Философия и идеология права

Сначала— несколько соображений общего порядка.

Философия (поскольку на деле реализуется ее предназначение), как и всякая наука, призвана строиться независима от политики, практических целей, тех интересов, во имя которых могут быть использованы философские положения.

От философского подхода к явлениям действительности нужно отличать подход, характерный для идеологии. Последняя, используя данные философии и других отрас­лей знания, в том числе политического профиля, связывает свое содержание с определенной группой заданных интере­сов и идей, которые начинают жить по своей (этической, религиозно-этической, этнической, классовой, групповой или даже индивидуально-личностной) логике. Отсюда — в идео­логии всегда есть моменты абсолютизации, возвеличивания идей, их ориентации на обслуживание определенных прак­тических, политических, идейных задач — то, что в марк­систском обществоведении именовалось партийностью, служением классам, социальным группам, нациям, неким возвышенным идеалам.

В то же время нужно видеть, что идеология занимает свое существенное место в духовно-интеллектуальной жизни, в ее соотношении с практикой, с политикой. Вне опреде­ленного идеологического подхода мировоззренческие взгляды не могут получить достаточного общественного признания, и тем более — должной практической реализации. Так что в практической жизни наука и идеология тесно переплете­ны, взаимосвязаны. Это и объясняет то обстоятельство, что философия, иные отрасли знаний в определенных своих сторонах и проявлениях выступают также в качестве идео­логии (и это требует того, чтобы в любой науке те или иные положения достаточно точно и строго виделись и оценива­лись в качестве "идеологических").

Различие и вместе с тем переплетение, взаимопроникновение философских и идеологических начал, характерные для всякой гуманитарной науки, в сферах знании, относящихся к праву, имеют существенные особенности.

Право — институт практики, острых жизненных проблем. Оно так тесно сопряжено с практической жизнью людей, их насущными интересами, самими основами экономического политического, духовного господства в обществе, и что особен­но существенно — с политической, государственной властью что проникновение идеологических начал в философские (а также— социологические, общетеоретические) разработки правовых проблем может быть отмечено на всех ступенях развития правоведения, философских исследований, осуще­ствляемых в его рамках и на его основе.

Можно, пожалуй, без преувеличения констатировать, что правоведение в его общетеоретических подразделени­ях — общей теории права, социологии права, а также фи­лософских разработках— оказалось одной из наиболее идеологизированных областей знаний.

Наиболее близко примыкают к идеологии те варианты философии права, которые замыкаются разработками, не выходящими за рамки данной философской системы (на­пример, гегелевской, марксистской).

По всем данным, исторические корни идеологии права следует видеть в этических (религиозно-этических) объяс­нениях права, а также в таких направлениях философско-правовой мысли, когда соответствующие разработки "выво­дятся" из данной философской системы, что характерно для гегелевской или марксистской философии.

Философия же права, которая ищет опору в едином потоке философской мысли, а именно такое направление исследования, как будет показано несколько дальше, и взя­то за основу в настоящей работе, опирается главным обра­зом на другой стержневой "общий знаменатель" духовно-интеллектуального объяснения права — на естественно-пра­вовые воззрения.

Вернемся, однако, в нынешнее время и попытаемся разобраться в том, когда, при каких условиях использова­ние данных философии приводит к формированию и раз­витию философии права.

Механизм формирования и развития философии пра­ва.

Формирование и развитие философии права как особой самодостаточной научной дисциплины не есть продукт не­ких умозрительных логических операций за письменным столом по соединению фрагментов философии и правоведе­ния. Это — обусловленная самой логикой жизни и рассмат­риваемых областей знаний интеграция философских идей и данных правоведения.

При этом необходимо сразу же отграничить философию права от обычного использования на юридическом материале философских категорий, терминологии и даже целых философских систем. Такое использование — напри­мер "приложение" к праву категорий диалектики, феноме­нологии, экзистенциализма, герменевтики, аксиологии, теории систем— означает в оптимальном варианте обога­щение гносеологического, познавательного инструментария пои теоретической проработке тех или иных правовых про­блем. Это может дать в юриспруденции известный познава­тельный эффект, привести к существенному приращению правовых знаний. Особенно тогда, когда к правовому мате­риалу прилагаются не общефилософские, тем более идеологизированные абстрактные категории, а данные передовых философских наук. Такой эффект наступает, например, при характеристике роли права с учетом выводов аксиологии, при включении в толкование права данных современной герменевтики.

Впрочем, нужно с сожалением заметить, что использо­вание данных философии может привести и к спекулятив­ному догматическому философствованию по правовой проблематике, да к тому же с идеологической нагрузкой, а то и к другому отрицательному результату — всего лишь к "философско-терминологическому переодеванию" давно известных понятий, результатов исследований, фактов. Справедливо замечено в литературе — со ссылкой на Б. Спи­нозу, что "само по себе применение философских терминов к праву новых смыслов не рождает, оно их только поверх­ностно множит"[16].

В советском обществе именно последняя из указанных тенденций стала определяющей при конструировании "мар­ксистско-ленинской философии права". Рассуждения о "сво­боде воли в праве", о "случайном и необходимом" в пра­воотношениях, о "формах" права (сопровождавшиеся по­рой предложениями заменить сложившиеся юридические термины философскими, например, "источник права" тер­мином "форма права") представлялись в виде философии права, своего рода вершины юриспруденции.

Вместе с тем надо заметить, что и творческое результативное использование философских положений в правовом материале само по себе не приводит к формированию особой области знаний, которая имела бы характер особой научной дисциплины, — философии права. В данном слу­чае перед нами явление иного порядка: происходит обога­щение теории права — той обобщающей теоретической правовой науки, фактическую основу которой образуют "выведенные за скобки" общие и повторяющиеся данные кон­кретных юридических дисциплин.

Когда же, при наличии каких условий использование философских идей дает наиболее значимый науковедческий эффект — формирование и развитие философии права как особой научной дисциплины?

Исходный момент здесь таков. Поскольку право — об­ласть практической жизни людей, философско-правовые разработки лишь тогда обретают необходимую содержатель­ность и теоретическую весомость, когда они органически увязываются с "живым" правовым материалом, становятся прямым результатом его творческого осмысления. Философ­ские основы в рассматриваемой дисциплине должны полу­чать продолжение и в итоге образовывать материал целостной науки на основе данных, непосредственно вы­текающих из существующей правовой культуры, самой развивающейся правовой материи — законодательства, общественно-политической и правовой практики его при­менения.

Стало быть, философия права — не только идеи, но и реальная правовая жизнь, через которую (жизнь права) философско-правовые идеи не просто уточняются, коррек­тируются, а формируются.

Известно, например, что замечательный философ Фихте дал настолько точную, изящно-философскую разработку категории прав человека и — что особо существенно — их особенностей как категорий естественного права[17], что, каза­лось бы, они уже в то время, на пороге XVIII—XIX веков, должны были бы образовать основополагающую часть фило­софии права как особой, высокозначимой науки. Однако про­шло почти полтора столетия, прежде чем в условиях развивающейся либеральной цивилизации сама реальная, "живая" действительность и соответствующий ей правовой материал в 1950—1960-х годах обусловили резкое возвыше­ние гуманистического права на основе фундаментальных прав человека (характеристика которых чуть ли не пункт в пункт совпадает с давними философскими разработками Фихте).

Только тогда, когда "пришло время" и накоплен достаточный правовой материал, наступает необходимый науковедческий эффект — происходит формирование и развитие философии права.

И здесь нужно сделать еще одно замечание, теперь — о характере философских знаний, используемых в области права.