2020-04-07
95
Успешность коммуникации в большой мере определяется тем, удалось ли участникам этого процесса достичь взаимопонимания. Диалог между человеком и ЭВМ, в отличие от процесса общения между людьми, в настоящее время обычно предполагает письменную фиксацию сообщения, т. е. появление текста. Именно сообщение является тем связующим звеном между передатчиком и реципиентом, характеристики которого могут либо облегчить взаимопонимание участников процесса коммуникации и сделать их взаимодействие оптимальным, либо, напротив, затруднить его. Как известно, одно из основных различий между естественным языком, на котором говорит человек, и формализованными языками, на основе которых строятся программы ЭВМ, состоит в различной степени полиморфизма слов: слова естественного языка могут быть сколь угодно многозначными, но к словам искусственных языков, как правило, предъявляется требование строгой однозначности. В связи с этим, по-видимому, имело бы смысл выделить такие группы слов естественного языка, которые психологически были бы более однозначны для носителей языка с тем, чтобы именно эти группы слов использовать для составления сообщений, в каком-то смысле оптимальных для обоих участников процесса коммуникации.
С этой целью мы предприняли экспериментальное исследование понимания письменных сообщений при помощи методики восстановления. Методика восстановления (cloze procedure) была предложена в 1953 г. американским психологом Тейлором. Суть методики состоит в том, что испытуемым предъявляется отрывок текста, где каждое n-е слово заменяется прочерком; причем по результатам восстановления испытуемыми опущенных слов судят о понимании ими текста или о трудности текста. Операциональным показателем успешности восстановления данного текста данным испытуемым служит количество и "степень правильности" восстановленных слов.
Прежде всего остановимся на психологических основах методики восстановления. Восстановление текста с пропущенными словами можно рассматривать как моделирование поведения реципиента в процессе коммуникации в условиях помех. Чтобы декодировать полученный искаженный текст, реципиент должен восстановить его при помощи наиболее вероятных заполнений. При этом реципиент опирается на все имеющиеся в его распоряжении семантические и структурные ключи, содержащиеся в тексте. Последние порождают некоторое множество возможных по смыслу или грамматической форме ответов, из которых испытуемый должен выбрать один, наиболее адекватный, с его точки зрения. Насколько точно приемник восстановит пропуски в сообщении, будет зависеть, в частности, от общности языковых норм реципиента и передатчика (подробнее об этом будет сказано дальше).
Исходя из этих соображений, в контексте нашей работы понимание можно определить как установление соответствия между семантическими и грамматическими системами составителя сообщения и реципиента. Такое частное определение понимания не противоречит имеющемуся в отечественной психологической литературе определению понимания как сложного, комплексного и многоуровневого познавательного процесса, включающего узнавание языковых средств и осмысление содержания и направленного на раскрытие связей и отношений реальной действительности. В самом деле, установление соответствия между семантическими и грамматическими системами обоих участников процесса коммуникации предполагает оперирование языковыми единицами разных иерархических уровней. Оно включает протекание таких важнейших психических процессов обработки сведений, как узнавание имеющихся в долговременной памяти элементов и осмысление их по мере сравнения с вновь поступающими на анализаторы стимулами.
Понимание текста (как мы его определили) будет зависеть от целого ряда факторов, исчерпывающее описание которых, во-первых, помогло бы понять механизм этого сложного психологического процесса и, во-вторых, сделало бы возможным его оптимизацию путем варьирования переменных, влияющих на понимание. Решение второй задачи имеет большое практическое значение. Разработка методики восстановления, психологической основой которой, как мы уже говорили, является моделирование поведения реципиента в процессе коммуникации в условиях помех, позволила бы решить целый ряд практических задач, связанных с повышением эффективности декодирования сообщений, передаваемых в условиях шума.
В самом общем виде можно выделить следующие группы факторов, потенциально влияющих на понимание испытуемыми искаженного текста.
1. Факторы, характеризующие кодирующего сообщение.
2. Факторы, характеризующие декодирующего сообщение. Тогда одним из основных условий успешности понимания будет общность языковых норм обоих участников процесса коммуникации, т. е. чем более сходны их системы семантических и грамматических навыков, тем более точно они должны уметь антиципировать или прогнозировать, что именно породит каждый из них в каждый отдельный момент. В нашем случае, при исследовании понимания письменной речи нас будет интересовать умение прогнозировать лишь одной стороны - читателя, или декодирующего сообщение. Что же касается самого сообщения, то его параметры нам заранее известны. Процедуру заполнения испытуемыми прочерков в тексте можно рассматривать как решение ими прогностической задачи. Успешность ее решения будет зависеть от точности прогноза (или в конечном счете от правильности понимания), а последняя в свою очередь от следующих групп факторов.
