Глава тридцать девятая

 

В этот раз Белль опередила Мушара. В одно мгновение она выскочила из кареты, прежде чем он успел спуститься с облучка. Перепрыгивая через ступеньку, она взлетела по лестнице летнего домика. Графиня поджидала ее в холле.

– Отец… он… – задыхаясь, начала Белль. Широкая улыбка графини была ответом. Белль прикрыла рот рукой и замотала головой, не в силах поверить. Отец был здесь. Он был здесь!

– Где он?

– Он сидел в беседке с карандашами и этюдником, но сейчас он, скорее всего, на террасе – любуется моими розами.

Белль бросилась через холл, но вдруг встала как вкопанная. В ее глазах заметалось беспокойство.

– Что такое, Белль? – спросила графиня.

– Я… немного боюсь, – ответила Белль. – Сейчас я увижу его, а потом… нам опять придется расстаться.

– Возможно, не придется, моя дорогая.

– Неужели это все – таки возможно?

– У меня почти получилось все устроить.

– Правда? Я смогу здесь остаться?

Белль подбежала к графине и схватила ее за руку:

– Госпожа, как; вы это сделали?

– Позже, дитя, позже. Беги к отцу, а потом я тебе все расскажу.

Белль отпустила ее и уже повернулась, но графиня легонько тронула ее за плечо:

– Еще минутку, дорогая…

– Что – то не так? – встревожилась Белль.

– Он не знает, что ты пришла. Я не стала ему говорить на случай… в общем, на случай, если ты вдруг передумаешь. Мне бы не хотелось его расстраивать. Просто сказала, что его ждет чудесное местечко. И ты будешь для него сюрпризом. Не удивляйся – возможно, он немного испугается. Будь с ним помягче.

Сердце Белль преисполнилось благодарности. Никогда не встречала она столь заботливого, бескорыстного, щедрого человека! Графиня отпустила Белль, но та, вместо того чтобы убежать, обвила руки вокруг ее шеи и поцеловала в щеку.

– Вы так добры, – прерывающимся голосом молвила Белль. – Ко мне, к отцу… Я никогда не смогу отблагодарить вас за все, что вы для нас сделали.

– Ступай, дорогая, – сказала графиня, высвобождаясь из ее объятий. – Иди к отцу. Он за теми дверями.

Она указала на стеклянные двери, за которыми виднелась терраса. Со счастливой улыбкой Белль взглянула на нее и скрылась за ними. Как только ее шаги стихли, в другом дверном проеме, ведущем вглубь дома, возникла чья – то фигура. К графине подошел Анри.

– Вы нашли правильный путь, – сказал он.

– Я его и не теряла… я его создала! – рассмеялась графиня. – Пусть побудут немного вдвоем, а потом сходи к ним. Ей нужно оставить в Стране Грез еще две вещи. Проследи, чтобы она это сделала. Не подведи меня.

Анри поклонился и покинул холл. Хищная улыбка скривила кроваво – красные губы графини, и ее зеленые глаза прищурились.

 

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

 

Белль замерла, вцепившись в перила террасы. Совсем рядом, в паре метров, спиной к ней стоял ее отец. Он склонился к пышному кусту чайных роз, обвивающих террасу, и вдыхал их аромат. Белль не верила своим глазам. Неужели он и вправду здесь? Живой, настоящий… и здесь?

– Папа… – едва слышно позвала она.

Морис вздрогнул. Он медленно выпрямился и повернулся, озираясь вокруг. Графиня была права. Он постарел. От горя. От одиночества и тревог.

– Папа, я здесь! – крикнула она.

Морис обернулся. Его глаза отыскали ее, но ни радости, ни удивления в них не было. Лишь вежливое удивление, словно он не узнал ее. Разве она так сильно изменилась, пока они были в разлуке? Возможно, во всем виноват ее очередной модный наряд и изящная шляпка – «Страна Грез» вновь изменила ее одежду, хотя кристальное сердечко, подаренное Чудовищем, осталось на шее.

– Папа, это я… Белль, – чуть не плача, произнесла она, срывая с головы шляпку.

Морис заморгал.

– Белль? – тихо переспросил она. – Не может быть…

– О, папа! – Ее голос задрожал.

Лицо Мориса озарилось радостью, губы растянулись в улыбке.

– Белль, – промолвил он, – моя родная девочка. Это ты.

 

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

 

Позабыв, что она находится в поместье графини, что вокруг нее множество незнакомых людей, Белль бросилась к отцу и зарыдала в его объятиях. Морис крепко прижимал ее к груди, гладил по голове и успокаивал как мог.

