II.II Ливонская война

К середине XVIв Россия превратилась в могучую державу. Реформы позволили

приступить к решению внешнеполитических задач, ведущими из которых были:

1. Борьба с Турцией и находившимися под влиянием Османской империи

Крымским, Астраханским и Ногайским ханствами;

2. Получение выхода к Балтийскому морю, борьба с Ливонским орденом.

Ливонскую войну, начавшуюся в 1559 г., Соловьев объясняет потребностью России в «усвоении плодов европейской цивилизации», носителей которых на Русь якобы не пускали ливонцы, владевшие основными балтийскими портами. Потеря Иваном IV завоеванной, казалось бы, Ливонии была результатом одновременных действий против русских войск поляков и шведов, а также результатом превосходства регулярного (наемного) войска и европейского военного искусства над русским дворянским ополчением.

Итоги:

Ликвидация ханств снимала угрозу для России с востока.

Народы России вошли в состав Руси, русские переселенцы начали осваивать край, туда устремились крестьяне, казаки, посадские и торговые люди. Ливонскую войну Россия проиграла, потеряв крепости Нарва, Ям, Копорье, Иван-город, сохранив лишь участок Балтийского берега с устьем Невы. Война, длившаяся 25 лет, стоившая огромных жертв, разорившая страну, закончилась безрезультатно. Первая попытка России прочно утвердиться на берегах Балтийского моря не удалась, а поражение в войне поставило государство в исключительно трудное положение.

Ливонская война продолжалась четверть столетия. По мнению Г.В. Вернадского, она потребовала от русских людей максимального напряжения для преодоления многих тягот и жертв и вместе с последствиями опричнины ввергла Россию в глубокий социально-экономический кризис.

Ливонская война принесла неслыханные бедствия латышскому народу. В местах военных действий многие поселения были полностью разорены, а

22

 жители, если они вовремя не покинули свои дома, были убиты или угнаны в плен. Большие потери в результате набегов были нанесены и той части Ливонии, которая непосредственно от военных действий не пострадала.

 

22

II.III Война с Крымом

Завоевание Крыма в конце 1550-х гг., по мнению Соловьева, было невозможно из-за отсутствия надежных коммуникаций и регулярной армии. Историк также считает, что наступательная война с Крымом повлекла бы за собой столкновение с Турцией, перед которой «трепетала вся Европа».

Прорыв в 1571 г. крымцев к Москве и ее сожжение Соловьев объясняет провалом дипломатических усилий царя, «напряжением русских сил в Ливонии», большим числом войск крымского хана, а также действиями изменников. Битву при Молодях 1572 г. историк называет серией «сильных схваток», неудачных для крымского хана.

Решение крымского вопроса для московской дипломатии, по мнению Г.В. Вернадского, прежде всего заключалось в том, чтобы остановить татар или по крайней мере сократить число их набегов на Московию. Конечной целью борьбы Московии с татарами было достижение северных берегов Черного моря (которые были доступны русским в раннее средневековье). Радикальное решение проблемы - присоединение Крыма - было поставлено на повестку дня в 1550-х гг., но не достигнуто до конца XVIII века.

22

III Опричнина

В своей книге Вернадский пишет: «В 1564 г., после Литовского нападения на Полоцк, продолжалось дезертирство бояр и дворянства. Тем временем многие из тех бояр и сынов боярских, что оставались верными царю, во главе с новым митрополитом Афанасием попросили у Ивана IV прекратить казни, заключить мир с Литвой и обратить свое внимание на Крым.

Это должно было означать возвращение к программе Адашева, для Ивана IV – признание провала его политики и соглашение на ограничение его самодержавной власти. Психологически это было невозможно. В то же время, он осознал зловещее значение разрыва между ним и управляющим институтом папства. Он не только был разозлен, он был напуган. Стоящий перед ним выбор состоял либо в отставке, либо в усилении царской диктатуры.

Царь нашел выход из тупика, учредив опричнину.

Иван IV решил рискнуть и отречься от престола, но сделать это так, чтобы его отречение не было принято народом, и он в результате получил бы полную власть и смог бы безжалостно расправиться со своими врагами, реальными и предполагаемыми.

