2018-02-14
302
I. Введение
Весь восточный берег Черного моря и большая часть батумского округа представляют из себя обширную пустыню с населением более редким, чем Сибирь. Природа здесь роскошна, как нигде в Европе, а климат, по мягкости, подобен климату Ривьеры. Растительность, сохраняя свою южнорусскую физиономию в северо-западной части, постепенно утрачивает ее при передвижении на юг, а за Сочи мало-помалу принимает субтропический характер. Под нею скрывается плодородная почва, нередко тучный чернозем, который обеспечивает великолепные урожаи самых прихотливых сельскохозяйственных растений, а массы воды дают огромные ресурсы для применения надпочвенного, подпочвенного и даже воздушного орошения. Но до последнего времени население побережья не прибавлялось, а скорее регрессировало, и колонии прозябали, а не процветали; ничтожная производительность земли, всюду жалкая культура, уныние в сердцах, вечные вздохи о покинутой родине, бедность, болезни, невозможные дороги, отсутствие мостов, общий упадок и одичание — вот что режет глаз на каждом шагу. А природа не дремлет: заросли день за днем хоронят былую культуру, и человек, вместо обычного торжества над природой, все ниже и ниже склоняет свою усталую голову перед могущественной соперницей. Она здесь царит безусловно, и человек живет нищим среди безумной роскоши и изобилия самой природы. В продолжение более чем четверти века испытаны всевозможные меры заселения, не мало денег и энергии ушло на бесплодные попытки, а все же дело не подвинулось.
В чем же здесь тайна?
Одни говорят, «администрация не сумела», но ведь та же администрация «сумела» на Северном Кавказе, в Терской области и в далекой Сибири. Другие исключительно приписывают все зло лихорадкам, — однако и с лихорадками кое-как сживаются оседлые жители Борчалинской низменности, левого берега Алазани и даже классической Ленкорани — жизнегубительницы. «Дурные дороги, вот корень зла!» — воскликнут многие, но даже и при дурных дорогах найдется много местностей, живущих безбедно, имеющих нормальный прирост населения и если не вывозящих, то хотя выносящих кое-что на рынок от своего избытка.
Всегда ли было так безотрадно?
Еще на рассвете исторических преданий, как в дымке, мелькают именно на здешнем горизонте легендарные образы героев аргонавтов. Здесь, на заре истории, селились первые культурные человеческие общества. Именно здесь впервые раздалась проповедь любви и всепрощения св. апостола Андрея. Римские легионы, наследники богатейших древнегреческих колоний, не раз тяжелой пятой попирали этот берег, оттесняя горцев в их орлиные гнезда. Римские патриции приезжали сюда в разукрашенных судах отдыхать в свои изящные и уютные виллы. Через прибрежные города Индия и Средняя Азия высылали караваны с редкими товарами, да и сама страна вывозила свои сельскохозяйственные произведения.
В средние века на смену появились юркие генуэзцы и венецианцы; при них еще раз вспыхнуло христианство, но потухло, уступив мрачному исламу, преградившему путь к мирному сближению с горцами. Эти воины-орлы, столь одаренные от природы, не хотели побрататься с православным народом, и государственная необходимость смела их одним могучим порывом. Исчезли горцы, но вместе с ними исчезло их знание местных условий, их опытность, та народная мудрость, которая у беднейших народов составляет лучшее сокровище и которою не должен брезгать даже самый культурный европеец. Горцы прекрасно умели возделывать зерновые растения, всякого рода орехи, хурму, яблоки, груши, винную ягоду и, несмотря на закон, угощали европейцев прекрасным вином. На юго-востоке занимались они хлопком, особый вид лебеды служил им для добывания селитры, а душистый мед тысячами пудов шел заграницу. Их защитные насаждения вдоль рек, живые изгороди, лесные опушки кругом полей, древесные группы для затенения, воздушные силосы из листьев и ветвей — все вызывает одобрение агрономов. Веками выработанная система гигиенического режима для предупреждения от лихорадки, особенно выбор мест для жилища, пользование водой, распределение работ по времени дня и по времени года в зависимости от вертикального профиля местности — все возбуждает удивление среди гигиенистов. Их плуги и рала, их выносливые горские семена были замечательно приспособлены к местным условиям. Скотоводство велось в огромных размерах, и из молочных продуктов приготовлялся хороший и прочный сыр. По Пейсонелю? они били ежегодно до 500 000 баранов и продавали до 200 000 бурок. Масса тисового, пальмового и строевого леса грузилась на иностранные корабли. Еще в последней трети прошлого столетия, по Пейсонелю. общий вывоз товаров из Черкессии простирался, по тогдашним деньгам (считая только один таманский рынок и Каплу), до двух миллионов рублей. Из этого количества на долю одного восточного побережья приходилось около миллиона по нынешнему курсу.
Удалив из страны черкесов в силу общих государственных соображений, мы взяли на себя тяжелый нравственный долг удовлетворить цивилизацию за утраченные силы и за погибшую культуру, которая копилась 3000 лет, а погибла в 30 лет под напором чудовищно-творческой силы природы, уже несдерживаемой опытной и сильной рукой аборигена. Шестьдесят лет употребила русская армия для того, чтобы ценой невероятных страданий, усилиями неслыханного героизма, завоевать нам эту страну. Сотни миллионов рублей затрачены, сотни тысяч жизней загублены, а теперь эту страну снова нужно брать с бою, как в то первобытное время, когда еще в ней не было человека. Как тогда, так и теперь, от горных ледников до самого моря, властно и громко звучит песня торжествующей природы, в конец заглушая жалкий лепет жалкой колонизации. Бессильны здесь меч и огонь, и не спасут здесь никакие беспочвенные проекты, потому что погибли навсегда старые традиции и почти без следа исчезла старая культура. Только наука, как отражение коллективной опытности всех времен и народов, только наука, дающая точное знакомство со всею совокупностью разнообразнейших условий этой многостральной страны, может служить путеводной звездой при отыскании почетного исхода, достойного великого народа.
С культурным обладанием этого берега связаны наши крупнейшие политические задачи, залог будущего процветания промышленности целого государства, и вот где лежит благодарнейшая почва для самой плодотворной деятельности наших русских ученых и русских интеллигентных работников. С берегов Черного моря тысячу лет назад мы получили в дар важнейшие элементы высшей духовной культуры, и теперь, тысячу лет спустя, должны настойчиво пробить себе культурные пути к берегам того же Черного моря, в страну, которая в ближайшем будущем, при дружном единении русских ученых и русских пионеров, неминуемо должна сделаться значительным центром русской духовной мощи, огромным средоточием русской промышленности и богатейшим источником благосостояния русского народа.
Надлежит прежде всего выяснить с естественноисторической точки зрения общую физиогномию страны, ее место среди других ей подобных стран, а потом уже станет ясно, какие сельскохозяйственные культуры обещают здесь наилучшую оплату, как их следует вести и какой тип хозяйства следует создать в разных пунктах обширного побережья, далеко неодинаковых по климату, почве и растительности.
Научные исследования (прежде всего профессора А.И. Воейкова, а затем ботаников Альбова, Смирнова и Кузнецова) показали, что если северо-западная часть побережья приближается, по свойствам своим, к южному берегу Крыма и в некотором отношении составляет переход к Кахетии, то юго-восточная, большая часть его является в высшей степени самобытной и исключительной, как бы настоящим островом не только среди Европы, но и в западной Азии. Природа этой части побережья резко разнится и от южноевропейской, и от среднего типа всего кавказского района. Странным образом, Япония и северные округа чайного китайского района являются родными сестрами этой местности, как по климату, так и по характеру растительности. Виды растений различны, но лесные формации поразительно схожи. Климат разнится значительно только в зимний период и притом разнится к выгоде нашего побережья; в вегетативный же период климаты эти очень схожи, причем сходство постепенно возрастает при передвижении на юг, достигая в батумском округе своего крайнего выражения. То же огромное количество атмосферной влаги в вегетативный период, то же обилие воздушной влаги, тот же тип лесных формаций, преобладание смешанных лиственных с вечнозелеными, как и на острове Нипоне, с той разницей, что зима в Батуме гораздо мягче и допускает даже культуру эвкалиптов и южных пальм, чего более суровая зима средних горных округов Нипона не позволяет. Некоторые округа западного Гималая представляют культурные районы, имеющие также общие черты с юго- восточными округами восточного берега Черного моря.