– Тише, Белль, тише… все хорошо. Дай – ка мне тобой полюбоваться. – Он отстранил ее, держа за плечи. – Я уж думал, никогда тебя не увижу. Никогда. А теперь ты… стоишь прямо передо мной!

В его глазах светилась радость, и Белль тоже улыбнулась сквозь слезы. Смятение в ее груди улеглось. Она достала из кармана платок и вытерла слезы. Да, это ее отец.

– Как же я по тебе скучал, моя милая! – продолжал Морис. – И сейчас мне так отрадно видеть тебя! Как ты здесь оказалась? Ты сбежала?

Белль вспомнила: когда они виделись в последний раз, она находилась в той же самой темнице, где сидел отец, пока она не заняла его место.

– Он недолго держал меня взаперти, – сказала она. – Меня выпустил Люмьер, метрдотель замка. Сейчас я живу в отдельной комнате, и они ко мне очень хорошо относятся. У меня там друзья…

– Друзья? – Морис нахмурился. – В этом богом забытом месте? Они не друзья тебе, а надсмотрщики, и они опасны…

«Кто опасна, миссис Поттс? – подумала Белль.

– Или Плюметт?»

– Знаю, пап, возможно, они не показались тебе такими, но они в самом деле милейшие создания! – прервала его Белль. – Я так сильно привязалась к маленькой чайной чашке по имени Чип, и мы…

Но он не слушал.

– Этот зверь одевается, как человек, но ведет себя как животное, готовое наброситься на любого, – продолжал он. – Даже на мгновение нельзя допустить мысль, что он и его приспешники могут быть твоими друзьями!

Резкие слова отца удивили ее. Обычно он не отличался предвзятостью, всегда широко мыслил и был готов выслушать чужую точку зрения, даже если она была абсолютно противоположной.

– Поначалу я боялась Чудовища, – кивнула она. – Но мы общаемся, и он сделал мне столько приятных сюрпризов! Он может быть по‑настоящему добрым.

Морис пропустил ее слова мимо ушей:

– Он до смерти тебя напутал, Белль. Это же очевидно. Ты говоришь о нем хорошо только из опасения, что всё может обернуться еще хуже.

Еще минуту назад Белль почти ненавидела Чудовище за то, что сначала тот пленил отца, а потом ее, но теперь она чувствовала, что должна его защитить. Эта перемена смутила ее. Разум говорил, что только сумасшедший будет пытаться оправдать его поступки, но сердце Белль видело дальше разума.

– Папа, помнишь Андрокла?

– Конечно. Наш… э – э – э, сосед.

– Сосед? – Белль заморгала и уставилась на него.

Пожалуй, графиня действительно была права.

Он сильно постарел. Попасть в темницу, а потом потерять единственную дочь – такие потрясения кого хочешь сведут с ума.

– Нет, папа, – мягко сказала она. – Андрокл из басни Эзопа. Помнишь, мы читали ее на ночь?

– Да – да, конечно, – поспешно ответил Морис.

– Чудовище совсем как тот лев с шипом внутри.

– Ты видела у него шип?

– Шип в его сердце, папа. С ним произошло что – то ужасное.

Но Морис был явно не в том настроении, чтобы проявлять снисходительность.

– Почему мы вообще тратим время на разговоры о Чудовище? – воскликнул он. – Мне совершенно нет до него дела. Я волнуюсь только о тебе! Лучше расскажи, как ты здесь очутилась? Как познакомилась с графиней?

Белль рассказала об обстоятельствах, что привели ее в Страну Грез.

– Говоришь, волшебная книга? – переспросил Морис.

– Да, графиня положила ее туда, где я могла ее найти. Она узнала, что с нами случилось. Она хочет нам помочь. Ведь она знала мою мать… так она мне сказала.

Воинственный настрой Мориса исчез, взгляд потеплел и стал мечтательным, как бывало всегда при упоминании его жены.

– Это очень на нее похоже, – сказал он. – Добрейшей души человек. Всегда такой была. Вот уж здесь, в ее поместье, я спокойно могу сорвать для своей дочки розу, и меня не схватят и не бросят в темницу!

С этими словами он протянул ей душистый белый цветок. Белль с наслаждением вдохнула его аромат, но тут заметила темные капельки на лепестках.

– Ой, папа, у тебя кровь! – воскликнула она, схватив его за руку. – Ты, должно быть, укололся шипом.

