2020-04-20
111
Только Цяо Ин, не участвовавшая в споре, просто смотрела на пустое место, заполненное телами 30 первоклассных мастеров! Заплатив такую огромную цену и потеряв огромное количество мастеров, будет трудно обеспечивать безопасность простому народу. В один миг все были просто заживо захоронены!
Эти люди были боевой силой в предстоящей Битве за Небеса! И теперь они все мертвы... Это определённо повлияет на Битву и даже сыграет в ней решающую роль, повлияв на общее соотношение сил! Если не будет никакой дополнительной помощи извне, то с нынешними силами священной земли Битва за Небеса определённо обречена на поражение!
– На сегодня хватит! – Чу Вухуй быстро сориентировался и сказал: – Цзюнь Мосе, ты выиграл пари. Сам последуешь за Искусным Лотосом вместе с нами или же мы отправим людей, которые принесут его тебе в Тянь Фа?
Цзюнь Мосе нахмурился. Оба варианта, предложенные Чу Вухуем, не казались ему хорошим решением.
Ждать их посыльных в Тянь Фа? Этот вариант, хоть и удобен, кажется слишком рискованным, ведь будь хоть какая-нибудь малейшая причина или повод, они тут же готовы забрать свои слова назад и не отдавать Искусный Лотос! Теперешнее «благородство» священных земель очень смущало Цзюня Мосе. Он вообще не мог в это поверить… Как прикажете, просто сидеть и ждать их посыльного? Даже если они не собираются строить козни, то просто могут тащить этот Лотос три, пять, а то и больше лет! А это ой как сильно может разозлить остальных!
|
|
|
Что касается личного посещения священного дворца… То это решение такое же трудное. Сейчас это только слышится красиво: раз выиграл бой – забирай свою награду. Однако, если отправиться в священный дворец, кто знает, может, этим ребятам совсем там крышу снесёт и они забудут о пари? Да и неизвестно, сколько ещё в этом загадочном местечке имеется таких же отпетых дураков! И что за техники они используют!
Если они реально двинутые – мало ли, что им в голову взбредёт в своём дворце… Цзюнь Мосе вообще не имел никакого доверия к репутации всех этих людей…
Может, Мосе и был самоуверенным, но не совсем дураком: он прекрасно понимал, что ему в одиночку ни за что не справиться с целым священным дворцом! Даже сейчас, после того, как его сила улучшилась, она всё равно остаётся прежней. Но «раз уж он уже выиграл, разве он не может забрать свою награду?»
Четырнадцатый Шао сурово сказал:
– Парнишка, не медли! Я ведь в этой битве был свидетелем, так что сопровожу тебя в священный дворец, чтобы ты смог получить свой Искусный Лотос! Я хочу лично проверить, посмеют ли они его тебе не отдать!
Он все время держался довольно отстранённо, но услышав «благородные» слова Чу Вухуя, уловил в них скрытую подоплёку. А это не могло не взбесить! Тем более, Мосе теперь уже почти что старый друг, так что в данной ситуации вмешательство Четырнадцатого Шао было вполне приемлемым.
|
|
|
Цзюнь Мосе даже растрогался:
– Старший Четырнадцатый Шао, спасибо вам за вашу доброту, однако я вынужден отказаться. В вашем нынешнем положении будет неловко отправиться в священный дворец.
Четырнадцатый Шао всегда был самым главным врагом священного дворца. Если он отправится туда, это будет не то слово как неловко! Боюсь, что священный дворец отдаст все свои имеющиеся силы, чтобы остановить этого психопата!
К тому же Цзюнь Мосе не любил оказываться в долгу перед кем-либо, так как он мог позволить Четырнадцатому Шао так рисковать ради себя?
– Ну и ладушки, как хочешь. Я тогда, пожалуй, откланяюсь… А то и правда как-то неловко становится… – Четырнадцатый Шао понял его намерения и лишь ненавязчиво добавил: – Однако, исходя из моего личного опыта, могу сказать, что эти ребята – ещё те пиздаболы и в любой момент могут нарушить данное ими слово.
Цзюнь Мосе кивнул с улыбкой и обратился к Чу Вухую:
– Раз уж сам Четырнадцатый Шао так говорит, тогда я последую в священный дворец вместе с вами!
Чу Вухуй поднял указательный палец вверх и сказал:
– Отлично! Какая смелость! Молодец!
Но в душе Мосе лишь смеялся, ведь он обладал абсолютным преимуществом, с которым он мог выйти невредимым из любой ситуации. Дело вовсе не в огромной храбрости. Он бы никогда не стал рисковать своей жизнью ради какого-то пари…
Медленно возвратившись к отряду Цаньтянь Шихунь, Цзюнь Мосе вдруг обратился к Мэй Сюэ Янь:
– Сюэ Янь, я собираюсь лично отправиться за Искусным Лотосом, а затем мне нужно решить ещё кое-какие дела… Ты уже давненько покинула Тянь Фа, так что тебе стоит вернуться и посмотреть, что там да как. Возьми с собой людей и возвращайся назад.
– Хорошо, но тогда… Будь осторожен… – Мэй Сюэ Янь посмотрела на него с тревогой.
– Успокойся, ты что, плохо меня знаешь? Если я захочу уйти... Кто сможет меня остановить? – Цзюнь Мосе понизил голос и подмигнул.
Мэй Сюэ Янь вдруг вспомнила о его башне и, успокоившись, с улыбкой кивнула ему в ответ.
– На этот раз, вернувшись, тебе нужно поторопиться и помочь членам моей семьи увеличить их силу... Две артерии, которые я тебе дал – как я уже говорил, используй клинок, чтобы соскоблить с них немного порошка, а затем его нужно будет принять вместе с водой. Может это, конечно, и не Божественный напиток бессмертия, но в нём имеется такая же квинтэссенция, что и в божественном молоке Линши. Но ни в коем случае не забывай о том, что его нельзя принимать в больших количествах, это может быть опасно, – сказал Цзюнь Мосе.
– Я всё поняла, я буду внимательней.
– И, вернувшись назад, как можно скорее улучши силу дедушки и дяди. Это наша самая первоочередная задача: ведь, не считая нас с тобой, их сила является самой высокой среди всех остальных членов семьи Цзюнь! Что касается волшебных таблеток – то это уже на твоё усмотрение, смотри по обстоятельствам…
– Хорошо, поняла, – Мэй Сюэ Янь обдуманно кивнула. Она прекрасно понимала поступки и намерения Цзюня Мосе. Сила Цзюнь Чжан Тиана и Цзюнь Вуя в обычном мире крайне высока, однако в Тянь Фа они находятся в самых низах, а в семье Цзюнь эти двое являются самыми важными фигурами. Если слишком долго сохранять ситуацию в виде подавления силы и ослабления мощи Главы семьи, то даже действия Цзюня Мосе не станут решением проблемы на длительный период времени…
Поэтому в первую очередь необходимо увеличить силу Цзюнь Чжан Тиана и Цзюнь Вуя! Даже если отбросить в сторону вопрос об увеличении силы, с помощью этого порошка они смогут значительно продлить свои жизни.
|
|
|
– Честно говоря, я очень скучаю по Сяо И, Куинхан и матушке... – покрасневши, прошептала Мэй Сюэ Янь.
– Успокойся, если говорить об авторитете, то в нашей семье ты определённо популярнее меня… Когда ты вернёшься, они точно прилипнут к тебе намертво и будут доставлять тебе одно лишь раздражение. Вот тогда и посмотрим, будешь ли ты по ним скучать… – Цзюнь Мосе облачил странную улыбку.
Однако это было вовсе не беспочвенное утверждение, а самая настоящая правда. С того момента, как Мэй Сюэ Янь, рискуя собственной жизнью, бросилась на защиту всех членов семьи, она превратилась во всеобщий объект восхищения и будущую любимую невестку по совместительству, её популярности достигла просто чрезвычайно ужасного уровня…
После завершения всех приготовлений, Цзюнь Мосе уже собирался развернуться, но увидел мешкающего Лу Юня, который будто хотел что-то сказать, но боялся.
