Навигационные приборы

Арктические плавания поморов в XIII – XVII вв.

 

 

Выполнил: Исаев Д.,

                      студент группы ПГС-161

 

Проверил: Порцель А.К..,

канд. ист. наук,

доцент кафедры истории

и социологии

 

 

Мурманск, 2006

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ.………………………………………...………...……….стр. 3

Гл.1. СУДОСТРОЕНИЕ………………………………………………………….4

Гл.2. НАВИГАЦИОННЫЕ ПРИБОРЫ……………………………..….....….....8

Гл.3. РУССКИЕ ПОЛЯРНЫЕ ПЛАВАНИЯ И МОРСКИЕ ПРОМЫСЛЫ НА                 ЕВРОПЕЙСКОМ СЕВЕРЕ РОССИИ В XVI-XVII ВЕКАХ. ПОХОДЫ НА НОВУЮ ЗЕМЛЮ И ПИЦБЕРГЕН………………………..…….......10

Гл.4. ПЛАВАНИЯ РУССКИХ МОРЕХОДОВ НА СЕВЕРЕ ПО БЕЛОМУ МОРЮ И СЕВЕРНОМУ ЛЕДОВИТОМУ ОКЕАНУ……………………………………………………......…............14

Гл.5. ТРЕСКОВЫЙ ПРОМЫСЕЛ…………………………………….....……..16

Гл.6. ХОЗЯЙСТВЕННОЕ ОСВОЕНИЕ ВОД МУРМАНА РУССКИМИ     ПРОМЫШЛЕННИКАМИ………………………………...……...….…...21

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………...…..…..25

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ………………………….27

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Отсутствие удобных для хлебопашества земель побуж­дало жителей Кольского края основные свои усилия направ­лять на торгово-промышленную деятельность. Жизнь значи­тельной части населения была теснейшим образом связана с морем.

Поморы с детства приучались управлять судном, ходить на веслах и под парусом, приобретали от старших знание морских путей, постигали тайны мореходного искусства. С 9—10 лет дети вместе со взрослыми ходили на дальние промыслы.

В своем реферате я стараюсь осветить русские полярные плавания, морские промыслы поморов на европейском севере России в XVI-XVII веках, походы на Новую землю и Шпицберген, и освоение вод Мурмана русскими промышленниками.

Цель работы – показать особенности судостроения поморов, и где они вели промысел.

Поморы первые проложили путь в ледовитый океан, разведали рыбную концентрацию у берегов Мурмана и создали высоко уровневый ярусный лов трески и других донных рыб, до этого существовал прибрежный лов рыбы в небольших заливах и устьях. Добыча рыбы производилась в открытом море специальными промысловыми судами и снастями, большая часть продукции уходила на продажу.

 

 

СУДОСТРОЕНИЕ

 

С древнейших времен люди, жившие при море, обзаво­дились плавательными средствами. На петроглифах (на­скальных рисунках) III—I тысячелетий до нашей эры, обнаруженных близ устья реки Выг (в юго-западной части Онежской губы), уже имеются изображения многовесельных судов беломорских зверобоев.

Первые русские поселенцы Беломорья строили не толь­ко простые лодки, но и более крупные суда — насады илодьи. Промысловые карбасы умел делать почти каждый тер­ский крестьянин. Помор без судна, что кавалерист без коня.

Основным центром судостроения в крае являлась Кола. Она поставляла суда для мурманских промышленников — так называемые шняки. Описание XVIII века сообщает: «На рыбные промыслы выезжают из Колы на карбасах, именуемых шняками, помещающих грузу до 250 и 300 пу­дов, на которых обыкновенно бывает промышленников 4 человека: кормщик, тяглец, вытягивающий из воды ры­боловные снасти, весельник, или гребец, и четвертый наживальщик, то есть насаживающий на уды морских червей или что иное для приманки рыбы... Те промышленники, которые в минувшем году шняк для себя не приготовили, покупают оные в Коле и вместе с Кольскими жителями выезжают на промысел».[1]

Вместимость шняки можно было увеличивать. Для этого наращивали борт набойками, ставили второй парус. В таком виде шняка использовалась как мореходное судно под на­званием ранщины и поднимала до 800 пудов груза.

