Натуралистическая исследовательская программа

Исследовательские программы в социально-гуманитоарных нау­ках имеют разный уровень масштабности: «обычно выделяют позити­вистскую, интерпретативную, критическую. Но этот "список" легко расширяется или уточняется: механицистскую, социал-детерминистскую, географически-детерминистскую, структурно-функционалистскую, фе­номенологическую, этнометодологическую, программу школы Анналов, постмодернистскую, синергетическую и др.» (62)

Если речь вести о метапарадигмах социально-гуманитарных наук, то здесь принято выделять натуралистические и антинату­ралистические парадигмы (при этом мы не будем разводить поня­тия парадигма и исследовательская программа).

Натуралистические исследовательские программы, а шире - на­туралистический подход в понимании социальной действительности -основываются на идее рассмотрения социальных явлений в качестве ре­альных, материальных вещей, предметов по аналогии со спецификой протекания природных явлений, описываемых механическими, физиче­скими, химическими, биологическими законами. При этом детермини­рующий фактор в натуралистических парадигмах всегда один, он фун­даментален, нагляден и очевиден.

Соответственно в антинатуралистических исследовательских про­граммах базовой детерминантой объяснения является не природный, а социальный фактор, т.е. социальное здесь объясняется социальным. При этом детерминанты могут быть самые разные в зависимости от из­меняющихся условий, они многофакторны и многовекторны.

Известно, что натуралистическая парадигма доминировала на классическом этапе развития СГН (см. С. 14) в конце XIX в. появля­ются и начинают развиваться антинатуралистические исследователь­ские программы при наличии всплесков попыток возвращения к нату­рализму: неопозитивизм с его принципами физикализма, верифика­ции; возникновение и развитие этологии; эволюционной этики и др.

В отечественной литературе достаточно хорошо изучены и описаны натуралистические программы: географический детер­минизм (Г. Бокль, Ф. Ратцель, И. Мечников и др.)> биологизм (Г. Спенсер и др), марксистский экономикоцентризм и др. Проиллю­стрируем на конкретном историко-теоретическом материале со-

139

держание некоторых натуралистических программ и начнем дан­ный экскурс с рассмотрения вклада русских ученых в развитие на­туралистического социального мировидения.

На становление натуралистического подхода в социологии и культурологии мощное воздействие оказали русские мыслители XIX в.: П. Ф. Лилиенфельд, Л.И. Мечников, Н.Я. Данилевский.

Павел Федорович Лилиенфельд (1829 - 1903). Считал, что че­ловек со своими потребностями находится в таком же отношении к обществу, как каждая клеточка живого или растительного организма к самому этому организму.

К обществу применимы такие понятия, как «единство», «цело­стность», «специализация органов», «капитализация сил» (накопле­ние запасов энергии) и т.д. Но общество обладает и своей специфи­кой - меньшая интеграция и большая подвижность элементов (инди­видов). Поэтому общество - это высший организм.

Любое общество по Лилиенфелъду выполняет следующие функции: экономическая (физиологическая, аналогичная кровообра­щению), юридическая (морфологическая, наподобие нервной систе­мы), политическая (объединяющая, по аналогии с центральной нерв­ной системой). Здоровое состояние общества - это правильное соот­ношение консервативности (наследственности) и либеральности (приспособительности).

Несмотря на то, что общество, как и любой организм, под­вержено смерти, прекращения существования можно избежать пу­тем перерождения. Чем более развито общество (чем выше его ор­ганизованность и уровень развития социальных знаний), тем большим потенциалом для перерождения оно обладает.

Лев Ильич Мечников (1838-1888) рассматривал общество как со­юз, в который люди вступают ради достижения общих целей. А исто­ки этого желания, стремления нужно искать на пересечении биологи­ческого и социального в человеке: закон борьбы за существование ос­новывается на биологическом в человеке, а закон солидарности имеет социальную подоплеку. Общественный инстинкт самосохранения - био­логическое, осознанность человеческих действий - социальное и т.д.

Ведущий фактор социальной эволюции Мечников усматрива­ет в действии природно-географического параметра, в частности гидросферы: влияние рек, морей, океанов на развитие человеческой культуры. Цивилизации первоначально образуются на берегах ве­ликих рек (речные цивилизации), реки учили людей солидарности,

ибо географическая среда таких рек, как Нил, Евфрат, Ганг, Хуанхэ 140

|и др. могла быть обращена на пользу людям лишь при условии кол­лективного, сурового, дисциплинированного труда. Затем они перерастают в морские цивилизации (в частности, античная цивилизация), наконец, становятся океаническими (со­временные цивилизации).