Посмотрев ему в лицо, Мосе спросил:
– Лу Юнь, в чём дело?
– Кхм-кхм... Молодой господин, на этот раз я хочу остаться в Цзюйхуа ещё на несколько дней... у меня есть личные дела, поэтому, я прошу у вас разрешения, – промямлил Байли Лу Юнь.
– Этот малец просто увидел свою возлюбленную! Вот весенняя меланхолия и завладела всем его сердечком! – со стороны донесся дикий хохот. Байли Лу Юнь вдруг весь раскраснелся.
– Вау! Серьёзно? – с восторгом закричал Цзюнь Мосе, а затем вдруг по-братски обхватил Байли Лу Юня за шею и начал свои сплетни: – Это всё очень здорово, но хочется знать подробности! Как её зовут? Как выглядит? Толстая или худая? Высокая или низкая? Из какой семьи? Сколько весит? Какие у неё параметры, а? Может есть парочка её обнаженных фото?
Байли Лу Юнь пришёл в некое замешательство и, извиняясь, сказал: – Молодой господин, вы пощадите меня?... Её зовут Чжань Мэнде...
– Из семьи Чжань? – Цзюнь Мосе нахмурился и вдруг вспомнил, что, когда претворялся Дунфан Дашу, познакомился с одной прекрасной и очень незаурядной девушкой. Но… Он ведь только что убил предка семьи Чжань, а объект любви Байли Лу Юня как раз из этой семьи… Может, Мосе и не против всего этого, но вот что насчёт другой стороны…
|
|
|
– Молодой господин, не беспокойтесь, я знаю, как всё разрешить, – красивое личико Байли Лу Юня содрогалось от страдания: – Я скажу ей правду, и, если она выберет семью, провозгласив молодого господина своим врагом... Я не стану её принуждать и просто прикинусь незнакомцем… но если она выберет меня…
На лице Байли Лу Юня пробежали капельки пота, и он с неким воодушевлением прошептал:
– Если она, в конце концов, выберет меня… Я прошу вас, молодой господин… помочь и поддержать нас!
– Не волнуйся! Если она предначертана тебе судьбой, то она обязательно станет твоей женой… Пусть Чжань Мубай и является её предком, но он лишь фигура из прошлого. Вряд ли у Чжань Мэнде есть к нему хоть какие-то чувства!
Цзюнь Мосе похлопал Байли Лу Юня по плечу и воодушевлённо сказал: – Лу Юнь, успех зависит от старания, так что смело иди вперёд и борись до конца! Вряд ли всё так страшно и серьёзно, как ты себе напридумывал! Жену надо силой хватать! И неважно, хочет она того, или нет! Хе-хе, если бы я только мог использовать свою силу, то может я бы уже давно…
Глава 913: Выкопай червя – съешь червя…
Внезапно Цзюня Мосе пронзила сильная боль. Это была Мэй Сюэ Янь, которая своей маленькой белой ручкой крепко ухватила мелкого паршивца за ухо, и, раскрасневшись, довольно угрожающим голосом прошептала:
– Что бы ты там давно, а? Что это ты там не можешь побороть без использования силы?
Цзюнь Мосе смеялся и умолял о пощаде:
– Я имел в виду… Я бы уже давно… Я бы… – он закатил глаза и снова проявил свою находчивость: – Я бы уже давно влюбился в тебя, но ты такая потрясная и опасная, что я никак не мог осмелиться проявить себя. Всё время боялся, что ты меня ударишь! Ну разве это не трогательно! Хи-хи-хи…Ай…Ой… Ха-ха-ха!
Все разразились смехом, и на душе у Байли Лу Юня немножко полегчало.
– Лу Юнь, ступай. Мы все тебя поддержим! Не стоит мешкать, за собственное счастье нужно бороться! – заботливо сказала Мэй Сюэ Янь.
– Моя госпожа, – растроганно сказал Байли Лу Юнь. Такое странное обращение заставило Мэй Сюэ Янь покраснеть до самых волос, а вот Цзюнь Мосе от таких слов пришёл в дикий восторг…
– Возьми с собой кого-нибудь. Пусть Лэн Ао пойдёт с тобой и возьмёт ещё небольшой отряд бойцов, – Цзюнь Мосе говорил очень дерзко. – Пусть тот, кто посмеет отнять у тебя твою жену, тут же умрёт или останется калекой!
Все вдруг вспотели. Этот молодой господин действительно оправдывает своё имя ловеласа золотой молодежи. Его отношение к похищению невесты – уже на то показатель!
После решения этой проблемы и обсуждения ещё пары вопросов, всё окончательно прояснилось.
Цзюнь Мосе посмотрел на быстро удаляющиеся силуэты Мэй Сюэ Янь и её отряда. А в обратном направлении, в город Цзюйхуа, отправился Байли Лу Юнь вместе со своими с людьми.
Поле битвы, которое только недавно фонтанировало кровью, вдруг опустело и стало спокойным.
Цзюнь Мосе обернулся, но увидел, как Четырнадцатый Шао, заложив руки за спину, стоял посреди поля, словно надсмотрщик, а Цяо Ин и Чен Инсяо весело наблюдали за всем со стороны. Чу Вухуй с недовольным видом сидел на корточках и, выпятив свою до жути грязную задницу, кропотливо копал землю длинным мечом. Очевидно, он что-то там искал…
– Это что он сейчас делает? – удивлённо спросил Цзюнь Мосе, смотря на что-то червеобразное в количестве уже около 20 или 30 штук.
Услышав вопрос, Чу Вухуй весь покраснел, но не проронил ни слова, и, сжав зубы, продолжил копать землю. Казалось, что он вот-вот заплачет.
Даже если бы его рвали на части сотни голов священных зверей, у этого стража всё равно бы не было бы такого выражения лица. Мосе был в полном недоумении от происходящего.
– Ваша битва закончилась, но вот наше пари ещё продолжается… Мы сделали ставки ещё при битве по пять человек. Проигравший должен выкопать тысячу дождевых червей без использования силы Суань… Он проиграл, так что теперь выполняет поставленное на кон, – торопливо объяснил Четырнадцатый Шао.
– А? Ставка на червей?? Но, хотя копать червей при помощи задницы довольно неудобно, но почва в здешних местах плодородная… Да и от нашего движения во время битвы, все червячки уже наверняка зашевелились. Так что исполнить это наказание будет не очень сложной задачей, пусть даже придется откопать целую тысячу червяков… Но отчего же у него такой печальный вид? Ладно бы это была Цяо Ин, для женщины приемлемо бояться этих омерзительных существ, но Чу Вухуй же здоровенный мужчина, что с ним не так? – хотя Цзюню Мосе было весело, но он всё ещё находился в лёгком недоумении.
– Это ты просто ещё не знаешь всей картины… Во время третьей битвы мы сделали ещё одну ставку. Проигравший должен съесть эту тысячу дождевых червей живьём. К большому несчастью, он снова проиграл. Но изначально у него имелся шанс на победу, ведь я великодушно предоставил ему выбор с приоритетом… – Четырнадцатый Шао говорил очень самодовольным голосом, рассказывая о собственных успехах в пари.
– Пфффф-ха-ха-ха… – рассмеялся Цзюнь Мосе. – Мда, старшему Чу действительно не повезло! Эх! Ну и кто же не позволял вам поверить в меня? Если бы поставили на меня, то не проиграли!
Чу Вухуй тяжело вздохнул, закатил глаза, но так и не промолвил не слова, продолжая копать землю.
– Эй! Давай чёрных червей, а не красных! Да-да, эти чёрненькие – самые омерзительные… – Четырнадцатый Шао строго контролировал весь процесс…
На земле появлялось всё больше и больше червяков... Они слепились в один огромный ком, время от времени некоторые из них вырывались и медленно ползли в сторону…
Цзюнь Мосе вдруг представил, как Чу Вухуй через некоторое время проглотит их всех живьём… Тут же он титаническим усилием воли смог сдержать свои рвотные позывы, но побледнел всё же очень знатно!
