Глава тридцать шестая

О том, что строки: «И дым отечества нам сладок

и приятен...» написал не тот, кто,

вернувшись, застал своё

отечество в дыму

и разрухе...

Вихрь, подхвативший всю троицу, возник из ниоткуда, повинуясь еле заметному движению рук длиннобородого старца. По сей день неизвестно, какими даосскими технологиями он владел (и даосскими ли?!), но едва Миллавеллор вызвал в памяти образ дорогого каждому истинно эльфийскому сердцу Арддурхоума, как ребят перевернуло вниз головой, закрутило и в неэстетической позе понесло в голубую даль. Сказать «спасибо» они не успели да и вряд ли теперь собирались...
Остроухий философ, истошно вопя, летел первым, хотя орал скорее даже от переполнявшего его счастья. Ещё бы - впервые посетить настоящего неприступного отшельника лысого высокогорья, битый час беседовать о тонкостях восточных афоризмов, бесплатно насладиться высокоинтеллектуальной дуэлью двух мудрецов и, исполнившись дополнительным просвещением, мчать чартерным рейсом прямо в объятия любимой женщины...
Иван и Рахиль такой бурной радости не испытывали. Ну, может, и поорали тоже, но чисто для приличия, от неожиданности, а так, опомнились быстро и летели молча. Казак держал еврейку за ногу, она его за ножны шашки, их весёлым клубком переворачивало в воздушных потоках, но в целом несло довольно уверенно, то есть страшно не было...
Один раз Иван даже заметил скользнувшую к ним из-за облаков летающую тарелку. Видимо, та бросилась, как сорока, на что-то яркое и нетрадиционное для перелёта, но, разглядев, КТО это летит, быстренько отвалила в противоположный угол горизонта...
Волшебный полёт с далёкого горного пика до вечнозелёной страны эльфов продлился, наверное, чуть больше часа. Посадка была сравнительно мягкой, над верхушками невысокого ельника вихрь начал терять силу, и наша парочка отличнейше приземлилась на узкую спину Миллавеллора. На философа-наркомана это произвело неизгладимое впечатление, но, кажется, не поломало. Сначала он недолго поизображал жуткую травму позвоночника, а потом резко кинулся целовать родную землю, покрытую павшими листьями и еловыми иголками...
- Я вернулся! Моя бесценная Нюниэль, единственная и неизменная любовь исстрадавшейся души одинокого странника, спешащего к тебе из столь отдалённых мест, что одно их название наводит на грустные мысли о превосходстве Вечности и суетности чаяний простых чувств, ревностно оберегаемых в моём бедном сердце, опалённом немыслимой любовью! Как говорил великий...
- Меня тошнит, - хрипло ответила Рахиль.
- Я говорю о возвышенном, бесчувственная девчонка!
- А меня тошнит, потому как... укачало в... в никакую...
И бледная израильтянка бухнулась на колени в ближайших кустах. Ей действительно было плохо, многих укачивает в полётах на голодный желудок... Казак сочувственно покосился ей вслед и уточнил у эльфа:
- Мы вроде бы прибыли почти к указанному месту, и Холмик знакомый, и солнышко ещё не закатилось, так отчего ж таких героев не встречают хлебом-солью?
- Мм, момент и правда странный, - всё ещё несколько обиженно согласился их старший товарищ. - Нас непременно должны были заметить часовые и, по идее, даже приветствовать... Ну, уж появиться с луками на изготовку в любом случае!
- Тогда, может быть, нам самим постучать в ворота?
Миллавеллор радостно закивал, но потом, прислушавшись, медленно вытащил из-за пояса меч Святого Джона.
- Я не слышу звуков леса... Конечно, к закату птичий щебет смолкает, но здесь как-то очень уж тихо.
- Рахиль, подождёшь нас, мы ненадолго?! - Бывший подъесаул тоже взялся за рукоять шашки.
- А я... надолго... и пошли вы... без меня, - судорожно донеслось из дрожащих кустов орешника.
Логично решив, что даже «укачанная в хлам» иудейка с бессменным «галилом» всё равно не пропадёт, мужчины, чуть пригибаясь и прячась за деревьями, короткими перебежками двинулись к Холму. Нарушение целостности маскировочной сети седой философ заметил сразу, он же обнаружил характерные следы ожогов лазера на древесной коре...
- Инопланетные бесы, - сквозь зубы подтвердил молодой человек. - Ещё какие-нибудь следы есть?
- Кровь...
Напряжённый эльф приподнял обрывок сети, исследуя створки ворот. Потом молча указал Ивану отступить, прочертил кончиками длинных пальцев какие-то замысловатые движения, на мгновение в воздухе остался бледно-зелёный силуэт древних рун - и, вспыхнув красным, угас... Миллавеллор побледнел, тихонько отступая вслед за казаком.
- В Ардцурхоуме враги! Случилось что-то страшное...
Кивнув, суровый подъесаул отложил детали на потом, и они с удвоенной осторожностью бросились обратно в лес. Благо с Рахиль за это время ничего не случилось, она уже пришла в себя, и весть о том, что «ужина не будет», восприняла стоически.
- Ой, я сразу предполагала, что нам таки устроят нечто... Ладно, у меня даже нет сил поругаться, но! Я всё ещё помню бледный насморк тёти Нюни (читай Принцессы Нюниэль...) и не намерена терпеть, пока кто-то наделает ей нехорошо! Всё равно мне тут в лесу не житьё, выкапывать корешки я не умею, сушить жёлуди на зиму тоже, так дайте напоследок я хоть кого-нибудь отштурмую!