Дабы обеспечить все наверняка, он начал тихо собирать группу служилых людей, которым он мог абсолютно доверять. От них он потребовал особой клятвы верности. Он намеревался создать из них опричный двор, который станет его личным войском,

а также внутренним институтом для наблюдения за деятельностью официальной национальной администрации.

Иван IV боялся объявить о новом институте – опричнине – в Москве, где попытка такого государственного переворота могла быть предотвращена существующим правящим институтом бояр, дворян и дьяков. Поэтому он решил временно оставить столицу и удалиться туда, где он будет лучше защищен своими

22

телохранителями - «бандой сатаны», как именовал их Курбский.»7

По словам Соловьева, Иоанн принял челобитье духовенства и бояр (они просили царя продолжить свое правление) лишь с тем условием, что все на всех изменников и ослушников будет наложена опала, а иные будут казнены, имение будет отобрано в казну, а на государстве будет учреждена опричнина.

По мнению Соловьева, опричнина, с одной стороны, была следствием враждебного отношения царя к своим старым боярам, но, с другой стороны, в этом учреждении высказался вопрос об отношении старых служилых родов, ревниво берегущих свою родовую честь и вместе свою исключительность посредством местничества, к многочисленному служилому сословию, день ото дня увеличивавшемуся вследствие 

государственных требований и вследствие свободного доступа в него отовсюду; подле личных стремлений Иоанна видим стремления целого разряда людей, которым было выгодно враждебное отношение царя к старшей дружине. Мы видели, что сам Иоанн в завещании сыновьям смотрел на опричнину как на вопрос, как на первый опыт. Он давал на волю продолжать опричнину или уничтожить; но в его собственное царствование трудно было ожидать ее прекращения, ибо зло вызывало другое зло.8

Современные русские свидетельства говорят, что Иоанн до конца жизни оставался с одинаким настроением духа, одинаково скор на гнев и на опалы, однако в последние восемь лет его жизни известия о казнях не встречались.

У Вернадского же в отношении опричнины было свое мнение. Он считал, что в качестве института опричнина разрушила русскую систему армейской мобилизации и организации. Следовательно, стало совершенно ясно, что роспуск опричнины необходим как для укрепления армии, так и для восстановления национального единства.

Иван Тимофеев, автор «Временника», важного историко-политического произведения об истоках смутного времени, полагал, что Иван IV, вводя опричнину,

хотел разделить Россию на две части, верность одной из которых не подвергалась сомнению, в то время как другая – большая – стала объектом его попытки подавить действительную или предполагаемую оппозицию.

Следует отметить, что и сам Вернадский придерживался того мнения, что эта оппозиция действительно существовала. В то время как Соловьев, наоборот, предполагал, что это была всего лишь мания преследования царя. В подтверждение можно привести слова Вернадского, где он писал, что для того, чтобы политика продолжалась, не нужно было принимать такие революционные меры, как введение опричнины. Основными мотивами царя при организации корпуса опричников были обеспечение его личной безопасности и устранение всех потенциальных препятствий к достижению им абсолютной власти. По мнению Соловьева, опричнина была обычным инструментом внутренней политики Ивана IV — таким, каким обладает обычно любой правитель. Историк, не исключая присущего Ивану IV влияния страха перед изменой, рассматривает опричнину как историческую закономерность, как конечную акцию по уничтожению родовых отношений, носителем которых было старое боярство.

Оценивая роль опричнины и ее последствия, многие историки выражают мнение, что несмотря на все ее ужасы, опричнина выполнила важную социальную и политическую задачу – расшатала власть княжеской и боярской аристократии, чем очистила путь подъему дворянства.

Суммируя исторические результаты опричнины, нужно констатировать, что порожденный ею хаос добавил новые экономические тяготы к принесенным Ливонской войной. Упадок общественной морали и психологическая депрессия нации едва ли были менее катастрофическими. Возможно, что наиболее трагическим результатом опричного террора (равно как и террора царя Ивана IV до и после опричнины) было уничтожение многих одаренных личностей.

 

22