Эта ситуация казалась ну уж слишком ужасной!
По всей видимости, почва здесь действительно очень плодородна. С жёсткими требованиями Четырнадцатого Шао, им пришлось провозиться аж до самой ночи, и вот, пожалуйста – тысяча самых отвратительных червей была «готова к употреблению».
Чу Вухуй, закончивший свою работу, выглядел совершенно безжизненно. Весь в грязи, он наконец вылез из ямы и с последней надеждой в глазах, стал умолять:
– Брат Четырнадцатый Шао…
Он использовал свои самые лучшие умения подхалимства, стоя перед Четырнадцатым Шао. Это выглядело действительно очень жалко, пусть он и пытался сохранить в себе чуточку мужского достоинства…
– Что? – подняв свой нос ещё выше, очень напыщенно спросил Четырнадцатый Шао.
– Брат Четырнадцатый Шао, посмотри, я вырыл тысячу червей, я не отказался от своих слов! – заискивая, сказал Чу Вухуй.
– Если не отказываешься от своих слов, то давай, съешь их уже побыстрее: просто закрой глаза и нос, и проблема решена! – прозвучало равнодушное бормотание.
– Что-то у меня плохой аппетит в последнее время, а можно... я не буду? – слащаво спросил Чу Вухуй.
– Нет! Раз захотел пари, то будь добр, признай своё поражение! – категорично заявил Четырнадцатый Шао.
– Ты! Да ты просто глумишься над человеком! – тут же забыл про подхалимство Чу Вухуй.
– Как это я глумлюсь над тобой? Это действительно в стиле непревзойдённого мастера священной земли: вводишь в заблуждение, передёргиваешь факты, говоришь, что я глумлюсь над тобой, ну и как же? Это ведь ты проиграл, теперь пытаешься отмазаться? – недовольно фыркнул Четырнадцатый Шао.
– Я не собирался отмазываться, разве я не выкопал тысячу дождевых червей? Все как ты и просил, чёрненькие… – Чу Вухуй весь покраснел. На последнем предложении он понизил голос, попутно тряся Четырнадцатого Шао за руку: – Ну брат Четырнадцатый Шао… – его мягкий голос был похож на заискивания молодой девушки перед своим возлюбленным…
Державшегося в стороне Цзюня Мосе бросило в холодную дрожь, он больше не мог держаться спокойно и невозмутимо…
С другой стороны, у Цяо Ин и Чена Инсяо тоже волосы встали дыбом. Даже тысячелетнее совершенствование им ничем не помогло…
– Даже если ты назовешь меня «Владыкой Четырнадцатый Шао», тебе это ничем не поможет! Проиграл – плати, так что давай, ешь! Тысячу и не одним меньше! – пусть Чу Вухуй изо всех сил старался подлизаться, Четырнадцатый Шао оставался непоколебимым!
– Ты, ты... ты хочешь, чтобы я тут умер? – Чу Вухуй громко закричал и топнул ногой, в его голосе послышалось слезливые нотки, а тело задрожало.
– Слёзы? Ты плачешь? Ты реально собираешься зареветь? О-о-о, ну другое дело! Если ты действительно заплачешь, то я тебя отпущу! Почему ты не плачешь? – Четырнадцатый Шао продолжал говорить в невозмутимом тоне. Он знал наверняка, что Чу Вухуй с его репутацией, да ещё и окружённый посторонними людьми, ни за что не станет вот так просто реветь…
Кроме того, съесть червя на самом деле – не такое уж и большое дело. Когда Четырнадцатый Шао был запечатан, он только ими и питался…
Может это и не вкусно, но и не ядовито. Если бы он не пробовал, стал бы делать такую ставку? Ведь кто знал, какой мог бы быть исход...
Но он совершенно недооценил тот факт, что «съесть живьем дождевого червяка» для обычного человека – уж слишком ужасающий процесс…
Четырнадцатый Шао не успел закончить фразу, как увидел, что Чу Вухуй вдруг упал на задницу, начал истерически хлопать по земле, затем открыл свой рот и во всю глотку разревелся. Слёзы катались ручьём, эти рыдания были уж слишком горестными…
Он плакал чувственно, плакал опечаленно и оглушительно, поток его слёз было невозможно остановить…
Четырнадцатый Шао, Цзюнь Мосе, Цяо Ин и Чен Инсяо – все четверо просто охренели от произошедшего, их брови не переставали подёргиваться, а восемь глазных яблок были готовы вывалиться наружу…
– Да разрази меня в задницу тысяча ударов молний! Ты реально ревёшь? – Четырнадцатый Шао был вне себя от злости и гневно наблюдал за этим придурком, попутно матерясь во все стороны. Это было ну уж слишком неожиданно… и это страж священного дворца?
– Плач поможет избежать мне поедания этих мерзких червей, так чего же мне не плакать? Спроси остальных, что бы они выбрали, будь они на моём месте? – Чу Вухуй приостановил свой плач и поднял свои зарёванные глаза в сторону Четырнадцатого Шао. – Ну, скажи, как ты хочешь, чтобы я плакал? Стоя или сидя? Примкнув к земле или обращённым к небу? А может в беге или в прыжке? Даже если придется вертеть своей задницей и пританцовывать – плевать, я сегодня готов идти до конца, лишь бы угодить тебе и не есть этих тварей!
Глава 914: Священный дворец!
– Лицо обычных людей – это слой кожи, но только не у вас в священных землях… Вы там себе ещё один слой сверху приклеиваете и превращаетесь в толстокожих, наглых и бесстыжих говнюков. Такой талант… Я думал, что только Чжань Мубай и Хай Вуй обладают им, но на самом деле выдающиеся дарования представлены в лице предшественников! Вау, я просто в восторге! – восхищённо сказал Цзюнь Мосе.
Действительно ничего не скажешь, слишком уж крепкая, такая кожа хоть что выдержит!
– Довольно! На самом деле, не стоило воспринимать такого урода, как ты, всерьёз, я лишь зря надеялся! Если продолжу хоть как-то контактировать с таким отбросом, боюсь, моя репутация может серьёзно пошатнуться, – Четырнадцатый Шао вздохнул и покачал головой.
Внезапно его тело взлетело вверх и тут же бесследно исчезло, лишь последнее предложение продолжало раздаваться эхом:
– Мальчишка Цзюнь, не переживай и смело отправляйся за своим Искусным Лотосом. Если с тобой что-нибудь случится, я, как свидетель сего боя, обязательно во всём разберусь лично, даже если для этого мне придётся дочиста перерезать все три священные земли! А для меня это не так уж и сложно, ха-ха-ха!
Чудесные звуки, наконец, прекратились, а от Четырнадцатый Шао уже и след простыл.
Но это последнее обещание было самым лучшим подарком Четырнадцатого Шао! Это стало для Мосе своеобразным амулетом! Даже если священные земли захотят пойти на попятную, или же напасть на Мосе, они всё равно не осмелятся это сделать!
Хотя Цзюнь Мосе и без того был уверен в своих силах на все 100%, но, услышав такие тёплые слова, он не мог не расчувствоваться. Четырнадцатый Шао, может, и психопат и безумец, но он определённо чувствительный человек! Достойный друг!
Лица трёх стражей священных земель вдруг переменились. Они прекрасно понимали, что угрозы Четырнадцатого Шао – это вовсе не шутки…
Осознав, что катастрофа закончилась, Чу Вухуй поторопился и поднялся с земли. Четырнадцатый Шао уже ушёл, так что в слезах не было больше никакой надобности. Он посмотрел на Цяо Ин и Чена Инсяо и злобно прорычал:
– Что смешного? Вы будто такие крутые у нас… Идите и съешьте тогда этих мерзких червяков!