- У меня были те же мысли, - серьёзно согласился казак, уводя всю команду подальше в бурелом. - И, учитывая суммарное количество нашего потенциального врага, даже готов угадать, кто именно захватил Холм...
Миллавеллор повёл ухом и предупреждающе вскинул руку:
- Тише, дети мои... Здесь неподалёку крупное животное, я слышу хруст опавших игл. И ещё... к нам пытаются подкрасться... сзади... изобразите отвлечённый разговор.
Но, прежде чем он взмахнул священным мечом, за его спиной раздалось болезненное сопение и плохо скрываемое «апчхи!».
- Принцесса, - облегчённо выдохнули все. Из кустов показалась хитрая морда белого коня, обозрела присутствующих и удовлетворённо фыркнула. Эта электронно-компьютерная версия благородного животного обладала массой достоинств: настройка таймера на «Пуск», раздвижение на необходимое количество седоков, предварительная коррекция скорости, надёжная противоугонная система, простота и доступность в эксплуатации... и это только то, что подъесаул, например, видел лично. А представьте, как эту технику использовала практичная хозяйка жеребца...
Минутой позже откуда-то из-под лошадиной морды высунулась блистательная Нюниэль, уже активно хлюпающая носом. Аллергия на эльфов - редчайшее в своём роде заболевание... Если же откинуть чихание, сопли, слёзы и общеинфекционный вид, Рыдающая Принцесса была довольно милой тёткой, чуть выше среднего возраста, любящей иногда вставить крепкое словцо. И вставляла она его почти всем!
- Рахиль! Ванечка! Дети, вы всё-таки вернулись?! Вернулись, несмотря на то что эти ыозлк и иодонкп сделали с нашим Арддурхоумом...
Ласковая еврейская девочка первой бросилась в материнские объятия седой эльфийки. Смущённый подъесаул, стараясь повзрослее хмурить брови, тоже не отказался получить крепкий поцелуй в щёчку. А вот Миллавеллору в этом смысле не повезло - его не только не обняли, но ещё и наехали:
- Где ты был столько времени, церзавем?! Холм осквернён врагами, наш народ в плену или в бегах, я - наследная Принцесса, вынуждена прятаться по кустам, как ялудливаб лиса! А мой единственный возлюбленный шляется у аёртч на рогах, так, словно его всё это абсолютно не касается... Что ты молчишь, аубинд?!!
Чуточку опешивший философ гордо сунул ей под нос меч Святого Джона. Принцесса сокрушённо покачала головой и села на пенёк:
- Оерьмд орков, кому он теперь нужен? Вершитель привёл инопланетных бесов и предательством захватил наши чертоги. На троне моего отца восседает йнусныг кзменнии... Гоблинский перевод ему в уадницз!
- Вершитель жив?! - ахнул Миллавеллор.
И пусть тогда, на энергоскладе у дианетиков, он находился в состоянии естественного «укурения» - не запомнить бледное лицо конкурента по женитьбе в обрамлении разноцветных проводков было попросту невозможно!
Иван тоже посмотрел на Рахиль суровым взглядом:
- Между прочим, это твоя недоработка.
- Ой, да я таки даже не буду спорить, - неожиданно легко покаялась задумчивая иудейка. - Нужно было подсоединить все контакты на красный, и не через колбочку, а напрямую, в два оборота под подбородком. Тогда бы точно так рвануло - прощай уши за далёким горизонтом...
- Так это вы его так отделали? - невольно улыбнулась Принцесса. - Он приполз обугленный, лысый, весь в синяках и искрил, прикасаясь к металлу. Соврал, что бродил в лесу и наступил на спящего назгула... А ночью оглушил двух охранников и напустил нам полный двор этих забавно говорящих зверьков с летающих кораблей. Против молний их оружия наши мечи оказались бессильны, к тому же нападение было слишком неожиданным...
- Вам-то как удалось сбежать?
- Просто. Каждому юлодез всегда хочется, чтобы его выслушали и оценили. Вершитель пытался кричать на меня, развалясь на троне, я слушала его молча, не делая резких движений, и они все расслабились. Никто не знал, что я успела запрограммировать коня...
- Очень полезное животное, - признал подъесаул, легко представляя огромного белого скакуна, ураганом врывающегося в зал и уносящего непокорённую Принцессу. Вряд ли пушистые коротышки успели хотя бы взять прицел...
- Любовь моя, я верну тебе королевство!
Три недоверчивых физиономии медленно повернулись к патриотично настроенному эльфу. Тот сделал соответствующие выводы, но продолжал в том же духе:
- В смысле МЫ его вернём. Ибо эти замечательные герои, никогда не отказывающие в помощи страждущим и угнетённым, разумеется, не станут безучастно терпеть столь вызывающий произвол и накажут насильника, узурпировавшего трон, самой страшной карой, на которую только способны казачья шашка и еврейский автомат!
- Таки что по этому поводу говорил бессмертный Чжунь Хо? - выдержав долгую сценическую паузу, поинтересовалась Рахиль.
- «От врага можно укрыться за каменными стенами крепости, от друга - не скроешься нигде...» - философски пожал плечами Иван. - Но нам понадобится чудо... а лучше два!