1. Психологические характеристики индивидов, декодирующих текст (знания, способности, в том числе способность к декодированию, и т. д.).
2. Прогностические характеристики текста в целом и его элементов (напомним, что фактическая формулировка смыслового содержания текста при помощи конкретных лексических единиц и грамматических структур является выражением факторов, характеризующих кодирующего).
Понятие "точности прогноза" в нашем случае находит свое выражение в наборе ответов, порожденных испытуемыми при заполнении каждого пробела данного текста.
Целью данной работы является выявление некоторых закономерностей структуры заполнения испытуемыми прочерков как показателя степени понимания ими данного текста в зависимости от таких характеристик и элементов текста слов, как их частота и принадлежность к части речи.
При выборе этих характеристик мы руководствовались следующими соображениями. Имеется ряд данных, указывающих на то, что успешность прогнозирования испытуемыми последовательности единиц текста является функцией жесткости контекстуальных связей слова (семантических и синтаксических). Однако степень "контекстуальной связи" достаточно сложно измерить. Логично думать, что принадлежность слова к определенной части речи в первом приближении содержит для носителей языка достаточно сведений о том, какую роль играет слово в предложении и какое место в его структуре оно занимает, т. е. принадлежность слова к определенной части речи является как бы операциональным показателем степени жесткости контекста для данной части речи.
Что же касается выбора в качестве другой независимой переменной такого параметра, как частота пропущенных слов, то это объясняется многократно продемонстрированной важностью вероятностных характеристик элементов речи, которые в силу существования в речевых механизмах человека определенной иерархической организации элементов речи в соответствии с частотой их встречаемости в речевой деятельности индивида, с большой определенностью прогнозируют результаты самых разных операций, связанных с оперированием речевым материалом. Кроме того, частота элементов текста сама по себе обладает большой прогностической силой, она тесно связана с другими психологически значимыми характеристиками стимулов (например, с субъективным ожиданием события, его полезностью и т. п.).
Для предварительного эксперимента были отобраны четыре текста примерно равных по трудности, от 101 до 173 слов длиной, представляющие собой законченные смысловые отрывки. Тесты составлялись следующим образом: в каждом тексте пропускалось каждое пятое слово (При составлении теста на материале английского языка большинство авторов пропускает каждое 5-е слово, руководствуясь имеющимися данными, что такая частота является оптимальной, т. е. это максимальная частота пропуска слов, при которой угадывание каждого следующего слова не зависит от правильности угадывания предыдущих. У нас не было подобных данных для русского языка. Однако впоследствии анализ материала показал, что во всей совокупности прочерков было лишь три случая, когда правильность угадывания слова зависела от угадывания предыдущего. Что же касается максимальной частоты прочерков, то мы заинтересованы в ней по двум причинам: 1) она обеспечивает экономичность теста (т. t. возможность получить большее число ответов за меньшее время); 2) надежность теста в большей мере является функцией его длины), в первом варианте - начиная с первого слова, во втором - со второго, и т. д., всего пять вариантов (А, Б, В, Г и Д) для каждого текста, так что в результате пропущенным оказалось каждое слово каждого текста.
В качестве испытуемых были выбраны студенты первых двух курсов МГПИИЯ им. М. Тореза. Всего в эксперименте участвовало 100 человек. Каждый испытуемый получал по четыре разных текста с пропущенными словами. Набор текстов для каждого испытуемого был составлен таким образом, что в него входили разные варианты пропусков (А-Д). Работа с текстами не ограничивалась во времени, в среднем испытуемые работали по 35-45 мин. (около 10 мин. на каждый текст). Перед тем как приступить к работе, испытуемым давалась следующая инструкция.
"Мы проводим исследование понимания текстов в зависимости "от их трудности. Каждый из вас получил по четыре текста. Некоторые слова в них пропущены, вместо них стоит прочерк, но сохранены все знаки препинания. Имена собственные могут быть пропущены только в том случае, если они встречаются второй или третий раз, в первый раз они сохранены. Тексты не связаны между собой, на каждом листке самостоятельный текст.
Ваша задача - заполнить каждый прочерк одним словом так, чтобы восстановить первоначальный текст. Слово - это то, что находится между пробелами. В словосочетании "потому что" - два слова, "тем не менее" - три слова, "какой-то" - одно слово.
