Неоплатонизм эпохи Возрождения

В решении онтологических проблем философия Возрождения ориентировалась в основном на сочинения Платона. Перед авторитетом схоластического Аристотеля Платон становился символом прогрессивного развития философской мысли. Оживлению платонизма в Италии способствовала деятельность Георгия Плифона. Свое учение он изложил в труде «Законы», название которого ориентирует на преемственность с последней работой античного мыслителя. В своем учении он делает попытку преодолеть разрыв божественного и природного, ищет обоснование идеи вечности и несотворенности мира, сохраняя Бога не как демиурга, а как первопричину. В основе Вселенной, чувственного мира лежит идея этого мира. «И этот чувственный мир есть образ сверхчувственного мира как в целом, так и в своих частях, не имея ничего, что не от этого высшего мира...»[10]. 

Мир — это не результат отчуждения Бога, его «эманация», а открытый познанию сам образ Бога, т.е. мир — это и есть Бог. Идею мира как Бога активно прорабатывает и Николай Кузанский, пытаясь решить проблему соотношения мира и Бога не в теологическом прочтении, а в философском исследовании. По сути, речь идет о переходе от единого к множественности, от бесконечности к конечному, от Бога к миру. «Бог есть все в свернутом виде. Это все, будучи развернуто — есть мир»[11].

Его учение о безграничности космоса ставило под сомнение богословско-схоластическое представление о Вселенной и явилось прямым следствием решения вопроса о соотношении Бога и мира. Бог в философии Кузанского получает наименование абсолютного максимума, или абсолюта, который не является чем-то находящимся вне мира, а пребывает в единстве с ним. Бог, охватывающий все сущее, содержит мир в себе. Согласно пантеистическому воззрению Кузанского, мир, поглощенный Богом, не может иметь самостоятельного существования. Следствием этой зависимости мира от Бога и является его безграничность. В космологии Кузанского отвергалось учение о Земле как о центре Вселенной, а отсутствие неподвижного центра привело его к признанию движения Земли. Было неверно видеть в космологических построениях Кузанского прямое предвосхищение гелиоцентризма Коперника. Отвергая центральное положение и неподвижность Земли, он не отдавал предпочтения какой-либо определенной схеме движения небесных тел. Но, расшатывая традиционные представления о мире, он открывал путь к десакрализации космологии, т.е. к ее освобождению от религиозного толкования. Философские воззрения Н. Кузанского не сразу нашли своих сторонников. Только в XVI в. идеи Кузанского существенно повлияли на развитие натурфилософии и прежде всего философии Д. Бруно. Последний выявил в наследии Кузанского тенденции, враждебные не только схоластике, но и теологии. Трактовка Н. Кузанского о бесконечности мира получила развитие в философии Р. Декарта, в частности в обосновании беспредельности Вселенной. Понимание Бога как «свернутого» и мира как «развернутого» максимума нашло свое продолжение в материалистическом пантеизме Б. Спинозы. Учение о совпадении противоположностей получило свое развитие в немецкой классической философии.

Если Н. Кузанский через призму платонизма в основном рассматривает проблемы онтологии и гносеологии, то Марсилио Фичино больше внимания уделяет социально-этической проблематике, в центре которой стоит человек. Усилиями М. Фичино была создана Флорентийская платоновская академия. Не имея своего устава, постоянного членства, академия объединяла наиболее выдающихся деятелей культуры — философов и поэтов, художников и политиков. На базе этого центра осуществлялась переводческая и комментаторская деятельность М. Фичино, благодаря которой достоянием стали не только сочинения античного мыслителя Платона, но и произведения эллинистического неоплатонизма Плотина, Ямвлиха, Порфирия, Прокла.

