Тема 9. Вера, сомнение, знание в социально-гуманитарных науках

Вера и знание

Вера - «...психологическая установка, состояние предельной заинтересованности, включающее принятие определенных знаний, ус­тановок и решимость придерживаться их» (71. С. 77).

Вера является важнейшим компонентом познавательного про­цесса, социализации, вообще отношения к миру, мировоззрения: вера, отмечает А". Ясперс, «фундамент нашего мышления» (81.С. 421).

Современные психологические исследования показывают, что уверенность в себе в форме доверия к себе («Я могу») предшествует постановке целей, тому или иному выбору в критических жизненных ситуациях, в целом жизненному выбору.

Состояние предельной заинтересованности, характерное для ве­ры, интегрирует многие составляющие человека (потребности, инте­ресы, установки и т.д.). А медики и медицинские психологи констати­руют целительные свойства качества «уверенность в себе» и дезин­тегрирующую роль по отношению к личности неверия в себя.

Вера в себя в той или иной степени присутствует у любого человека. Принятие знаний, определенных установок, ценностей и решимость придерживаться их, как следствие заинтересованности в них, может происходить по-разному (в результате обработки ин­формации, получена извне, извлечена из памяти или даже выдума­на, нафантазирована), порождать разные формы веры в зависимо­сти от того, каков базис этой заинтересованности.

Как отмечает известный западный философ М. Бубер (1878-1965), одна форма веры возникает как результат соприкосновения с истиной (при этом предполагается выполнение всех необходимых при этом ра­циональных процедур: обоснование, аргументация и т.д.).

Данная форма существования веры особенно распространена в науке, достигнутые здесь результаты, являющиеся следствием проводи­мых специально-рациональных процедур, порождают веру в них и пре­красно иллюстрируются формулой Абеляра «Понимаю, чтобы веровать». Другая форма веры, по мнению Бубера, основана на акте при­нятия какого-то содержания за истину (как одномоментный внера-циональный акт). В отечественной философско-психологической ли­тературе второй аспект употребления понятия веры, вторая форма ее существования обозначается термином верование, предполагающее

некритическое, аффективное, интуитивное, привычное, инстинктив­ное следование определенным фактам, нормам, традициям.

Данная форма веры распространена в религии и обыденном соз­нании, здесь работает формула «Верую потому, что так принято». А к религии применима еще более радикальная формула, высказан­ная Тертуллианом: «Верую, ибо нелепо». Как внутреннее состояние личности вера реализуется в двух планах: а) по отношению к самой личности (к себе), порождая такой социально-психологический фе­номен, как уверенность в себе и б) по отношению к другим (включая и неодушевленные предметы), порождая другой социально-психологический феномен под названием доверие.

В связи с этим существует несколько направлений исследования данного феномена: социологический, психологический, культурологиче­ский, философский (гносеологический и в целом интегративный под­ход). Остановимся подробнее на некоторых из этих направлений.

Гносеологический. Психическое состояние уверенности относится к одной из разновидностей интеллектуальных эмоций (наряду с со­мнением, удивлением, догадкой) и играет продуктивную роль в про­движении творческого, познавательного процесса, выполняя энерге-тизирующую и организующую функции.

В случае достижения успеха при прохождении того или иного этапа познавательного процесса (постановка проблемы - решение проблемы - развитие полученного результата) данная разновидность интеллектуальных эмоций положительно окрашивает и эмоционально закрепляет удачные действия, содействуя решению проблемы.

Как показывают исследования в области эвристики и психоло­гии мышления, если исследователь уверен в том, что поставленная проблема является реальной: существует в жизни и требует реше­ния или что данная проблема является результатом естественной логики развития того или иного направления в науке, то та реши­мость, с которой он ставит проблему, уверенность в ее реальности и важности (актуальности), является мощной своего рода энергети­ческой базой последующих поисковых действий.