Тысячи лет японцы и китайцы вырабатывали для своей страны наивыгоднейшие формы хозяйственной и экономической жизни, а потому Япония и Китай — практическая академия для каждого пионера, желающего создать новое хозяйство на нашем юго-восточном берегу. Индия же заключает в себе богатейшие ресурсы для изучения усовершенствованных приемов культуры и обработки сырых продуктов, издавна возделываемых в Японии и Китае. В частности, эти страны производят в огромном количестве чай, шелк, бумагу из бумажного дерева, бамбук, рами, бататы, восковое дерево, японскую мушмулу, хурму, китайские лимоны, мандарины и множество других полезнейших растений, которые несомненно отлично пойдут на восточном побережье, особенно в батумском округе, а многие из них отлично выдержат даже климаты Тифлиса и Кахетии.
Среди перечисленных культур чай, рами, бумажное дерево и бамбук занимают первое место по их значению для России, и на них следует обратить особенное внимание. Доказано опытом, что чай выдерживает среднюю зиму даже в окрестностях Туапсе, а судя по японской литературе о чае, он может мириться с 10-11° Ц мороза зимой. Принимая во внимание почвенные, климатические и топографические условия, в высокой степени вероятно, что мы будем получать урожай чая выше китайского и по качеству очень удовлетворительный продукт. Относительно рами, бамбука и бумажного дерева не существует никаких сомнений, что они будут отлично расти на восточном берегу и даже в Кахетии. Однако всякое хозяйство отнюдь не должно представлять из себя пеструю смесь разнообразных культур, а, наоборот, стройный организм с гармоничными отношениями одной отрасли к другой; поэтому надлежит выработать для важнейших пунктов побережья соответственные типы хозяйств, в которых, как верхние, средние и нижние склоны гор прибрежья и долин, так и самые низины, были бы использованы наиболее подходящей культурой, в зависимости от почвы, от сторон света и защитности от тех или других ветров; в то же время установилось бы разумное соотношение между скотоводством, с одной стороны, и полевой, плодовой и интенсивной лесной культурой — с другой.
Ввиду совершенно исключительного характера страны, как в естественно-историческом, так и в экономическом отношении, здесь едва ли применимы обычные системы колонизации, выполнимые с успехом на равнинах и в странах с обширными, плоскими возвышенностями и удобными горными пастбищами. Русские поселенцы из степной черноземной полосы, привыкшие исключительно к зерновому хозяйству и излюбленной трехполке, задыхаются в здешних дебрях, где такая страшная дичь, что «негде и самовара поставить». Кочевники не могут довольствоваться сильно пересеченными и крутыми склонами гор, сплошь заросшими лесом со времени удаления черкесов, а расчистка для тех и других — дело недоступное.
Казачье население, тоже привыкшее к простору степей, к широкому приволью, неразрывно связанному с экстенсивной системой сельского хозяйства, едва ли, при наличных условиях, может справиться с окружающей природой; к тому же, казаки стремятся селиться большими станицами, а это в высокой степени затрудняет организацию выгодного общинного пользования землей. Наиболее удобные места занимаются самой станицей; остаются лишь небольшие площади удобной земли вокруг; урожая с них не хватает даже для прокормления. Дальние же долины, площадки и удобные склоны остаются неиспользованными, в том же первобытном состоянии, в каком их застали первые поселенцы.
Стремление занять под поселение непременно равнину находится в грубом противоречии с основными гигиеническими правилами, вследствие чего лихорадки свирепствуют решительно во всех станицах, расположенных в долинах и вблизи устьев рек; в результате население непрерывно вымирает. Иногда бывают попытки у отдельных колонистов обезопасить себя от лихорадки расположением жилья на высоте 300 ф. и более, но, руководствуясь ложным расчетом, они селятся в затишье, нередко в котловинах, где воздух совершенно застаивается и лихорадочный миазм беспрепятственно накопляется. Кое-где неосмотрительно селятся хотя и на высоких местах, но зато против таких ущелий, откуда себе находят сток к морю миазмы, накопившиеся выше. Независимо от этого, все поселенцы, особенно русские и казаки, беспечно пьют сырую воду, ложатся спать на сырую землю, не соразмеряют, как бывало черкесы, своих работ в течение дня с суточным движением миазм снизу вверх и сверху вниз, с их разжижением днем и сгущением по ночам и ранним утром. А когда приходит осень, то все, от мала до велика, неосторожно наедаются фруктами и овощами.
Из всех колонистов наиболее приспособленными к местным условиям оказались малоазиатские греки и армяне, так как природа некоторых округов Малой Азии сходна с природой нашего побережья, а в Малой Азии давно укрепились интенсивная плодовая культура и разведение риса. Но сама по себе культура эта все же недостаточно высока и удовлетворяет только потребности самого населения. Главнейшее же и самое основательное возражение против особенно широкой колонизации упомянутыми элементами — это сознание, что в России первая забота и лучшее место должны принадлежать русскому народу, а не чужеземцам. За малоазиатскими армянами наиболее трудолюбивыми и порядочными крестьянами являются садовники, каких немало найдется в Имеретии и некоторых других местах Закавказья.
Но так как собственно русская колонизация обычным путем не прививается, то следует испытать нечто иное, более обеспечивающее успех. Очевидно, что экстенсивным путем при такой мощной сопернице, как природа черноморского побережья, ничего нельзя достигнуть. Силе нужно противопоставить силу, но в то же время совершенно отказаться от штурмов, с которыми можно сравнить прежние безуспешные попытки колонизации страны. Здесь нужно повести на врага правильную осаду, заложив культурные блокгаузы крепости в наиудобнейших местах, обеспечив себе непрерывное сообщение с ближайшими рынками. Из этих блокгаузов можно, постепенно двигаясь в центробежном направлении, мало-помалу колонизовать страну, пока, наконец, операционные районы не соприкоснутся границами и не сольются в одно целое.
Необходимо связать все предполагаемые и уже существующие населенные центры хорошей поясной дорогой и прочными мостами через реки. Начало этому положено новороссийско-сухумским шоссе. Желательно продолжать это дело энергично в том же направлении, проведя шоссе перпендикулярно главной береговой ленте и соответствующие ветки к отдельным пунктам, представляющим в ближайшем будущем интерес в общем ходе дела. Эти ветки должны оканчиваться у всех мало-мальски удобных бухт и заливчиков, из которых некоторые существенно необходимо, в интересах развития каботажного плавания, искусственно оградить, углубить и улучшить соответствующими средствами.
Каждое из упомянутых хозяйств-блокгаузов устраивает в центре, на небольшом сравнительно пространстве, образцовый хутор, который при умелом ведении дела будет сам собою служить для наглядного обучения поселян черноморской губернии.
Крупные капиталисты, заинтересованные в правильной и плодотворной системе колонизации, могут найти выгодным взяться за осуществление и более сложной задачи. А именно, имение проводит в важнейших направлениях дороги с прочными мостами, производит необходимые осушки, дренаж, расчистку от зарослей — словом, способствует оздоровлению местности, регулирует выбор мест для поселения, устраивает попутно общую систему орошения, пользуясь нарочно сооруженными для этого вершинными каменными запрудами в котловинных расширениях горных речек, перехватывая их для этой цели на пути несколько раз. Падение вод даст вместе с тем источник драгоценной живой силы для помола, молотьбы и обработки сырья на маленьких сельскохозяйственных заводах. Наконец, сырье, производимое колонистами, найдет обеспеченный сбыт на заводы имения.