Чен Инсяо засмеялся и сказал:
– Зачем мне их есть? Мы ведь не делали ставок!
Чу Вухуй вздохнул и повернулся к Цзюню Мосе:
– Парнишка, об этом никто не должен узнать! Иначе я с тебя три шкуры сдеру!
Цзюнь Мосе прямолинейно ответил:
– Старший Чу, что вы имеете в виду под «этим»? Нашу битву? Или те самые объяснения? Или же вы боитесь, что я расскажу всем, как священные земли ради победы, пытались избавиться от меня той подлой внезапной атакой? Вы скажите более ясно, а то мне вот вообще непонятно, о каких вещах мне следует не распространяться?
– Ты... засранец, не прикидывайся идиотом! – Чу Вухуй прикрывал свою неправоту гневом. Он уже был готов ринуться в атаку и устроить ещё один бой.
– А-а-а, я, наконец-то, понял! Вы имеете в виду тот свой плач, – Цзюнь Мосе говорил так, словно его действительно только что осенило. – Должен сказать, что рёв старейшины Чу был потрясным! Такой отчётливый плач, столько чувств, вам не кажется, что его отголоски всё ещё до сих пор отдаются эхом? Я просто в восторге от такого слезливого мастерства, но, честно говоря, не успел им полностью насладиться!
Лицо Чу Вухуя стало багрового цвета, он ничего не мог сказать и лишь постоянно заикался. А Цяо Ин вместе с Чен Инсяо стояли в сторонке и похихикивали.
– Пойдёмте, – Чен Инсяо посмотрел на Цзюня Мосе. – Должно быть, тебе уже не терпится поскорее забрать свой Искусный Лотос.
– Я не спешу. В ближайшее время я свободен. Если нужно, я могу составить вам компанию даже на ближайший год… Сколько советов я могу получить, как здорово! – Цзюнь Мосе улыбнулся.
– У тебя, может, и есть время... но у нас его нет! – раздражённо сказал Чу Вухуй. Он вдруг поднял ладонь, и находящаяся в десяти футах каменная стела превратилась в порошок. – Пусть они просто будут тихо похоронены здесь. Не нужно лишнего беспокойства, – Чу Вухуй глубоко вздохнул, ещё раз взглянул на разгромленную землю и развернулся…
Цзюнь Мосе дотронулся до носа, а сам про себя подумал: «Ты, сволочь, вот так вот взял и разрушил мою прекрасную стелу, которую я так кропотливо возводил. Даже не спросил меня, ну где это видано вообще! Ну да, ну да, ведь в кулаке вся истина, как же. Твою мать… Ничего не поделаешь…»
И он быстро последовал за тремя удаляющимися силуэтами…
Скорость движения всех четырёх не нуждалась в описании. Не прошло и нескольких дней, как они двинулись на юго-восток, а они уже преодолели расстояние в несколько тысяч ли. За это время ни один из них не проронил и слова.
Чен Инсяо и Чу Вухуй восприняли это путешествие более-менее спокойно, а вот Цяо Ин всю дорогу была охвачена страшным беспокойством. Она всё время думала о Битве за Небеса и сильно переживала за её исход, однако, даже её сил был недостаточно, чтобы подавить в себе эти эмоции.
По мере их движения, они всё сильнее удалялись от человеческих жилищ, пейзажи становились всё пустыннее и безлюднее. Они двигались несколько дней, и поднялись на высокую горную вершину, горная цепь на этом не заканчивалась, она тянулась намного дальше, и, кажется, заканчивалась только на краю земли.
Вдали виднелся живописный пейзаж, горы и реки как на картине, а сравнительно близко располагался едва различимый городок, однако его очертания были очень смутными.
– Цзюнь Мосе, эта горная вершина именуется «Людской»! Так как северная её сторона прилегает к миру людей, а на юге – район заброшенных равнин! – Цяо Ин сосредоточено посмотрела на едва различимые вдали человеческие жилища.
– Людская вершина? Какое чудное название! – ответил Мосе. А сам мысленно подумал о том, что Цяо Ин всю дорогу молчала и совсем не обращала на него внимания, а сейчас вдруг заговорила, с чего это?
– Видишь? Если двигаться на север, жилища людей появляются всё чаще. Самые старые семейные рода находятся как раз здесь, это повелось уже очень и очень давно; они долго росли, развивались, приумножались, чтобы добиться нынешнего великолепия и процветания! – Цяо Ин серьёзно посмотрела на Мосе. – Всё это удалось сохранить только благодаря победам в Битве за Небеса! Видишь, там на юге самая дальняя, и в тоже время самая высокая горная вершина – это как раз и есть Небесный Столп! Битва за Небеса проводится именно там!
Цзюнь Мосе внимательно вгляделся вдаль и увидел величественную высокую гору, окутанную большим количеством облаков. Она была очень высокой, и даже выше слоя облаков ещё продолжал виднеться горный массив… Однако вершины горы не было видно, казалось, она уходила прямо в небо!
– Если Битва за Небеса будет проиграна, и Чужаки вторгнутся в мир людей, всё величие и великолепие людского рода будет окончательно уничтожено в одночасье! Процветающий мир людей превратится в кромешный ад! Может всё закончится тем, что люди станут рабами или даже пищей Чужаков! – Цяо Ин строго и сосредоточенно произнесла. – А несколькими днями ранее ты своими собственными руками перерезал 30 человек, мастеров, которые смогли бы принести большую пользу, приняв участие в Битве за Небеса! Ты хоть понимаешь, что нам грозит?
– И что же? – Цзюнь Мосе склонил голову.
– Это означает, что в этот раз материк Суань потерпит поражение в Битве с Чужаками! Вторжение – это уже не просто предположение, это факт! Материк ждёт полное уничтожение, нескончаемые страдания людей уже совсем близко! – Цяо Ин говорила с надрывом, в её глазах пылал огонь. – И главный виновник всего этого – ты! Ты начал эту битву! Цзюнь Мосе, неужели ты не чувствуешь хоть капельки угрызений совести?
– Что? Угрызения совести? С чего это вдруг я должен испытывать подобное? – спокойно произнёс Мосе. – Сказанное тобой… вторжение Чужаков, людские страдания… с какого перепуга это имеет хоть какое-то отношение ко мне?
– Ты! – Цяо Ин даже и предположить не могла, что услышит такие безответственные речи от такого сильного юного героя, она вся сразу же побледнела от злости, и больше ничего не смогла вымолвить.
Цзюнь Мосе никак не обратил внимание на чересчур разочарованный вид Цяо Ин, и, как ни в чём не бывало, продолжил говорить: – Про благополучие всего народа и материка я достаточно наслушался! Спасибо, ну уж увольте, продолжать слушать про это я собираюсь! У меня скоро кровь из ушей пойдёт от этих слов! И не надо втирать мне про чувство долга и прочую поебень, это уж тем более не имеет ко мне никакого отношения!
– Говоришь, не хочешь слушать, да? А как же быть, если ты нанёс урон интересам всего народа? – Цяо Ин строго сказала. – Битва за Небеса будет проиграна из-за тебя! Из-за одного тебя пострадает весь народ материка Суань! Ты будешь повинен в смерти этих людей! Какое право у тебя есть говорить, что ты не хочешь слушать? Как же не имеет к тебе никакого отношения?
