И снова в роли жертвы

Тот, кто сомневается в собственной человеческой ценности, порой не может дать отпор хамству и тяжело переносит конфликтные ситуации. В детстве такой человек научился терпеть молча и продолжает следовать этой привычке, став взрослым. Именно этот невысказанный протест, отсутствие четко очерченных границ воспринимаются агрессором как сигнал атаки.

Люди, по самооценке которых был некогда нанесен серьезный удар, подсознательно ищут того, кто подарит им любовь, которой они были лишены в детстве. Поэтому они во многом уступают партнеру, воспроизводя заложенные ранее модели поведения. Такие люди испытывают благодарность за проявленную заботу и внимание. А признание в любви впечатляет их особенно сильно. Они как будто утратили естественный общечеловеческий защитный механизм, который предупреждает о грозящей опасности. Один знающий терапевт объяснил это так: человек, чьи границы были попраны в детстве, утрачивает их.

В результате жертва раз за разом попадает в ловушку. Нередко женщина, вырвавшись из наполненного насилием брака, вновь увязает в разрушительных отношениях. Трагедия заключается в том, что она снова получает подтверждение давно укоренившемуся в ее жизни суждению: «Ты ничего не стоишь, тебя можно втаптывать в грязь, ты не заслуживаешь уважения». Взрослая жертва в глубине души соглашается, поскольку это соответствует тому, что ей говорили в детстве. Она бессознательно транслирует такое отношение к себе и окружающим.

Поэтому повзрослевшие жертвы ранимы и уязвимы для новых посягательств как в личной, так и в профессио­нальной сфере. Они как будто запрограммированы на злоключения. А властолюбцы, чувствуя эти болевые точки, думают: вот она, идеальная жертва.

Чтобы освободиться от этих оков, необходимо нарушить молчание и вскрыть нарывы. Необходимо «проговорить» ложь об отношениях в семье. Ложь может выражаться в таких суждениях: «У нас хорошая семья. Мы относимся друг к другу с любовью и доброжелательностью. Мы желаем друг другу самого лучшего». Для того чтобы разоблачить этот обман и посмотреть правде в глаза, требуются мужество и выдержка.

Астрид (50) приходит на терапию

Она обратилась к психологу, чтобы он помог ей принимать разумное решение в ситуации выбора:

«Я рассказала психологу о своем стыде, о том, с чем я мирилась, когда была замужем. Я чувствовала вину за то, что моя жизнь не ладилась. Психолог ответил, что для самокритики нет никаких оснований. Дело было не во мне, а в том, что я страдала от последствий травмиру­ющих переживаний, полученных в детстве.

Он также сказал, что моя мать своими непрекращающимися нападками лишила меня естественного защитного механизма, которым обладают все дети. Когда я говорила "не хочу", она не слушала меня, относилась ко мне безо всякого уважения. Стыдно, когда твои собственные родители тебя оскорбляют. Это означает, что ты ничто. Ведь родители должны любить и поддерживать своих детей.

Это объяснение, данное посторонним человеком, подействовало на меня благотворно. Легче было переживать последствия травмы, чем испытывать стыд от того, что я не заслуживаю уважения. Я "приняла" свою травмированность, но ежедневно работаю над ее последствиями. Я осознаю, что мои иррациональные реакции и поступки в различных ситуациях обусловлены тем, что происходило со мной много лет назад».

Астрид выросла в материально благополучной семье, ее родители всю жизнь прожили вместе. Все было как надо – дом, еда, одежда, возможность получения хорошего образования. Но потребность Астрид в любви и признании так и осталась без удовлетворения. Мать насмехалась над ней, шпыняла и критиковала. Отец ничего не говорил, тем самым давая молчаливое согласие на травлю.

«Ощущение собственной неполноценности и никчемности с возрастом не исчезло. Я была в смятении, сама не знала, кто я такая. И когда приятный парень попросил моей руки, я согласилась. Хотя слабый голос интуиции подсказывал мне, что это не мой мужчина, я тем не менее вышла за него. Я привыкла к тому, что другие решают, что для меня лучше, я была лишена воли».

В замужестве она обрела статус и материальную обеспеченность, но не теплоту, любовь и близость, в которой так нуждалась. В результате после 20 лет брака Астрид сорвалась.

«Я много работала над осознанием механизма, который заставляет меня раз за разом попадаться на крючок. Я не могу разглядеть этот крючок, пока не станет слишком поздно. Сейчас я понимаю, что пыталась найти столь желанные любовь и признание в каждом новом возлюбленном, муже. Как будто я надеялась, что кто‑то может переписать историю моей жизни. Вот придет принц, поцелует меня, я очнусь, и кошмар закончится. Я чувствовала собственные ценность и значимость только в начале этих отношений. Однако со временем это позитивное принятие постепенно сходило на нет, возникали трения. Я чувствовала себя жалким птенцом. "Растрепыш" – так я сама себя называла. Размышляла о том, что радуюсь, получив лишь зачерствевшие крохи добра. Чувствовала стыд, потому что с благодарностью принимала все, что окажется в кормушке. Когда меня критиковали, когда я ощущала себя отверженной, во мне начинал звучать голос, говорящий: "Ты ничего не стоишь, ты безнадежна, ведь так всегда говорили мама и папа. Ты должна радоваться тому, что кто‑то вообще хочет быть с тобой. Ты сама виновата в том, что с тобой происходит".

Я знаю, что мне плохо удавалось защищать собственные границы. Из страха перед конфликтами, шумом и разбирательствами я продолжала молчать. Я не понимала того, что молчание равносильно согласию на то, чтобы кто‑то попирал мои границы».