– Пустяки, пройдет, – ответил Морис, но капли темной, почти черной крови стекали на землю.

Белль все еще сжимала в руке платок.

– Давай палец, – сказала она. – Нужно перебинтовать.

Она осторожно обвернула ранку платком. Руки Мориса были холодны, как лед.

– Ты совсем замерз! – воскликнула она, пытаясь согреть их растиранием.

Холодные ладони, неуклюжие движения, его забывчивость – все это не на шутку встревожило Белль.

– Папа, кто же заботился о тебе все это время? – с горечью спросила она. – Ты принимал рыбий жир? А окно на ночь не забывал закрывать? Знаешь же, какие у нас сквозняки…

– Со мной все в порядке, Белль, – ободряюще заверил он ее. – А вот о тебе я беспокоюсь. Не хочу, чтобы ты возвращалась в замок Чудовища. Надо что – то придумать, чтобы ты осталась здесь.

– Мадемуазель Белль! – вдруг раздался чей – то радостный голос. – Ты ли это?

Быстрым шагом к ним направлялся улыбающийся Анри.

 

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

 

– Рад снова видеть тебя. – Анри поклонился Белль.

– И я рада, – просияла Белль. – Анри, позволь познакомить тебя с моим отцом, Морисом. Папа, это мой друг, герцог де Шоз‑Пассе.

– Это честь для меня познакомиться с вами, сэр, – сказал Анри, снова кланяясь.

– Честь и для меня, молодой человек, – ответил Морис.

– Графиня высоко ценит ваше мастерство, – продолжал Анри. – Каждый раз, когда я приезжаю, она показывает мне ваши шкатулки, чтобы вызвать у меня чувство жгучей зависти. Могу вас заверить, ей это удается! Надеюсь, мне удастся приобрести одну из ваших чудесных поделок?

Морис зарделся от удовольствия и расплылся в улыбке. Белль мысленно поблагодарила Анри за комплименты ее отцу.

– Морис! Вижу, ты познакомился с нашим герцогом! – с этими словами графиня поднялась на террасу.

Морис вытянулся в струнку, завидев ее.

– Верно! Чудесный молодой человек! – сказал он.

– Госпожа графиня, вы совершили непростительную ошибку, пригласив меня сегодня, – насмешливо заявил Анри. – Мы с месье Морисом договорились: я покупаю его следующую шкатулку.

– Ты просто неблагодарный нахал! – Графиня легонько шлепнула Анри веером по руке, затем взяла Мориса под руку. – Идемте! Вернемся в беседку. Мушар принесет нам угощение. И Морис, я сделаю все, чтобы ты передумал относительно того, кому продать очередную твою шкатулку. – Графиня склонилась к его уху и громко прошептала: – Заплачу вдвое больше!

– Нечестно! – запротестовал Анри.

– Мальчик мой, в любви и на войне все способы хороши. Ну, и в приобретении музыкальных шкатулок тоже, – подмигнула графиня.

Анри улыбнулся и протянул руку Белль.

– Тебе нужно кое – что знать о нашей дорогой графине, – сказал он. – Она ненавидит проигрывать.

 

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

 

– Ну и теплынь сегодня! – произнес Морис.

– Выпей еще лимонаду, папа, – сказала Белль, подливая в его стакан освежающий напиток из кувшина, стоявшего на столе. Затем она поправила подушку за его спиной. Она все никак не могла успокоиться и суетилась вокруг отца, то и дело спрашивая, удобно ли ему, прохладно ли, не голоден ли, не хочет ли пить…

– Ты слишком добра, Белль, – сказал он, пожимая ей руку.

– Что ты, пап, пустяки.

Они сидели в тенистой беседке. Время летело незаметно – уже перевалило за полдень. Морис отложил этюдник, графиня обмахивалась веером, Анри читал вслух сонеты Шекспира.

Беседка была окружена вишневыми деревьями, а где – то совсем рядом журчал ручей. Мушар шнырял неподалеку, вынюхивая насекомых, готовый прихлопнуть любого залетного жука или паука.

– Мушар! Брось там свои поиски и сходи за бутербродами! – приказала графиня.

Анри захлопнул книгу, а Морис потянулся к этюднику.

– Отличная мысль, госпожа, – сказал он. – От этого чтения так есть захотелось! Может, заодно набрать вишен?

– Было бы неплохо, месье Анри. Но во что ты их соберешь?

