Становление границ как способ осмыслить наше восприятие

Поскольку каждый уровень спектра представляет собой последовательное ограничивание и сужение пределов сознания единения, исследование появления этих границ нужно будет начать с самого начала, с первопричины, с первой границы как таковой. Первая граница называется исходной границей: это разделение на зрящего и зримое, на познающего и познаваемое, субъект и объект. Возникновение исходной границы влечет за собой цепь неизбежных следствий. Появляется множество других границ, каждая из которых возводится на предыдущей.

Религия, философия, мифология и даже наука предлагают свои объяснения этого начала, этой первопричины, этого импульса к творению как таковому. Исходная граница, эта вечно действенная первопричина, есть то, что мы делаем в данный момент.

Исходная граница возникает сама собой, как наличная деятельность человека, но деятельность беспричинная. Это движение в сознании единения человека, движение самого этого сознания, движение, которое влечет за собой многочисленные следствия, но само таковым не является.

Естественная линия между организмом и средой – линия кожи, которую нельзя отрицать, – становится иллюзорной границей, оградой, разделением того, что на самом деле неразделимо. И, как говорит Кришнамурти, "в этом интервале, в этом промежутке между зрящим и тем, что он видит, заключен весь конфликт человека".

С появлением исходной границы наше обособленное теперь "я" кажется отделенным, навсегда отделенным непреодолимой пропастью от "окружающего" мира. Мы уже больше не мир, мы предстоим перед ним.. Внешняя среда становится потенциальной угрозой, так как в ее власти уничтожить то, что я теперь чувствую "подлинным" собой, а именно, мой организм, мое тело-ум.

Давайте посмотрим на это следующим образом: все, что только что родилось, что только что начало существовать, не имеет прошлого. Иными словами, рождение есть состояние отсутствия прошлого. И, соответственно, все, что только что умерло, что только что перестало существовать, не имеет будущего. Смерть есть состояние отсутствия будущего. Но мы уже видели, что этот настоящий момент не имеет ни прошлого, ни будущего. То есть рождение и смерть в настоящий момент едины. Таким образом, настоящее оказывается совпадением противоположностей, единством рождения и смерти, бытия и небытия, жизни и умирания. Как говорил Иппен, "Каждое мгновение – последнее, и каждое мгновение – рождение вновь".

Но человек, отождествляя себя только со своим организмом (исходной границей), принимает лишь половину процесса рождения-смерти. От другой половины – от смерти – он отказывается. По существу, смерть – это именно то, чего он теперь боится. И поскольку смерть представляет собой состояние отсутствия будущего, то когда человек отказывается от смерти, это означает на самом деле, что он отказывается жить без будущего. Его страх смерти заставляет его искать будущего, тянуться к будущему и двигаться по направлению к будущему. Одним словом, его страх смерти порождает в нем сильное ощущение времени.

Вечное и вневременное "сейчас" – это сознавание, которому неведомо ни прошлое, ни будущее. У вечно настоящего нет будущего, нет границы, нет завтра – нет ничего перед ним, ничего после него.

Но с появлением исходной границы человек отказывается от смерти и, следовательно, отказывается жить без будущего. Иными словами, человек отказывается жить без времени. Он требует времени, создает время, живет во времени. Выживание становится его надеждой, время – самым драгоценным достоянием, а будущее – единственной целью. Таким образом время, конечный источник всех его проблем, становится воображаемым источником его спасения.

Требуя будущего, мы живем каждый миг в ожидании и неосуществленности. Мы живем каждый миг в преходящем. Мы хотим встретить себя в будущем. Мы не хотим этого "сейчас" – мы хотим следующего "сейчас", и следующего, и следующего, завтра, завтра, завтра. Таким образом, как это ни парадоксально, наше убогое настоящее мимолетно именно потому, что мы требуем, чтобы оно закончилось. Мы хотим, чтобы оно закончилось и тем самым могло перейти к следующему мгновению, будущему мгновению, которое в свою очередь явится лишь затем, чтобы уйти.

Человек живет лишь в воспоминаниях и ожиданиях, ограничивая и очерчивая пределы своего настоящего горько-сладостной грустью по былым временам и щемящей надеждой на то, что будет. Он хочет, чтобы настоящий момент окружало что-то еще, что защищало бы его от смерти, и для этого обносит настоящее границами прошлого и будущего.

Отметим, обратившись, что сейчас человек отождествляется с организмом как целым, который существует в пространстве и времени. (Следует напомнить, что большая диагональная линия на рисунке представляет границу между собой/не-собой, перемещение которой мы рассматриваем. Только что мы видели, как она сместилась от Вселенной к отдельному организму.)