Рассматривая соотношение богословия и философии, Фичино предпочитает видеть в философии не «служанку» богословия, а «сестру» религии. Более того, философия должна стать «ученой» религией, открывающей разуму вечные истины, заключенные в вере. Не религии, а философии под силу решить проблему перехода от высшего Единства — к.множественности, от неподвижности божественного первоначала — к существованию конкретных вещей. Решение этой проблемы должно выявить внутреннее единство космоса, объединяющего Бога, природу и человека. Бог везде, но он не растворяется в природе, а поглощает ее. В результате природа больше чем всеобщая протяженность телесных вещей. Не Бог распространяется в мире, а мир простирается в Боге. Внутреннее единство космоса, переход от Единства к множественности осуществляет душа. Душа, как посредник, объединяет мир тленный и мир бесконечный, «образы божественных сущностей, от которых она происходит» и «образцы низших вещей, которые некоторым образом сама и производит». Душа — главная сила, обуславливающая движение космоса и жизнь вещей мира. Причем движение рассматривается не как движение от другого, а как самодвижение. Преодолевая средневековое противостояние мира тленного и мира небесного, М. Фичино создает картину гармонического мироустройства. Движение от Бога к миру и от мира к Богу называется тремя именами. Поскольку оно берет начало от Бога — именуется Красотой; поскольку, приходя в мир, охватывает его — Любовью; поскольку, возвратившись к своему создателю, соединяется с ним — Наслаждением.[12] Посему рожденный царствовать, человек не должен быть рабом в ожидании свободы в потустороннем мире. Он должен быть человеком на земле, в этом мире.

Прославляя мощь человека и его величие, восхищаясь его удивительными творениями, мыслители эпохи Возрождения неизбежно приходили к сближению человека с Богом. «Человек укрощает ветры и побеждает моря, знает счет времени… Кроме того, он с помощью светильника превращает ночь в день. Наконец, божественность человека раскрывает нам магия. Она руками человека творит чудеса – как те, которые может творить природа, так и те, которые может сотворить только Бог».[13]

В подобных рассуждениях Дж. Манетти, Томаззо Кампанеллы и других мыслителей Возрождения проявилась важнейшая характеристика гуманистического антропоцентризма - тенденция к обожествлению человека. Однако гуманисты не были ни еретиками, ни атеистами. В подавляющем большинстве они оставались верующими. Но если христианское мировоззрение утверждало, что на первом месте должен стоять Бог, а затем человек, то гуманисты выдвигали на первый план человека, а затем говорили о Боге. Присутствие Бога в философии даже самых радикально настроенных мыслителей Возрождения предполагало вместе с тем критическое отношение к церкви как социальному институту. Гуманистическое мировоззрение таким образом включает и антиклерикальные взгляды. Однако, до середины ХVI века преследование гуманистов со стороны католической церкви – явление крайне редкое. Поборники новой светской культуры не боялись костров инквизиции и слыли добрыми христианами.    

Учение о свободе человека явилось стержнем философской антропологии Пико делла Мирандолы. Человек — это особый мир космоса. Он не обладает собственной (земной, небесной, ангельской) природой. Он должен сделать себя сам в условиях свободного, а стало быть, естественного выбора. Человек может подняться до заоблачных высот или опуститься ниже скотины. В свободе выбора Пико делла Мирандола видит «высшее и восхитительное счастье человека, которому дано владеть тем, чем пожелает, и быть тем, кем хочет».[14]

Важнейшей его идеей стала идея достоинства личности («Речь о достоинстве человека»), указывающая на особые свойства человека по сравнению с другими существами и особое положение его в мире: «Не даем мы тебе, о Адам, ни своего места, ни определенного образа, ни особой  обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанности ты имел по собственному желанию, согласно своей воле и своему решению[15].

Человеческая природа в философии неоплатонизма предстает как результат свободной творческой деятельности, а не есть раз и навсегда данное. Это — итог самостоятельного и ответственного выбора. «Божественность» человека заключается не в том, что он — творение Божие, «созданное по образу и подобию», а в том, что она (божественность) как человеческое совершенство — не дана, а достижима. Нужна негативная реакция на сущее и желание должного; нужен выход за пределы наличной природы; нужны значительные творческие усилия и ответственный выбор, и тогда человек может обрести «божественность» как высшую меру

Предназначение человека заключается не в пассивном наслаждении, а в творческой жизнедеятельности. Только в творческом деянии человек обретает возможность наслаждаться этим миром. Таким образом, этика гуманизма, приписывая уму человека и его деяниям атрибут божественности, противостоит средневековой этике аскетизма и пассивности.

Философия гуманизма «реабилитировала» мир и человека, поставила, но не решила проблему соотношения божественного и природного, бесконечного и конечного. Решение этой онтологической проблемы стало содержанием неоплатонического периода развития философии Возрождения.