Особенности развития представлений о свободе совести

Русь, приняв христианский вариант Византии, еще длительное время оставалась под влиянием языческих воззрений, которые своеобразно включались в православное веро­учение. Вместе с византийским вариантом христианства была воспринята и идея подчиненности церкви светским правителям. Ис­тория оставила немало свидетельств о том, как вмешивались в дела церкви Александр Невский (1220 — 1263), Дмитрий Донской (1350 — 1389) и другие князья, направляя ее деятельность на укрепление соб­ственного авторитета и государственной независимости. Формирование государственности на Руси сопровождалось движением к цент­рализации власти и одновременно созданием единой церковной струк­туры. Различные толкования христианского вероучения порождали многочисленные ереси, с которыми православная церковь вела непримиримую борьбу при поддержке светских правителей. Так, в XIV в. в Новгороде, в XV в. в Пскове широко распространилась ересь стригольников, которые отрицали монашество и мирские заботы церкви. В XV в. заявила о себе жидовствующая ересь, которая по­лучила свое название по основателю жидовину Схарии.

Эпизодические попытки православной церкви усилить свое влияние на государственную власть в XV — XVI вв. особого успеха не имели. С укреплением монархии при Иване IV усиливается цер­ковная централизация, приоритет государственной власти укрепился еще больше, она взяла на себя функции охраны «правой веры», борьбы с еретическими учениями и вольномыслием. Усиление монархии сопровождалось появлением антиклерикальных настроений. [348]

Приоритет государственной власти над церковной и определение статуса православной церкви как государственной религии получили правовое закрепление в Соборном уложении 1649 г.

В XVII в. при царствовании Алексея Михайловича и патриархе Никоне вновь обостряется борьба «священства» и «царства», но и эта борьба не увенчалась для церкви успехом. Более того, церковный рас­кол позволил царской власти взять контроль над церковью под пред­логом защиты «правой» веры.

При Петре I была создана государственная система управления, упразднено патриаршество, и даже тайна исповеди была включена в систему фискальной политики. В России борьба за свободу вероисповедания предполагала борьбу с монархией. Созданная государственная система управления церковью существенно ограничивала религиозную свободу самой православной церкви, лишала прав другие вероиспо­ведания, ставила религиозную оппозицию вне закона. В 1763 г. отдель­ные оппозиционные религиозные течения получили права на свободу вероисповедания, но это был акт, связанный с продолжением политики контроля государства над религиозными течениями.

Борьба за свободу вероисповедания в сложившихся в России условиях имела свою специфику, она велась под лозунгами нравствен­ного возрождения христианства, освобождения церкви от мирских пут, была направлена на устранение сложившегося союза православной церкви и государства.

В самом конце XVIII в. в памятнике русской общественной мысли «Благовесть исраилю российскому, т. е. приверженным к Богу старо­верам благочестивым» были выдвинуты требования полной веро­терпимости, исключающей религиозные преследования и распри, прекращения гонений на староверов. Все духовные чины и монахи утрачивали, согласно предполагаемой реформе, право на получение жалованья и должны были жить своим трудом.

В XIX в. понимание свободы совести дополнялось новыми гранями. В «Настольном словаре», составленном под руководством М. В. Петрашевского, говорится, что веротерпимость — это низшая ступень сво­боды вероисповедания, которая признает гражданскую равноправность членов всех вероисповеданий (См.: Петрашевцы об атеизме, религии и церкви. М., 1986. С. 227). В. В. Берви-Флеровский (1829— 1918) выступил за устранение всякого вмешательства политических властей в религиозные вопросы, за отделение церкви от государства: люди дол­жны содержать духовенство за свой счет, и ничто не должно заставлять человека принадлежать к той или иной вере. «Вера должна быть впол­не свободное дело совести человека» (Берви-Флеровский В.В. Азбука социальных наук //«Я верю в разум!...» Народники-революционеры об атеизме и религии. Л., 1989. С. 215 - 216). Н. П. Огарев требовал осуще­ствления «свободы проповеди вообще, равно для религии и науки». В деле выбора религии или науки не должно быть никакого государственного принуждения, он должен обусловливаться свободным убеждением. Н. П. Огарев выдвинул мысль о том, что «не только чистота науки, но чистота религии, для верующих, требует невмешательства [349] государственной власти в религиозные дела» и что общество должно прийти «к сознанию необходимости свободы, т. е. чистоты, искрен­ности и нескрываемости каждого убеждения». «Признание свободы убеждения равно религиозного и научного» для Н. П. Огарева есть не только правовое требование, но и нравственное (См.: Огарев Н.П. Частные письма об общем вопросе //Избр. соц.-полит. и филос. произв. М., 1952. Т. I. С. 731).

Русские религиозные мыслители и философы, такие, как А. С. Хомяков (1804 — 1860), К. С. Аксаков (1817 — 1860), И. В. Киреевский (1806—1856), В. С. Соловьев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Д.С. Мережковский, писатели Ф. М. Достоевский (1821 — 1881), Л.Н. То­лстой и др., оценивали негативно сложившийся союз между русской православной церковью и самодержавием, призывали к секуляризации общественных отношений и нравственному возрождению христианс­тва. Например, С. Н. Булгаков писал: «Вековые преступления против Свободы совести тяжелым свинцом лежат на исторической совести русской церкви» (Булгаков С.Н. Христианский социализм. М., 1991. С. 28).

Осмысление содержания свободы совести с учетом специфики условий в России нашло отражение в работах В. И. Ленина. Как уже было сказано, по его мнению, религия является частным делом по отношению к государству, это служит предпосылкой обеспечения подлинной свободы совести. Каждый должен быть свободен исповедовать какую угодно религию или не исповедовать никакой. Необходимо отделение церкви от государства и школы от церкви. Недопустимы никакие различия между гражданами в их правах в зависимости от религиозных верований. Всякие упоминания о том или ином вероиспо­ведании граждан в официальных документах должны быть устранены. Церковные и религиозные общества должны стать совершенно свобод­ными, независимыми от власти союзами граждан-единомышленников.