Лучшие рабочие из местного или пришлого элемента, пройдя основательную практику в местных образцовых хозяйствах, разнесут это драгоценное знание среди водворяющихся в стране новичков и послужат ядром для создания столь желательного здесь нового и оригинального типа, который, совершенствуясь во времени и оставаясь глубоко русским по духу, сделается искусным и опытным горцем, таким же молодцом и удальцом в культурно-гражданском деле, каким он показал себя в этом крае тридцать лет назад, когда грозные рати его появились внезапно на гребне блистающего снегом великана хребта, в тылу врага, в ужасе отступающего и навеки покоренного.
В последнее время на восточном берегу произошли события, существенно изменившие нашу государственную и хозяйственную политику на этой окраине. Появились неожиданные для края две субтропические опытные станции, в Сочи и в Сухуме, встрепенулись, заговорили и объединились местные пионеры, дремавшие до сих пор в своих поэтических захолустьях; наконец, снова появилось переселенческое движение и отысканы в горах десятки тысяч десятин земли — здоровые, вполне годные участки для колонизации русских поселенцев. Относительно улучшения путей сообщения приложена самая горячая и энергичная забота, и даже тяжелые на подъем пароходы Русского Общества стали заходить в такие медвежьи углы, которые о таком заходе и мечтать не смели.
Пожелаем же от всей души, чтобы это движение крепло и разрасталось на пользу местных колонистов и всего нашего обширного отечества.
Заканчивая строки своего «введения», я чувствую живую потребность выразить мою душевную признательность Н.С. Абазе, взявшему на себя труд просмотреть мою работу и давшему мне множество полезнейших советов, содействовавших внутренней ценности моего труда, который я и посвящаю ему в знак глубокого уважения с моей стороны.
Искренне благодарю также А.А. Старка, М.А. Краевского и Г. Гарбе, щедро поделившихся со мной данными для решения многих культурных вопросов местной жизни, — данными, которые они заимствовали из своей многолетней пионерской практики.
II. Сочинский округ
Орография округа. Сочинский округ простирается по линии берега Черного моря почти непосредственно от посада Туапсе и до Гагр включительно. Расстояние между берегом и главным хребтом колеблется от 30 до 40 верст по птичьему полету. Главный хребет, уже начиная с Головинского поста, отходит далеко внутрь страны и значительно повышается. Белореченский перевал в Кубанскую область находится на высоте 6249 ф., а ближайшая к нему гора Фишт на 9360 ф. н.у.м.; за ней сейчас же следует Оштен 9800 ф., затем Чехашка 7000 ф. и Бзыш 6945 ф., а напротив Адлера гора Шугус, — в 10 642 ф. В среднем, высоту хребта можно считать от 5000 до 7000 ф. Второстепенные хребты, составляющие разветвления главного и простирающиеся до моря, имеют здесь более продольное, чем поперечное направление и распадаются на 3 террасы: a) подальпийскую; b) среднюю; c) приморскую, ниспадающие к морю как ступени колоссальной лестницы.
На первой террасе мало ровных полян; это — полоса вековечных лесов, в которых преобладают пихта и бук, клен и ясень, местами же попадаются обширные альпийские пастбища. Кроме альпийских, замечательны еще следующие пастбища: 1) поляна Кбааде или Романовская, в ущелье р. Мзымты; 2) пастбищные поляны у Чехашки, Бзыш и у горы Фишт, называемые урочищем Лагонак; 3) Бабуков аул и поляна р. Ажу; 4) в верховьях Псоу, Аибга, Богба, Ашуба; 5) Ахштырх на десятой версте от моря по Мзымте; 6) Медовеевская поляна около Кбаады.
Вторая терраса очень обширна, с волнообразною поверхностью и множеством мелких полян, занятых в былое время черкесами под кукурузу и гоми.
Третий ярус состоит из наиболее округленных горных масс с покатыми склонами, а потому здесь всегда было больше всего пахотных полей, аулов и садов.
Благодаря такой защищенности, холодные северо-восточные ветры только в исключительных случаях, в несколько десятков лет раз переваливают через хребет и приносят очень значительный, хотя и кратковременный холод; общая защитность Сочинского округа несравненно совершеннее, чем округа Туапсе — и тем более новороссийского, но, в свою очередь, значительно уступает Сухумскому, имеющему совершенно исключительные топографические условия, благодаря превосходному воздушному дренажу системы рек Бзыби, Цхалты и Кодера. Гораздо менее защищен Сочинский округ от холодных ветров, идущих от снежного хребта зимой и от бризы в теплое время, спускающейся тоже с высоких снежных гор. Более всего из центральных частей открыт действию этих ветров Дагомыс. Старинный округ Вардане, простирающийся от р. Шахе до р. Битха, отграничен к морю близконаступающими хребтами и, не имея холодных дрен в виде долин больших рек, гораздо более защищен от влияния сильных и холодных ветров. Но еще более выступает эта защитность в юго-восточной части округа, начиная с р. Хосты, благодаря системе гор Охуна, Алек, Ахцу и хребта Хупха с поперечным отрогом, соединяющим хребет Алек с горою Чура на главном хребте, причем в этом соединении хребта лежит гора Иегош на 5000 ф., а гора Ахцу возвышается на 3495 ф. В общем, наименьшей защищенностью отличаются бассейны рек Дагомыса и Сочи, за ними следует округ Вардане и, наконец, как самый теплейший, — бассейн Хосты-Кудепсты и нижние течения Мзымты и р. Псоу; отдельные хребты в средней террасе имеют высоту в 1,5-2 тысячи ф., в приморской от 500 до 800 ф., а самые прибрежные — 250-300 ф.
Гидрография округа. Сочинский округ чрезвычайно обилен реками и ручьями, из которых большинство сохраняется и на летнее время, если год не засушливый. Здесь следует различать реки трех категорий.
Реки, берущие начало у подножия главного хребта, со многими боковыми притоками, сильные и многоводные, протяжением от 35 до 100 верст, прорезывают все три хребта, параллельные главному, текут в верхней своей части с S на N, в средней с SO на NW и, прорезав второй хребет, круто загибают на S, сохраняя это направление до самого впадения в море. Наиболее замечательны между ними: 1) Аше, с притоком Науже, берет начало у г. Бешшео в главном хребте. 2) Псезуапе, с притоком Хакучипсе, берет начало у г. Аутль в главном хребте. 3) Большая и многоводная Шахе, с притоком Бзыбью, берет начало у горы Бзыш и г. Чура. Сочи с притоком Агуа; имеет исток у подошвы г. Чура в главном хребте. 4) Самая большая и многоводная река — Мзымта с притоками Абгара, Чвежипсе, Пузико и Поху; берет начало у альпийского озера Кардывача и горы Агепста, служащей водоразделом истока другой большой реки Псоу, находящейся южнее Мзымты.
Реки второго порядка прорезают только два горных хребта, начиная с берега, почему истоки их и не достигают подошвы главного хребта. Таков Дагомыс, образующийся из двух рек. восточного и западного Дагомыса, и имеющий начало у подошвы хребта, служащего водоразделом для бассейна р. Шахе с Бзыбчем.
Реки третьего порядка берут начало, главным образом, у подошвы хребтов, придвинутых к самому морю, и имеют небольшое протяжение, от 5 до 20 верст. Примером могут служить речки Ниже или Битха, Лоо, Хобзо, Буу, протекающие в пределах Вардане, Учдере и Дагомыса, а также более значительные речки юго-восточной части — Бзугу, Мацеста, Агура, Хоста, Кудепста и пр.
Все эти реки, благодаря большому падению, вздуваются после каждого сильного дождя и несут тогда потоки мутной воды, каждый раз размывая дно долин и занося его галькой и крупными камнями. Эти размывы становятся здесь настоящим бичем. Особенно опасны Псезуапе, Шахе, Сочи и Мзымта, берущие начало у снежного хребта.