– Возьми мою шляпу, – сказал Морис, не отрываясь от рисунка. Он машинально схватил с соседнего стула шелковую шляпку графини и протянул ее Анри.

– Сэр, графиня вздернет меня на ближайшем дереве, если я посмею набрать вишен вот в это! – замотал головой Анри.

Морис поднял глаза и уставился на предмет в своей руке:

– Ну и дела! Откуда она взялась? А моя где?

– У тебя на голове, – ласково произнесла Белль.

Она сняла с него широкополую шляпу с пером и поцеловала в макушку. Морис улыбнулся и склонился обратно к рисунку.

– Белль, хочешь прогуляться? – спросил Анри.

– Спасибо, я посижу здесь, – ответила она.

– Ладно тебе, Белль, пройдись немного, – сказал Морис. – Со мной все будет в порядке.

– Конечно, дорогая, прогуляйся, – быстро подхватила графиня. – А я с него глаз не спущу.

– Ну, если ты уверен… – Белль посмотрела на отца.

Он кивнул. Анри и Белль вышли из беседки и углубились в рощицу вишневых деревьев. Анри молчал. Это было необычно, и Белль не преминула сказать ему об этом.

– Ах, Белль, ты же хорошо меня знаешь! Если я молчу, значит, пытаюсь придумать, как сказать то, что мне нужно сказать.

Белль искоса глянула на него:

– Что ты имеешь в виду?

– Видишь ли… мне нужно вернуться домой. В мое герцогство на севере. Там случилась беда. Какой – то мор напал на посевы и уничтожает их. Нужно это остановить, иначе мы потеряем урожай, и все мои крестьяне, весь наш скот будут голодать.

– Анри, это ужасно. Мне так жаль… Когда ты должен уехать?

– Сегодня вечером.

– Так скоро? – опечалилась Белль.

Анри кивнул. Они остановились посреди сада.

– Белль… – Он взял ее за руку. – Могу я тебя кое о чем попросить?

– О чем угодно, Анри.

Он взглянул на нее – в его глазах светилась мольба.

– Дружба с тобой так много для меня значит. Я никогда не встречал человека, который был бы столь же внимательным и отзывчивым, как ты. С которым я мог бы так же просто и свободно беседовать. Мне бы хотелось иметь что – нибудь на память о тебе, пока я буду далеко…

– Конечно, Анри, – сказала Белль.

Она оглядела себя: чудесное летнее платьице, шелковые туфельки, шляпка… не может же она дать Анри на память туфлю!

– Но у меня совсем ничего нет, – обескураженно промолвила она.

Взгляд Анри упал на ее шею и сверкающее сердечко на цепочке.

– Наши сердца – мое, графини и всех остальных в Стране Грез – принадлежат тебе, Белль. Могу ли я быть столь самонадеянным, чтобы попросить твое?

Белль замялась. Это был подарок Чудовища. Оно принадлежало его матери, и Белль не хотела с ним расставаться. Даже будучи обыкновенной стекляшкой, оно было бесценно.

– Я сохраню его и верну тебе, когда приеду в следующий раз, – уговаривал ее Анри.

– Не могу, – покачала головой она. – Это подарок одного… одного…

«Кого? – подумала Белль. – Чудовище – кто он для меня? Я бы хотела, чтобы он был мне другом. Иногда мне казалось, что и он этого хочет. Но я ошибалась».

– Того, кто что – то для тебя значит? – подсказал Анри.

– Да, – вздохнула Белль. Ей придется довольствоваться таким определением. Отныне и навсегда.

– Понимаю, – промолвил Анри, не в силах скрыть разочарование. Он тотчас улыбнулся, чтобы не подать виду, но Белль заметила.

– Может быть, у меня найдется что – нибудь другое?

Она сунула руки в карманы. В правом обнаружились маленькие ножницы, которые ей дала та сумасшедшая. Она совсем про них забыла и решила было отдать Анри, но подумала, что это будет не очень удачный сувенир. В левом кармане звякнули монеты – те самые, что она пыталась отдать месье Трюке на площади в Пале‑Рояль.

– У меня есть су. – Она вынула монету. – Немного странно, хотя и для меня эта монетка была сувениром – напоминанием о доме и об отце.

– То, что надо! – оживился Анри. – Она такая маленькая, что я всюду смогу носить ее с собой.

– Держи, – сказала Белль. И отдала ему монету.

– Спасибо тебе большое!

Анри взял ее. Положил в карман. И в этот момент что – то треснуло. По красивым, гладким щекам Анри вдруг прошли две глубокие трещины.