Фундаментальное значение текста

 

Методы исторических наук (как наук гуманитарных) ориентированы на понимание объекта как законченного текста. Если эксперимент предписывает анализируемой реальности гипотетическую «грамматику» и рассматривает события как реализованную на предполагаемом языке «речь», то гуманитарный подход ориентирован на исследование завершенных событий как окончательно «сказанного» и стремится вычленить из «текста», а не предписать ему его «грамматику» (правила порождения «речи» и ее построения), поэтому в историческом знании большое значение имеет интерпретация. Изучение ее законов лежит в основе гуманитарной методологии. В пределе окончательно умершее является и окончательно оформленным. Подобно мертвому языку, оно имеет исчерпывающую грамматику.

Умерший человек перестает быть актуальной личностью, способной на неожиданные проявления в связи с изменившимися обстоятельствами. Но это совсем не означает «обнуление» личности, она входит в историю как текст, не имеющий продолжения. Рождение и смерть задают рамку, внутри которой можно устанавливать стабильную структуру. Личность превращается в законченное произведение, созданное внешними обстоятельствами и внутренней деятельность субъекта. Как завершенная реальность личность начинает принадлежать вечности.

Личность, обладающая отчетливой индивидуальностью, может сохраниться в истории только тогда, когда воплощена в семантически богатом тексте. Устное предание едва ли сохранит уникальные черты предка. Значительно надежнее письменный текст, и не только написанный на естественном языке. Любые фиксированные в документе языки передают и сохраняют информацию о личности – партитура, скульптурный и живописный портрет, видеомагнитофонная запись. Зафиксированный в документе человек лишен обратной связи: умерший нас не слышит и нам не возражает. Но представленный в виде текста, он позволяет анализировать себя как устойчивую структуру. Умерший человек продолжает жить в смене его интерпретаций потомками. Изучая его жизнь, мы не только наверстываем упущенное, стараемся сохранить уничтожаемое безжалостным временем. Идеалом истории является отнюдь не восстановление той информации, которая утрачивается с угасанием сознания людей прошлого. Мы можем увидеть в картине минувшего больше, чем видели его современники, а следовательно, больше узнать и об отдельном человеке.

Значение невозможно удовлетворительно установить через простую увязку в знаке плана выражения и плана содержания, даже если речь идет об отдельном слове. Уровни же языка выше уровня слова и тем более не пригодны для прибивания значения к знаку гвоздем однозначного истолкования. Любой текст может быть осмыслен только в контексте (коррелятом в психологии здесь будет фигура и фон гештальтистов). По терминологии М. М. Бахтина, каждый человек видит вокруг себя горизонт, но не способен полноценно осознать свой кругозор, т.е. то окружение, которое как фон окружает субъект познания (фигуру). Только сторонний взгляд способен органически увязать личность и ее окружение. Поэтому исследование исторического контекста прошлого позволяет выделить значительные по новизне черты исторического бытия, на фоне которого уточняются многие черты личности. Например, представленные в зачатке те или иные характеристики личности могут быть осмыслены как значимые после того, как у ее потомков они приобретут зрелые черты или станут массовым явлением.

Последователи «порождают» предшественника. Например, культивирование личной ответственности в поздней античности и в Средние века «высветило» в личности Сократа утверждение не зависимого ни от каких внешних давлений внутреннего суда («даймона»), который и можно истолковать как совесть.

Из сказанного видно, что современное исследование живого человека с помощью всего арсенала психологических методов как естественнонаучных просто недостаточно для постижения личности во всей ее полноте. Она открыта для будущего как временной области, превышающей биологический предел человека. Познание личности продолжается и после смерти ее носителя. Гуманитарные методы истолкования и дают полноту понимания исторической личности. И с этой точки зрения, анализ личности современника, проведенный психологом, представляет собой хоть и важный, но начальный материал для осмысления этой личности под знаком вечности – на обширном историческом фоне. Сущность личности дозревает в посмертной истории. Живой человек порождает текст своей жизни, умерший же оставляет этот текст для углубленной интерпретации.

Вопросы:

Как определяется предмет исторической психологии?

Что является основным методом исследования в исторической психологии?

 В чем состоит фундаментальное значение текста для гуманитарных исследований?

 

Лекция. Развитие историко-психологических идей в Европейской науке с XVII-XIX вв.

Психология и история в трудах Р. Декарта.

Немецкая школа культурной психологии. В. Шлейермахер

Труды В. Вундта по истории культуры