Глава пятьдесят вторая

 

– Белль! – ревел Чудовище, рыская по библиотеке в уверенности, что найдет ее здесь. – Белль! – он остановился посередине комнаты и сжал кулаки.

Остальные тоже разбежались по углам, выкрикивая ее имя.

Но она не отзывалась.

– Мессир, ее здесь нет, – сказал Люмьер.

Когсворт, миссис Поттс и Плюметт подошли к Чудовищу.

– Мы везде посмотрели.

– Значит, она ушла от нас – Чудовище наконец произнес то, что боялись сказать остальные. – Сбежала в свой Вилльнёв.

– Но, хозяин, волки… – испуганно начала миссис Поттс.

– Принесите пальто, – хмуро приказал Чудовище. – Пойду ее искать.

– А вдруг уже поздно? – жалобно пискнула Плюметт, и ее перышки задрожали. – Что, если волки…

– Молчи! – набросилась на нее миссис Поттс. – Не смей даже думать об этом!

Чудовище почесал затылок.

– Подождите. Получается какая – то ерунда. Как Белль могла уйти? Двери в библиотеку были заперты изнутри.

– Через окно! – воскликнул Когсворт. – Она выпрыгнула из окна в сугроб. Точно так же я сбежал из прусской тюрьмы, куда угодил после сражения при Фелинггаузене…

Все бросились к окнам, не дослушав историю Когсворта.

– Из этого окна она не могла выпрыгнуть, – крикнул Люмьер. – Оно закрыто!

– Это тоже! – откликнулась миссис Поттс.

Чудовище в замешательстве смотрел на нетронутый снег за окном.

– Если бы она сбежала через окно, на снегу остались бы следы. Но их нет! Где же она? Куда она могла исчезнуть?

В этот момент из глубины комнаты донесся громкий отчаянный лай. Секунду спустя из‑за шкафов вылетел запыхавшийся Чип. Фру – фру неслась впереди него.

– Сюда! – кричал он. – Скорее!

– Ты нашел ее? – всполошилась Миссис Поттс.

– Нет, но идемте за мной! Скорее! – в нетерпении подпрыгивал он. – Мне кажется, я знаю, куда она ушла!

 

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

 

– Белль, я люблю тебя, – радостно промолвил Отто.

Белль обернулась и приложила палец к губам.

– Я тоже тебя люблю, Отто, но можно чуть тише? – прошептала она.

Отто энергично закивал.

– Я люблю тебя, Арана! – громко прошептал он и неуклюже побежал за Люцианосом, летящим рядом с Белль.

– И тебя я тоже люблю, добрый черный жук!

– Боже праведный, приятель, возьми же себя в руки! – Люцианос дрожал от возмущения.

Отто схватился за грудь.

– Твои слова разбили мое сердце, – произнес он.

– У тебя будет разбито не только сердце, но и все остальное, если Анри найдет нас раньше, чем мы его! – зашипел Люцианос.

Отто сердито глянул на жука.

– И можешь еще так не громыхать? – раздражительно спросил жук.

– Не могу, – проворчал Отто. – Мои суставы совсем…

– Тише! – Белль обернулась и сделала им знак глазами.

Они вышли из кабинета и отправились на поиски Анри. Где – то в доме кто – то продолжал играть на клавесине.

– Не уверен, что он нас услышит сквозь эту ужасную музыку! – заявил Отто.

Они подошли к оранжерее, и нестройные звуки зазвучали громче.

– Может, это Анри играет? – спросил Люцианос.

– Есть только один способ проверить, – ответила Белль.

Огромные двери, ведущие в оранжерею, были распахнуты. Белль спряталась за одной из них и тихонько заглянула внутрь.

Анри сидел за клавесином, судорожно поднимая руки и со всего размаха опуская их на клавиши. Белль отступила за дверь.

– Это он? – спросил Люцианос.

– Он, – прошептала Белль. Она прислонилась к двери; легкая дрожь пробежала по ее плечам. – Как же мы заберем монету?

– Нет ничего проще! – сказал Отто. Люцианос вытаращил глаза.

– И что ты предлагаешь? Задушить его в объятиях?

– Нет, перерезать его нитки. Он же марионетка? Значит, у него должны быть нитки.

– Отто, это гениально! – прошептала Белль.

– Если ему перерезать нитки, он не сможет погнаться за нами!

Отто ухмыльнулся.

Люцианос подполз к дверям, посмотрел на Анри и вернулся.

– Я не вижу никаких ниток, – сказал он.

– Это не значит, что их нет, – ответил Отто.

– Когда графиня заколдовала его, она сделала их невидимыми. Подкрадемся и покончим с ним!

– Да уж, неплохо придумано, – задумчиво произнес Люцианос и бросил тревожный взгляд на двери. – Если только он…

– Если только он что? – нахмурился Отто.

– Если только он не покончит с нами первым.

 

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

 

Белль стояла в дверях оранжереи, зажав в руках ножницы.

Сердце у нее в груди стучало так громко, что она была уверена – Анри наверняка услышит.

Глубоко вздохнув, собрав волю и мужество в кулак, она шагнула за порог. Еще шаг. Пауза. Еще. Люцианос и Арана бесшумно ползли за ней. Отто остался за дверями, чтобы ненароком не скрипнуть. Так, крадучись, замирая и вздрагивая, они пересекли комнату.

Анри продолжал свою жуткую нестройную пьесу. Белль молилась, чтобы он и дальше был так же поглощен музыкой и не заметил ее. Подойдя ближе, она увидела, как над ним что – то подрагивает. Нитки! Отто был прав!

Магия графини рассеивалась, теряя власть над Анри. Нитки становилось видно все отчетливее. Они тянулись от его головы, челюсти, плеч и запястий, но больше всего ниток было прикреплено к ногам. Белль проследила за ними взглядом – они исчезали где – то в вышине.

«Какие перерезать сначала? – думала она. – Те, что двигают руками, чтобы он не схватил меня? А вдруг он вскочит и погонится за нами? Тогда лучше отрезать нитки от ног…»

Белль вспомнила злобную ухмылку Анри, когда тот заполучил ее монету. Вспомнила, как он загнал ее в летний домик. Пальцы предательски задрожали, и она чуть не выронила ножницы. Что если Анри заметит ее раньше, чем она перережет нитки? Или они настолько прочные, что она вообще не сможет их перерезать?

Страх и отчаяние чуть не заставили ее бросить эту затею и бежать прочь, но усилием воли она принудила себя остаться.

«Просто обрежь их все разом, – уговаривала она себя, – и монета твоя!»

Расстояние между ней и Анри медленно сокращалось. Четыре метра, три, два… Наконец она встала прямо за ним так близко, что можно было разглядеть каждую криво пришитую заплатку на сюртуке, каждый волосок взлохмаченного парика и каждый винтик в деревянных суставах его пальцев.

Давай, Белль. Смелее!

Она широко раздвинула лезвия ножниц.

В этот момент Анри резко обернулся.