Натуралистическая парадигма влияния природно-географического фактора на социальную жизнь возникла еще в конце XVIII в. во Франции и сыграла в свое время положительную роль как противовес религиозному истолкованию социальных яв-

|лений. Однако вес природного в трактовке общественной жизни здесь был явно преувеличен. Так Ш. Монтескье (1688-1755) считал, что жаркий климат под­рывает силы и бодрость людей и приводит к распространенности та­ких человеческих качеств, как малодушие и покорность. Плодородие приводит к изнеженности, слабоволию и деспотии (и наоборот). На сильно пересеченной местности образуются малые государст­ва, на обширных равнинах - государства большей протяженности. В го­сударствах малого размера нет стремления к сепаратизму (отделенно-сти) окраин, поэтому методы правления могут быть мягкими. Большие страны не могут существовать без деспотических режимов и т.д. Отсутствие или недостаточное наличие продуктов питания, опережающее увеличение численности населения по отношению к ним, легли в основу так называемого «закона народонаселения» (фактически закона перенаселения) Т. Мальтуса (1766-1834). Со­гласно этому закону войны, болезни и голод являются факторами, снимающими проблему перенаселения Земли. Определенную разновидность натуралистического подхода к СГН представляет собой учение 3. Фрейда (1856-1939), в котором специфическое сочетание биологического и психологического объяс­няет не только поведение человека, но и сущность культуры в целом. Апеллируя к клиническому опыту, стремясь к точному знанию закономерностей функционирования.человеческод.психики^ Фрейд открывает в ней новые, неизвестные до него аспекты. Модель личности Фрейда состояла из трех уровней: био­логического, бессознательного «ОНО» (ид) с   агрессивностью и принципом наслаждения (сексуальности) во главе; индивидуально-личностного «Я» (эго) - сфера сознательного при доминировании принципа реальности; социального супер-«Я» в виде внутриличност-ной совести, зависящей от общественных ценностей, - своего рода

141

идеализированный родитель, требующий хорошего поведения в со­ответствии с общественными, стандартными нормами.

По мере развития человека высшие уровни (супер-«Я») и первич­ные (низшие - «ОНО») приходят в противоречие - конфликт. При этом «Я» пытается их примирить, является как бы посредником между сти­мулами, идущими как из внешней среды, так и из глубины бессозна­тельного. «Я» является своего рода семафором на путях сообщения ме­жду личностью и окружающим миром. На «Я» возложена ответствен­ность за поступки, супер-«Я» либо поощрает, либо наказывает человека. При этом Фрейд при объяснении поведения человека пользовался своего рода падравлической моделью, психики: чем меньше «Я» позво­ляет агрессивности и сексуальности реализовываться вовне (в поведе­нии), тем больше их вытеснение вновь в область бессознательного («ОНО») вплоть до ее дсформадии. Перемещаясь в область бессозна­тельного, сексуальность и агрессивность продолжают мотивировать, по­ведение человека, оказывая на него давление.

Антагонизм «естественного» (низшего) и «культурного» (высшего) в человеке перерастает в антагонизм между индиви­дуальными желаниями и целями общества (при этом человек мо­жет этого и не понимать). Оболочка бессознательного все утолща­ется и сжимает внутреннее содержание, которое, стараясь вы­рваться, образует выпуклости (неврозы), требующие устранения (в частности, шутки и каламбуры интерпретируются Фрейдом как один из вариантов разрядки напряжения).

Общество (культура) представляет личности запасные выходы для подавления вытесненных желаний, воспитывая в ней способ­ность окультуривать свою агрессивность и сексуальность (сублима­ция либидо - перевод энергии первичных позывов в деятельность, разрешаемую общественными нормами): интеллектуализация психи­ки через творчество, саморегуляция, выработка в себе способности всеобъемлющей любви к человечеству, а в идеале изменение психи­ческой конституции человека, вследствие чего появится общность между общественными и личными идеалами.

С одной стороны, Фрейд видит в эволюции, культуры эту тенден­цию - усиление интеллекта и уменьшение агрессивности и сексуально­сти, с другой стороны, он пессимист и констатирует репрессивный ха­рактер культуры (культурное развитие есть отречение человека от соб­ственной природы, культура залавливает человека). Поэтому по мере раз­вития человеческой цивилизации происходит все большее, распгюстранег 142

ние психических заболеваний, возникают «невгютач.еские.культуры», ко­гда пациентом становится весь человеческий род.

