2020-01-14
93
Объединение Германии и ее промышленный подъем состоялся после основного раздела колоний ведущими европейскими державами, в результате чего на 1900 год Германия, по размеру своих колоний ненамного превосходя Нидерланды, Португалию и Бельгию, существенно уступала Франции и Англии – в 4 и 12 раз соответственно. Стремление Германии к переделу колоний в конечном счете привело к Первой мировой войне. Великая война была затяжной, кровопролитной и за несколько лет совершенно истощила людские и сырьевые ресурсы воюющих. Причем Германия была истощена в большей мере, нежели противостоящие ей страны Антанты, за исключением разве что Российской империи, пережившей сразу две революции – февральскую буржуазную и октябрьскую социалистическую. Перед лицом полного военного поражения и революции, утратившая своих союзников Германия была вынуждена в 1918 году пойти на заключение перемирия со своими противниками.
Революция 1919 года довершила разгром Германии. Новое правительство во главе с социал–демократами признало тяжелейшие условия Версальского договора, согласно которому Германия теряла часть своей территории, все свои колонии, соглашалась на выплату огромных репараций, ликвидацию боеспособной армии и флота, а вместе с ними и суверенитета. Тем временем основные противники Германии в Первой мировой войне, Англия и Франция, под прикрытием мандатной системы значительно увеличили свои колонии, причем Англия закрепила за собой первое место среди колониальных держав. К 1923 году владения Англии составляли примерно 60% территории и 70% населения всех колониальных владение в мире, а Франции – 20% и 10% соответственно.
В результате послевоенного переустройства на руинах Российской, Германской, Австро–Венгерской и Турецкой империй были либо воссозданы, либо созданы впервые ряд новых государств. Причем если Англия и Франция добившись значительного приращения своих территорий были заинтересованы в их сохранности, то молодые страны были заинтересованы в увеличении своих границ и создании Великих Финляндий, Польш, Венгрий и Румыний. В частности, созданная Версалем Польша, оставшись недовольной своими границами и включением в свой состав в 1921–1922 годах после ряда войн со своими соседями советской Западной Белоруссии и Украины, части германской Верхней Силезии, Вильно и Центральной Литвы в 30-е годы XX века не только имела территориальные претензии к Германии, СССР, Литве и Чехословакии, но, и вынашивала планы обретения собственных колоний.
По свидетельству А. Гитлера еще в окопах Первой мировой войны он осознал гибельность для Германии войны на два фронта и необходимость союза либо с Англией против России, для расширения Германии на Восток, либо с Россией против Англии, для завоевания колоний. При этом А. Гитлер не скрывал своих симпатий к Англии – Англия была индустриальной державой, в то время как Россия, по его мнению, была, есть и всегда будет аграрной страной, а коммунистов А. Гитлер ненавидел по идеологическим соображениям. Что касается Италии и Франции, то с Италией А. Гитлер также искал союза, а Францию, для устранения угрозы войны на два фронта, предлагать разбить в качестве предварительного условия союза с Англией и последующего уничтожения СССР. Придя, в 1933 году, к власти А. Гитлер немедленно отказался от соблюдения условий Версальского договора и со временем прекратил выплату репараций, создал вермахт, люфтваффе и кригсмарине, занял Рейнскую демилитаризованную зону, начал готовить планы создания Великой Германии и обретения Германией жизненного пространства.
Подобная политика А. Гитлера вполне устроила Англию и Польшу, вместе люто ненавидевшие Советский Союз, жаждавшие его уничтожения и стремившиеся либо как Англия, к сохранению собственных колоний, посредством направления агрессивных устремлений Германии и Японии на Советский Союз, либо как Польша, к расширению своих границ, посредством развязывания в Европе новой большой войны. Здесь будет вполне уместно напомнить о настроениях царивших в среде тогдашних польских и английских руководителей. «Н. Чемберлен, глава британского Форин-офиса … выстраивал безопасную Европу «без России и против России». В Локарнском договорном комплексе ему виделся новый «священный союз», в котором Германии отводилась функция «бастиона западной цивилизации». Тогда-то лорд Бальфус ввел в оборот понятие «умиротворение». А вот как германский разведчик и историк Оскар Райле охарактеризовал деятельность польского министра иностранных дел Бека, который, по замечанию А.Б. Широкорада, «после смерти Пилсудского (12 мая 1935 года) … значил куда больше, чем быстро сменяющиеся премьеры и президенты»: «Все больше и больше Бек склонялся к тезисам историка Адольфа Боженского, который провозгласил политику кровопролития как единственно верную для Польши. Он задумал с помощью Запада ввергнуть Европу в большую войну. Поскольку Первая мировая война дала Польше самостоятельность и вернула часть исконно польских земель, следовало надеяться, что другая большая война подарит Польше остальные территории, на которые она могла притязать».
