Государственная политика перераспределения доходов

После Великой Депрессии общество стран Запада на практике убедилось, что стихийный рыночный механизм может привес­ти к сильнейшим спадам, хронической безработице и огромным зонам нищеты. Поэтому, хотя теоретические споры о допустимых размерах дифференциации доходов и социальной справедливости ничуть не были завершены, начались вводиться практические мероприятия, на­правленные на предотвращение и смягчение социальных последствий кризисов. С конца 40-х – начала 50-х гг. XX века официальной доктри­ной правительств многих стран становится концепция «государства благосостояния» (Welfare state), которая провозгласила необходимость широких мер социальной защиты для бедных. Но можно сказать, что политика социальной поддержки начала проводиться в странах Запада значительно раньше мероприятий «Welfare State», еще с конца XIX – начала XX века (см. таблицу): социальные реформы Бисмарка в Германии, Дизраэли в Великобритании, «Новый курс» Рузвельта в США. Государство провозглашалось ответственным за поддержание мини­мального жизненного стандарта граждан страны.

Годы принятия законов в области социального страхования (XIX - начало XX вв.):

Программы «государства благосостояния» включают в себя как про­граммы социального страхования, относящиеся ко всем слоям населе­ния, так и систему мероприятий для поддержки доходов наименее обес­печенных семей: страхование по старости, от болезней, пособия по без­работице; дополнительные программы государственной помощи для не­полных семей с детьми, слепых, нетрудоспособных и т. п., включающие продовольственные талоны, обеспечение жильем, другие социальные услуги.

Особая роль в программах «государства благосостояния» отводится трансфертам. Трансферт – это безвозмездная передача части дохо­да или имущества индивида или организации в распоряжение других лиц. Следует отметить, что при помощи трансфертов могут перерасп­ределяться не только денежные доходы, но и экономические возможно­сти. Например, бедные семьи в результате получают больше возможно­стей для того, чтобы дать хорошее образование своим детям, однако не будем забывать, что происходит это за счет налогообложения лиц с бо­лее высокими доходами, чьи экономические возможности также претер­певают изменения.

Функционирование системы «государства благосостояния» в после­военные годы столкнулось, во-первых, с растущей социальной нагруз­кой на государственный бюджет и, следовательно, его растущим дефи­цитом, и, во-вторых, проблемой стимулов поиска работы бедными граж­данами. Дело в том, что развитая система социальной помощи в стра­нах с рыночной экономикой все чаще делала невыгодным для малоиму­щих граждан поиск работы. Продовольственные талоны, пособия для матерей с детьми и т. п. составляли такую величину, что оказывалось невыгодным искать работу: получаемый в таком случае заработок ока­зывался не намного выше, а то и ниже суммарных социальных выплат, получаемых прежде. В связи с этим многие экономисты предложили ввести систему негативного (отрицательного) подоходного налога (НПН), которая заменила бы собой многочисленные денежные и нату­ральные выплаты единой системой денежной поддержки бедных семей.

Идея НПН (см. табл.) состоит в следующем: платить гаранти­рованный минимум тем, чей доход равен нулю. Но, если человек нашел работу, и его доход начинает расти, то НПН будет сокращаться с опре­деленным коэффициентом. Например, коэффициент равен 50%. Тогда, при получении заработка мы должны уменьшить его на 50% и данную величину вычесть из гарантированного дохода. Так, если гарантирован­ный доход составляет 8000 долл., то при заработке 4000 долл. мы дол­жны уменьшить его на 50% (4000 х 0,5) и эти 2000 долл. вычесть из 8000 долл. Полученный общий доход составит 4000 + (8000 - 2000) = 10000 долл.

Заработок и негативный подоходный налог (НПН)

Как видно из таблицы, негативный подоходный налог уменьшается с ростом заработка. После того, как заработок превысит 16000 долл., не­гативный подоходный налог уступает место обычному, т. е. положительно­му подоходному налогу. Проблема заключается в том, как сохранить сти­мулы к труду при данной системе социальной поддержки. Если коэффици­ент снижения пособия будет слишком высоким, то бедному гражданину будет выгоднее получать гарантированный минимум и не искать работу. В целом же семьи будут по-разному реагировать на отрицательный по­доходный налог в зависимости от того, каков будет сам гарантирован­ный минимум, величина заработка и коэффициент снижения пособия, выступающий как отрицательная предельная налоговая ставка.