Фрейд не только открывает законы психики, но выводит из них и некоторые законы культурного развития; само появление культуры, по мнению Фрейда, обязано рождению в человеке чувства вины за со­деянное преступление (убийство детьми главы рода в первобытном обществе). Суеверия также есть перенесение человеком вовне несоз­нательных мотивов. Самым массовым суеверием является религия.

Фрейд пр.оизвел.переворот во взглядах на внутренний мир человека, дав новде.^Щ(е|1ие.пш^чесщй р^лльвост. Он показал, что неосознаваемые структуры образуют особый пласт, доступ­ный научному анализу. Произведя такой анализ, он впервые по­строил единую, внутренне взаимосвязанную картину ментального мира человека. Эта картина была новой и необычной как по со­держанию, так и по форме (язык психоанализа).

Фрейдизм выдвинул на первый план жизненные вопросы, которые всегда волновали людей: о сложности внутреннего мира человека, об испытываемых человеком душевных конфликтах, о последствиях неудовлетворенных желаний, о противоречии между «желаемым» и «должным». Практическое, жизненное решение этих вопросов выгодно отличало фрейдовское учение от абстракт­ных, академических, университетских теорий. Это и обусловило тот огромный интерес, который получило учение Фрейда как в самой психологии, так и в других областях культуры.

Натуралистическая стратегия рассмотрения социальной дейст­вительности к концу XIX в. распространилась практически на все социально-гуманитарные науки. В юриспруденции это попытки объ­яснения отклоняющегося поведения с помощью биологического (ге­нетически врожденных черт и качеств) фактора.

Например, итальянский врач Ц. Ломброзо (1835-1909) считал, что «криминальный тип» есть результат деградации к более ранним стадиям человеческой эволюции. Этот тип можно определить по та­ким характерным чертам, как выступающая нижняя челюсть, ре­денькая бородка и пониженная чувствительность к боли.

В XX в. данный подход получил развитие во взглядах психоло­га и врача X. Шелдона (1940): у людей определенное строение тела означает присутствие характерных личностных черт. Эндоморфу, человеку умеренной полноты с мягким и несколько округлым телом, свойственны общительность,^ умение ладить с людьми и потворство

своим желаниям. Мезоморф (чье тело отличается силой и стройно-

143

стыо) проявляет склонность к беспокойству, он активен и не слиш­ком чувствителен. И, наконец, эктоморф, отличающийся тонкостью и хрупкостью тела, склонен к самоанализу, наделен повышенной чувст­вительностью и нервозностью. По мнению Шелдона, преступные ти­пы и алкоголики в основном принадлежат к мезоморфному типу.

В экономической науке натуралистический подход четко обозначился в марксистской парадигме понимания общества с присущим ей экономикоцентризмом.

Родовая, природная сущность человека, по Марксу, проявляется в его общественности, где производственно-трудовая (экономическая) деягельность наиболее близка его родовой жизни. В связи с этим важ­ным определяющим фактором общественных отношений является спо­соб производства и форма собственности на средства производства.

Перестройка отношения к собственности и производствен­ных отношений приводит к перестройке всей общественной жизни - надстройки. И своей теорией общественно-экономических фор­маций им проиллюстрирована мысль, что общество представляет собой систему с прогрессивно развивающимся основанием - бази­сом и сменными надстроечными структурами.

В лингвистике натуралистический подход проявился в контек­сте сравнительно-исторического языкознания, оформленного в под­ходе к языку как к организму, проходящему в своем развитии стадии "становления", "развития" и "распада языковых форм", вызванные деформацией языка со стороны духа {А. Шлейхер).

В исторической науке натурализм проявился в частности в кон­цепции евразийства (Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий и др.), суть кото­рой в попытке объяснения исторического и культурного своеобразия, особого пути России из особенностей ее местоположения: Россия за­нимает некоторый третий, самостоятельный материк Евразия, что и объясняет своеобразие ее социальной жизни и исторического пути.

В эстетике натурализм проявил себя в форме требования изо­бражения человеческого характера его обусловленностью, прежде всего физиологической природой и средой.

Так один из теоретиков эстетического натурализма И. Тэн (1828-1893) провозгласил в качестве основы своей эстетической методологии триаду: раса (знание врожденных, естественных качеств), среда (знание географических и климатических условий), момент (учет двух выше­приведенных качеств в данных конкретных условиях).

