Обращение к книге Иеремии

Епископ Роберт Лоут первым выявил композиционные особенности книги Иеремии. Он показал, что соотношение поэтических и прозаических текстов в этой книге составляет приблизительно «пятьдесят на пятьдесят». Об этом открытии он сообщил в своих оксфордских лекциях, которые начал читать в 1741 г. Вот одна выдержка из его лекций: «Для примера достаточно будет привести на память лишь одно чудесное видение, в котором неминуемое истребление и разрушение Иудеи показано с удивительной силой и вдохновением: “Утроба моя! Утроба моя! Скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани”»[71]. В другом месте епископ Лоут отмечает: «Возвышенный тон других отрывков объясняется тем же принципом, по которому обрисованы образы рыкающего льва, возгласов крестьян и ярости диких зверей: “Господь возгремит с высоты и из жилища святыни Своей подаст глас Свой; страшно возгремит на селение Свое; как топчущие в точиле, воскликнет на всех живущих на земле”»[72]. Однако крупные отрывки масоретского текста, включая многие тексты из пророческих книг, первым представил в поэтической форме Китель. Сам Киттель редактировал книгу Иеремии, и то, как читают (библейскую) поэзию в наши дни, во многом определяется методом, которому следовал этот ученый[73].

Видный немецкий библеист Гизебрехт выявил три источника книги Иеремии: 1) «Иеремия» – в основном, это касается первых глав книги; 2) «Варух» – повествование, в котором Иеремия упоминается в третьем лице; 3) «Редактор» (Bearbeiter) – эти тексты дополняют тесты «Иеремии» и «Варуха»[74].

С. Дж. Болл в своем толковании на книгу Иеремии 17:19-27 пишет: «Происхождение обряда празднования субботы неясно. Связывая его с описанием сотворения мира, неизвестный автор Бытия 1 обнаруживает не только веру своих современников в древность этого установления, но и истинное понимание его полезности и его идеальное соответствие нуждам людей… Значение, которое придает Иеремия заповеди о субботе, – убедительное доказательство важности этой заповеди для современников пророка, если не для всех последующих поколений»[75].

Модернизм и постмодернизм

Введение

В этой заключительной и наиболее важной главе я постараюсь показать, как в последнее время развивались различные направления герменевтики, которые можно объединить под общей категорией «библейская критика». Как видно из приведенной ниже схемы, существует два основных направления библейской критики: «высшая» и «низшая». Хотя эти определения уже несколько устарели, ими продолжают пользоваться в дискуссиях о герменевтике, и, на мой взгляд, они помогают лучше понять, в чем сущность тех или иных критических подходов и то, как они взаимосвязаны. Это деление полезно даже несмотря на то, что тот, кто им пользуется, рискует последовать известному ошибочному мнению о том, что «для христиан приемлемы только некоторые методы критики». Приведенная схема – это, безусловно, всего лишь иллюстрация, и она не позволяет охватить предмет во всей его полноте. Тем не менее, она представляет многочисленные связи и отношения, существующие в герменевтике.

Оставляя в стороне тонкости данного предмета, можно сказать, что высшая критика рассматривает вопросы истинности и аутентичности библейских повествований, то есть выясняет, согласуются ли они с историей. Низшая критика ставит перед собой совершенно иной вопрос, а именно: «Какие из доступных нам текстов в большей степени аутентичны и лучше всего передают содержание оригинала?»

В наши дни библеистикой занимается множество исследователей, принадлежащих к консервативному и либеральному лагерям, а также ученые, занимающие «центристские» позиции. Все эти специалисты пользуются теми или иными методами критики, о которых было упомянуто выше. Богослова считают либеральным или консервативным не потому, что он принимает или, наоборот, отвергает критические методы исследования Библии, а потому, что он исповедует те или иные взгляды, на основании которых применяются соответствующие методы. Любой метод высшей критики может использоваться на основании положения, согласно которому текст безошибочен, если не доказано обратное; однако может иметь и часто имеет место другой подход: считают, что текст содержит ошибки, пока не будет доказано обратное[76]. Иными словами, правильное применение различных методов критики обеспечивается не заведомо «подозрительным» отношением к библейским текстам, а свободой проверять догмы, некогда разработанные официальными религиозными институтами, заведомо не считая библейские тексты неподлинными и недостоверными.