Тексты подобраны таким образом, что в некоторые прочерки очень легко вписать слова, в другие - гораздо труднее. Постарайтесь заполнить как можно больше прочерков, но если вы не можете вставить слово в какой-либо прочерк, то оставьте его и переходите к следующему.
Качество выполнения задания никоим образом не повлияет на учебные отметки, поэтому просьба работать совершенно самостоятельно".
Любое слово, вставленное испытуемыми в пробел, может быть либо абсолютно идентично исходному, либо отличаться от него семантически, грамматически или орфографически (последнее различие при обработке обычно не учитывается). В свою очередь, семантически отличные слова могут быть синонимичны исходному слову или семантически не связаны с ним, а грамматически отличающиеся слова могут совпадать или не совпадать с грамматическим классом исходного слова.
Было показано, что при традиционном использовании методики восстановления как теста трудности понимания текста лучшим способом подсчета является такой, когда правильным ответом считается слово, абсолютно совпадающее с выпущенным исходным [11]. (Именно эта простота оценки результатов методики делает ее таким привлекательным инструментом измерения понимания.)
Однако нас в данном случае интересовало не использование методики для решения прикладных задач, но исследование с ее помощью понимания как психологического процесса, в большой мере вовлекающего действие механизма вероятностного прогнозирования. Выше мы выдвинули в качестве показателя понимания набор ответов, порождаемых испытуемыми. При этом мы исходили из допущения, что чем более сходна семантико-структурная система читателя с той же системой автора текста, тем с большей вероятностью он заполнит пробел словом, абсолютно идентичным исходному (т. е. набор ответов сведется к одному слову). По мере ухудшения понимания (т. е. уменьшения сходства в семантико-структурных системах приемника и передатчика) ответы, порождаемые испытуемыми, будут более разнообразны, менее согласованы и более "далеки" от исходного слова. Они как бы будут очерчивать тот круг возможных заполнений данного пробела, откуда испытуемый в принципе может выбрать ответ на данный прочерк.
В соответствии с этим положением возникла необходимость разработать критерий близости ответов испытуемых к исходному слову. Основанием для такого критерия послужила степень семантического сходства с пропущенным словом. Анализируя заполнения пробелов испытуемыми, мы выделили следующие основные группы ответов, варьирующие по степени смысловой близости к исходному слову (расположены в порядке "удаления" от исходного слова).
I. Правильные заполнения: 1) дословные, 2) синонимичные, 3) контекстуально-синонимичные.
II. Контекстуально-допустимые заполнения.
III. Неправильные заполнения: 1) семантически неверные, 2) синтаксически неверные, 3) повторы.
Кроме того, при анализе ответов учитывалось число незаполненных прочерков и число ответов, данных "не по инструкции", т. е. более одного слова в прочерке (последних, впрочем, было так мало, что они практически не повлияли на результаты эксперимента).
Ниже мы более подробно остановимся на том, что мы понимаем под некоторыми из выделенных групп и какие конкретные заполнения по материалу эксперимента мы относили к каждой группе.
Под "синонимичными" заполнениями мы понимали: 1) синонимы (Являются ли данные слова синонимами, мы проверяли по "Словарю синонимов русского языка в двух томах" (Л., 1970-1971), но, к сожалению, это удалось сделать примерно для половины слов - остальные либо вообще не зарегистрированы в словаре, либо не встречаются там в интересующем нас значении. В этих случаях пришлось пользоваться сугубо субъективным критерием - языковой интуицией экспериментатора) исходного слова, 2) употребление личного местоимения вместо имени существительного или имени собственного; 3) употребление имени собственного или строго соответствующего имени существительного вместо личного местоимения. На пример, в предложении: " ________ утверждает, что актриса отдала его фермерской семье" синонимами исходного местоимения "он" мы считали слова "юноша", "Джон", "Мортенсон".
Под "контекстуальными синонимами" мы условились понимать заполнения, идентичные грамматическому классу исходного слова (т. е. не изменяющие грамматической структуры предложения) и прямо связанные с контекстом. Например, в синтагме "Журналист связался с _________ клиники" (исходное слово "директором") контекстуально-синонимическими заполнениями мы считали ответы: "руководством", "профессором", "врачом", "главврачом", "сотрудником". В группу "контекстуально-допустимых" ответов (промежуточную между "правильными" и "неправильными" ответами) вошли как ответы грамматического класса, одинакового с классом исходного слова, так и ответы, "переключающие" грамматическую структуру синтагмы или предложения в целом. Например, в предложении " _________ возится во дворе с большим утюгом" (исходное слово "всё") контекстуально-допустимыми будут ответы: "сестра", "подолгу".