В отличие от Германии, Венгрии и Словакии, где Советские республики были разгромлены, в России Советы удержали власть в своих руках. В 1920 году Советская Россия заключила мирные договора с Литвой, Латвией, Эстонией и Финляндией, а 12 октября 1920 года, в виду обоюдной неспособности после «чуда на Висле» продолжать войну, заключила с Польшей перемирие. В начале 1921 года в России закончилась гражданская война. Подписав договора об установлении дружественных отношений РСФСР признали Иран, Афганистан, Турция и Монголия. 18 марта 1921 года, в один день, Польша подписала с РСФРС мирный договор, «на восемнадцать с половиной лет располосовавшего по живому Украину и Белоруссию», а Англия заключила временное торговое соглашение. Вслед за Англией «РСФСР заключила временное соглашение с Германией, а затем, в течение года, соглашение с Италией, Норвегией и Австрией».
16 апреля 1922 года в Рапалло с подписанием полноценного договора было начато советско-германское сотрудничество, что категорически не устроило Англию. Дело в том, что согласно условиям Версальского договора безопасность границ западных соседей Германии, Голландии, Бельгии и Франции, обеспечивалась оккупацией войсками Антанты левого берега Рейна сроком на 15 лет и демилитаризацией территории на 50 км. к востоку от Рейна, а также уничтожением всех укреплений Германии на Западе, в то время как безопасность границ восточных соседей Германии, Польши и Чехословакии, не только ничем не гарантировалось, но с сохранением южных и восточных укреплений в Германии создавался плацдарм для похода на Восток. Сближение Германии с Россией делало организацию такого похода невозможным.
Неудивительно, что после Рапалло экономическая ситуация в Германии стала стремительно ухудшаться. Вместе с тем, несмотря на свою неспособность обеспечить своевременную выплату Германией репараций, Франция категорически возражала против передачи Англии своих функций по надзору за немецкими репарациями, а вместе с ними и над всей немецкой экономикой. На Парижской репарационной конференции в начале 1923 года Англия предложила уменьшить размер репараций с 132 до 50 млрд. золотых марок и предоставить Германии мораторий (отсрочку платежа) на 4 года. Однако Франция, рассматривавшая ослабление Германии как залог своей безопасности и обеспечения гегемонии в Европе, выступила с решительными возражениями, вследствие чего конференция была сорвана. Последующая попытка Франции в начале 1923 года самостоятельно оккупацией Рура стабилизировать выплату Германией репараций и вовсе обрушила германскую экономику. Полный крах финансовой сферы спровоцировал осенью 1923 года лево и праворадикальные выступления коммунистов во главе с Э. Тельманом в Гамбурге и нацистов во главе с А. Гитлером в Мюнхене.
Очевидно, все эти события являются звеньями одной цепи и предназначены были с одной стороны для устранения препятствовавшей восстановлению немецкой военной промышленности Франции от управления германской экономикой, а с другой – для обеспечения вмешательства СССР в германские беспорядки с целью столкновения Германии с Советской Россией ради уничтожения столь ненавистного Англии Рапалльского договора. Помимо косвенного давления в 1923 году Англия пыталась возобновить политику прямой военной интервенции против Советской России. Однако Советская Россия отвергла предъявленный 8 мая 1923 года лордом Керзоном ультиматум, а невмешательство Советской России в германские проблемы и подавление германским правительством лево и праворадикальных выступлений стало прологом к политической стабилизации в Германии. В отличие от Советской России Франции повезло гораздо меньше. Она не смогла сохранить свое положение и была вынуждена уступить свои позиции.
На Лондонской конференции 1924 года был принят план Дауэса, названный по имени председателя международного экспертного совета американского банкира Ч. Дауэса. План Дауэса предусматривал восстановление военной экономики Германии и «расчистил путь для широкого притока в Германию иностранного, главным образом американского, капитала. За 6 лет, с 1923 по 1929 года, Германия получила преимущественно из США и Англии более 21 млрд. золотых марок в виде долгосрочных и краткосрочных кредитов, что способствовало гигантскому усилению ее военно-промышленного потенциала». Всего «за период с 1924 по 1930 года Германия получила 63 млрд. золотых марок. … Уже к 1926 году в Германии начинается уверенный экономический подъем. … По основным промышленным показателям Германия вышла на второе-третье место в мире. Однако экономическая стабилизация имела и обратную сторону. Страна оказалась в состоянии сильной финансовой зависимости, наметился явный перекос в сторону отраслей, выпускающих средства производства. Рынок потребительских товаров оставался ненасыщенным».
