Пушкин - отечественное всё

В развитии русской национальной культуры и литературы роль А.С. Пушкина огромна. Прекрасно выразил это Н.В. Гоголь: «При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте... Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет». Творчество Пушкина - закономерный итог в художественном осмыслении жизненных проблем России, начиная с царствования Петра Великого и заканчивая его временем. Именно он определил последующее развитие русской литературы.

В литературном творчестве Пушкина четко выражена мысль о «всемирности» русской культуры, причем она не просто пророчески высказана, а заключена в его творениях и доказана временем. В эпоху Пушкина - золотого века российской словесности - искусство и прежде всего литература приобрели в России небывалое значение. Литература оказалась универсальной формой общественного самосознания: она совмещала собственно эстетические цели с задачами, обычно входившими в компетенцию иных форм или сфер культуры. Такой синкретизм предполагал активную жизнетворческую роль: в последекабрьские десятилетия литература очень часто моделировала психологию и поведение просвещенной части русского общества. Люди строили свою жизнь, ориентируясь на высокие книжные образцы, воплощая в поступках или переживаниях литературные ситуации, типы, идеалы. Поэтому искусство в эту эпоху становится выше многих других ценностей.

Пушкин к прозе шел от стиха. «Роман требует болтовни, - писал он в 1825г., - высказывай все начисто» [8. C.32]. Придание роману статуса художественного произведения осуществляется Пушкиным, с одной стороны, с помощью использования поэтического слова, а с другой, через специфическую циклическую композицию. Он подчеркивал, что каждая из пяти повестей не просто выдумана, а рассказана Белкину, который выступает лишь рассказчиком. Используя этот опыт, М.Ю. Лермонтов объединяет пять повестей «Героя нашего времени» уже не фигурой одного рассказчика, а фигурой главного персонажа. Многие авторы 30-40-х гг. прячутся за маску издателя чужих рукописей. Н.А. Полевой в предисловии к «Клятве при гробе Господнем» пишет: «Это история в лицах, романа нет... Пусть все живет, действует и говорит, как оно жило, действовало и говорило...» [11. C.299].

«Пророком изящного» назвал Пушкина Н. Языков, оценивая художественное совершенство его созданий, рожденных в противоречивую эпоху. Пушкинский золотой век русской литературы поистине был соткан из творческих противоречий. Последователь Карамзина, сочетающий суховатую рациональность и острословие П.А. Вяземский; поклонник библейской словесности и античных добродетелей, глубоко религиозный тираноборец Н.И. Глинка; одареннейший из последователей Жуковского, умиротворенный и лиричный певец скорби и души И.И. Козлов; трудолюбивый ученик едва ли не всех поэтических школ, подкупающий недюжинной политической дерзостью изначальную вторичность авторской манеры К.Ф. Рылеев; певец старинных гусарских вольностей, одушевивший элегическую поэзию бешенством неподдельной страсти, поэт и партизан, участник войны 1812г. Денис Давыдов; сосредоточенный мастер высокого поэтического слова, все реже прерывающий многолетнюю беседу с Гомером, Н.И. Гнедич - все эти поэты, которых нельзя воспринимать иначе, как в свете пушкинского сияния.

«Что же касается до Пушкина, - сказал Гоголь, - то он был для всех поэтов, ему современных, точно сброшенный с неба поэтический огонь, от которого, как свечки, зажглись другие самоцветные поэты. Вокруг него образовалось их целое созвездие...» Вместе с Пушкиным жили и творили такие замечательные поэты, как Жуковский, Батюшков, Дельвиг, Рылеев, Языков, Баратынский и многие другие, стихи которых - свидетельство необычайного расцвета и неповторимого богатства поэзии начала XIXв. О поэтах этого времени нередко говорят, как о поэтах «пушкинской плеяды», имеющих «особый отпечаток, выгодно отличающий их от поэтов последующего поколения» (И.Н. Розанов).

В чем же состоит этот особый отпечаток? Прежде всего он в ощущении времени, в стремлении утвердить в поэзии новые идеи, новые формы. Изменился идеал прекрасного: неограниченному господству разума, абстрактной нормативности эстетики классицизма противопоставлено было чувство, эмоционально-духовный мир человека. Требование подчинения личности государству, отвлеченному долгу сменилось утверждением самой личности, интересом к чувствам и переживаниям частного человека.

Русские философы (В. Ильин, П. Струве, С. Франк и др.) усматривают в гениальности Пушкина тайну духа. Тот катарсис, та гармоническая красота, в которую разрешается у него все несчастное и трагическое в жизни человека, осмысливается русскими философами в качестве работы не только поэтического дара, но и человеческого «самообуздания» (П. Струве), «самопреодоления», (С. Франк), жертвенности, аскезы. Творчество Пушкина - это акт самопожертвования.

При этом обнаруживается, что Пушкин утешает нас не призрачным утешением стоика, что часто приписывается ему в литературе, но такой благорасположенностью мудреца ко всей Вселенной, через которую нам открывается убеждение в ее смысле. Таким образом, тайна творчества выводит и к тайне личности Пушкина - и это главное, что приковывает внимание русских мыслителей. Они раздумывают над загадкой страстного влечения русской души ко всякому знаку, который исходит от него. «Пушкин для русского сердца есть чудесная тайна» (А. Карташев); и заключается она в том, что он есть личное воплощение России, или, по С. Булгакову, «откровение русского народа и русского гения». Но в связи с этим нужно понять феномен «русскости», что становится особенно актуальным в наше время.