Как "семантически неверные" мы классифицировали заполнения, совпадающие с грамматическим классом исходного слова или не нарушающие грамматической структуры предложения, но не соответствующие содержанию текста. Например, в предложении "А в самолете чересчур чистенькая, чересчур улыбчивая _________ " (исходное слово "стюардесса") семантически неверным будет заполнение "официантка", в предложении "За _________ десять лет мне много приходилось летать" (исходное слово "последние") семантически неверен ответ "свои".
Большую подгруппу среди неправильных заполнений представляли синтаксически неверные ответы, когда прочерки заполнялись словами, грамматически не согласующимися с контекстом, в том числе нарушающими структуру предложения, намеченную знаками препинания. Например: "Мир пестр, многообразен - разные люди, разные нравы, _________ природа" (исходное слово "разная") - неправильное заполнение: "события". В синтагме "с той высоты, которую _________ четырехмоторный самолет" (исходное слово "набирает") неправильные заполнения: "поднимается", "достигает".
Под "повторами" мы понимаем заполнения прочерков словами, стоящими рядом с прочерком или отделенными от него одним-двумя словами. Например: "С той высоты, которую набирает _________ самолет" (опущено слово "четырехмоторный") заполнение - "самолет". "Но _________ он почему-то еще предпочитал оставаться инкогнито" (пропущено слово "тогда") заполнение - "почему-то".
Влияние принадлежности к части речи на характер заполнения испытуемыми прочерков. Прежде всего можно предположить, что будет наблюдаться существенное различие в заполнении испытуемыми прочерков, стоящих на месте знаменательных и служебных частей речи (В соответствии с "Грамматикой современного русского литературного языка" (М., 1970), слова делятся на полнозначиые, или самостоятельные, и частичные, или служебные. Внутри полнозначных слов выделяются знаменательные и указательные слова, причем в последнюю группу входят местоименные слова и местоимения. Однако реакция испытуемых на них, выразившаяся в характере заполнения прочерков, стоящих на месте этих слов, побудила нас включить указательные слова в группу служебных). Действительно, на долю служебных слов приходится большее число правильных заполнений (88,7% против 79,2%) и соответственно меньшее число контекстуально-допустимых (5,7% против 10,2%) и неправильных заполнений (3,5% против 6,8%).
Статистический анализ показывал, что различие в числе правильных заполнений, а также соотношение правильных и контекстуально-допустимых и правильных и неправильных заполнений для знаменательных и служебных слов является значимым: величины χ2 Для этих показателей составляют соответственно: χ21=152,540; χ24=73,292; χ25=61,607 (табличное значение χ2 для f=11 на 1%-ном уровне составляет 6,63). Это относится и к соотношениям контекстуально-допустимых и неправильных к другим заполнениям (χ22=59,972; χ23=49,366). В то же время, различие в соотношении контекстуально-допустимых и неправильных заполнений статистически незначимо (χ26=0,513).
Теперь рассмотрим более подробно вопрос о зависимости заполнения испытуемыми прочерков от части речи пропущенного слова.
Наибольший процент правильных заполнений зарегистрирован для предлогов (95,9%). Различие в числе правильных заполнений для предлогов и всех остальных частей речи настолько велико, что позволяет отнести их к другой генеральной совокупности (χ2=206,727).
Затем идут местоимение, глагол, имя существительное и союз - процент правильных заполнений здесь колеблется очень незначительно: от 81,2% до 85,8% (различие статистически незначимо). Для имени прилагательного он существенно ниже - 72,4%, для наречия еще более низок - 65,2%. На основании критерия χ2 Для соотношения правильных и всех остальных заполнений существительные и глаголы значимо отличаются от групп прилагательного и наречия. Последние в свою очередь также принадлежат к разным генеральным совокупностям. В то же время для наречия и прилагательного (сравнительное именем существительным и глаголом) возрастает процент контекстуально-допустимых заполнений. Статистический анализ показывает, что по соотношению правильных и контекстуально-допустимых ответов значимым является различие между группой имени существительного и глагола и группой имени прилагательного и наречия (внутри групп не наблюдается статистически значимого различия).