В связи с программой перераспределения доходов экономисты рас­сматривают так называемую дилемму эффективности и справедли­вости. Суть ее заключается в том, что стремление к большему равен­ству может обернуться для общества потерями в экономической эф­фективности. Ведь растущее финансирование социальных программ требует повышения налогов и их перераспределения. Так, если в виде налога часть дохода Иванова перейдет в виде пособия Петро­ву, то это снизит стимулы к труду у обоих. Иванов вправе спросить: «Зачем много работать, если значительную долю заработанного при­дется отдать в виде налога?». А Петров будет рассуждать по-своему: «Зачем много работать, если и так получаю пособие?»

Таким образом, существует опасность того, что экономические сти­мулы будут подорваны, производственная деятельность сократится и уменьшится объем распределяемого «национального пирога». Следова­тельно, сам способ распределения общественного богатства влияет на размер создаваемого совокупного продукта. Кроме того, существуют по­тери в ходе процесса перераспределения доходов. Американский эконо­мист А. Оукен, назвал эту проблему «дырявым ведром» социальной помощи. Утечки связаны с дорогостоящей, зачас­тую неповоротливой, бюрократической системой управленческого аппара­та. Следовательно, часть пособий уходит в карманы высокооплачиваемых администраторов, консультантов и сотрудников различных налоговых и со­циальных служб. По подсчетам Оукена, утечка из «дырявого ведра» тако­ва: из 350 долларов, взятых у состоятельных граждан, 250 долларов теряются в процессе передачи бедным. Некоторые исследователи по­лагают, что эта цифра завышена, но даже если уменьшить ее наполо­вину, все равно она говорит об очень большой плате за равенство.

Еще одна проблема, связанная с дилеммой эффективности и спра­ведливости, заключается в парадоксальном явлении, подмеченном мно­гими экономистами: количество людей, относимых к категории бедных, может возрасти в результате усилий по борьбе с бедностью. Дело в том, что перераспределение доходов вообще и трансферты, в частности, меняют экономическое поведение людей. Государство в силах изменить правила игры, вводя новую систему налогообложения. Но кто может с уверенностью сказать, что в результате этих изменений действительно перераспределяемый национальный доход потечет от богатых к наибо­лее бедным?

Например, если государство повышает предельную ставку налога, люди начинают вести себя так, чтобы законно или незаконно уклонить­ся от уплаты налогов. И в результате государство может и вовсе не со­брать нужных сумм для социальных программ. Сплошь и рядом мы ви­дим, что целью трансферта является сам трансферт! Это происхо­дит потому, что люди часто стараются так изменить свое поведение, чтобы получить именно социальный трансферт, а не так, чтобы повы­шать свои стимулы к труду при помощи государственной поддержки.

Особые трудности возникают и при определении того, кто именно имеет право на государственную помощь. Так, в России в начале эконо­мических реформ (1993 г.) государство обещало выделять субсидии только тем животноводческим фермам, которые занимаются племенным разведением скота. Не прошло и года, как многие хозяйства объявили себя племенными. Экономисты, настороженно относящиеся к перерас­пределительным программам, в полемическом запале утверждают, что, как только будут объявлены широкие льготы беременным, например, при покупке товаров длительного пользования, так множество женщин тотчас принесут справки о своей беременности. И опять мы увидим, что целью трансферта является сам трансферт. А ведь государство, предо­ставляя социальную помощь, надеялось, что производители и потреби­тели изменят свое поведение так, чтобы повысились стимулы к труду и инвестициям.

Американские экономисты подчеркивают и то негативное явление, которое связано в США с программой помощи неполным семьям с деть­ми. Нередко это способствует распаду семей (так как программа, в сущности, поощряет уход из семьи безработных отцов). Указанная програм­ма предоставляет помощь и внебрачным детям. Конечно, это гуманно, но многие исследователи считают, что такая система ведет к упадку нравственности и подрыву института семьи.

Многие ученые, анализируя программы помощи неполноценным се­мьям с детьми, выдвинули гипотезу «культуры бедности» (culture of poverty hypothesis), согласно которой нищета становится образом жизни и передается из поколения в поколение.

Таким образом, как слишком глубокое неравенство подрывает ста­бильность общества, так и нивелировка доходов подрывает эффектив­ность, а также стимулы к труду и предпринимательству. За большее ра­венство нередко приходится платить снижением эффективности. Самое сложное в осуществлении социальной политики государства заключает­ся в нахождении приемлемой «социальной цены», или платы, за более равномерное распределение доходов.