– Полная чушь! Люди будут умирать по моей вине? С чего вдруг? Все события всегда взаимосвязаны друг с другом. Нет дымя без огня, как говорится, и я убиваю людей только тогда, когда они в свою очередь хотят убить меня! – Цзюнь Мосе возмущённо произнёс. – Я никогда сам не нападал на три священные земли! Я даже ни в чём не виноват перед ними! Они же, как последние мерзавцы, с лицами добродетелей без остановки продолжали создавать мне проблемы, словно я – зловредный пластырь, которые всё никак не сорвать! И сейчас у вас ещё хватает совести спрашивать у меня такое? Если и умрут люди, это должно остаться только на вашей совести, а ко мне это никак не относится! Я, вообще-то, отношусь к аристократическому роду города Тяньсян, и должен был жить в роскоши и благополучии всю жизнь! Однако из-за нападок со стороны трёх священных земель мне пришлось покинуть родной дом, отступить в лес Тянь Фа и обратится к священным животным! Но даже когда я отступил туда, не слишком выёбываясь, три священные земли по-прежнему не были согласны на прекращение конфликта. Упорно настаивали на своём, пытаясь сражаться с близкими мне людьми, с моими друзьями – со всеми, кто имел хоть какое-то отношение к семье Цзюнь! Они и не думали, чтобы пощадить кого-то… а потом вообще вторглись в Тянь Фа и пытались меня убить! Если бы я не был таким смышлёным, и у меня не было припрятано козырей в рукаве, я бы уже, наверное, давно был убит этой кучей ублюдков!
Глава 915: Да кто ты в конце-то концов?!
Цзюнь Мосе и рад был бы остановиться, но его уже во всю несло:
– И что, блядь? После этого они – ангелы-хранители материка Суань? Да, в трёх священных землях одни только негодяи да подлецы! Включая вас троих! Как наглости у вас хватило, чтобы говорить со мной о чувстве долга и справедливости? А вы спросите себя сами! Есть ли у вас эти принципы?! Не смогли меня убить, и значит собрались обвинять меня во всех смертных грехах, так? Кому вообще такое в голову вбредёт? Раз уж вы задумаетесь о том, чтобы меня убить – я буду на шаг впереди вас. Всё просто. Допустим, вы делаете это ради всего народа, и что с того? Стоит вам только захотеть убить меня, и я не стану стоять в стороне! Я разберусь со всем в два счёта! – Цзюнь Мосе холодно рассмеялся. – У всех жизнь одна, и если не уничтожить вас – вы только продолжите творить беззаконие! Людские страдания и смерть, и что с того? Я никогда не испытывал особых чувств к подобным вещам. Хотите надавить на чувство долга и справедливости? Тщетно, я отродясь не считал себя благородным рыцарем, вы выбрали не того человека! Да хоть пусть всему этому материку придёт конец, что с того? Пройдёт несколько тысяч лет, и появится совсем новый другой мир! Прошу вас, не стоит прикрываться маской мировых спасителей, это просто отвратительно!
Цзюнь Мосе злобно рассмеялся, и посмотрел на Цяо Ин. – А вы слышали одну идиому, звучит она примерно так «вымыть обезьяне голову и напялить на неё шляпу» (надутое ничтожество, ворона в павлиньих перьях)? Это про одну обезьяну, которая напялив на себя корону, решила, что она теперь король? Ну, разве вы, три священные земли, выглядите не смехотворно? Если так можно сказать, по большому счёту вы не больше, чем банда сильных обезьян. Так с какой стати вы должны стоять во главе этого мира? С какого перепуга вы претендуете на звание «благородных спасителей всея материка»? Допустим даже и спасители – окей, плевать, однако не надо, прикрываясь таким благородным лозунгом, пытаться уничтожить других людей! У вас нет такого права! Вы этого не достойны!
Цзюнь Мосе говорил, что думает, даже сболтнул «окей», и не заметил…
– В крайнем случае, если вы взвалили на себя звание «спасителей всея материка» всерьёз – так делайте свою работу, блядь, выполняйте обязанности, но не надо считать, что теперь все люди должны вам что-то за это! И непременно обязаны вам отплатить и жопу облизывать! Вы трое вряд ли понимаете разницу между «добровольно» и «насильно»! Вы вообще ничего не должны делать! Это не ваша обязанность, понимаете? Говорю вам, это мир не опустеет! Смех, да и только!
Цзюнь Мосе довольно увлёкся в своих речах.
Однако, когда он закончил, он увидел, что все трое пребывают в полной тишине, с серьёзными лицами и очень задумчиво.
Простояв уже довольно долго на Людской вершине, Чу Вухуй тяжело вздохнул и произнёс:
– В путь. Нам предстоит ещё три дня дороги…
Сначала пребывавшая в гневе, а потом в раздумьях Цяо Ин никак не стала укорять Мосе, и все четверо снова отправились в путь…
Кажущееся близким оказывается очень далёким. С Людской вершины был вполне отчётливо виден Небесный Столп, однако им пришлось преодолеть уже двое суток пути, но они до сих пор не достигли цели…
Цзюнь Мосе был очень удивлён – как с такого дальнего расстояния мог быть виден Небесный Столп? Зрение, конечно, хорошее, но не до такой же степени?
Чу Вухуй заметил недоумение Цзюня Мосе, и, слегка улыбнувшись, сказал: – Подожди немного, когда доберёмся, ты всё поймёшь.
Как ни странно, после длинного монолога Цзюня Мосе, не лишённого ругательств и оскорблений, все трое стражей заметно подобрели по отношению к Мосе. Он даже удивился и засомневался: «Может, им именно этого и не хватало в жизни? Оскорблений? А может, они вообще те самые «мазохисты»? Любители искать неприятности на одно место, не? Значит ли это, что мне стоит больше ругаться на них?»
Как раз думая над этим, вдруг он заметил, что все трое остановились. Он замедлил шаги, и услышал, как Цяо Ин расслабленным тоном пробормотала:
– В передней части горы находится священный дворец…
По её голосу было заметно, что она рада вернуться домой.
Цзюнь Мосе поднял глаза и увидел высокую гору, располагавшуюся в нескольких десятках ли от них. Среди белоснежного пейзажа смутно виднелись какие-то постройки. Приблизившись к этому месту, Мосе внезапно обнаружил, что так расположены несколько десятков тростниковых хижин. Несколько величественных стволов лежали в основании, а все крыши были сплошь обвиты ядовито-зелёным вьюном…
Это были что ни на есть примитивнейшие жилища!
– Это и есть легендарный священный дворец? – Цзюнь Мосе продолжал стоять с растерянным видом. В его представлениях священный дворец должен отливать золотом и яшмой, не хуже, чем Императорский дворец… Кто бы мог подумать, что на самом деле он выглядит как кучка разваливающихся хибар?
Цяо Ин, рассмеявшись, произнесла:
– Да, это и есть священный дворец!
– Я восхищён! – с искренностью в голосе сказал Мосе. Став великими мастерами, но продолжать жить в таком месте… Это, в любом случае достойно восхищения!
– Большое спасибо! – Цяо Ин довольно улыбнулась, слова Мосе тронули её.
Она почувствовала искренность в его словах, и словно немного потеплела к нему. Показывая рукой направление, она сказала:
– В трёхстах ли на восток располагается Неуловимый мир бессмертных! По диагонали чуть более тысячи ли, там Великий золотой город! В двух тысячах ли на запад – Иллюзорный океан крови. Гора, на которой располагается священный дворец, именуется Священной горой. Всего в тысяче ли на юг от Священной горы располагается Небесный Столп, там и проводится Битва за Небеса!
– Оказывается здесь… это место нелегко найти! – Цзюнь Мосе причмокнул языком, и спросил: – А те остальные три места, они выглядят так же, как и это?
Цяо Ин немного сконфузилась и замялась:
– Те три места… ну… в сравнении с этим, выглядят немного посимпатичнее.
Цзюнь Мосе многозначительно кивнул:
– Немного посимпатичнее, говоришь? Интересная точка зрения. Я ещё понимаю, если они жили также примитивно и просто, как их старшее поколение, это ещё можно был бы понять… Однако в действительности всё совсем не так…
– Быть трудолюбивыми и бережливыми – издавна было главной традицией, которой придерживался священный дворец! – как бы в защиту сказал Чен Инсяо.
– В самом деле, отличная традиция! Не замёрзнуть и не умереть с голода, действительно, очень непросто. К счастью есть Суань… Суань – просто отличная вещица! Хоть не умрёшь и не замёрзнешь до смерти! – пошутил Цзюнь Мосе.