Интересные закономерности выявляются при анализе структуры правильных ответов. Так, если выше мы говорили о том, что число правильных заполнений практически одинаково для имени существительного, глагола, союза и местоимения, то анализ только правильных ответов показывает, что между знаменательными и служебными частями речи существует значительная разница в проценте дословных заполнений (т. е. абсолютно совпадающих с исходным словом): 63,4% и 54,2% - для имени существительного и глагола, 85,5% и 87,6% -для местоимения и союза, причем различие статистически значимо как для существительных и глаголов, так и при сравнении каждой из этих групп с группой союзов и местоимений, принадлежащих к одной совокупности. Соответственно переструктурируется вся совокупность правильных ответов: у знаменательных частей речи, по сравнению со служебными, растет число синонимичных и контекстуально-синонимичных заполнений. Внутри знаменательных частей речи особенно бросается в глаза рост числа контекстуально-синонимичных заполнений у наречий (38%) и особенно прилагательных (55,4%) (различие статистически значимо) по сравнению с именем существительным (25,7%) и глаголом (23,2%) (различие между двумя последними незначимо).
Влияние частоты пропущенного слова на характер заполнения испытуемыми прочерков. Данные о заполнении прочерков опущенных знаменательных частей (Все служебные части речи, встретившиеся в наших текстах, зарегистрированы в "Частотном словаре современного русского литературного языка" Э. Штейнфельдт (Таллин, 1963), т. е. являются частыми) в зависимости от их частоты (Для оценки частоты слов в нашем эксперименте мы пользовались данными "Частотного словаря...": слова, зарегистрированные в словаре, получали пометку "частые", незарегистрированные - "редкие") характеризуются некоторым уменьшением числа правильных заполнений для редких слов и соответственно увеличением у них числа контекстуально-допустимых ответов (различие статистически значимо). Основное различие лежит в проценте заполнений дословными, синонимичными и контекстуально-синонимичными вставками. При заполнении прочерков, стоящих на месте редких слов (по сравнению с заполнением прочерков на месте частых слов) резко (почти в два раза) уменьшается число дословных заполнений (64,4% против 37,3%) и увеличивается число синонимичных (20% против 11,8%) и контекстуально-синонимичных (42,7% против 22,8%) заполнений. Значимым оказалось и различие в числе незаполненных прочерков для частых и редких слов. Частями речи, где процент правильных заполнений значимо зависит от частоты пропущенного слова, являются прилагательное (82,5% для частых, 67% для редких прилагательных) и существительное (соответственно 84,2% и 79,3%). Для глаголов и наречий в этом случае не наблюдается статистического различия. Основное различие и здесь становится особенно заметным при анализе совокупности правильных ответов: при заполнении прочерков, стоящих на месте редких слов, число дословных ответов резко уменьшается, а число синонимов, и особенно контекстуальных синонимов, растет (эти два типа ответов принадлежат, в соответствии с критерием Хи-квадрат, к одной совокупности для глаголов, прилагательных и наречий), причем различие в процентах заполнения разными категориями ответов наименьшее для имен существительных, увеличивается для глаголов и еще больше возрастает для имен прилагательных и наречий.
Обсуждение результатов и некоторые выводы. В настоящей работе мы сделали попытку экспериментально изучить, как влияет частота опущенных слов и их принадлежность к части речи на заполнение испытуемыми прочерков, и тем самым установить некоторые закономерности понимания письменных сообщений. Анализ результатов эксперимента позволил, прийти к следующим выводам.
Оба вышеназванных фактора обнаружили статистически значимое влияние на исход эксперимента.
Испытуемые значительно более правильно заполняют прочерки, стоящие на месте служебных частей речи, чем прочерки, стоящие на месте знаменательных частей речи. Эти данные совпадают с интуитивными представлениями о большей жесткости связи служебных слов с ближайшим грамматическим контекстом, что и приводит к большей правильности их восстановления, равно как и к большей согласованности (меньшему разбросу) при заполнении прочерков.
В группе знаменательных слов более правильно заполняются прочерки, стоящие на месте имен существительных и глаголов, чем прочерки, стоящие на месте имен прилагательных и наречий. Последнее согласуется с представлениями о том, что связь наречий и прилагательных со смысловым контекстом слабее, чем контекстуально-смысловые связи имен существительных и глаголов. В группе служебных частей речи наиболее правильно заполняемыми являются прочерки, стоящие на месте предлогов.
В соответствии с положениями теории информации, чем легче выводимо слово из окружающего контекста, т. е. чем с большим согласием испытуемые прогнозируют его появление, тем оно более избыточно и менее информативно. В нашем случае, словами, менее всего выводимыми из контекста и поэтому наиболее информативными оказались редкие наречия и прилагательные, и наименее информативными - предлоги (Одним из экспериментальных подтверждений того, что предлоги воспринимаются при чтении как неотделимые от соответствующих словосочетаний, является то обстоятельство, что испытуемые, заполняя прочерки, стоящие на месте предлогов, часто заполняли их таким образом, как будто предлог в тексте не был пропущен. Например, в синтагме "пристегнул ли пассажир ремень, привязывающий его _________ креслу" вместо пропущенного предлога "к" испытуемый вставляет "удобному". Это трудно объяснить только невнимательностью. Очевидно, в падежной форме существительного или местоимения содержится информация, делающая избыточным восприятие собственно предлога при чтении).