У. Черчилль утверждает, что «под плодотворным влиянием американских и английских займов восстановление Германии шло очень быстро. … В течение трех лет, с 1926 по 1929 год, США получили отовсюду в виде взносов в погашение долгов всего лишь около одной пятой той суммы, которую они предоставили Германии без всякой надежды на возврат. Ложные представления относительно помощи побежденной стране в сочетании с выгодной процентной ставкой по займам побудили и английских вкладчиков принять в них участие, хотя и в гораздо меньших масштабах, чем американских. Таким образом, Германия получила в виде займов два миллиарда фунтов стерлингов против одного миллиарда репараций, выплаченных ею в той или иной форме путем передачи своих активов или валютных ресурсов в иностранных государствах или путем ловких манипуляций с колоссальными американскими займами. Такова печальная история этой идиотской путаницы, на которую было затрачено столько труда и сил». (У. Черчилль 1 кн.)
Если в своей дальней перспективе план Дауэса и предполагал «вовлечение Германии в антисоветский блок и превращение ее в оружие агрессии против СССР», то изначально он строился на основе Раппальского соглашения между Германией и Советской Россией – Россия должна была обеспечить Германию сырьем и рынком сбыта, Германия обеспечивала Россию промышленными товарами, а выручка бы шла на получение капиталистами Англии и США сверхприбыли. Таким образом казалось бы окончательно вышедшая из мира капитализма Советская Россия вновь вводилась бы в мировую экономику, но только уже исключительно как ее сырьевой придаток, а не великая держава. Однако поскольку в развернувшейся после смерти В.И. Ленина борьбе за выбор дальнейшего пути развития СССР Л.Д. Троцкого победил И.В. Сталин, данный план не увенчался успехом.
По мнению Н.В. Старинова Л.Д. Троцкий полагал, что «социализм в одной, отдельно взятой России невозможно. Поэтому и масштабное строительство бессмысленно. Что толку строить потолок, не заложив фундамент? А фундаментом счастливой жизни в России может быть только мировая революция. Надо ее совершить, а уж тогда браться за все остальной. Это значит не надо садиков и санаториев, не надо фабрик и заводов», поскольку все можно было бы купить в Германии. В отличие от Л.Д. Троцкого И.В. Сталин считал, что «надо строить с СССР социализм, а для этого нужны новые заводы, фабрики, железные дороги. Социализм должен улучшить жизнь трудящегося человека». Между тем все это требовало модернизации СССР, его срочной индустриализации. А поскольку на иностранные займы и кредиты Советской России рассчитывать не приходилось, в стране был осуществлен «Великий перелом» и коллективизация как инструмент для выкачивания денег из деревни для осуществления индустриализации СССР. Что, вероятно, в конечном счете предопределило провал сначала плана Дауэса, затем Юнга, кризис перепроизводства и Великую депрессию.
Попытки Франции если не предотвратить милитаризацию Германии, то хотя бы не дать ей возможности выплеснуться за пределы ее границ, не увенчались успехом. По мнению В.Ф. Фалина «решения Локарнской конференции «лишь усугубляли пороки версальской конструкции, обещавшей безопасность на Западе и простор для военно-политического блица на Востоке». Принятием на конференции в октябре 1925 года в Локарно Рейнского гарантийного пакта гарантии границ западных соседей Германии были усилены. В то же самое время гаранты этого соглашения, Англия и Италия, несмотря на все старания Франции, «отказались взять на себя обязательство выступить против Германии в случае нарушения ею границ своих восточных соседей», что вновь дало возможность Англии использовать Германию для похода на Восток.
Тем временем после смерти в январе 1924 года основателя созданного 30 декабря 1922 года СССР В.И. Ленина пришедшее к власти в Англии в феврале 1924 года первое лейбористское правительство Макдональда признало Советский Союз. Вслед за Англией в 1924 году СССР признали Италия, Австрия, Норвегия, Швеция, Китай, Мексика и Франция, а в январе 1925 – Япония. Вместе с тем «правительство Макдональда активно поддерживало план Дауэса, а так же политику вовлечения Германии в антисоветский блок и превращение ее в оружие агрессии против СССР».