Деятельность рек у устья, в смысле образования обширных дельт и наносов, незначительна. Обыкновенно перед впадением в море, вследствие заграждения истока грядою прибрежного щебня, река разливается в виде пруда и, заворачивая в сторону, ходит мелким протоком в море или медленно фильтруется сквозь прибрежный орской щебень. Благодаря застою, отлагаются площадки тучного ила и образуются более или менее обширные болота. Только большие реки, как Сочи, Шахе и Мзымта, пробивают гребни прибоя, но устья некоторых из них, заливая низменные берега, образуют обширные болота. Между Мзымтой и Псоу находится, между прочим, болото весьма обширного размера, у самого берега моря близ д. Веселой.
Наибольшие речные отложения находятся у устьев Мзымты, образуя Адлеровскую равнину. Величина этой треугольной поляны составляет 1400 дес., что вместе с лесом, занимающим низину между устьями Мзымты и Псоу, составит 2400 лес., в числе которых до 400 дес. болот, о которых говорено выше. Довольно большая равнина находится также при устье Шахе.
Пути сообщения. Реки здешнего края могут быть приспособлены для целей орошения и для механического пользования огромной живой силой, но почти ни одна из них не годится для сплава, а тем более для судоходства. Большие реки пригодны для сплава только в низовьях, и то в летнее время, весной же и осенью, а также иногда и в июне во время ливней, сплав весьма рискован, да и самые долины подвергаются иногда сильнейшим наводнениям во всю свою длину, так что, в отличие от судоходных равнинных рек, их следует считать не водными путями сообщения, а путями разобщения в самом резком значении этого слова.
В довершении неудобства, вновь построенное береговое шоссе до 1895 г. было лишено мостов и потому не могло служить для переезда и передвижения грузов. Остальные же пути сообщения, кроме этого шоссе, представляют из себя узкие арбяные дороги, доступные только летом и в сухое время, да несколько троп по перевалам и гребням — остатки прежних черкесских и русских военных дорог, теперь большею частью уже обрушившихся и заросших лесом, так что по ним с трудом можно пробраться верхом.
Морское сообщение представляло до недавнего времени весьма мало удобств. Если летом пароходы раза три в неделю заходили в Сочи, то зимой, осенью и весной они заходили обыкновенно раз в неделю, а нередко в сильное волнение и вовсе не заходили. Каботажное сообщение до невозможности неудобно, весьма слабо развито, имеет в своем распоряжении мало опытных матросов, особенно между русскими, и, кроме того, благодаря отсутствию бухт и скалистому, непрерывно крутому берегу находится в тяжелых условиях относительно защиты в непогоду. У прежних народов были легкие гребные суда с парусом для езды с попутным ветром, так устроенные, чтобы их удобно было вытаскивать на берег или перетаскивать в устья больших рек, где они и отстаивались в бурю. Каботажное плавание дает главный материал для грузов большим пароходам, без него немыслимо развитие побережного хозяйства, и на него следует обратить особенное внимание; очень желательно приспособить суда для удобного вытаскивания их на берег, а в особенности следует устроить при устьях больших рек небольшие искусственные бухты, куда суда могли бы укрываться во время бури. На два десятка таких полезнейших сооружений пойдет менее средств, чем на сооружение одного порта, на который иногда бесполезно тратилось около десятка миллионов. Без каботажного плавания страна никогда не может достигнуть надлежащего процветания.
Для хозяйственных интересов было бы чрезвычайно важно сооружение подъездных путей из важнейших хозяйственных урочищ к морю, где могла бы производиться нагрузка товаров на суда. Для этой цели были бы полезны небольшие буксирные пароходики с керосиновыми или газовыми двигателями, обеспечивающими большую безопасность при волнении, чем паровые. Наконец, крайне желательно учреждение вдоль берега сигнальной службы, для предупреждения отходящих судов в случае какой-либо опасности. Повторяю, обеспечение сообщений отдельных хозяйственных групп с внешними рынками и почтово-телеграфными пунктами гораздо важнее, чем сообщение хозяйственных групп между собой. В последнем случае можно было бы удовольствоваться посредственными дорогами, только были бы исправные дороги через реки, хотя бы в виде прочных паромов.
Геологические формации и почва. От Туапсе до Псезуапе включительно почвы мергельные, а под ними типичные слои твердого глинистого сланца, одинакового с новороссийскими, богатого известью и прослойками твердого песчаника; далее, до Дагомыса тянутся вдоль морского берега шиферные глинисто-известковые почвы с тонкими прослойками песчаника и с верхним слоем чернозема в 4-5 вершк. Начиная с Дагомыса мы повсюду встречаем уже тяжелую глину с совершенно непроницаемой подпочвой, и меловая формация в верховьях рек все более и более уступает юрским пластам: темным шиферам и твердым известнякам. У Адлера и Псоу преобладают черноземно-иловатые наносы с суглинистой подпочвой, но вообще по всей стране господствуют тяжелые вязкие почвы и легкие супесчаные образования попадаются только в виде небольших островков среди глинисто-известковой или просто глинистой почвы. Долины, не занесенные галькой, покрыты, на более широких протоках, плодородным, но очень тяжелым илом от 0.5 и до 1.5 арш. с галечной подпочвой, что и составляет естественный дренаж. Чернозем вообще на отлогостях тонок и не превышает 4 вершков.
Климат округа. Рассматривая страну с высоты птичьего полета, мы прежде всего должны обратить внимание на то, что большая часть склонов ее обращена на юг или юго-запад и везде омывается теплым морем, сравнительно мало подчиняющимся влиянию широты и постоянно перемешивающим холодные токи с теплыми. С другой стороны, влажные морские ветры, насыщенные морскими испарениями, встречая холодные горы, конденсируют свои пары в обильные осадки, питающие почву и реки, а на высоких горах осаждают снег, служащий для летних запасов и охлаждающий чрезмерный зной близлежащих мест. Холодные восточные и северо-восточные ветры, встречающиеся с высокими громадами гор, отражаются обратно, не в силах будучи перескочить через них всею своею массой, так что влияние моря явно преобладает над всеми другими агентами и делает его совсем непохожим на северные предгорья главного хребта, ни даже на многие крымские прибрежные районы. Природа здесь, поэтому, несравненно богаче южного берега Крыма, она поражает роскошью форм, колоссальностью роста и необычайной энергией производительности. По мере удаления от моря влияние материка быстро возрастает, суточная температура падает, появляется более резкое колебание во время дня и ночи, распределение влаги теряет отчасти свою правильность, и чем дальше вверх и ближе к хребту, тем климат делается суровее, капризнее и неравномернее. При известных условиях, эта неравномерность может дойти до солидных размеров, несмотря на ничтожное расстояние от моря по прямому направлению. Но так как горные хребты ниспадают к морю террасами и во всех направлениях перерезываются ущельями, составляющими ложа рек, особенно тех, которые имеют истоки на главном хребте, то резкая изменчивость климата, экстремы тепла, холода и влаги, стоящие в зависимости от излучения и от дренирования холодных или знойно-сухих масс воздуха с гор, — достигают крайнего предела скорее в направлении перпендикулярном берегу, чем в параллельном ему. Климатические формации, свойственные отдельным горным группам с их плато и отлогостями, представляются на подобие островов более или менее однородных зон, обтекаемых со всех сторон широкими и бурными потоками резко изменчивой воздушной среды, влияющей через колебание и отражение и на соседние районы. Отсюда проистекает и общая неравномерность климата, невыгодно отличающая здешнюю страну от соответствующих по широте пунктов Западной Европы.
Вот общая физиономия здешнего климата, но мы только что видели, как разнообразен рельеф страны и на сколько сложных групп он распадается. Можно сказать a priori, что здесь в интересах агрономии, детальное изучение местного климата в связи с тщательным исследованием физикотопографических отношений, — более чем-где либо представляет дело насущной важности; поэтому необходимо сравнить данные возможно большего числа прибрежных метеорологических пунктов с пунктами в долинах, провести между ними параллель, а также сравнить их со сходными районами Средиземного моря, с именно теми, хозяйственный строй которых уже строго определился. Только таким путем, в зависимости от выяснения соотношения между климатом, почвой и местной флорой, обнаружится доступ к многосторонним практическим выводам на пользу местной сельскохозяйственной культуры.