Значительно менее очевидной была впоследствии подтвержденная статистически гипотеза о влиянии частоты пропущенного слова на характер заполнений. Наиболее правдоподобным нам представляется объяснение, что в реальной речевой ситуации ближайший контекст частых слов значимо отличается от ближайшего контекста редких слов, что и предоставляет в распоряжение испытуемых ключи, позволяющие им более успешно прогнозировать появление частых слов.
Кроме того, ближайший контекст частых слов, по-видимому, эффективно сужает их полиморфизм, обычно им свойственный.
Полученные результаты могут быть интерпретированы в рамках рассмотрения понимания при чтении как синтетического процесса. Как отмечает З. И. Клычникова, нам гораздо чаще приходится иметь дело с синтетическим чтением, нежели с аналитическим. При синтетическом чтении текст воспринимается целостно, читающий схватывает его общее содержание, не выделяя еще отдельные слова (первичный синтез). Затем может начаться анализ отдельных слов или межсловесных связей, приводящий ко вторичному синтезу.
Наши испытуемые, как это видно из инструкции, были специально ориентированы на синтетическое, целостное восприятие текста. По-видимому, с этой точки зрения и можно объяснить некоторые полученные результаты. Можно предположить, что даже искаженный текст содержит сведения, достаточные для того, чтобы при его синтетическом чтении создать в представлении испытуемых образ исходного текста, на основании которого они сравнительно легко заполняют прочерки, стоящие на месте имен существительных и глаголов. Как известно, эти две части речи обычно несут на себе основную смысловую нагрузку и являются теми "смысловыми вехами" текста, которые определяют понимание на его начальном этапе.
Естественно, что будучи основными носителями содержания текста, имена существительные и глаголы имеют некий предел вариативности заполнений, несоблюдение которого может привести к тому, что в результате мы получим совершенно иной текст, т. е. именно текст, его синтетически воспринятое содержание, обусловливает выбор заполнений прочерков, стоящих на месте имени существительного и глагола.
Тот факт, что наиболее правильно и согласованно испытуемые заполняли прочерки, стоящие на месте предлогов, с позиций синтетического восприятия обусловливается скорее всего семантической неинформативностью и несамостоятельностью предлогов, всегда находящихся в тесной связи с именами существительными, совместно с которыми они образуют некоторые семантические категории.
Совершенно иная картина имеет место в случае заполнения прочерков, стоящих на месте имен прилагательных. По-видимому, семантическая категория признака или качества, наиболее частым представителем которой является имя прилагательное, наименее жестко выводима из содержания текста. Отсюда следует, по-видимому, что сведения, которые испытуемые получают при чтении искаженного текста, оказываются явно недостаточными для сравнительно однозначного восстановления этих слов. Поэтому при выборе имени прилагательного испытуемые обладают более широкими возможностями, и этот выбор, будучи мало обусловлен, зависит, видимо, от индивидуально-психологических характеристик испытуемых, в частности, от их воссоздающего воображения, умения чувствовать стиль текста, запаса слов и т. д.
Все вышеизложенное позволяет нам предположительно сформулировать следующие зависимости.
1) При восстановлении искаженного текста реконструкция его содержания будет тем успешнее, чем больший процент исходного текста составляли частые имена существительные, глаголы и служебные слова.
2) Восстановление имен существительных, глаголов и служебных слов в большей мере зависит от характеристик текста, восстановление имен прилагательных и наречий- от индивидуально-психологических характеристик испытуемых.
Использованная нами методика может быть применена и для оценки эффективности коммуникации между человеком и ЭВМ на языке, близком к естественному.
Заключение: "искусственный интеллект" в 1975 году
Мы рассмотрели некоторые психологические особенности интеллектуальной деятельности человека, различные методы ее изучения. Вернемся теперь к обсуждению вопросов, связанных с взаимоотношением психологии и "искусственного интеллекта".