В истории социально-гуманитарных наук можно найти множество примеров иллюстрации данного положения. В частности всем известна та одержимость, уверенность в правоте дела (существование реальной проблемы, требующей решения), которая подвигла К. Маркса на напи­сание многотомного «Капитала».

Разоблачение тайны капиталистического производства и открытие

материалистического понимания истории были результатом этой уве-128

ренности. 3. Фрейд не сомневался в недостаточной исследованности области бессознательного, важности сексуальности и агрессивности в поведении людей, которую он наблюдал не только у своих пациентов, но и в действиях литературных и исторических персонажей и героев.

Наконец все увеличивающаяся рационализация повседневной и профессиональной жизни, которую М. Вебер наблюдал в окружающей действительности и которую он отслеживал по научным и публицисти­ческим текстам стимулировала поиск, заставила его разработать теорию идеальных типов действия и господства.

Эмоция уверенности является важным моментом и на стадии ре­шение проблемы, особенно в том случае, когда исследовательский про­цесс заходит в тупик, она заставляет осуществлять возврат в поисковой деятельности и искать пути новых решений.

Наконец на стадии развитие полученного результата убежден­ность в том, что полученные с помощью правильно подобранных ме­тодов исследования результаты успешно помогают изменять условия жизни людей, вселяют уверенность не только в сами полученные на­учные результаты, но, что еще более важно, в возможности и способ­ности человека, в силу человеческого разума.

В процессе творческого акта, научного исследования интеллек­туальная эмоция «уверенность» тесно взаимодействует с другой ин­теллектуальной эмоцией «сомнение», осуществляя функцию управле­ния данным процессом и регулируя количество энергии, выделенное организмом на решение той или иной проблемы. Мотив сомнения ра­ботает постоянно, осуществляя текущие и стратегические оценки как результатов собственных творческих усилий, так и полученных ре­зультатов другими исследователями.

Как утверждают психологи творчества, если оценка изучае­мого объекта или успешности того или иного подэтапа творческого процесса имеет отрицательный знак, то мотив сомнения усиливает­ся и может заблокировать ход познавательного процесса в данном направлении или вообще весь познавательный процесс. А сам мо­тив сомнения может стать стандартом сознания и может, в пре­дельных случаях, перерасти в мотив страха.

Если оценка по шкале успех-неуспех положителен, мотив сомне­ния не доминирует, оставаясь на периферии сознания. В этом случае доминирует мотив уверенности, который также становится стандар­том сознания, замещая порой мотив самой цели.

Что касается сомнения в форме критичности по отношению к результатам других исследований, то здоровый критицизм, консер-

129

ватизм с соблюдением чувства меры играет положительную роль в науке, ставя заслон скороспелым, не проверенным (возможно не­верным) выводам и результатам творческих усилий. В качестве примера можно привести историю отношения к марксистскому учению других крупнейших философов. Как известно 3. Фрейд, Ы. Вебер, К. Поппер, Н. Бердяев и др. высоко оценивали вклад К. Мар­кса в изучение роли экономического фактора в жизни общества. Но ни один из них не принял полностью и безоговорочно всю концеп­цию Маркса, усматривая в ней наличие недоработок и неясностей.

При нарушении чувства меры сомнение и критицизм в науке превращаются в тормоз ее развития. Хорошо также известно сколь пагубно сказалось влияние догматического пласта в марксистско-ленинской идеологии на развитие социологии, лингвистики, психо­логии и многих других социально-гуманитарных наук в СССР в на­чале и середине XX столетия.

Наконец вера как уверенность тесно взаимодействует с таким важным качеством человека, как убежденность. На наш взгляд, убе­жденность задает определенную степень уверенности и является, как и уверенность, продуктом взаимодействия разума, чувств и воли.