К сожалению, научные данные о климате здешнего края крайне скудны и, за недостатком пунктов наблюдения, страдают односторонностью выводов. Станция в Сочи, действующая по программе Главной физической обсерватории, открыта только в последнее время, прежние же наблюдения, хотя и вполне добросовестные, недостаточно строги и систематичны. Однако и из них можно сделать выводы, заслуживающие внимания за неимением более точных данных. Поэтому приходится с благодарностью упомянуть имена беззаветных тружеников на этом поприще, г. Старка, Гарбе и Иващенко. Кроме наблюдений этих почтенных деятелей, я пользовался данными Главной физической обсерватории, книгою проф. Воейкова «Климаты земного шара», таблицами проф. Скворцова (О климатических пунктах берега Черного моря), работой г. Шпиндлера («О ветрах и направлении их в районе юго моря»), устными сообщениями гг. Краевского и Марграфа и показаниями комиссий гг. Хатисова и Ротиньянца, посетивших округ через 2 года по уходу черкесов из края.
Климат в Сочи. При высоте над уровнем моря в 16, средние месячные и средние годовые для Сочи выражаются так:
Январь + 4.8 Август + 22.9
Февраль + 5.6 Сентябрь + 19.7
Март + 8.2 Октябрь + 15.8
Апрель + 12.0 Ноябрь + 11.5
Май + 16.5 Декабрь + 8.1
Июнь + 19.9
Июль + 23.0 Год + 14.0
При сравнении с Батумом оказывается, что Сочи немного холоднее Батума, но ни в одном месяце разница не превышает 1°. Зима в Сочи гораздо теплее, чем даже в Ялте. Весна одинакова с Ялтой и Геленджиком, лето прохладнее всех станций восточного побережья, что составляет особенность для Сочи. Осень теплее, чем в Ялте.
По сравнению с Бордо, Сочи теплее зимой на 0,25°, весна холоднее на 1,2°, лето имеет одинаковую температуру, а осень теплее на 1,25°. Флоренция имеет с Сочи паковую температуру зимой, весной теплее Сочи на 1,6°, летом на 1,8°, осенью же холоднее на 0,5°.
По Бахутову, годовая изотерма Сочи соответствует изотерме Константинополя, Мадрида, Монпелье и Венеции. Изотерма проходит через Рим, Марсель и Флоренцию; изохимена направляется через Бордо, Тулузу и др. Максимум для Сочи = +32,6°Ц.; разность между самым жарким и самым холодным месяцем = 18,5; абсолютный минимум в феврале 1882 года = 13°Ц.
Относительная влажность года 76, зима 73, весна 77, лето 81, осень 72%, абсолютный минимум 17%. Влажность воздуха в Сочи немного более, чем в Сухуме (73), но менее чем в Поти (81) и в Батуме (83).
По зиме Сочи суше Новороссийска (82%), Поти (77) и Батума (83). Весна в Сочи нормально влажнее сухумской (74), но уступает Поти (86) и Батуму (84).
Средняя годовая облачность 4,7, зимою 6, весною 5,1, летом 3,8 и осенью 4,2; во время поспевания винограда в августе 2,90, в сентябре 3,45 и в октябре 3,90. Самый безоблачный месяц — август, а самый облачный — февраль. Сочи по облачности уступает Поти и Батуму, особенно зимой и весной, когда в Сочи количество ясных дней наибольшее; летом облачность для Сочи наименьшая из всех станций восточного берега за исключением Туапсе.
Среднее количество дождей и дождливых дней в Сочи, по Вознесенскому:
Дождей (миллиметр) Дождливых дней
Январь 216.8 12.5
Февраль 167.6 10.8
Март 179.7 11.8
Апрель 1355 9.6
Май 122.9 9.5
Июнь 123.9 7.8
Июль 154.4 6.7
Август 152.9 6.5
Сентябрь 194.5 8.7
Октябрь 171.0 8.9
Ноябрь 182.8 10.4
Декабрь 239.9 13.2
Год 2041.8 116.4
Батум сходен в этом отношении с Сочи. Сухум же во все месяцы несравненно суше и имеет годовых осадков всего 1218 мм.
Осень относительно суха, так как высокая температура умеряет действие осенних дождей. Дожди эти имеют все свойства летних, и почва быстро просыхает; но так как август, сентябрь и октябрь отличаются наименьшей облачностью и малой относительной влажностью, то конец лета и первые две трети осени обладают в среднем хорошею теплою погодою. Это обстоятельство нужно особенно иметь в виду при предположениях о культуре винограда и качестве вина, ожидаемого из местной лозы.
По показаниям г. Гарбе, самое лучшее время в году — с 15 сентября по 10 ноября. Летом же в иные годы дожди идут от 13 до 17 дней подряд, и тогда чувствуешь себя как в парнике; если же три недели не было дождя, то все растения страдают от засухи, и земля трескается в глубину на аршин, а шириной в 2 вершка и более. Первый рост растений идет с весны до 15 мая, а затем наступает остановка с 27 мая до 27 июня. Второй сильный рост идет от 27 июня до 27 июля. В августе 2-3 недели рост слаб, даже розы не цветут; затем следует третий период роста, с 27 сентября по 10 ноября, после чего для трех четвертей всех видов вегетация заканчивается, а остальные растут до декабря.
Сочи как климатическая станция. Доктор Бахутов, долго живший в Сочи, находит, что это — лучшая климатическая станция на Черном море; она может быть поставлена рядом с хорошими климатическими станциями Ривьеры. С начала весеннего равноденствия по осеннее, в тихое время, на берегу сейчас после заката начинает тянуть норд, дующий полчаса или час и затем переходящий NO. Сила последнего равномерно растет и перед восходом солнца достигает максимума. По некотором пригреве (7 ч. утра), ветер поворачивает на О, затем дуют очень недолго SO и S, а к 9 ч. утра уже SW, вплоть до 12 ч., когда настанет штиль и чуть заметный SW, а в 1 ч. дня NW, остающийся уже до заката солнца, а затем поворачивающий на N.
Годичные колебания показаний барометра невелики — от 771,4 в феврале, до 754.3 в июле, при средней за год 758,7°С.
Общая характеристика климата Сочи, по Бахутову, сводится к следующему: в декабре и январе дуют сильные S, SO, SW, сопровождаемые иногда продолжительными дождями, а в редких случаях и снегом с небольшими морозами. В иные годы и в эти месяцы бывают дни без дождей и ветров с ясным голубым небом, температура воздуха в 18-23°Ц, распускаются розы, фиалки, а в домах раскрываются окна. Температура воздуха среди дня почти никогда не падает ниже З°Ц. Редко перепадают зимы с минимумом 9°Ц, морозами в течение 5-6 дней и продолжительными дождями. В феврале дожди идут реже, ветры не сильнее, морозов почти не бывает, распускается алыча, кизил и миндаль. Март в Сочи, как и на всем Кавказе, самый непостоянный месяц. Иногда весна в разгаре, ясной и теплой погодой, как в 1876, 1877 и 1878 гг., в другом же году в марте часто идут дожди при сильных морских ветрах; реже снег при NW. С половины апреля и до конца ноября начинается совершенно устойчивая погода, частые ясные дни, сменяющиеся дождливыми. По климатическим условиям Сочи ближе всего подходит к Генуе. В обеих местностях высокие горы с N и N0, а с S — море. Одна и та же широта, те же ветры, по временам сильный мистраль (NW), слабый N0 (в Генуе он суше и холоднее), дождливые S и SO, обильные осадки н изредка морозы в 9°С.
Профессор Скворцов признает за Сочи огромное преимущество в том, что оно одно из немногих мест восточного побережья, которое свободно от лихорадок. Сочи зимой и осенью гораздо теплее южнобережных станций, ясных дней в году в Сочи более, чем на всех станциях Черного моря, относительная влажность зимой менее, чем в Батуме и Ялте, температура воздуха имеет более ровный ход, чем на южном берегу Крыма, туманы реже, а ветры слабее чем в Ялте.
