Языческие традиции в богородской игрушке

Автор: Замятина Юлия, ученица 9 класса МОУ СОШ № 15

города Электрогорска Московской области

Подмосковная деревня Богородское в 15-17 в.в. раскинулась на высоком берегу реки Кунья. Первое упоминание о ней относится к августу 1491г. в духовной грамоте (завещании) московского боярина Андрея Михайловича Плещеева, владельца деревни. Богородский художественный промысел игрушки и скульптуры вырос на основе глубоких традиций древнерусского искусства. Его культурные истоки связаны с Троице-Сергиевой лаврой, близость к которой обеспечивала хороший сбыт продукции мастеров. По примеру других промыслов в селе Богородском стали вырезать из дерева игрушку. С помощью игрушек из рук в руки передавался младшему поколению жизненный и культурный опыт отцов и дедов.

Для изготовления игрушки и скульптуры издавна применялась древесина липы, осины, ольхи. Она легко обрабатывается и позволяет в скульптурном изображении воспроизводить любые мелкие детали. Однако мастера не создают точную копию человека или животного, они обобщают образ, передавая характерные особенности изображаемого. Инструмент богородского резчика несложен. Топор, набор полукруглых стамесок и нож, остро отточенный и законченный треугольным срезом, позволяют выполнять все приёмы обработки древесины, начиная с заготовки болванки и кончая отделкой, завершающей процесс создания скульптуры.

Необычайно широка и разнообразна тематика богородской игрушки и скульптуры. Это образы жителей села, всадники («ездочки»), упряжки, фигурки домашних животных, птиц, зверей. Все они, как правило, изображены занятыми каким-то делом. Особенно интересны своей непредсказуемостью сюжеты с самым популярным героем богородской игрушки – медведем. Эта фигурка участвует во многих композициях, где на равных человек и медведь, от знаменитых «Кузнецов» (изображение мужика и медведя, поочерёдно бьющих по наковальне) до «гуляния медведей» (пляшущие и играющие на гармошке медведи).

Богородские мастера заставили медведя двигаться, в отличие от его изображений в других промыслах, где он неподвижен. Откуда же пришёл деревянный зверь в наше время?

Возможно, медведь - самый древний сюжет любой скульптуры (глиняной, деревянной) и вообще один из древнейших тотемов охотничьего периода племён, живших на нашей территории. Следы культа медведя сохранились у многих народов, в жизни которых этот зверь имел особое значение.

Признаков отношения к медведю, как к тотемическому животному, как к первопредку, у славян - множество. Это и обращение к нему - «Старик», «Дедушко», «Михайло Потапыч», т.е. как старшему в роду, и само имя - медведь, «ведающий, где мёд» - не имя зверя, а иносказание, знак тайны, которую ведают лишь посвященные в эту тайну.

Проходит время и начинается обожествление медведя, но теперь его называют Волос- Велес, скотский бог. Народное название одного из созвездий Волосожары, Волосыни, сулящее удачную медвежью охоту. Медвежья лапа, называемая «скотским богом», оберегает крестьянский двор. Название языческого жреца - волхва - происходит от слова «волохатый -волосатый». Не исключено, что и в медвежьей шкуре волхвы совершали свои магические обряды, волхвовали, чтобы умножить стада животных.

Таким образом, в деревянном изображении Михайло Потапыча заключено несколько символов: во-первых - это предок, родич, тотем; во-вторых – отражение периода, когда зверь перестаёт быть реальным предком племени, и становится олицетворением магической силы, могущества, плодородия.

Чем больше я читала о медведе – тотеме, тем лучше начала понимать русские народные сказки о медведях. Возьмём три сказки: «Маша и медведь», «Три медведя» и «Вершки и корешки».

В сказке «Три медведя» медведи являются тотемом: они живут в доме, спят на кроватях, едят за столом, всё как у людей. Они страшны, их боятся люди, нельзя их тревожить, им вредить, иначе они жестоко накажут. Единственный способ спастись - убежать, что и делает героиня, т.к. договориться с медведями нельзя. Я думаю, что одна из древнейших сказок о медведях.

А вот в сказке «Маша и медведь» изменяется отношение к зверю. Медведь грозен, он захватывает человека, заставляет его подчиняться, но человек его уже не боится и находит способ его обмануть. Медведь здесь доверчивый до глупости, он не может определить, где находиться девочка, которая сидит в коробе у него за спиной. Благодарности за свой поступок он тоже не получил: собаки прогнали его из деревни. Медведь уже не является основой питания людей, у них есть хлеб (пироги), его не надо не благодарить, ни бояться.

Третья сказка «Вершки и корешки» совсем превращает медведя в глупого зверя. Мужик обманывает его и не испытывает при этом никаких угрызений совести. Мужик - землепашец, в поте лица своего добывает себе пропитание, и кормить лодыря-дармоеда не намерен.

И хотя отношение к медведю меняется, народная память о медведе - тотеме сохраняется, иначе не было бы сказок о медведях, игрушек-медведей, статуэток-медведей.

Я обратила внимание на то, что в богородской игрушке все медведи добрые. Назвать их морды мордами нельзя, это лица, выражающие различные чувства: медведь с балалайкой у микрофона поёт «весёлую» песню, медвежонок в тазу, в котором его купает медведица, зажмурился от удовольствия. А когда смотришь на медведя, который пытается улыбаться из умывальника, невольно сочувствуешь ему: никак медведю не удается открыть умывальник.

Таким образом, значимость медвежьего культа в народной культуре объясняется устойчивым сохранением языческих традиций, несмотря на тысячелетнюю историю существования христианства. Потому что язычество было не только религией славян, но и их мировосприятием. Оно охватывало всю сферу духовной культуры и значительную часть культуры материальной, так как эта культура была проникнута убеждённостью людей в постоянном участии сверхъестественной силы во всех трудовых процессах. Даже с принятием христианства образы природных божеств не канули в прошлое. Они остались в сказках, легендах, песнях, игрушках.