Как известно, не всякое знание становится убеждением, а заодно и основой уверенности. Это происходит лишь в том случае, если зна­ния пропускаются через эмоции, т.е. пережиты, а пережиты, они мо­гут быть лишь в том случае, если затрагивают интересы человека, его потребности и установки. Борьба мнений, столкновение различных точек зрений, тенденций заставляют относиться к знаниям эмоцио­нально, а значит переживать их.

В социальной философии при определении главного, определяю­щего качества в человеке, которое всегда было одной из важных тем размышлений мыслителей, чувства уверенности или неуверенности в себе в прямой или косвенной форме находили выражение в таких важ­ных составляющих человеческого мироощущения, как: чувство непол­ноценности у А. Адлера, стремление к безопасности у К. Хорни (1885-1952), стремление иметь неограниченную власть, как гипертрофиро­ванное чувство уверенности, у Э. Фромма и др.

Эти чувства и качества личности стали определяющими в концеп­туальных моделях поведения, разрабатываемые ими. Так Адлер считал, что индивид в силу несовершенства человеческой природы (в частности в виду наличия физических недостатков) испытывает чувство неполно­ценности и малоценности (а соответственно и неуверенности в себе).

130

Желая преодолеть эти чувства, он стремится к превосходству в ви­де компенсации и ГЖеркошенсшгии физических или психических не­достатков. Например, у Наполеона в связи с его маленьким ростом бы­ло обостренное чувство неполноценности, которое он пытался компен­сировать, развивая свои военноначальнические задатки.

У К. Хорни основным побудительным мотивом является стремление к безопасности, постоянно рождающееся из состояния боязни и страха. Чувства тревоги и беспокойства, являющиеся ба­зовыми, сопровождают человека на протяжении всей жизни, они могут быть вызваны недостатком уважения, насильственным по­давлением желаний, враждебной атмосферой и т.д.

Хорни считает, что все конфликты возникают уже.в.А?тстве: отношения ребенка и родителей порождают эти базовые чувства тревоги и страха, позже их причиной становится невозможность для индивида достичь тл^мошт^..^ШШШШ^ШУШ^Я^..^^Р^- менного общества, формирующее у человека чувство одиночества, оторванности от окружающих, отчуждение.

У Э. Фромма (1900-1980) свобода и отчуждение являются дву­мя полюсами исторического процесса. Излишнее увеличение «свобо­ды от чего-то или кого-то» приводит к еще большему отчуждению, невротизации (добавим роста чувства неуверенности в себе). По­скольку человек не.хоч.ед.а^олютаой.свобр^^ы, он ищет новых отно­шений с другими людьми. И такое качество, и стиль поведения, как садизм - стремление иметь неограниченную власть над другими (гипе­руверенность), по мнению Фромма, является одной из мер защиты че­ловека от чуждой ему социальной среды.

По мнению М. Хоркхаймера (1895-1973), в современных услови­ях, в силу изменившихся социальных условий, ребенок значительно раньше, чем прежде, обнаруживает, что отец не обладает достаточной властью и силой, чтобы защитить его от различных социальных не­взгод. В поисках авторитета и защиты (добавим роста уверенности в себе) он отождествляет себя с более сильными «заместителями» отца -тоталитарной идеологией, молодежными группировками, мафией и др.

Уверенность в себе в форме уверенности в собственных силах была базовой ценностью социальных философов эпохи Возрождения (гумани­стов), которые противопоставили это качество человека, неуверенности и сомнению, присущие мироощущению человека Средневековья.