Пришедшее на смену лейбористам в октябре 1924 года правительство консерваторов во главе с С. Болдуином занимало в отношении СССР «чрезвычайно жесткую позицию», а в 1927 году и вовсе разорвало дипломатические отношения с СССР, что в Советском Союзе было воспринято как «несомненный признак неотвратимо приближавшейся британской агрессии». «Во Франции, Польше и в ряде других стран началась антисоветская кампания. … Все же ни одна другая капиталистическая страна не последовала примеру Англии и не порвала дипломатические отношения с Советским Союзом». «Все происходящее вызвало в Советском Союзе настроение, получившее название «военная тревога 1927 года». «Несколько позднее, в 1929 году, когда к власти в Англии вернулись лейбористы, дипломатические и торговые отношения между СССР и Англией были восстановлены».
На протяжении 1925–1927 годов Советский Союз заключил с рядом стран пакты о ненападении и нейтралитете: в 1925 году – с Турцией, в 1926 – с Германией, Афганистаном и Литвой. В 1926 году СССР предложил Польше заключить договор о ненападении, но это советское предложение под надуманными предлогами неоднократно отвергалось Варшавой». Советское предложение, вероятно, пришлось в Польше не ко двору по той причине, что в то время перед Варшавой стояли куда более масштабные, поистине глобальные задачи. После установления Пилсудским в мае 1926 года в стране личной диктатуры, знавшей ответственность лишь «перед Богом и историей» «начальника Польши заносило почти на каждом вираже. Он требовал наделения Польши статусом «Великой державы», обладающей под стать Франции и Англии правом вето по меньшей мере в восточноевропейском, а еще лучше и в центральноевропейском диапазоне».
В сентябре 1931 года видя, что правительство лейбористов не имеет достаточного влияния для вывода страны из экономического кризиса, Макдональд подал в отставку с поста премьер-министра. «Однако партия консерваторов не была готова принять на себя всю ответственность за вывод страны из кризиса». Ее руководство было ослаблено борьбой фракций Н. Чемберлена и У. Черчилля. В этой ситуации появилась идея создания «национального правительства» лейбористов, консерваторов и либералов. «Возглавить его было предложено Макдональду. Согласие стоило ему места в лейбористской партии. Большинство ее членов … объявило сторонников Макдональда («национал-лейбористов») ренегатами и исключило из рядов партии. … Тем не менее правительство консерваторов, национал-лейбористов и национал-либералов было создано, и коалиция этих партий выиграла выборы в октябре 1931 года».
«В 1932 году СССР заключил договоры о ненападении с Францией, Польшей, Финляндией, Эстонией и Литвой». Усиление положения СССР на международной арене незамедлительно активизировала фашизм в Европе (показательно, что созданный Западом в противовес коммунизму фашизм У. Черчилль назвал «тенью или уродливым детищем коммунизма»). (У. Черчилль, кН 1) В октябре 1932 года сделавший ставку на построение «сильного [сиречь фашистского – прим. автора] государства» входивший одно время в правительство Макдональда бывший член лейбористской партии О. Мосли основал Британский союз фашистов, в состав которого вошли многие члены созданной в 1931 году по образцу НСДАН Новой партии и остатки ранних фашистских организаций. «При этом Мосли опирался на поддержку некоторых видных промышленно-финансовых магнатов, в частности, лорда Неффилда и Ротирмира. Сам он тоже был весьма состоятельным человеком. Британский союз фашистов мог содержать целый штат лидеров. Несмотря на все усилия и помощь внутренней и внешней реакции, БСФ не смог стать массовой организацией».
«В конце 1932 года … произошло … первое ослабление ограничений Версальского договора. В Женевском соглашении пяти держав от 11 декабря 1932 года в связи с предстоявшей конференцией по разоружению Великобритания, Франция и Италия заявили, что Германии и другим государствам, разоруженным согласно Версальскому мирному договору, должно быть предоставлено равноправие в рамках системы коллективной безопасности наций». 30 января 1933 года А. Гитлер был назначен президентом Гинденбургом канцлером в коалиционном правительстве Веймарской республики.
