Особенности развития рациональности в средние века

 

В средние века (V – ХI вв.) научное мышление в Западной Европе развивает ся в новой культурно-исторической обстановке, отличной от античной. Политическая и духовная власть принадлежала религии, и это накладывало отпечаток на развитие науки. Наука в основном должна была служить иллюстрацией и доказательством теологических истин. Как писал Дж. Бернал, «вплоть до XVIII в. наука продолжала интересоваться главным образом небом»160. Занятие наукой и ее преподавание поручалось только церковникам, за которыми, однако, власти бдительно следили. Церковь считала себя вправе силою приводить человека к истине и предавать его светской власти для казни «без пролития крови», если он упорствовал.

В основе средневекового мировосприятия:

-догмат о творении и тезис о всемогуществе Бога, способного нарушать естественный ход природных процессов;

-идея откровения.

Изменяется онтологический статус природы, которая теперь рассматривается как творение трансцендентального Бога. Природа лишена в строгом смысле слова своей самостоятельности и потому всегда отсылает к творцу. Это обуславливает устремление духовного поиска средневекового человека: естественнонаучному познанию отводится второстепенное место по сравнению с познанием Бога и души.

Существенно меняется также и понимание человека, и представление о задачах и целях познания. Известный немецкий теолог и исследователь культуры Романо Гвардини (1889-1968) утверждает, что для человека этой эпохи характерна неукротимая жажда познания, жажда постижения истины. Но постигается она не на основе какой-либо исследовательской установки.

Для средневекового человека наука означает, прежде всего, осмысление того, что дано ему в авторитетных источниках. Искать истину не надо, она дана извне – божественная – в Писании и церковных учениях, естественная – в трудах мыслителей античности. Истина постигается путем божественного откровения, мыслитель как бы медитируя, погружается в истину, чтобы вынести из нее духовную конструкцию бытия. Средневековый мыслитель воспринимает авторитет не как оковы, а как связь с абсолютным и как точку опоры на земле.

Такая установка отнюдь не благоприятствовала развитию науки как способа теоретического и эмпирического исследования природы с опорой на разум. Разум теряет роль главного арбитра в вопросах истины, ее критерием становится авторитет (прежде всего, Бог) 161. Тертуллиан (ок. 160 – 220) утверждал, что «философы только стремятся к истине, христиане же владеют ею». Аврелий Августин (354-430) считал, что проповедование научных познаний, хотя бы они и заключали в себе истину, есть суета мирская; а «благочестие состоит в исповедании Тебя и поклонении Тебе».

Правда, уже в XII – XIII вв., когда роль опытных наук усиливается, Фома Аквинский (1225-1274) высказывает идею гармонии веры и разума, утверждая необходимость дополнения философских дисциплин, которые получают свое знание от разума, наукой священной и основанной на откровении (теологией). Аквинский стремился к выработке такого метода, который, не проповедуя полного пренебрежения к знанию, одновременно был бы в состоянии подчинить рациональное мышление догматам откровения, т. е. сохранить примат веры над разумом. Эту задачу осуществляет Фома Аквинский, опираясь на католическое толкование аристотелевской концепции науки.

Фома утверждал, что в религии и теологии есть ряд положений, которые нуждаются в философском обосновании, не потому, что они не могут без него обойтись, а потому, что будучи доказанными, они становятся ближе человеку как мыслящему существу и тем самым укрепляют его веру. Доказательству поддаются положения о бытии Бога, его единстве, особенностях его деятельности, бессмертия человеческой души. Доказательство этих положений и образует то теоретическое содержание, которое общее у философии и христианско-католической теологии. Однако значительно число догматов не поддается рациональному обоснованию – например, ортодоксальная вера в троицу как существование сверхприродного Бога в качестве единого существа и одновременно в трех лицах; возникновение мира во времени из ничего, первородного греха и т.п. Эти догматы, по мнению Фомы, не противоразумны, не иррациональны, а сверхразумны. Их доказательство не под силу человеческому уму, они непознаваемы для него, но полностью ясны уму бесконечной божественной личности.

Познавательные идеалы (идеалы объяснения и описания), принятые в средневековой науке, были порождены доминирующими в этой культуре мировоззренческими установками, которые определяли восприятие, понимание и познание человеком мира. В системе таких установок познание мира трактовалась как расшифровка смысла, вложенного в вещи и события актом божественного творения.

Вещи и явления рассматривались как дуально расщепленные – их природные свойства воспринимались одновременно и как знаки божественного промысла, воплощённого в мире. Описать вещь или явление значило не только зафиксировать признаки, которые в более поздние эпохи (в науке нового времени) квалифицировались как природные свойства и качества вещей, но и обнаружить «знаково-символические» признаки вещей, их аналогии, «созвучие» и «перекличку» с другими вещами и событиями Универсума.