Базовой детерминантой чувства уверенности в себе у мыслителей эпохи Возрождения было волевое, деятельное отношение к миру, прояв­ляющееся в познании, самопознании, общении, созидании и творческом

131

труде. Однако конкретные качества, операционализирующие чувство уверенности в себе, были разными: у Н. Макиавелли (1469-1527) самым важным качеством человека являлся интерес, желание.)сохранить.свое имущество, собственность. У Л. Баллы (1405-1457) основой человека яв­лялось CTjp^a^eH^e.к.личдюму..благу, у Док. Бруно - успехи.в.труде, у Б.Телезио (1509-1588) - самосохранение и наслаждение, у Ф. Патрщи (1529-1597) - ЩО^^ь.ч^Щв]Ш^.<^у!мющ,се^е., у Л. Альберти (4404-1472) такие щаждадские качества, как: патриотизм, служение родной коммуне. В Новое время субъективной основой уверенности в себе надолго утвердилась разумность, предполагавшая в первую очередь умение вмешиваться в аффекты и контролировать их; умение охватывать и понимать целостность духовной жизни человека, искать разумное устройство жизни; умение регулировать свою жизнь.

Г. Граций, Т. Гоббс, Б. Спиноза в качестве свойств, существенно влияющих на умение строить свою жизнь (добавим повышающих уве­ренность в себе), выделяют желание и умение жить по законам. В идеале, живя по законам и выполняя их, человек, по мнению Спинозы, должен получать удовлетворение, такое же, как если бы он удовлетво­рял только естественные потребности.

Наивысшего уровня координата уверенность в себе как важ­нейшее из чувств человека находит выражение в концепции сверхче­ловека Ф. Ницше. Он, по мнению немецкого философа, будет обла­дать такими качествами, как воля к власти (власти над собой, воля к изменению себя, противоборства с собой, со своим животным безрас­судством), холодный рассудок и др.

В XX столетии у М. Полани доверие к своему жизненному опы­ту, навыкам, явившееся основой личностного знания, которое невоз­можно выразить полностью, становится предметом передачи с помо­щью прямых контактов.

Однако уже в Новое время возникают взгляды, подвергающие сомнению всесильность человека, а значит и преобладание в нем чув­ства уверенности в себе. 'Гак в конце XVII в. Б. Паскаль (1623-1662) предостерег человека от чрезмерной уверенности в себе в форме са­монадеянности. Позлее скептицизм по отношению к возможностям человека был развит в романтизме и экзистенциализме.

Так у предшественника экзистенциализма С. Кьеркегора (1813-1859) понятия страх, отчаяние, вина, абсурд - как категории, подчерки­вающие неуверенность человека в себе, являются базовыми в силу слабо­сти человека, наличия в нем первородного греха.

132

В XX столетии М. Хайдеггер, Ж.П. Сартр, А. Камю добавляют акие качества мироощущения современного человека, как тревога, мерть, тоска, покинутость, одиночество, страдание. Пограничные си-ации (ситуации на грани жизни и смерти) - безвыходные пре-ельные обстоятельства, символы положения современного человека мире. Любое объединение людей в силу их антагонизма враждеб-о человеку и является объектом недоверия.

В целом анализ рассмотрения вопроса веры по отношению к себе в истории философской мысли показывает, что там, где это чув­ство абсолютизировалось, рождались концепции отчуждения от су­ществующего мира в форме противопоставления себя миру {Ницше), там, где это чувство безмерно принижалось, добавлялось еще и от­чуждение по отношению к самому себе (экзистенциалисты).

Доверие к себе в форме уверенности является предметом мно­гочисленных психологических исследований, проливающих свет на сущность данного понятия в современных условиях. Так выявлено (58), что уверенность в себе формируется всю жизнь и имеет опреде­ленный эмпирический оптимум (для разных сфер деятельности, раз­ных возрастов, разного опыта этот оптимум различен), относительно устойчивый для каждого конкретного человека, который приобрета­ет относительную стабильность лишь у взрослой личности.

Уверенность в себе позволяет личности «выходить из себя» (58) и пробовать, самореализовывать себя в новом качестве и в но­вых условиях, раздвигая горизонты своих возможностей.

В целом человек уверенный в себе - «это человек относитель­но независимый, ориентированный на достижения, позитивно себя принимающий, т.е. относящийся к себе, к своей субъектности как к ценности, умеющий учитывать прошлый опыт и соотносить его с планами на будущее» (58).