Лица всех троих стражей одновременно помрачнели…
……
– Оказывается вот как выглядит трудолюбие и бережливость! – Цзюнь Мосе наконец ступил на Священную гору, и цокнул языком от удивления:
– Блядь, о таком трудолюбии и бережливости я и мечтать не мог! Вы можете так не лицемерить, а?! Господи, и это называется трудолюбием и бережливостью? Я желаю вам разбогатеть, ребята!
Цзюнь Мосе наконец смог внимательно вблизи рассмотреть так называемые «хижины». И невольно пришёл в бешенство. Он только что восхищался, а тут такое…
Одухотворенная Ци здесь была очень чистая и насыщенная. Не такая, конечно, как в башне, но всё же вся растительность была до верху напитана ею!
В священном дворце имелось как минимум более сотни таких построек, в основании каждой хижины было большое величественное дерево! И Мосе знал эти деревья: Деревья Суань Лин!
Возраст их мог достигать десяти тысяч лет. Если оторвать небольшую щепку от такого дерева и носить с собой, она оказывала успокоительный эффект, и не увядала на протяжении всей жизни. Живя бок о бок с чудесными деревьями Суань Лин, можно автоматически напитываться их природной Ци!
Каждой хижине требовалось как минимум шесть таких деревьев… Здесь была прекрасная обстановка для совершенствования, в твоих мыслях никогда не было хаоса и беспорядка, только умиротворение и безмятежность!
Что касается «стен» хижин, то они представляли собой чистый бамбук, который плотно прижат друг к другу. Этот бамбук не являлся какой-либо особой уникальной вещью и огромной полезности не нёс, однако он отпугивал ядовитых насекомых, находящихся поблизости.
А самое огромное его преимущество заключалось в другом, а именно – в отличной терморегуляции: тепло зимой и прохладно летом! Кроме того, бамбук может круглый год источать приятный запах. В совокупности с чудесными деревьями Суань Лин, эта хижина может стать настоящим раем для самосовершенствования!
«Да бля, это ведь даже гораздо круче, чем электрический отпугиватель насекомых!», – Цзюнь Мосе аж весь обзавидовался!
Когда Цзюнь Мосе увидел крышу, обвитую ветками разных деревьев, его взгляд стал хуже, чем у голодного волка! Ветвь «Хвоста феникса», ветвь «Паломничества», рядом виднелись листья «Фиолетовой сетки», их сверху прикрывала ветвь «Персикарии»… Прямо над головой нависала ветвь «Восьми сокровищ», ветвь «Долголетия»…
У молодого мастера Цзюнь свело зубы… «Такие редкие экземпляры! Да, блин, вы такие бережливые ребята… Может, я сейчас и сам уже довольно богат всякими интересными штуками, но в отношении таких экземпляров даже я не стал бы вести себя так расточительно… Священный дворец, эти ублюдки, живут в таком охренительном месте, которое даже небожителю покажется недосягаемым раем! Кто бы мог подумать, что эти ребята, строящие из себя бедняков и простаков, которые безостановочно твердят, что бережливость – лучшая традиция Священного дворца, по итогу окажутся такими тварями! Если у вас хватает наглости говорить такое, то лучше сдохните, а… Такие речи – это уже чересчур! Где, бля, ваша совесть? Столько ништяков…»
– Что такое? Молодой мастер Цзюнь? Мы живём отшельниками в очень примитивных условиях, но пожалуйста, не относись к этому пренебрежительно и укоризненно, – сдержанно сказал Чу Вухуй.
Цзюня Мосе вдруг затрясло, и он внезапно схватил Чу Вухуя за руку:
– Старший Чу, старейшина Чу! Трудолюбие, бережливость, скромность и простота – это, безусловно, величайшие добродетели человечества, я, я… я тоже хочу следовать с вами по этому пути, проживая день за днём за упорной работой, вспоминая о прежних горестях и думая о будущих радостях… Позвольте мне переехать сюда… Мне всего-то нужно пять или шесть комнат в хижине… Ну пожалуйста, разрешите молодому поколению подражать высокой добродетели уважаемых предшественников…
– Отвали! Ты, засранец, уже и так слишком многого хочешь, закатай свою губу! – закричал Чу Вухуй. Его крик был словно львиный рык!
«Да что ещё, блядь, за пять-шесть комнат вообще! Он о чём думает? Даже сам Повелитель Неуловимого мира бессмертных – Мо Вудао – за несколько сотен лет упрашиваний смог добиться лишь несколько веточек от этих чудесных деревьев. И то, кажется, он получил из них только половину… Не вспомню точно…»
– Цяо Ин... Ты вернулась? Ого, да ещё и гостей с собой привела? Почему бы вам не войти – посидим, поговорим? – прозвучал тихий неторопливый голос, ни на чуточку не меняя своей тональности.,
Выражения лиц трёх стражей стали более серьёзными, и все тихо, в один голос ответили:
– Конечно!
И, обратившись, к Мосе, сказали:
– Молодой мастер Цзюнь, окажи нам милость!
– Ой, да я только с радостью, – улыбнулся Цзюнь Мосе и, шагнув вперёд, попутно спросил. – Всего здесь ровно сто тридцать шесть таких хижин, только вот... все ли они заняты людьми?
– Заняты? Да как же? – Чу Вухуй покачал головой и сказал. – Почти половина из них пусты. С давних времен здесь было позволено оставаться только мастерам, достигшим уровня Шенхуана! Но совсем недавно в Тяньфа мы потеряли несколько человек, да и ты вот прикончил одного! На данный момент здесь осталось менее шестидесяти человек…
– Шесть десятков человек! Шестьдесят Шенхуанов или шестьдесят мастеров выше уровня Шенхуана! – Цзюнь Мосе глубоко вздохнул, а затем с ухмылкой задал очередной вопрос: – А что насчёт вас? На каком уровне находится ваша сила?
– Наши почётные звания «стражей» на самом деле – лишь одно название и не более. А что касается силы… приблизительно на десять уровней выше Шенхуана… ой, да фигня, даже не стоит и упоминать! – может, Чу Вухуй и сказал, что «не стоит упоминать», но его лицо так и светилось от самодовольства, что любой мог спокойно это заметить.
– Восхищаюсь-восхищаюсь, вы такие крутые! – Цзюнь Мосе поднял глаза и посмотрел на него с благоволением. Однако на самом деле, Чу Вухуй в последнее время, напротив, являлся для молодого мастера самым тошнотворным объектом. Как только он вспоминает об этом ублюдке со слезами и соплями на лице, тут же блевать хотелось, так трудно было сдержаться!
В это время эта четвёрка уже достигла передней части самой большой хижины. По площади она была где-то около пяти или шести чжан (около 60 квадратных метров), вокруг красовалось огромное количество чудесных деревьев и необыкновенных трав – очевидно, это были самые редкие и древние экземпляры. Скорее всего, это был центр Священного Дворца…
– Входите, – прозвучал дружелюбный и спокойный голос изнутри. И когда прозвучал этот голос, дверь хижины внезапно тихонько открылась... Даже со своим уровнем совершенствования Мосе не удалось заметить ни единого колебания энергии Суань…
Трое даже не успели дёрнуться с места, как вдруг услышали голос, полный удивления:
– Ого? – голос был очень тихим, но нотки изумления были отчётливо слышны.
Лица Чена Инсяо, Чу Вухуя и Цяо Ин вдруг резко переменились!
Это был голос Владыки Дворца!
Уже более тысячи лет Владыка ни разу не удивлялся, но сегодня что-то его всё же потрясло!
Неужели это действительно как-то связано с Цзюнем Мосе?
Вслед за этим последовало молчание, и появился чей-то силуэт, парящий в воздухе. В комнате находилось десять стульев, и только три из них оставались пустыми, на остальных уже сидели какие-то люди.