Климат некоторых других мест первой террасы. По наблюдениям г. Старка, Учдере отличается более мягкой зимой и осенью, чем Сочи, влажность по осадкам и по содержанию в воздухе здесь значительно выше, колебания температуры, точные и годовые, менее — словом, климат решительно мягче, и приближается по свойствам своим более к климату Сухума, отличаясь от последнего гораздо меньшею защитностью от NW ветров.
По летнему и осеннему теплу Учдере превосходит Ниццу, уступая ей в сравнении зимой и весной.
Но, кроме Учдере, в районе Сочинского округа есть полоски вдоль берега, защищенные от материковых холодных течений, обращенные лицом к морю и отграниченные с одной стороны полосой морского каменистого голого прибрежья, а с другой — крутыми скатами хребтов, подходящих к берегу и имеющих, кроме того, сзади себя высокие контрфорсы, как например, г. Аун около Хосты. Море служит сильным калорифером для этих участков; каменистое прибрежье, сильно накаляясь, днем действует еще сильнее ближайшей водной полосы. Материк здесь круто приподнят на S, к полуденному солнцу, которое сильно нагревает воздух, постоянно насыщенный парами, и вот почему эти полоски суть настоящие и единственные представители теплой приморской зоны, свойственной средиземноморской Ривьере. Здесь растут в изобилии лавры и другие вечнозеленые растения. Пространство, занимаемое этими группами субтропической зоны, сравнительно невелико, а потому нужно признать, что на широте Сочи субтропическая полоса не представляется такой сплошной, как в Сухумском отделе, в Поти и в Батумском округе, а носит на себе островной характер. К югу от Хосты полосы расширяются, но они получают надлежащую полноту развития только с Гагры и окрестностей Пицунды. Для характеристики третьей климатической группы приморской террасы, внутренних долин близ моря, я располагаю лишь наблюдениями Иващенка, бывшего пасечника удельного имения Дагомыса, на пасеке, расположенной на дне долины восточного Дагомыса в двух верстах от моря.
Всех морозных дней в году здесь приходится 45, а снежных 10; минимальная температура (1882 г.) была -15°. Самая суровая зима была в 1879-80 гг. Накануне рождества выпал снег и лежал в долинах до 17 марта (ст. ст.), а при море в начале марта был еще снег. Он сначала держался до крещенья, с крещенья было две недели тепло, снег стаял, но в феврале навалило снегу в Дагомысе более двух аршин, а в семи верстах от моря в долине Дагомыса занесло с крышей домик г-жи Рудашевской на хуторе Кравченко, по западному Дагомысу. Снег в долине у пасеки лежал по грудь. Были частые метели и большие морозы. Речки замерзли на целую неделю. В сливном саду у усадьбы в 1,25 версты от моря снег лежал до 15 апреля.
В обыкновенные годы морозы зимой не превышают -6° — -7°, днем же всегда бывает несколько градусов тепла, а иногда даже так тепло, как в мае.
Очень суровая и снежная зима была за 15 лет 5 раз, сухая осень 7 раз, а дождливая 5 раз. Дождливых дней в году насчитывается 100; росы обыкновенно обильны, за исключением лета. Сухая осень бывала за 15 лет 7 раз. Дождливая весна устанавливается в долине Дагомыса не ранее 20 апреля, а еще чаше с мая. Хорошее лето бывает в 15 лет 6 раз, а сухое 7.
Один из самых серьезных бичей здешнего садоводства представляют морские туманы, которые здесь проникают в долины, несмотря по защитности их, от 2-х до 4-х верст; но на высоте 600 фут. в 1,5 в. от моря и на высоте 300 футов в 3-4 верстах от моря, они очень мало вредят плодовым деревьям.
Разливы рек чаще всего бывают летом и осенью, а затем весной, а реже всего — зимой. Разливы имеют особенное значение для Дагомысской усадьбы и находящихся вблизи ее культур, потому что усадьба эта отрезана от моря двумя Дагомысами, смыкающимися недалеко от нее к морю в одно русло, которым река и впадает в море. Эти разливы повторяются обыкновенно в 10 лет раз и наносят огромный убыток.
В заключение анализа климата разных районов приморской полосы, представителями которых служат исследованные мною 4 пункта наблюдений, помещаю таблицу цветения, распускания листьев, их опадения, созревания плодов для низины Дагомыса, по показаниям и записям г. Иващенко, а также параллельно фенологическую таблицу для Учдере и низины Дагомыса (по старому стилю).
Таблица цветения в Дагомысе
Параллельная фенологическая таблица для Учдере и Дагомыса
В среднем цветение в низине Дагомыса на целый месяц отстает от цветения Учдере. Разность эта настолько громадна, что преимущества приморских склонов ред дном долины выступают с особенною резкостью.
Климат второй и третьей террас. Климат этих террас, ближайших к главному хребту, почти вовсе не изучен. Имеются лишь показания комиссии Хатисова и Ротиньянца, объезжавшей берег в 1866 г. и подымавшейся на альпийские высоты, далее Старк и Марграф дали несколько данных, которые в общем согласны с теоретическими соображениями и с некоторыми наблюдениями, сделанными мною лично в других частях восточного берега Черного моря.
Климат, по мере удаления от берега, быстро изменяется, делается более суровым и непостоянным, разница же между температурой дня и ночи становится чувствительнее и чувствительнее, в подальпийской полосе ночи уже очень свежи летом, а утренники бывают очень часто. Всякий раз как барометрический минимум достигает черноморского округа, на всех верхних склонах идут гораздо более обильные дожди, чем у моря, и притом чем выше, тем дожди обильнее. Малейшее колебание температуры вызывает на высоких террасах дождь, чему помогает крутизна горных громад, охлаждающихся несравненно легче, чем отлогие вершины, отчего ночное лучеиспускание и вообще перемена температуры происходит очень легко, а суточные колебания резки. По наблюдениям гг. Старка и Вознесенского, вопреки всеобщему представлению, в верхних частях северного склона главного хребта выпадает еще более осадков, чем на южном. Это показывает, что значительная часть паров Черного моря переносится через главный хребет и, попадая на более холодные северные склоны, конденсируется в дождь.
Обыкновенно в нагорных террасах вся весна, июнь и первая половина июля очень дождливы, а со второй половины июля и во всю осень здесь устанавливается хорошая погода; это зависит от температуры нагрева нижних прибрежных поверхностей материка, который летом нагрет в ближайших к берегу местах, и только при восходящем токе влажный морской воздух встретив более холодные нагорные поверхности, выделяет дождь. Осенью же, наоборот, при коротких днях и уменьшенном тепле, особенно за ночь, прибрежный район успевает охладиться достаточно для успешной конденсации, и к верхним террасам доносится уже менее влаги, а в то же время количество паров становится и абсолютное менее. Особенно ярки эти отношения в юго-восточной части побережья, например в Мингрелии и Самурзакане, отличающихся влажным летом и очень теплою, ясною и продолжительною осенью. Абсолютные минимумы в верхних террасах бывают весьма значительны, особенно по дну котловин и по оси долин, но на склонах, особенно на обращенных к югу, колебания температуры поверхности значительно умеряются избытком влажности и могучим покровом строевых лесов.
Насколько колебания температуры отдельных пунктов зависят от их положения по оси долин или на склонах, можно судить при передвижении утром или вечером по шоссе вдоль морского берега, причем путешественник последовательно проезжает мимо поперечного профиля трех хребтов, лежащих перпендикулярно к берегу, пересекает долины, балки и рытвины, спускается на дно их и при этом попеременно ощущает то почти полное затишье и теплый воздух, то резкий холодный ток, вырывающийся из ущельев и долин и достигающий полной силы развития на дне их. Я вел дневник при поездке из Сочи к рекам Хосте и Кудепсте 29 ноября 1893 г., и записи показывают, что, смотря по защищенности, температуры пунктов, разделенных между собой расстоянием в 15 саж., разнятся между собой на 4°, а в полуверсте разница достигает 6,3°.