Доверие как другая (внешняя) форма проявление веры (по отно­шению к другим) нашла достаточное развитие в области социальной психологии и социологии. Так проведенные исследования указали на то, что межличностное доверие является главной особенностью всех социальных ситуаций, где есть объединение и взаимосвязь людей: межгрупповое взаимодействие, межличностные конфликты и т.д.

В зарубежной и отечественной психологии и социологии получено множество эмпирических данных, проливающих свет на механизм (ста­новление и функционирование) и роль доверия в сотрудничестве и меж­личностных отношениях, ставших основой соответствующих теорий,

133

применяемых в психотерапии, маркетинге (изучение доверия в процес­сах взаимодействия людей в организациях) и др.

При этом в процессе изучения доверия была выявлена тесная взаимосвязь между доверием к себе и доверием к другим, т.е. доверие к другим должно обязательно сопровождаться доверием к себе. Эти качества должны быть уравновешены и при нарушении данного рав­новесия баланс должен быть восстановлен.

Так в теории жизненных циклов человека Э. Эриксона, в случае, если ребенок вовремя и в полной мере получает столь необходимый ему уход, когда удовлетворяются все его естественные, пока еще в ос­новном физиологические потребности в пище, тепле, ласке, возникает доверие и к внешнему миру, и к себе. И это столь важно для становя­щегося человека, что неслучайно Эриксон превращает стадию дове­рие-недоверие в стартовую, базовую стадию формирования человека.

Наконец необходимо отметить наличие тесной связи между ис­тинностью, достоверностью знаний и верой в них. Достоверность -«характеристика знания как обоснованного, доказательного, бесспор­ного, как синоним истины» (71. С. 176) является фактически базой для веры в себя и других.

В истории философской мысли были попытки отождествлять достоверность только с настоящим: «относительно завтра нет досто­верности», — говорили эпикурейцы. Развитие и совершенствование методологической культуры социального познания, понимания и объ­яснения социальной жизни опровергает столь поспешный вывод.

Достоверными и недостоверными могут быть знания как о на­стоящей, так и предшествующей и последующей (в смысле достовер­ности или недостоверности социальных прогнозов, подробнее об этом в теме № 12) социальной жизни.

Как мы уже отмечали ранее, в методологии научного познания существует целый арсенал приемов и методов получения достоверно­го знания. Следование этим процедурам естественно сказывается и на уверенности в объективности получаемой информации.

Однако специфика того информационного поля, с которым имеют дело социально-гуманитарные науки (наличие большого массива хаотической, несистематизированной, противоречивой ин­формации, которой, как правило, насыщена повседневная социаль­ная жизнь), заставляют применять не только строго формализован­ные процедуры обоснования знаний, но и интуитивную их оценку на достоверность и недостоверность. 134

Кроме того, достоверность как соответствие фактов социаль­ной реальности получаемым знаниям, по-разному выглядят в плане разделения процесса познания вообще и социального в частности на практическое и теоретическое.

Практическое познание (деятельность политиков, полковод­цев, администраторов, хозяйственников и др.) построена на задей­ствовании преимущественно наглядно-действенной, сенсомоторной

составляющих мышления.

В такого рода познавательной деятельности человек решает зада­чи, глядя на объекты и оперируя с ними. Работа практического мышле­ния направлена, как правило, на решение частных задач: организовать работу предприятия, реализовать планы военных действий и т.д.

Поэтому достоверность принимаемых решений и уверенность в них непосредственно вплетены в практическую деятельность, имеют жесткие ограничения во времени, подвергаются непрерывно­му испытанию на соответствие практикой, отсюда и та высокая сте­пень ответственности, которая присуща практическому мышлению.

В случае же когда получаемые социальные знания являются продуктом теоретической деятельности, достоверность получаемых результатов выявляется на выходе, при получении конечного ре­зультата (в виде формулируемых концепций, теорий, законов). Здесь возможны выдвижения разных рабочих гипотез, проработки их в течение относительно большого интервала времени.

