Оставаясь в позиции жертвы

Осознанно или, как правило, неосознанно некоторые люди предпочитают оставаться в роли жертвы. Они боятся напряженных усилий и неприятных ощущений, сопутствующих борьбе за избавление от психо­патического партнера, чаще всего от супруга/супруги. Они просто остаются, думая, что так будет лучше для детей или для них самих. Бывает, что они находятся в финансовой зависимости от психопата или не чувствуют в себе сил для начала новой жизни и самостоятельности. Некоторые также жалеют невыносимых, деструктивных партнеров, думая, что те пропадут, будучи брошенными.

Находясь в разрушительных отношениях, нельзя забывать о том, что поведение родителей является примером для их детей. Некоторые считают, что именно из‑за детей надо терпеть и оставаться в невыносимом браке. Однако дети подвергаются воздействию царящей в семье атмосферы и могут перенять агрессивные модели поведения. Они также перенимают дурное обращение, привыкают считать нормой оскорбления, злые насмешки, издевательства, безразличие и т.п. Меж тем важно объяснять детям, что такое поведение недопустимо, и личным примером доказывать им это.

Некоторые жертвы не прерывают разрушительных отношений, потому что война стала их привычным состоянием и они не могут без нее обойтись. Они испытывают потребность воевать с супругой/супругом. Порой они так адаптируются к этой войне, что даже перенимают стиль поведения агрессора во взаимодействии с другими людьми. Они забывают о том, что такое здоровые отношения. Их поступки начинают носить психопатический характер. Деструктивное поведение обоих родителей создает серьезные проблемы для детей. Одна взрослая женщина выразила это так: «Мать и отец сидели каждый в своем окопе и стреляли друг в друга. Они не видели и не понимали, что их четверо детей находятся на линии огня. Все четверо серьезно пострадали и еще долго залечивали свои "огнестрельные" раны».

Случается также, что люди остаются в роли жертвы после разрыва тяжелых отношений. Несмотря на то что им плохо и они постоянно говорят об этом, меняться они не хотят. Может показаться, что им даже нравится культивировать статус жертвы и зависеть от тех преимуществ и внимания, которые он дает. Они все еще не принимают ответственности за собственные решения, предпочитают оставаться в привычной роли, избегая непростых, возможно, болезненных, изменений в своей жизни.

Окружающие обычно сильно устают от общения с такими жертвами. Их утомляют одни и те же истории, жалобы на то, что все плохо. Жертвы порой так поглощены собственным «Я» и своими переживаниями, что могут отталкивать людей от себя. Почему так нелегко прервать разрушительные отношения? Созависимость

Почему кто‑то предпочитает оставаться в негативных, разрушающих отношениях? Этот вопрос нередко возникает в контексте обсуждения положения женщин, подвергающихся насилию. Это явление довольно распространено – женщина остается с мужем, несмотря на то что он плохо с ней обращается, подвергая физическому или психологическому насилию.

Как мы уже говорили, причины могут быть разными – интересы детей, сохранение видимости благополучия, боязнь мести или финансовая зависимость от мужа. Другой значимой причиной сохранения отношений является эмоциональная зависимость, стойкая психологическая привязанность к агрессору.

Сиссель была юной студенткой, когда влюбилась и вышла  замуж за мужчину, имевшего ярко выраженные психопатические черты. Она не  могла прервать отношения в течение шести‑семи лет, и это  несмотря на то что у них не было детей. Вот что она рассказала:  

«Я была совершенно уверена в том, что единственной альтернативой отношений с ним станет одинокая тоскливая жизнь где‑нибудь на съемной квартире. Не знаю, почему я так думала, но, вероятно, в нашем браке я потеряла саму себя. Муж изолировал меня от общения с людьми, мы жили в вакууме, где он единолично распоряжался и принимал решения. Я не возражала, никому не рассказывала о том, что происходит, и отмахивалась, если кто‑то из обеспокоенных родственников или друзей спрашивал меня о моей жизни».

Так же, как человек втягивается в алкогольную зависимость, можно втянуться и в зависимость от отношений с партнером. Так же, как близкие алкоголика могут стать созависимыми, так и человек, состоящий в разрушительных отношениях, может стать зависимым от них.

Партнер, подвергающийся воздействию оскорбительного поведения, пытается контролировать проявления насилия и избегать их. Женщина, которую изводят психологически или физически, адаптируется к существующим условиям: она не делает того, что может спровоцировать мужа, заботится об идеальной чистоте в кухне, чтобы он был доволен, никогда не встречается вечером с подругами и т.д.

Чем больше она подстраивается под настроения, вкусы и привычки мужа, тем сильнее она привязывается к нему. Типичным проявлением созависимости является чувство ответственности за эмоцио­нальное состояние и потребности партнера. Характерными для жертвы также являются низкая самооценка, устойчивое чувство вины, боязнь быть отвергнутой и покинутой, что и произошло с Сиссель.

Чувство сострадания

Тот, кто находится в близких отношениях с деструктивным партнером и не может от него/нее уйти, как правило, испытывает трудности в отделении любви от чувства сострадания. В таких «безнадежных» отношениях, как правило, бывают светлые, хорошие периоды, которым нередко придается слишком большое значение. Когда пара живет в гармонии и жертва чувствует доброту и поддержку, она обретает новую надежду и энтузиазм. Приятные моменты наводят жертву на мысль о том, что агрессор – все‑таки хороший человек. Она видит в нем взрослого, в котором живет травмированный ребенок (что, в принципе, соответствует действительности). Она хочет, порой неосознанно, спасти этого ребенка своей добротой и любовью. Может показаться, что некоторые женщины изливают на таких травмированных «детей» материнскую любовь, считая, что их долг – терпеть и сносить обиды. Женщина, мать двоих детей, говорит об этом так: «У меня трое детей, и я не могу бросить старшего – своего мужа».

На поверку нередко оказывается, что жертвы путают любовь и сострадание. Это смешение возникает не только в отношениях пар, но также в отношениях «дети – родители», да и в любых других.

Смена плохих и хороших периодов не только дает надежду на положительные изменения, но и порождает эмоциональный хаос в душе жертвы: встретив доброту и поддержку вместо ожидаемого наказания, жертва воспринимает это как дар и, в худшем случае, будет чувствовать себя обязанной.