В сентябре 1975 года в Тбилиси состоялась очередная четвертая международная конференция по "искусственному интеллекту". Материалы конференции [199а] дают основание для оценки современного состояния работ по "искусственному интеллекту" и их отношения к психологии. Программа конференции кроме пленарных заседаний включала следующие секции: "математические и теоретические аспекты "искусственного интеллекта", "представление задач и знаний", "планирование и решение задач", "обучение, отладка и автоматическое программирование", "методы поиска", "понимание естественного языка", "понимание речи", "математическое обеспечение для искусственного интеллекта", "обработка визуальной информации", "роботы и методы повышения производительности", "психологические аспекты "искусственного интеллекта". Уже этот перечень дает некоторое представление о круге проблем, относимых к "искусственному интеллекту". Естественно, что содержание последней секции представляет для нас особый интерес.
Программный комитет включил в эту секцию 12 докладов. Перечислим и кратко прокомментируем их, поскольку самый выбор докладов дает основание судить о том, как собственно понимаются психологические аспекты "искусственного интеллекта".
1. Уровни принятия решения и некоторые проблемы "искусственного интеллекта".
2. Моделирование интеллектуальной деятельности программиста.
3. Конструктивный зрительный образ и восприятие.
4. Структура проблемы и поведение при решении проблемы.
5. Семантический язык и проблема моделирования в мышлении человека.
6. Моделирование функций композитора и музыковеда на ЭВМ.
7. Аффект как мотивация познавательных и волевых процессов.
8. Организация словаря смыслов.
9. "Искусственный интеллект" и эстетика.
10. Экспериментальное исследование процесса принятия решения человеком и его моделирование с помощью метода ситуационного управления (на примере шахматного эндшпиля).
11. Нейронные механизмы определения направления на источник звука.
12. Философско-психологические проблемы "искусственного интеллекта".
Первая особенность программы секции заключается в том, что в нее были включены доклады, лишенные собственно психологического содержания. Так, Д. Фредериксену, автору восьмого доклада, был задан вопрос: "Использовали ли Вы какие-либо психологические методы в своем исследовании?" Ответ был кратким: "Нет". В докладе описывалась лексическая структура, в которой "смыслы" представлены наравне со "словами" и "фразами" отдельными единицами данных. "Смыслы" связывают с отношением между словами (размытые множества эквивалентности). Термин "смысл" используется здесь в его лингвистическом, а не психологическом содержании [107].
Вторая особенность анализируемой программы состоит в чрезвычайно расширительном толковании значения понятия "психологические аспекты". Об этом свидетельствует, в частности, одиннадцатый доклад, в котором предлагалась модель нейронных структур слуховой системы, определяющая направление на источник звуковых сигналов, имеющих выраженный фронт. При таком толковании практически любое исследование по физиологии и психологии могло претендовать на включение в программу.
Третья особенность программы заключалась в том, что во многих докладах обсуждалась проблема "моделирования" интеллектуальной деятельности. Остановимся в этой связи на докладе Р. Брукса (США), в котором рассматривалось моделирование интеллектуальной деятельности программиста. Автор выделяет в деятельности три процесса: "понимание", "планирование" и "кодирование". Такие важнейшие механизмы деятельности, как целеобразование, мотивационно-эмоциональная регуляция автор не рассматривает. Однако это не мешает ему утверждать, что моделируется именно деятельность программиста. Этот доклад характерен для современных работ по моделированию: сначала абстрагируются от ряда важнейших характеристик деятельности, которые не поддаются моделированию, а затем интерпретируют предлагаемые схемы как модель именно деятельности.
В докладе У. Фота специально рассматривалась природа аффективных процессов и возможности их моделирования в виде машинных программ. Утверждается возможность выражения аффективных процессов в "числовых структурах". Аналогичное мнение высказывалось и во время дискуссий. В качестве аргументов в пользу адекватности программной репрезентации эмоциональных процессов формулировались следующие положения.
1. В каждой эмоции человека есть познавательный компонент, поэтому правомерно представлять их как познавательные процессы.
2. Эмоции связаны с оценкой, поэтому возможно рассмотрение оценок, использованных программой как эквивалента эмоций.
Сторонники этой позиции отвлекаются от того момента, что не только в эмоциональных процессах есть познавательное содержание, но и в познавательные процессы, как правило, включены эмоции. Они игнорируют различия между вербально-логическими и собственно эмоциональными оценками, что нам представляется совершенно неправомерным.
Необходимо отметить также некоторые особенности программы конференции в целом. Лекция Ч. Ригера (США), которой открылась научная часть конференции, называлась "Вычислительные машины и мышление". По существу в ней затрагивались лишь логико-лингвистические аспекты анализа мышления. Таким образом, недифференцируемость различных аспектов анализа мышления характерна для современных работ по "искусственному интеллекту".