Знание и верование

Как мы уже отметили, верование - это некритическое, аффек­тивное, интуитивное, привычное, инстинктивное следование опре­деленным фактам, нормам, традициям.

Однако не следует думать, что верование не основано на знании и обосновании, они также, хотя и в другой степени и форме присутству­ют здесь. Степень присутствия знания и форма обоснования в верова­ниях зависят от типа верования. В самом первом приближении можно выделить верования обыденного сознания и религиозные верования.

В свою очередь верования обыденного сознания подразделя­ются на индивидуальные верования, верования, касающиеся при­родных явлений, массовые социальные верования и др.

Верования обыденного сознания различаются также глубиной и временем существования.    Поверхностные, сиюминутные, сверх­подвижные верования принято обозначать термином «мнение».

135

В обыденной, жизни верования составляют то, на что человек полагается в своей жизни, что исключает сомнения. Верования соз­дают устойчивую, объективную реальность, в которой пребывает человек. В общем случае верования доступны проверке путем об­ращения к жизненному опыту, за исключением религиозного веро­вания, где опытная проверка невозможна.

Если в научном., познании..любое предположение подвергается предварительному эмпирическому и теоретическому обоснованию, то в обыденном.познании в итоге сама жизнь (практика) является подтвер­ждением или опровержением определенных суждений, поступков.

В основе веры лежит специфическое отношение субъекта к объекту в форме переживания, что в свою очередь предполагает наличие дистан­ции между субъектом и объектом, в случае верования такая дистанция или отсутствует (субъект и объект слиты), или присутствует минимально.

Именно на таком феномене строится все мифологическое, допоня-тийное сознание, в котором вера, верование, предстают как формы жизни: в первобытности человек не отделял себя от предметов, живот­ных и растений, для него не было неживой природы, мир представлялся наполненным духами, живой силой, находившимися везде - в предме­тах, растениях, животных, в самом человеке. Подобное мирочувствова-ние, верование было одновременно и формой жизни древних людей.

Кроме того, формой жизни людей, по мнению Л. Витгенштейна, является язык, при этом в языке, а значит и в жизни есть такие фундамен­тальные понятия, которые опираются на доязыковый опыт жизни, не дока­зуемы, но в то же время являются «непосредственной констатацией самой жизни». В работе «О достоверности» (15), он приводит примеры таких констатации: «Я знаю, что это моя рука», «Я знаю, что это дерево» и др.

Данные и им подобные утверждения с одной стороны недоказуемы научным способом, а с другой стороны не подлежат сомнению. На них строится вся повседневная жизнь, они напоминают правила игры, кото­рые не обсуждаются участниками игры под названием «жизнь».

Впоследствии М. Фуко усилил эту мысль следующим образом: сомнение в подобного рода достоверностях «квалифицируется не как гносеологическая ошибка, а как психическое заболевание. Если бы мы высказывали сомнение в существовании внешнего мира на улице, то на нас бы смотрели как на сумасшедших».

Верования индивидуального и массового сознания являются пред­метом изучения социальной психологии. Здесь достигнуты значитель­ные результаты, проливающие свет на сущность данного феномена, специфику его функционирования в обществе.

136

Так, что касается верований, функционирующих в массовом созна­нии, то, как отмечает известный эксперт по данной проблеме Г. Лебон (33), верованиям массового сознания присущи не опора на теоретиче­ский разум, а на то, что может увлечь и произвести впечатление.

При этом «вступление народных классов на арену политической жизни, т.е. в действительности их постепенное превращение в руково­дящие классы, представляет одну из наиболее выдающихся характер­ных черт нашей переходной эпохи» (33).