По оценке Цзюня Мосе, высота здесь была не меньше семи или восьми километров, однако тут абсолютно отсутствовало ощущение недостатка кислорода, снаружи всё было покрыто глыбами льда и снегом, но в комнате оставалось тепло, как весной!
Когда эти четверо, наконец, вошли, глаза всех восьмерых присутствующих тут же сосредоточились на Мосе.
С виду их взгляды казались вполне дружелюбными, но по факту это были дотошные световые прожекторы: Цзюню Мосе казалось, что он стоит перед ними абсолютно голый, предоставляя им своё тело для детального осмотра.
Тем не менее, он был спокоен: «Во всяком случае, все они – мужчины, пусть смотрят себе на здоровье. Вообще пофиг, я ведь драгоценный экспонат, главное, чтобы после их «экскурсии», они не почувствовали себя неполноценным… Ну, а даже если и почувствуют – ничего не поделаешь! Ведь у них нет такой прекрасной ДНК, как у меня…»
Цяо Ин и остальные стражи уже успели тихонько присесть. Те три пустующих стула как раз предназначались для них. Цзюнь Мосе тут же обратил внимание на их расположение: Цяо Ин села на пятый по счёту стул, посередине, а Чен Инсяо и Чу Вухуй заняли два самых крайних стула по обе стороны.
Неудивительно, что их называют охранниками, ведь, по факту, оно так и есть… Отбросы на обочине, даже бабу переплюнуть не могут…
Молодой мастер Цзюнь всячески внутренне не одобрял их. Он не знал, что из-за своего дара провидения у Цяо Ин имеется особой положение в Священном дворце, она лишь ненамного уступала Владыке этого дворца. Что касается Чена Инсяо и Чу Вухуя – их положение действительно не было слишком уж высоким, однако городские Повелители трёх священных земель и дворцовые Владыки при встрече были обязаны выказывать им своё почтение и уважение!
Все присутствующие были одеты в белоснежные одежды, всем уже однозначно перевалило за несколько сотен лет, однако о седине тут явно никто не слышал. На вид они были вполне здоровыми людьми в самом расцвете сил с тёмными волосами и нефритовой кожей – обычные мужчины среднего возраста…
Цзюнь Мосе внутренне негодовал: «Мужчины средних лет, тьфу! Кучка старых оборотней, вздумали обмануть меня?!»
Молодой мастер прекрасно понимал, что каждому в этой компашке должно быть уже около 1800 лет. Это определенно группа самых древних чудовищ…
Острые взгляды перекрещивались на теле Мосе, однако все сохраняли тишину, становясь всё серьёзнее и серьёзнее…
– Ну и как вам этот мальчишка? – добрый голос исходил откуда-то с верхней противоположной стороны. Он обратился к присутствующим.
Цзюнь Мосе не мог не удивиться. Он ощущал на себе лишь 16 голодных глаз, но не сумел обнаружить присутствие ещё одного человека.
Но после того, как этот странный голос снова прозвучал, Мосе, кажется, смог почувствовать его прямо перед собой. Этот человек улыбался и смотрел прямо на него. И хотя присутствие ещё одной личности было подтверждено, однако её по-прежнему было невозможно разглядеть.
Этот человек явно перед ним, но Цзюню Мосе он казался чем-то иллюзорным, словно это пространственно-временная проекция или призрак…
Такое чувство уже возникало однажды, и оно исходило от Четырнадцатого Шао! Без сомнений, границы сил этого человека уже достигли предела Пустоты! Кажется, ему осталось совсем немного до её овладения, так сказать, последний рывок.
Совершенствование этого человека ниже, чем у Четырнадцатого Шао, однако этот разрыв не слишком уж и большой, даже совсем малюсенький!
После осознания всего этого у Мосе все волосы на теле встали дыбом! Кто бы мог подумать, что в Священной земле имеется такая огромная, ужасающая сила!
Так раз уж у них есть такой козырь… то почему они всё еще позволяют Четырнадцатому Шао так своевольно бесчинствовать в этом мире на протяжении стольких лет? Один на один, он, может, и не знает себе равных, но ведь их обоюдная ненависть уже буквально захлестнуло всё небо! В такой ситуации нужно приложить лишь немного больше силы, чтобы одолеть врага. Вполне вероятно, что при таких условиях у Четырнадцатого Шао даже не останется возможности для побега!
Пока Цзюнь Мосе находился в своих размышлениях, вдруг раздался утончённый голос первого человека, сидящего с правой стороны:
– Этот ребёнок… он несомненно обладает уникальными способностями и талантами!
Второй человек слева вздохнул и сказал:
– Верно, если он продолжит совершенствовать свои навыки, то в будущем его ждут успехи не хуже, чем у Первого Шао, а может даже и лучше!
Своими словами эти двое определили максимальные лимит и возможности молодого мастера!
Остальные присутствующие после этих слов один за другим кивнули головами. У четвёртого человека справа на щеке виднелось слабое родимое пятно, он вдруг продолжил:
– Этот парень действительно очень молод. Согласно моим наблюдениям, его волосы не прошли через перерождение с помощью силы Суань, и текстура его лица является естественной. Здесь нет никаких следов искусственного омоложения. Да и пушок с лица ещё толком не сошёл… В общем, я могу с уверенностью сказать, что истинный возраст этого ребенка не превышает двадцати лет!
Остальные присутствующие снова покивали головами.
Взгляд первого человека слева был острый, как у орла. Поглядев на Цзюня Мосе некоторое время, он спокойно сказал:
– Помимо уже сказанного ранее есть ещё кое-что не менее важное. С такими успехами в столь юном возрасте, да пусть даже ты самый серьёзный и ответственный на этой планете, твои разум и природные данные определённо должны отличаться от данных заурядного молодого человека! А мальчишка, стоящий перед нами, определённо не входит в разряд заурядных личностей! Слушая наши хвалебные речи, он может и сияет от радости и гордости, однако на самом деле это всё фальшь! – он слегка буркнул и добавил: – В его глазах, несомненно, присутствует улыбка и чувство самодовольства, а может даже и высокомерие, однако это всё лишь на поверхности. Настоящее духовное сияние его глаз глубоко сокрыто от окружающих… Серьёзность и спокойствие этого мальца находится далеко за пределами уровня Шенхуана. Даже я в своё время, будучи на таком уровне совершенствования, не мог себе такого позволить!
– Это замечание действительно обоснованно! Характер этого юноши чрезвычайно твёрд и решителен. Его текущие достижения уже и так превосходны, но он всё ещё не удовлетворён ими. Сердце требует ещё большего прогресса. И хотя сейчас он беззаботно улыбается, между его губами и щеками есть изгибы, направленные вниз: это говорит о том, что они были приобретёнными в течении жизни, а вовсе не естественный образ. А это, в свою очередь, свидетельствует о том, что этот мальчишка по своей природе очень решительный, беспощадный, чёрствый, а по отношению к своему врагу не побрезгует никакими методами! В нашем мире, у каждого человека есть хоть капелька жалости и сострадания, но только в сердце этого юноши нет абсолютно ничего! Он чрезвычайно жестокий и стойкий человек! – после тщательного наблюдения неторопливо сделал своё заключение второй человек справа.
Тело сидящего с правой стороны мужчины было такое прямое, словно он швабру проглотил. Прокашлявшись, он подхватил:
– Именно! Сейчас он стоит перед нами, выслушивая наши комментарии, однако выражение его лица остаётся неизменным, а зрачки даже не пошевелились! Его руки и ноги абсолютно неподвижны, словно вода в озере, но это выглядит весьма естественно. Вероятно, у него есть абсолютная уверенность в том, что в любой момент он может спастись бегством! Это уму непостижимо. Даже если в столь юном возрасте он и обладает чудовищной силой, однако он нам не ровня. Так откуда же такая уверенность в отступлении? Одновременно столкнувшись с одиннадцатью противниками, боюсь, что в такой ситуации даже у Четырнадцатого Шао не было бы никаких шансов! Однако я признаю его уверенность, которую никто не может поколебать!