Характерной особенностью процесса познания этой эпохи является осознание символического содержания бытия. Явления природы выступают в качестве символов, указывающих на другую реальность. Средневековый человек видит символы повсюду. Вселенная у него состоит не из элементов, энергий, законов, а из образов. И каждый образ – символ. Это составило предпосылку возникновения символизма и аллегоризма, который характерен для средневекового способа рассмотрения природных явлений.

Поскольку вещи и явления воспринимались как знаки, а мир трактовался как своеобразная книга, написанная «божьими письменами», постольку словесный или письменный знак и сама обозначаемая им вещь могли быть уподоблены друг другу. Отсюда в описаниях и классификациях средневековой науки реальные признаки вещи часто объединяются в единый класс с символическими обозначениями и языковыми знаками.

Вслед за Аристотелем средневековые мыслители провозглашали целью «натуральной философии» познание сущностей, скрывающихся за видимым миром явлений. Знание сущностей – «Scientia» – есть знание всеобщее и необходимое, извлекаемое из чувственного наблюдения единичных вещей. Оно мыслилось неизменным и совершенным. Такое понимания знания сущностей отражало неизменность и совершенство Космоса. Средневековые мыслители дают новые, по сравнению с античными, интерпретации категорий «бесконечность»,

«непрерывность», «пространство», «время» и др. Они высоко ценили логику как науку о доказательстве в рассуждениях и диалектику, которая в античности и в средние века понималась как искусство доказывать истинное и опровергать ложное; кроме того – как искусство правильно определять и классифицировать понятия, правильно строить умозаключения, правильно отыскивать нужные аргументы.

Слабой стороной схоластики было то, что она не ориентировалась на жизненные проблемы, ей были чужды жизнь человека как таковая, его нужды и потребности. Она стояла над всем этим и скорее была самоцелью, чем эффективным методом познания.

Научное знание в средние века, по мнению П.П. Гайденко, характеризуется прежде всего тем, что оно выступает в форме комментария. Кроме этого особенностью средневековой науки является тенденция к систематизации и классификации; компиляторство.

Начиная с XII – XIV вв. в культуре Западной Европе создаются предпосылки для развития экспериментальной науки. Средневековые алхимики, стремившиеся отыскать философский камень, эликсир жизни, получить искусственным путем золото по существу подготовили почву для становления экспериментальной науки. Значительный вклад в этот процесс сделал Роджер Бэкон (ок. 1214-1292). Историки пишут, что ему принадлежит идея подводной лодки, автомобиля, попытка смоделировать радугу в лабораторных условиях Он проводил многочисленные опыты, стремясь к количественному исследованию природы. Однако работы этого монаха-францисканца были сожжены, а он заточен в тюрьму.

Средневековый образ мира и знания о нем не подвергался сомнению до тех пор, пока была незыблемой его социальная опора: статичность, замкнутость, иерархичность организации средневекового уклада жизни. В XIV – XV вв. эта социальная основа начинает разрушаться, обнаруживается кризис доверия к картине мира и образу мышления схоластов.

В период болезненной ломки средневековых устоев чрезвычайно популярным становится скептицизм (М. Монтень, П. Шаррон и др.). Он утверждал дух сомнения, критическое отношение к накопленному знанию, признавал лишь относительное, вероятностное знание. М. Монтень, П. Шаррон провозглашали себя последователями скептической философии древнегреческого мыслителя Пиррона, призывавшего своих учеников воздерживаться от суждений, поскольку нет никогда уверенности в достоверности истины. «Новые пирроники» вырабатывают новую гносеологическую установку – гипотетизм – в противоположность аристотелевско-схоластическому идеалу научности, утверждавшему абсолютный уровень достоверности.

Наука нового времени

 

В науке Нового времени сосуществовали несколько научно-иследовательских программ – картезианская, атомистическая, ньютоновская, лейбницева. Несмотря на все различия, у них всех был некий общий идеал естествознания, отход от которого они оценивали как возвращение к средневековой физике с ее принципом «скрытых качеств».

Общее между научными программами Нового времени: понимание науки как особого рационального способа познания мира, основанного на эмпирической проверке или математическом доказательстве;

-убеждение, что все природные процессы полностью подчинены механическим законам;

-естествознание изучает только количественно измеримые параметры явлений природы и устанавливает функциональные зависимости между ними; строгая научность связывалась с математикой;

-опора на эксперимент, поставляющий и проверяющий результаты;

-господство аналитического подхода, направляющего мышление на поиск простейших, далее неразложимых первоэлементов реальности (редукционизм);

-понимание предмета и объекта познание как объективных, существующих реально и независимо от сознания познающего субъекта, поведение которых подчиняется строгим законам однозначно детерминационного характера и описывается определенным математическим формализмом, допускающим и геометрическое представление;

-существует потенциальная возможность достижения абсолютного знания о мире (в лапласовском смысле). Направленность научного познания на достижение, на реализацию этой возможности – методологическое требование, определяющее направления развития науки.