Проявление глобализации в России

ЯЗЫК – ДУХОВНОЕ ДОСТОЯНИЕ И СВЯТЫНЯ НАРОДА

ДУХОВНОСТЬ СЛОВА

Духовная сущность слова недостаточно осмысливается нами. Наше слово, справедливо считали многие учёные, принадлежит не нам. Оно создавалось с Божьей помощью в горниле житейского опыта предшествующих поколений через трудное обретение соприродных ему смыслов, чувств, на­строений и через внутреннее созерцание живых духовных истин…

Слово — признак человека как духовной твари: бездуховные животные бес­словесны…

Язык — не только орудие национального и межнационального общения, но сосредоточенный в слове духовный и практический опыт народа и как бы ключ к этому опыту. Язык также — форма и спо­соб телесно-духовной жизни народа и человека. В своих высших про­явлениях язык — это духовное достояние и святыня народа; в то же время он — способ человеческого освоения материального мира и духовной действительности. При этом необходимо различать язык мирской и язык обработанный, освящённый культурой, язык ду­ховный. Вместе с тем, язык — школа мысли и единственное сред­ство получить образование. Наконец, язык — форма духовной энер­гии, проявляющаяся нередко помимо сознания его носителя и ока­зывающая не только ожидаемые, но и непредвиденные говоря­щим влияния на окружающий мир…

Слово имеет и свою доселе неведомую нам энергию, которая освобождается и действует иногда помимо нашего сознания, ут­верждает учёный П..П.. Гаряев. Недаром религия свидетельствует, что светлые и добрые мысли лечат, а тёмные и злые — калечат. «Слово ли произнесённое или событие запечатлевается в любой точке Все­ленной навсегда» (Ф. Я. Шипунов).

Речь русской классики в её высоких образцах и литургическая речь представляют вершины ценностной духовной иерархии са­мовыражения и выражения народа. Они по существу своему — свя­тыня, т. е. предметное воплощение высших духовных ценностей, нерушимое духовное достояние, без которого человек (и народ!) теряет свое лицо, при поругании которого народ испытывает ущерб своего достоинства и духовной самостоятельности, оттес­няется, становится нравственно уязвимым и духовно бессильным.

Понятие о слове-святыне, о речи-святыне неотделимо от спо­собности иметь человеческий облик и, безусловно, предполагает здоровое чувство национального достоинства, а значит — верность исторических представлений о прошлом своего народа и возмож­ностях его языка…

Так называемый плюрализм дал возможность многим бесстыд­но разрушать сложившиеся речевые и культурные традиции, что, в частности, выражается в открытом употреблении непечатных слов даже в массовых изданиях. Разрушительные последствия та­кой языковой беспринципности ощущаются не сразу. Но как толь­ко «черное слово» становится в ряд с остальными словами, начинается отравление языка; словесная неразборчивость неизбеж­но ведет к нравственному безразличию и смешению добра и зла. Дав права «чёрному слову», мы облегчаем путь черным делам и постепенно уродуем свой духовный мир. Кроме того, негативная энергия подобных слов непредсказуемо отражается на нашем состоянии (в том числе на состоянии здоровья) и состоянии ок­ружающих. «У нас крадут великое слово наших пращуров, после­днее наше богатство! — с болью писал журналист В. Бахревский. — Вот почему матерное слово, слетевшее с твоих губ, дорогой мой мальчик или тем более девочка, — не хулиганство, а клятва на верность врагам русского народа»...

Информационно-психологическая война ведётся через средства массовой информации, аудио- и видеопродукцию, через мас­совую печать. Последствия повреждающего, зомбирующего языко­вого воздействия на массовое сознание катастрофически сказыва­ются на состоянии интеллекта, нравственного здоровья, влияют на уровень духовной жизни личности. Ведь состояние речи — это со­стояние мысли, состояние мысли — это состояние сознания, состоя­ние сознания — это предпосылки поступков. Поступки — сущность поведения людей. Сущность поведения людей — это судьба народа…

Мы обязаны знать: одухотворённый русский язык – душа России, её святыня, предметное воплощение высших духовных ценностей, нерушимое духовное достояние, без которого человек (и народ!) теряет свое лицо, при поругании которого народ испытывает ущерб своего достоинства и духовной самостоятельности, оттесняется, становится нравственно уязвимым и духовно бессильным. Мы, как зеницу ока, должны беречь родное слово. Слово дано для стремления к истине. Судьба наша — в сло­вах, нами произносимых. [7]