Еще интереснее влияние лесной чащи на распространение тепла от материка к морю, в зависимости от простого отенения. В этой же местности производились измерения в лесу поздней осенью, когда деревья уже на 0,8 потеряли листву и лес зеленел только от подлеска из вечнозеленых падубов и плющей. Лес густой, строевой, с преобладанием дуба и граба; деревья стоят на 5-8 саж. друг от друга, между шоссе и морем, в трех верстах от Сочи. Погода была все время тихая. В 9 ч. 17 м. у. в 20 саж. от шоссе термометр показывал 5°, на 25 с. далее 6°, на 35 с. далее, недалеко от опушки и морского берега, тоже 6°, еще на 35 с. далее, у моря, 10,5°, а вода на глубине 4 в. — 12°.
При движении в обратном направлении, от моря к шоссе, в том же перпендикулярном направлении: 9 ч. 45 м. на 10 саж. от моря в лесу (35 ф. н.у.м.) 8°, в 9 ч. 47 м. на 25 с. далее (35 ф.) 8°, в 9 ч. 51 м. на 25 с. 7.5°; в 9 ч. 55 м. на 25 с. — 7,25°.
Итак, в первом случае на протяжении 135 с. разность между температурой в лесу и у берега оказалась в 5,5°, а между температурой леса и моря — в 7°; во втором же случае, на протяжении 85 с. разность температуры леса и морского берега равнялась 3,25°, а леса и воды — 4,75°. При полной лиственной одежде отношения эти были бы еще резче.
Во внутренних долинах от моря я произвел также несколько метеорологических съемок поперек дна долин и их склонов. Привожу результаты съемки, произведен-ной 25 ноября 1894 г. поперек долины западного Дагомыса у Скалистого Аула, в 4-х верстах от моря и в пределах высот: у дна долины. 70 ф. н.у.м., а на вершине аула — 600 ф. Склон западный, поросший дровяным лесом.
Измерение было сделано при спуске с горы, причем в промежуток измерения произошел заметный прирост суточного тепла, почему все полученные мною разности, особенно для двух крайних точек, следует считать не преувеличенными, а преуменьшенными против действительности. Тем не менее, получились следующие отношения: на высоте 600 ф. в ауле, защищенном от N, N0 и О водораздельным хребтом между обоими Дагомысами, в 10 ч. 10 м. у. температура равнялась 17°, в 10 ч. 13,5 м., на высоте 330 ф. — 16,4е, в 10 ч. 15 м., в ложбине, направленной с N0 на SW и заросшей кустарником, с небольшой холодной тягой, на 270 ф. t= 13°; в 10ч. 17 м., на 140 ф., против защитного массива склона, — 14.5°; у подошвы же склона, в тени, температура против массива склона была 12.8°, а в восьми саженях вправо, против лощины, заросшей кустарником, на высоте 72 ф. — 12,2°; в 10 саж. от последнего пункта близ оси дна долины, на небольшой поляне, уже освещенной солнцем, в 10 ч. 50 м. у. было 13,5°, а в 10 ч. 55 м. на восточном склоне, на открытой и хорошо освещенной поляне, — 18,5°; наконец, в 11 ч. 30 м. у Быковой. на восточном склоне, 315 ф. над уровнем моря, было в тени 18,8°, а на солнце - 28°.
Устные показания подтверждают такие разности для зимних минимумов. Так. Быков и Успенский рассказывают, что им случалось бывать во время морозов в долине на Скалистом Ауле, но там наблюдался не мороз, а несколько градусов тепла. Барон Штейнгель, владелец известного виноградного сада Тушико близ Туапсе, уверял меня, что абсолютный минимум зимний у него доходит обыкновенно до 12,5° Ц., а у пчельника, в нескольких десятках шагов от дома, в защитном месте, вовсе не бывает мороза.
Очень хорошее описание термометрического профиля по водоразделу и долине находим у Верещагина (Путев. заметки по Черном. Окр. 1874 г., стр. 83). "С восходом луны я отправился обратно в Адлер. На вершине водораздела между Хостой и Кудепстой воздух был насквозь пропитан сыростью, так что пальто промокло как от сильного дождя; несмотря на это, по всему перевалу было очень тепло; совершенно другое на спуске в ущелье реки Мзымты; туман и мгла начали исчезать еще на половине спуска, становилось яснее и яснее, но вместе с тем и температура падала все ниже и ниже. Из ворот Мзымты вдоль по ущелью дул холодный ветер, как из трубы, все время, пока мы не выбрались на Адлеровскую внину. Здесь температура очень низка. Растения были пропитаны росой до того, что от тяжести наклоняли свои ветви; трава также не могла стоять прямо. Такой росы я не видал".
Надо заметить, что большая часть здешних долин и балок узки, а склоны их круты и высоки, так что количество солнечных часов по дну и близ подошв гораздо менее, чем на склонах, особенно на южных. Если присоединить сюда, что в холодное время года дно долин и ущелий являются холодными дренами, что лучеиспускание на них, а также на дне котловин, которыми обыкновенно начинаются долины, — наибольшее, засухи же, вследствие дренажа знойных бризов и отсутствия восходящего тока, гораздо чаще сравнительно со склонами, — то выходит, что климат долин, ущелий и котловин резко отличается от климата склонов; чем пересеченнее местность, тем разность резче.
Различие это подтверждается многими научными исследованиями в разных странах. Так, проф. Воейков в своей книге «Климаты земного шара» приводит интересные примеры в этом отношении. Во время одного наблюдения высокая гора Пюи-де-дом утром была теплее долины на 17°. Для якутской области Воейков предполагает разницу изотерм склона широких долин и дна их в 10° и более (стр. 55).
Растительность. По исследованиям, произведенным в 1890 году г. Кузнецовым («Элементы средиземноморской области в западном Кавказе»), растительные зоны спадаются на несколько формаций, считая с первой террасы от главного хребта.
Сперва идет пихта на 5700-6300 ф. н.у.м., с тонкой полосой березы. Подлесок составляют Vaccinium arctostaphilos и Prunus laurocerasus, подымающиеся здесь более чем на 5000 ф.
Нижние горизонты первой и второй террасы (4000-5000 ф.) заняты, главным образом, буком, составляющим здесь громадные леса, особенно на глинистой почве. Подлеском служат здесь вечнозеленые: Prunus laurocerasus. Ilex aquifolium, Vaccinium arctostaphilos. Rododendron ponticum, а из кустарников с опадающими листьями: Sambuccus nigra, Acer laetum, Ulmus montana, Pyrus torminalis, Spiraea Aruncus, Philadelphus coronarius, Crataegus sp., Rubus glandulosus, Ligustrum vulgare, Staphylea colchica. Лиан нет, но на смешанной полосе они попадаются, хотя и редко. Из высокоствольных здесь встречаются еще Acer pseudoplatanus и Castanea vulgaris, но только в южных горизонтах. Самостоятельно же каштан встречается и на первой, и на второй террасе, где он, например, в верховьях Туапсе, образует сплошные рощи. Подлесок во второй террасе, кроме упомянутых выше, характеризуется еще плющем, Hedera Helix и тисом (Taxus bacata), попадающимися иногда в огромных стволах. Самшит встречается более в южных горизонтах, ближе к морю, где он прежде был в изобилии, но теперь у моря истреблен.
Смешанные леса внедряются между формациями бука. Тут растут граб, дуб, бук, ясень и клен, а нижние горизонты заняты одичалыми культурными деревьями, каштаном и грецким орехом. Сассапарель и виноград только в нижних горизонтах, да и то слабо, потому что 3-4 т. футов, высота этой полосы, совпадает с пределами их распространения. Виноград не идет далее 3500 футов. Дуб встречается только на сухих южных склонах.