Однако связанный путами демократических институтов буквально по рукам и ногам А. Гитлер стоящий во главе дружественного СССР государства с армией состоящей всего лишь из 7 пехотных и 3 кавалерийских дивизий и принятым в 1932 году планом создания сухопутной армии в 21 дивизию к 1937 году был категорически неугоден Польше. Неслучайно «в марте 1933 года, после демонстрацией Польшей своей военной силы в Данциге, маршал Пилсудский высказал французам мысль о желательности совместной превентивной войны против Германии», а Германия, уже при А. Гитлере между прочим, в мае 1933 года ратифицировала заключенный еще 24 июня 1931 года протокол о пролонгации направленного против Польши германо–советского договора о ненападении 1926 года. (мартиросян, на пути к мировой войне, 57, 164, 177) Примечательно, что Польша намеревалась напасть на возглавляемую избранным президентом Гинденбургом демократическую Веймарскую республику, а не на возглавляемый узурпировавшим власть фюрером А. Гитлером нацистский Третий рейх. Однако вскоре отношение к А. Гитлеру у польского руководства кардинально изменилось.
В Англии в ответ на польский демарш «правительство его величества опубликовало 16 марта 1933 года документ, получивший по имени своего автора и вдохновителя название «план Макдональда». … Исходным пунктом плана было принятие французской концепции армий с кратким сроком службы – в данном случае он определялся в восемь месяцев, после чего устанавливалась точная численность войск для каждой страны. Численность французской армии, составлявшая в мирное время 500 тысяч человек, сокращалась до 200 тысяч, а германской – соответственно увеличивалась до такого же размера». Сокращению подлежали французское тяжелое вооружение и авиация. (У. Черчилль, кН 1)
«В начале мая 1933 г. во время визита в Лондон близкий соратник Гитлера и идеолога НСДАП по внешнеполитическим вопросам Альфреда Розенберга беседовал, в частности, с министром иностранных дел Англии Джоном Саймоном и изложил британскому руководству гитлеровский план территориальных захватов в Восточной Европе. О том, что данный план был встречен благосклонно, свидетельствует интервью секретаря германского посольства в Лондоне О. Бисмарка канадской газете «Торонто дейли стар», данное им, когда гитлеровский эмиссар еще не отбыл в Берлин. Бисмарк утверждал, что Германия получит «польский коридор» без войны, за что Польше будет предоставлен сектор в Гданьске, свободный от таможенных пошлин, и территориальная компенсация за счет Украины. …
Поскольку гитлеровские планы не противоречили стратегическим задачам британской внешней политики, а наоборот – лежали в их русле, то лондонским политикам предстояло выяснить, насколько они серьезны и каким образом их можно реализовать на деле. Причем сделать это предстояло без лишнего шума, ведь из-за отрицательного отношения британской общественности к нацистской Германии в целом и к визиту Розенберга, в частности, официальный Лондон был вынужден отрицать факт проведения переговоров антисоветского содержания. Эта деликатная миссия была поручена секретарю кабинета министров и комитета имперской обороны, «человеку секретов» Морису Хэнки, посетившему Германию летом 1933 г.
По возвращении домой он представил правительству «Заметки о внешней политике Гитлера в теории и на практике», в которых излагались возможные перспективы реализации нацистской внешней политики с учетом британских стратегических интересов. Получалось, что восточные планы фюрера в значительной степени соответствовали внешнеполитическим предпочтениям британских правящих кругов – Гитлер получал «лебенсраум» [жизненное пространство – прим. автора] на Востоке и отказывался от претензий на имперскую собственность Великобритании». (к вопросу польско немецкой деклапрации)
Между тем, по утверждению У. Черчилля, «французы имели мужество настоять на том, чтобы уничтожение их тяжелого вооружения было отсрочено на четыре года. Английское правительство приняло эту поправку с условием, что согласие Франции на уничтожение ее артиллерии будет зафиксировано в специальном документе, который должен быть подписан немедленно. Франция подчинилась этому требованию, и 12 октября 1933 года сэр Джон Саймон, посетовав на то, что Германия изменила за последние недели свою позицию, представил проект этих предложений на рассмотрение Конференции по разоружению. Результат был совершенно неожиданным. Гитлер, ныне канцлер и хозяин всей Германии, со дня своего прихода к власти отдал приказ решительно развертывать по всей стране подготовку к войне как в учебных лагерях, так и на предприятиях и теперь ощущал свою силу. Он не потрудился даже принять те донкихотские предложения, которые ему навязывали. С презрительным жестом он приказал германским представительствам покинуть и Конференцию по разоружению, и Лигу Наций. Такова была судьба «плана Макдональда». (У. Черчилль, кН 1)