– Этот ребёнок просто ужасен! Действительно ужасен! – такой вывод был сделан всеми после всех произнесённых речей.
Цзюнь Мосе так и продолжал спокойно улыбаться, однако в душе он был дико шокирован происходящим!
«Эти люди, действительно, очень проницательны. Наверняка от их взгляда не ушел ни один волосок на его теле. Старые черти, их наблюдательности можно только позавидовать!
Жаль, конечно, что они разоблачили мою самоуверенность, однако, самый главный козырь им разоблачить не удалось! Иначе говоря, в этом мире, кроме Первого Шао никто не сможет знать его настоящие тайны!»
– Друзья, вы все упустили одну важную деталь, – сказал человек в белом, сидящий наверху, тон его голоса был спокойным и дружелюбным, словно межгорный освежающий родник: – Пока все одиннадцать человек одновременно наблюдали за этим юношей, то, сами того не осознавая, высвобождали собственную уникальную энергию Ци. Даже если с одного человека её было совсем немного, то в совокупности такое невозможно просто так выдержать любому из нас. Обязательно необходимо высвободить собственную силу и направить её в ответ, иначе можно с лёгкостью получить трещину в своих духовных силах! Однако этот мальчишка ничего подобно не делал! Вообще ничего! – мягко сказал человек сверху. Это предложение заставило остальных резко перемениться в лице!
Человек, сидящий наверху, со слабой улыбкой слегка поднял голову и равнодушно посмотрел на Цзюня Мосе. Но для молодого мастера этот взгляд был сопоставим с двумя раскалёнными стальными иглами, которые вонзились прямо в его тело!
Мосе невольно прищурился, а затем испустил холодный свет из пары своих равнодушных глаз!
С момента вхождения в эту комнату это был первый раз, когда молодой мастер произвёл хоть какое-то движение по собственной инициативе!
Глаза этого человека были словно безграничное море. Посмотрев в них, Мосе будто бы увидел огромное звёздное небо и бесконечную вселенную!
Но независимо от того, насколько глубоко море и таинственно звёздное небо, глаза Цзюня Мосе были как два параллельных меча, движущихся к своей цели без каких-либо колебаний!
Остальные десять человек, находящиеся в комнате, одновременно ощутили атмосферу ярости и опасных потрясений!
Эта атмосфера ярости, может, для них и не была особо сильной, но ощущалась она довольно-таки остро! Казалось, будто этот дух истребления был готов идти напролом, даже против самих богов!
Все десять человек вдруг пришли в ужас!
Это далеко не заурядный метод, чтобы помериться силой!
Состязание в духовной силе!
Однако... Десять человек не могли припомнить, чтобы ранее был кто-то, осмелившийся бросить вызов Владыке дворца! Да что там схватка в духовной силе, никто ни разу не решился сразиться с ним хотя бы в любом другом мастерстве или технике!
На данный момент в мире есть всего три человека, которые могут составить конкуренцию Владыке дворца!
Первый – это, естественно, Четырнадцатый Шао, затем предок Таинственного призрачного дворца – Ло Фу Юнь, и загадочный лидер Чужаков – Чуан Шан Бэй Дао.
Однако этот мерзкий Чужак – это сиамские близнецы, их духовная сила эквивалентна двойной силе обычного человека. Это особый случай, который нельзя рассматривать как настоящую силу.
Кто бы мог подумать, что есть ещё один смельчак – талантливый мальчишка, не признающий ни закона, ни велений небес!
В глазах десяти человек вдруг проявилось чувство сожаления: этот гениальный ребёнок… скорее всего, он полностью потеряется в завораживающем звёздном небе Владыки и получит огромную душевную травму до конца жизни! Жаль, но такой результат уже предопределён…
Эти двое смотрели друг на друга на расстоянии около полутора метров.
Цзюнь Мосе почувствовал, будто внезапно вломился на чужую территорию!
Словно, вся эта бесконечная пустота – это чужая земля, а он просто агрессор!
Но любая духовная сила имеет свой предел! Это как если вы рисуете море, оно полностью похоже на море, но по сути это, всё же, узкий холст! Предел холста – это и есть предел этого человека!
Только и всего!
Поэтому, не считаясь ни с чем, Цзюнь Мосе продолжал идти напролом!
«Даже если передо мной действительно голубое небо, я должен проделать в нём дыру!»
Время потихоньку уплывало, прошло уже около получаса.
Выражения лиц остальных десяти человек от досады и сожаления понемногу переходили в панику и неверие!
Все пришли в дикий ужас!
Этот мальчик – монстр? Он не только хорошо держится под давлением Владыки, но и успевает дать отпор и провести собственную атаку! Это просто невероятно!
Глазам не верится!
Цзюнь Мосе один за другим пробился сквозь голубое небо, синий океан, а затем и через бушующее пламя…
Всё это, естественно, просто иллюзии, созданные противником, поэтому Цзюнь Мосе просто наплевал на них и решительно шёл на прорыв! Его цель – это противоположный берег, так что ни в коем случае нельзя останавливаться!
Постепенно лицо молодого мастера стало бледнеть, а на лбу просочилось несколько капель пота. Медленно опускаясь, они собрались в одну огромную каплю на кончике носа, которая затем тихонько упала вниз.
Капля пота рухнула на землю с необычайно громким звуком!
Внезапно Цзюнь Мосе почувствовал, что он соприкоснулся с прочной стеной, но, как только он захотел её проломить, она вдруг исчезла, оставив только необъятную пустоту. Похоже, что ему удалось покинуть безбрежное море сознания своего оппонента!
Он открыл глаза и увидел мужчину средних лет, всё ещё смотрящего на него с улыбкой. Ничего необычного, только это было похоже на сон!
Но на земле перед его ногой всё ещё виднелась та самая капелька пота.
– Кто ты? – мужчина улыбнулся и обратился к Цзюню Мосе.
Хотя он и улыбался как обычно, да и голос его ничуть не изменился, однако остальные присутствующие, сопровождавшие его в течение почти тысячи лет, смогли ясно разглядеть ужас и страх в глазах Владыки Дворца!
Все вмиг содрогнулись!
Сегодня действительно особенный день, потрясения происходят один за другим!
– Я? Я – Цзюнь Мосе! – улыбнулся молодой мастер.
– Естественно, я знаю, что ты – Цзюнь Мосе. Я узнал об этом, когда ты только ступил на Священную гору. Но я спрашиваю… – выражение лица этого мужчина стало серьёзнее, и он повторил: – Кто ты в конце-то концов?!
Он знал, что перед ним стоит Цзюнь Мосе, но всё же продолжал задавать этот странный вопрос – как-то уж слишком противоречиво… Однако остальные десять присутствующих вдруг выпрямились, а взгляд каждого из них стал необычайно сосредоточенным!
– Я – никто, – ответил Цзюнь Мосе и добавил: – Я понимаю, о чём вы спрашиваете… но я, действительно, просто... Цзюнь Мосе! И не более!
Когда он сказал это, пять или шесть человек вдруг резко подняли брови от удивления. Они уже как-то слышали, что три священные земли навлекли на себя одного странного, несговорчивого противника по имени Цзюнь Мосе. Теперь понятно, что за ошибку природы они на себя навлекли!
Все тут же про себя всячески изматерили три священные земли: «Для какой, блядь, высшей цели вы вообще связывались с этой аномалией? Нахрена было его провоцировать? Вам проблем было мало, ещё искали? Говорят, что у этого мальчишки имеется таинственный учитель… Если у ученика такая ужасающая мощь, то насколько страшнее его наставник?»
И теперь, услышав фразу «Я – просто Цзюнь Мосе, и не более», все десять человек одновременно пришли в изумление, а четвёртый человек по правую сторону вдруг воскликнул: «Это невозможно!»
И хотя другие сохраняли безмолвие, но в их глазах отчетливо виднелся тот же самый смысл: невозможно!