Обстоятельное описание местного судостроения дал лес­ничий К. А. Соловцов: «Кольские мастера считаются луч­шими в постройке шняк; большая часть поморов пред­почитает заказывать шняки в Коле, особенно для вешнего промысла... Коляне, получив заранее заказы на шняки, в ян­варе и феврале вырубают для них лес и вывозят к своим домам на немногих находящихся в Коле лошадях. Шняка употребляется не только для рыбных промыслов, но смель­чаки, не имеющие мореходных судов, ходят на ней в Архан­гельск и в Норвегию по открытому морю... Управляемая одним только парусом, она способна лавировать; этого последнею преимущества не имеют лодьи. Груза поднимает шняка от 500 до 800 пудов. Палубы не имеет. Удивительна быстрота, с которою строятся в Коле эти шняки... Сегодня вы видите закладку киля; через час приложены уже штевни... один к другому пришиваются набои, и через 3—4 дня шняка построена, осмолена и приготовлена к спуску на воду, — и каждую шняку строят не более двух человек... Ежегодно в Коле строят от 30 до 80 шняк. Цена шняки, без сластей и других принадлежностей, от 40 до 60 рублей серебром... В настоящее время (1861) шняки делают пяти- и шестина-бойные, тогда как еще очень недавно они делались четырех и пяти набойные... На каждую шняку потребно 34 сосновых и еловых бревен разных размеров...»[2]

От ежегодной вырубки ближние леса постепенно скуде­ли. Строевой материал приходилось заготовлять в более отдаленных местах — в верховьях Туломы и на берегах Нотозера. На поделку шел лес невысокого качества. Поморы жаловались, что шняки из Кольского леса «скоро гниют». Многие предпочитали покупать норвежские елы — суда более легкие и быстроходные в сравнении со шнякой. С воз­никновением пароходства поморские хозяева стали приво­зить шняки с Двины, изготовленные из хорошего леса. Кольское судостроение приходило в упадок. В 70-х годах

 

Другим морским полярным судном Поморская была лодья. Лодья имела ледовые обводы. По свидетельству Традесконта (1618), видевшего поморские лодьи, эти суда напоминали собой лодку, поставленную на другую лодку; входили внутрь этого судна сбоку. Палуба лодьи была обита лубками, доски бортов законопачены просмоленным жгутом. На мачтах обычно вешают вымпела с бубенчиками и соколиными олокольчиками; руль толстый и длинный. На мелких местах тихо передвигаются шестами. У Лапландского берега они идут под парусами только при полном вет­ре»[3]. Таким образом, Традесконт свидетельствует, что лодья имела двух­палубное устройство; впрочем, вторая палуба стояла лишь в кормовой и носовой частях судна. Документы подтверждают, что на лодье были кормовой и носовой «чердаки».

Устройство лодьи можно рассмотреть на примере их строительства Холмогорским архиерейским домом, который закладывал ежегодно два-три новоземельских коча и одновременно строил две мурманские лодьи, ходившие на рыбный промысел в становища Кольского полуострова. Вот отрывок из судовой приемной книги 1695 года: «С Пинеги Волдокурского погоста крестьянин Антошка Пыхунов сделал в Дом лодью новую дви-някку на трех колодах из своего сухого соснового лесу, а мерою: от кор­та до корга 11 саженей с локтем, а поперек в матерых набоях 4 сажени, а сажень мера щепяная 2,5 аршина, а в глубину два аршина с чет­вертью, и упруги и курицы положил добрые, как водитца, а все сделал наготово, и конопать, и смола, и скобы, и гвозди, и скалы, и рогожная прядь — и к тое лодьи все кладено домовое, казенное» [4].

Придвухпалубной конструкции лодьи вполне понятно применение нескольких килевых балок.