Вернемся на уровень организма как целого и продолжим историю развития спектра сознания. На этом уровне человек отождествлен только со своим организмом, существующим во времени, и спасается бегством от смерти. Тем не менее, он по-прежнему соприкасается со всем своим психофизическим существом. Вот почему мы обычно называем уровень организма как целого "кентавром". Кентавр – мифическое существо, наполовину человек, наполовину лошадь, – может служить символом гармоничного союза психического и физического. Это не всадник, который правит своей лошадью, а всадник, который един с нею.

Теперь мы подходим к главному событию. С возникновением следующего уровня спектра – уровня эго – кентавр буквально распадается. Ибо человек отказывается и далее оставаться в контакте со всем своим организмом; он отказывается включать в свои границы все свои органические отправления; он отказывается ощущать собой всего себя. Вместо этого он сворачивает свою самотождественность до пределов одной из сторон организма как целого. Он отождествляет себя только со своим эго, своим образом себя, чисто психической личностью, отвлеченной частью кентавра. Это означает, что он отказывается от тела и фундаментальным образом отвергает его, превращая в свою собственность.

Почему это происходит? Человек знает, что тело его смертно. Тело бескомпромиссно недолговечно; человек же в своем бегстве от смерти устремляется лишь к тому, что обеспечило бы ему завтрашний день, – точнее, бессмертие бесконечных завтра. А тело этим требованиям явно не отвечает.

Итак, человек начинает лелеять тайное желание, чтобы его "я" было постоянным, статичным, неизменным, невозмутимым, вечным. Но именно таковы символы, понятия, идеиСтремясь к этому статичному бессмертию, человек начинает центрировать свою самотождественность вокруг идеи себя, – мысленной абстракции, называемой "эго". Человек не хочет жить со своим телом, ибо оно подвержено тлению, и поэтому живет только как эго, как образ себя для себя, – образ, лишенный любых упоминаний о смерти.

Так появляется уровень эго Естественная линия между умом и телом становится иллюзорной границей, крепким забором, крепостной стеной, разделяющей то, что на самом деле неразделимо. И так как появление каждой новой границы ведет к возникновению борьбы, начинается новая война противоположностей. Желания плоти выступают против желаний души. Организм противостоит самому себе, утрачивая тем самым свою глубинную цельность. Человек утрачивает связь со своим организмом как целым, и самое большее, что он может себе позволить, – это мысленное представление, образ себя как целостного организма. Он теряет контакт с единством тела и ума, с характерным для кентавра единством чувства и внимания.

Так мы обнаруживаем себя на уровне эго: человек отождествляет себя с мысленным отражением своего целостного организма, с образом себя. Более-менее точный образ себя – это открытый, незафиксированный образ себя. В нем есть место для всей общепринятой истории организма. Ему известны сильные и слабые стороны всего организма. Здоровое эго включает в себя и согласует между собой все разнообразные сторон организма.

Когда человек теперь больше не соприкасается со всеми склонностями своего эго. Он не только не может соприкасаться со своим организмом как целым (такова судьба всех эго по определению), он не может даже подумать обо всех возможностях своего организма, потому что некоторые мысли оказываются вне закона. Иными словами, он не может найти точный и приемлемый образ себя. В попытке сделать его более приемлемым, человек исказил свой образ себя, и в конце концов пришел к отрицанию каких-то его сторон. Человек создает ложную картину, неточный образ себя. Короче говоря, он создает маску (лат. persona), и все неприемлемые аспекты его эго воспринимаются теперь как внешние, заграничные, как "не-я". Они проецируются, то есть отбрасываются вовне в качестве тени. Внутри эго возводится граница, вследствие чего сфера "я" у индивида еще более сужается, а сфера угрожающего ему "не-я" вырастает. Так и появляется уровень маски.

Итак, мы увидели, как в ходе последовательного возведения границ разворачивается спектр сознания. Всякий раз, когда проводится новая граница, чувство самотождественности у человека уменьшается, сжимается, становится менее вместительным, более узким и ограниченным.

Но все эти "внешние объекты" являются просто проекциями собственного существа человека, и могут быть заново открыты им как составляющие собственного Я. Именно через процесс такого открытия себя для себя мы разсмотрим дальше. Уберем границы, чтобы мы могли вновь прикоснуться к нашим теням, нашим телам и нашему миру, сознавая при этом, что все, с чем мы соприкасаемся, есть по сути своей подлинное лицо нашего истинного Я.