К концу XX столетия, несмотря на мощное развитие антинату­ралистических представлений во взглядах на человека и общество 144

натурализм в лице биологизаторских взглядов получает новые им­пульсы в лице этологии и эволюционной этики.

Этология - наука об инстинктивном (врожденном, генетиче­ском) поведении животных. Человек для этологов тоже животное (высшее животное) и тот огромный материал, который они накопи­ли в изучении последних, они пытаются перенести на понимание со­циального поведения человека.

В частности австрийский биолог, Нобелевский лауреат К. Ло­ренц (1903-1989) выделяет восемь смертных грехов (восемь мировых проблем в виде неудачного сложного взаимовлияния природных и социальных факторов), которые, если не предпринять усилий по их решению, приведут к гибели человечества.

Это (37): 1) перенаселение Земли и как следствие усиление агрес­сивности, вследствие скученности множества индивидов в тесном про­странстве; 2) опустошение природного жизненного пространства, уби­вающее в человеке всякое благоговение перед красотой; 3) все уско­ряющийся технический прогресс, делающий людей слепыми ко всем подлинным ценностям; 4) исчезновение всех сильных чувств и аффек­тов вследствие изнеженности: развитие техники и фармакологии позво­ляет устранять все, что вызывает малейшее неудовольствие. В результа­те исчезает способность человека переживать естественную радость, дающуюся при трудном преодолении препятствий; 5) генетическое вы­рождение ввиду отсутствия в современной цивилизации факторов, ко­торые могли бы производить селекционное давление в пользу развития и сохранения норм общественного поведения; 6) разрыв с традицией, в результате чего младшему поколению больше не удается достичь взаи­мопонимания со старшими. Поэтому молодежь обращается с ними как с чужой этнической группой; 7) возрастающая индоктринирусмость человечества: увеличение числа людей, принадлежащих одной и той же культурной группе, приводящее к унификации взглядов, какой до сих пор не знала история; 8) опасность, связанная с созданием, хранением, распространением ядерного оружия.

Эволюционная этика - направление в науке, толкующее про­исхождение, природу и назначение социальных качеств в.ч. нравст­венности с позиций процесса биологической эволюции. Основопо­ложником этого направления считают английского философа XIX века Г. Спенсера. Опираясь на исследования поведения представи­телей животного мира, он устанавливает законы жизни и пытается из них вывести понятие блага как то, к чему стремятся все живые

145

существа, а также добра - как «более развитого» живого, и зла - как «менее развитого» живого.

Цель поведения живых существ в приспособлении к внешним условиям, способствующем их самосохранению. Цель человеческого существования - достижение «наибольшей суммы жизни». Успеш­ное достижение этой цели приносит человеку ощущение счастья.

Идея эволюционного происхождения морали была развита русским мыслителем П.А. Кропоткиным (1842 - 1921). Оригинально интерпретируя дарвиновский закон борьбы за существование приме­нительно к нравственности, он высказал мысль (опираясь на мнение Дарвина), что движущей силой развития морали является не борьба, а взаимная помощь, также укорененная в природе.

Кропоткин приводит многочисленные примеры взаимопомощи в животном мире, настаивая на том, что именно это является главным фактором выживания. Поэтому русский мыслитель провозгласил - «Избегайте состязания».

Русско-советский ученый В.П. Эфроимсон (1908 - 1989) выска­зался за возможность наследственной передачи генов альтруизма, нака­пливающихся и закрепляющихся в процессе биологической эволюции.

Другой русско-советский ученый А.А. Любищев (1890 -1972) считал, что справедливость и совесть являются природными чувствами человека

Во второй половине XX века в связи с достижениями со­временного естествознания (молекулярной биологии, генетики, кибернетики и др.) идеи зависимости морали от природы (биоло­гии), стремление отыскать во врожденных биопсихических каче­ствах интересы, цели, мотивы, принципы, определяющие поведе­ния людей, получают дальнейшее развитие. Так, профессор Бос­тонского университета Р. Мшеа высказывает мысль, что животные имеют свою генетически заданную ценностную систему, которая является предпосылкой моральных ценностей.

Английский философ В. Блэкстоун считает: «Животные имеют интересы. Они являются существами, обладающими волей, у них имеется в зачаточном состоянии представление о том, что является для них добром».

На основании многочисленных исследований высказывается также мысль, что «как людям, так и растениям присущи общие по­требности,...растения выражают электрические и химические реак­ции, которые по своей функции тождественны боли». 146

В связи с данными идеями возникает даже целое течение - «этика природы», в котором «ценности и моральные права пред­ставителей живого мира..ожидают своего признания».