Лебон подразделяет массовые идеи-верования на постоянные, имеющие большую устойчивость (к таковым он относит религиозные и некоторые социальные, например демократические идеи-верования), необходимые для поддержания цивилизации, и временные, скоропре­ходящие, зародившиеся под влиянием минуты (например, преклоне­ние перед модным политическим лидером).

Если верования первого рода могут изменяться только в ре­зультате серьезных потрясений, «полного изменения всех элемен­тов своей цивилизации» (например в результате революции), то временные верования-мнения носят поверхностный характер и не затрагивают сущности фундаментальных верований (хотя во мно­жестве случаев являются их производными).

По мнению Лебона, в современных условиях «количество под­вижных мнений толпы стало больше, нежели когда-либо, и это обу­словливается следующими тремя причинами» (33):

1) постепенное ослабление прежних общих верований, кото­рые все более и более теряют свою власть и не могут уже действо­вать на преходящие мнения толпы;

2) все возрастающее могущество толпы, которая встречает все менее и менее противовеса, и вследствие этого необыкновенная подвижность идей, наблюдающихся в толпе;

3) ни одно мнение не может утвердиться и осуждается на гибель пре­жде, чем оно успеет распространиться настолько, чтобы сделаться общим.

Если в обыденном сознании обоснованием знания является сама жизнь, то в религии эта процедура имеет несколько разновидностей: в частности обоснование авторитетом, где в качестве авторитета вы­ступает священное писание, слова и дела пророков, апостолов и др. Схема обоснования здесь построена по следующей логической схеме: из двух взаимодействующих субъектов или субъекта и объекта (священное писание) один субъект или объект наделен абсолютным знанием, и это признает другой субъект. В этом случае он безогово­рочно верит в эти истины и принимает их.

13'

Постулатами верования в религии являются основополагающие установки, которые получили развитие на протяжении всей истории веры и вытекают из самой ее природы (23. С. 169-177):

а) наличие основателя и пророков, личностей, обладающих ог­ромной притягательной силой {И. Христос, Магомет, Будда), беру­щих на себя миссию распространения религиозного учения;

б) существование Священного Писания, предания (христиан­ская Библия, мусульманский Коран, буддийская Трипитака), вклю­чающих основные словесные значения, образы, символы, при­знающиеся, в семи в еру ющими;

в)  присутствие догматики (норм, правил), являющейся важным средством упорядочения религиозных знаний, устраняющей много­значность тех или иных толкований Священного текста;

г) наличествование веры, выступающей одновременно и факто­ром духовного спасения, и средством интеграции людей;

д) существование культа - системы религиозных единообразных действий, ритуалов, в которых все участники сливаются в единое целое;

е) наличие всеобъемлющей, системы.контроля над поведением верующих, включающей в себя не только культовые, но и правовые, образовательные, воспитательные мероприятия - отношения;

ж) принятие данного социального строя и социального существо­вания человека, в котором он находит свое оправдание перед Богом. В связи с этим утверждение угодной Богу светской деятельности;

^з) ожидание идеальной жизни в будущем в виде царства Божия на земле, где будут разрешены все конфликты и распри;

и) Утверждение различных видов аскетизма, приближающих человека к Богу (или высшему Абсолюту) и отдаляющих от обы­денной мирской деятельности при сохранении положения о дости­жении высокого статуса в мирской деятельности;

к) присутствие установки на общее спасение всех верующих как конечной цели жизни в деятельности человека, особого, предельно полно­го и всеобъемлющего состояния, достигаемого либо индивидуально, ли­бо в составе религиозных групп. Для спасения необходимы наличие ре­лигиозных личных качеств, а также принадлежность к учреждению, об­ладающему правом давать благодать. Спасение достигается лишь при постоянном сосредоточении человеческих сил и помыслов на избавлении

от негативных элементов бытия и достижении поставленной цели.

Заканчивая рассмотрение вопроса о роли верований в жизни

общества, еще раз отметим, что данный феномен важен и требует

дальнейшего глубокого изучения и осмысления.

138