По оснащению лодья ничем не отличалась от шняки. Она имела на борту два промысловых карбаса, один парус, дроги, ноги, вожжи, такое же рулевое управление. По грузоподъемности лодья превосходила шняку. Будучи приспособлена для морских промыслов преимущественно у берегов Кольского полуострова и Белого моря, лодья в то же время мог­ла ходить на реках.

Лодьи строились на Оби и Лене. Как отмечалось выше, в XVIII веке лодья получила более совершенное оснащение: на ней стали ставить три мачты. Но все-таки она оставалась морским судном, предназначенным для плавания на близкие расстояния, преиму­щественно вдоль берегов арктических морей.

Поморские суда для своего времени имели неплохие мореходные качества. Английские и голландские моряки в XVI веке были в восторге от быстроходности и маневрен­ности русских лодей. Английский путешественник Стивен Бэрроу, видевший в 1556 году выход поморов на зверобой­ные промыслы, отмечал, что на каждой лодье находилось по 24, а на некоторых и по 30 человек.

Помимо постоянных поездок на Мурман, поморы неред­ко плавали к Северной Скандинавии, Груманту (Шпицбер­гену), Новой Земле, на Печору и Обь.

Русские люди даже в плаваниях не разлучались с шах­матами. Среди таймырских находок имеется несколько на­боров шахматных фигур. В ножнах одного из ножей сохра­нились остатки грамоты, написанной русской скорописью XVII века. На месте гибели экспедиции было подобрано три с половиной тысячи серебряных русских монет (общая сумма — 34 рубля 10 1/2 копейки).

Все это говорит о том, что в дальние плавания поморы отправлялись хорошо снаряженными.

НАВИГАЦИОННЫЕ ПРИБОРЫ

В 1940 году советские моряки нашли на острове Фаддея и на берегу залива Симса (полуостров Таймыр) следы погиб шей в середине XVII века русской экспедиции — котлы, топоры, ножницы, сковороды и десятки других предметов, детальное обследование места зимовки и гибели экспеди­ции, проведенное в 1945 году, дало много ценного материала, характеризующего культуру жителей Поморья первой поло­вины XVII века.

Исследование находок показало, что в распоряжении мореходов были первоклассные по тому времени навигаци­онные приборы и огнестрельное оружие. Большой интерес представляют компасные солнечные часы. В костяном кор­пусе высверлено отверстие для компаса, который служил и для обычной ориентировки по странам света, и для опреде­ления времени по тени, отбрасываемой нитью в солнечный день. Для этого внутренней поверхности крышки и на верхней поверхности корпуса вырезаны по кругу цифровые обозначения. Судя по материалу это мамонтовый бивень, ком­пасные солнечные часы изготовлены русскими мастерами по образцу западноевропейских приборов.

Полярные мореходы XVI — XVII веков водили свои корабли, широко используя опыт предшествовавших поколений. В ча­стности, древнерусские мореходы издавна научились применять компас и лот. Компасы, найденные среди вещей мореходов XVII века, погибших на берегу залива Симса, свидетельствуют о высоком уровне тогдашней мореходной культуры русских.

О пользовании компасом говорят многочисленные, указания архивных документов. Так, в приходо-расходных книгах Соловецкого монастыря за 1645 год сказано, что монастырь «купил лодейных восемь маток, дано 24 алтына» [5]. По-ви­димому, около XVII в. поморы для ориен­тировки на море изобрели ветромет и ста­ли широко им пользоваться [6]. Этот простой прибор представлял собой деревянный диск, в который вставляли де­ревянные стержни: один в середине и 32 по окружности. Главные румбы называ­лись: сивер, веток, полуденник, западник. Пеленгуя ветрометом специально установ­ленные на берегу знаки (боковая сторона их совпадала с линией север-юг), поморы определяли курс судна. Вдали от берегов курс узнавали в полдень по солнцу, а но­чью — по Полярной звезде. Совершенствование технических средств мореплавания активно продолжалось в последующие столетия.