Долины первой террасы характеризуются грабом и ольхой: здесь растут также ясень, клен и грецкий орех (одичалый), но всего чаще граб и Cornus mascula (кизил).
В приморской полосе верхние горизонты заняты буком, а все сухие южные склоны — дубовым лесом, иногда огромным строевым (от Сочи до Хосты и далее на Адлер). В средних горизонтах высокоствольный смешанный лес, а в расстоянии 3-4 верст от моря и особенно у самого моря, там где нет дуба, везде преобладает граб, особенно по гребням гор.
Приморская полоса исследована мною в окрестностях Сочи только с Вардане до Хосты, и я думаю на ней остановиться более, чем на предыдущих.
В приморской полосе, 10-12 верст от моря, а особенно на первых шести верстах, расположены были, главным образом, поселения горских народов, покинувших страну в 1864 г. В настоящее время большая часть этой полосы покрыта грабовым лесом, среди которого ютятся оазисы плодовых деревьев, — это следы бывших аулов. Низы тоже заросли грабом, а по дну долин, более защищенных от NO и O ветров, попадаются обширные формации гидрофильной птерокарии (лапани). Везде, островами по длине, рассеяны группы грецких орехов, фундуков и плодовых деревьев, скорее диких, чем культурных.
На незаросших полянах, бывших горских полях, выше роста человеческого разросся папоротник орляк (Pteris aquilina). Подлесок составляют вечно зеленые Ilex aquifcrfium, Hedera Helix, Н. colchica, Ruscus aculeatus и R. hipophillum, а из кустарников с опадающими листьями: Philadelphia coronarius, Viburnum opulus, Lonicera folium, Cornus sanguinea, Staphylea colchica. Дуб вступает могучими формациями более к востоку от Сочи; к западу же, у Вардане, встречаются смешанные насажденния, хорошо растущие на плодородном черноземе в мергеле. Здесь более ясеня и клена и мало Azalea pontica, которая очень распространена в дубовых лесах тощих почвах. Нижние горизонты приморской зоны — царство лиан: виноград, Hedera Clematis, Periploca graeca и др. Леса на большом протяжении окутаны ими сверху до низу.
У самой опушки леса и у ската к морю появляются растения, свойственные горским странам с засушливым летом: Paliurus aculeatus, Rhus coriaria, Rhus cotinus и, наконец, Pinus maritima; в самых же защищенных местах приморских склонов растет Laurus nobilis, впервые появляющийся в Учдере, где достигает больших размеров вблизи дома великого князя Константина Констановича. За Адлером встречается, около развалин древнего храма, Pancratium maritima, большая белая лилия, с нежным, розовым отливом, занесенная еще генуэзцами. Pinus maritima впервые появляется еще у Геленджика, но в Сочинском округе формации ее начинаются с р. Шахе и, прерываясь вновь, появляется у Дагомыса; у Сочи она растет вперемежку с лаврами, но скоро исчезает, вследствие малой защитности ближайших окрестностей Сочи, и появляется вновь за Агурой, в 14 вер. от Сочи. За Перемыкинской дачей сосна встречается уже лишь островами, которые, однако через 1,5 вер. вновь смыкается в сплошную заросль и, наконец, за 2 вер. от Хосты прекращается вовсе. Сейчас же за границей сосен, а отчасти на линии параллельной ей, начинаются лавры, подымающиеся от моря на 350 ф. и защищенные, кроме соседних гор, еще могучим дубовым лесом, покрывающим верхние горизонты приморского склона. Здесь, за 2 вер. до устья Хосты, до поворота в бухту, формации располагаются в следующем порядке: вверху исполинский дубовый лес, ниже его лента строевого белого тополя, еще ниже сосна приморская; между ними рассеян граб; подлеском ко всему этому урочищу служит, главным образом. Laurus nobilis. У самого моря лентой протянулись Ligustrum, Crataegus и, наконец, совсем к границе прибоя — Hyppophae rhamnoides и морской укроп; на выступающих островками топких местах растут камыш и тростник, а на сухих известковых обрывах — Rhus cotinus и R. coriaria. Почва внизу — суглинистый чернозем, а подпочва — тяжелый суглинок.
Не доезжая версты до Хосты, за мысом, откуда начинается бухта, имеющая склон, сосна и лавры исчезают, а появляются огромные плети винограда группы фруктовых деревьев, одичавших с незапамятных времен: мы подле развалин древнейшего христианского храма, на своде которого растет дуб в 5 четвертей диаметром, а возле церкви другой дуб десяти четвертей, уже истлевающий; на третьем же, срубленном, я насчитал 285 годовых слоев, он был тоже 10,5 четв. и без дупла. Истлевшему на корню дубу с едва тлеющей жизнью, вероятно, не менее 500 лет.
Меня поразило то, что сейчас же у развалин церкви, расположенной совсем почти у морской отмели, вблизи самой границы прибоя, начинается заболоченное место, на котором и растут упомянутые столетние деревья. Мне пришло в голову, что если бы эта местность несколько веков была болотом, то здесь не было бы такого долговечного дуба: болотный дуб растет быстро, зато и погибает быстро. Виноградные лозы толще человеческой руки — остатки прежних, вероятно, колоссальной толщины лоз — тоже указывали, что прежде эта местность не была заболоченной. Да и церквей никто не строит вблизи морской отмели. В виду того, что в Сухумском отделе есть много мест (город Сухум, например), которые медленно опускаются, полагаю, что и эта местность несколько сот лет назад была высоко над водой, а теперь понизилась и заболачивание постепенно усиливается.
На высоте 920 ф., на водоразделе Хосты и Кудепсты, я видел громадный дуб, более сажени в диаметре при основании. Бухта близ Хосты открыта сухим ветрам, и потому там часто встречается Paliurus aculeatus (чертово дерево), а это самый типичный представитель ксерофильной (засушливой) зоны.
Следующий рисунок объясняет взаимные отношения упомянутых формаций:
Рис. 1-й. Схема расположения растительных формаций: а, б — граница лавра, в, г — граница сосны и лавра, д — Arundo Donax, е — облепиха, ж — чертово дерево, з — сады Перемыкина, и — следы очень старого сада, к — развалина церкви, л — устье реки Хосты.
Это, несомненно, самые теплые морские склоны, защищенные от холодных ветров лесами и горою Ахун. Здесь могли бы быть возделываемы весьма нежные растения, свойственные средиземноморской зоне.
29 ноября 1893 г. еще были зелены клен, молодые побеги ясеня и дуба, отчасти граб, и наполовину зелены орешник (40-50 лет) и ольха: сассапарель (Smilax) стола еще вся темно-зеленая и вообще роскошная, с листьями до двух вершков в поперечнике.
По самой береговой линии, на местах, морскому ветру доступных, деревья так мелки, что даже стелются по земле. Только в расстоянии не менее трех верст от моря встречаются бук, граб, дуб, клен и ясень, годные на поделку и постройку. Далее этой границы леса исправляются, но около больших горных аулов опять заметно сильное истощение их.
Закончив краткий обзор географического распространения лесных пород, считаю нелишним оглянуться назад и отдать себе отчет в известной системе их распространения и в причинах определенного размещения их в вертикальном и горизонтальном профилях.
Мы видели, что высокоствольные леса с резким гидрофильным характером простираются от подошвы главного хребта и до приморской террасы: между ними только островками вкраплен дуб, да и то почти исключительно на южных сухих скатах. У приморской полосы такие леса прекращаются, являясь, в свою очередь, в островной форме у устья рек с большим отложением аллювия и на болотах между Мзымтой и Хостой. Леса эти необыкновенно тенисты, могучи, стройны и очень высоки (от 15 до 20 и более сажень) и служат надежными контрфорсами против действия горных ветров. Под ними, по средней продольной полосе склонов, крутых и хорошо освещенных и обогреваемых, скрывается и в тени их растет богатейшая формация вечнозеленых растений, особенно ярко характеризующих этот край. Подлесок этот, начинаясь на высоте первой террасы от главного хребта, спускается