На конференции были доложены исследования, которые свидетельствуют о том, что происходит развитие и дальнейшее усложнение методов и приемов программирования. В качестве примера можно привести доклад В. Л. Арлазарова, М. М. Донского и Г. М. Адельсона-Вельского "Программирование шахматной игры". В этом смысле можно говорить о том, что "искусственный интеллект", понимаемый как теория программирования, не исчерпал возможностей своего развития. Вместе с тем выявились две линии такого развития: одни авторы выступают против "моделирования" человеческих способов деятельности, а другие считают наиболее перспективным путем воссоздание в работе машины именно тех интеллектуальных процессов, которые характерны для человека.
В этой связи принципиальное значение имеет вопрос о том, в какой мере справедливым остается выдвинутое нами ранее положение: "стратегическая цель - приблизиться к человеческому интеллекту - ставится в условия игнорирования или ограниченного использования данных психологической науки о человеческом интеллекте", в частности данных, описанных в этой книге.
Основное внимание на конференции уделялось понятийной структуре человеческого мышления. Было использовано специальное выражение "искусственный концептуальный интеллект", для которого "все основные информационные процессы описываются по особой процедуре при помощи системы свойств, признаков, образующих понятие объекта рассмотрения ("концепт-объекта") и фиксируемых в особой матричной форме с бинаризованными элементами" [199а, вып. 1, стр. 207]. Между тем, как уже отмечалось, строго формализованные обобщения, да еще фиксируемые в матричной форме, не исчерпывают всех видов обобщения. Достаточно указать на психологически значимое различие между научными и житейскими понятиями, хорошо описанное в работах Л. С. Выготского [39]. Это различие не учитывает теория "концептуального интеллекта". Аналогично обстоит дело с направлением, получившим название "ситуационное управление". Так, например, применительно к моделированию шахматного эндшпиля разрабатывается "семиотическая система, представляющая собой совокупность следующих трех основных множеств: X - множество базовых понятий, Р - множество базовых отношений, ХР - множество правил образования производных понятий и отношений. К базовым понятиям относится множество единиц естественного языка..." [199а, вып. 10, стр. 19]. При таком подходе не учитываются другие, внеязыко-вые формы репрезентации ситуации (чувственные образы, смыслы). Совершенно аналогично обстоит дело с проектом "гирома-та" [199а, вып. 1, стр. 164] и проектом использования семантических сетей и алгоритмов.
Анализ перечисленных проектов дает основание подтвердить сделанные ранее выводы о том, что в работах по "искусственному интеллекту" происходит в лучшем случае лишь ограниченное использование данных психологической науки и что совершенствование "искусственного интеллекта" может не сопровождаться сколько-нибудь существенным приближением к психологической структуре человеческого интеллекта. Самая возможность такого приближения еще никем не доказана.
Литература
1. Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956.
2. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 206.
3. Амосов И. М. Искусственный разум. М., 1969.
4. Ананьев В. Г. Некоторые вопросы теории воспитания. - "Ученые записки ЛГУ", 1949, №119.
5. Анохин П. К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. М., 1968.
6. Анохин П. К. Философский смысл соотношения естественного и искусственного интеллекта. - "Вопросы философии", 1973, № 6.
7. Аристотель. Метафизика. М. - Л., 1934.
8. Артемов В. А. Курс лекций по психологии. Харьков, 1958.
9. Бабаджанян М. Г. К вопросу об утомляемости машинистов тепловозов и электровозов. - "Бюллетень МПС", 1958, № 3.
10. Бамдас Б. С. Астенические состояния. М., 1961.
11. Бассин Ф. В., Рожнов В. Е., Рожнова М. А. Некоторые вопросы эмоциональной напряженности. - "Коммунист", 1974, № 14.
12. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений, т. VIII. СПб., 1914.
13. Бенерджи Р. Теория решения задач. М., 1972.
14. Бергсон А. Восприятие изменчивости. СПб., 1913.
15. Березанская Н. Б. К анализу личностного компонента в мышлении. Дипломная работа, факультет психологии. МГУ. М., 1973.
16. Берлайн Д. Е. Любознательность и поиск информации. - "Вопросы психологии", 1966, № 3.
17. Блюменфельд Б. М. К характеристике наглядно-действенного мышления. - "Известия АПН РСФСР", 1948, № 13.
18. Богоявленская Д. Б. Метод исследования уровней интеллектуальной активности. - "Вопросы психологии", 1971, № 1.
19. Боенко И. Д., Оленин Б. П. К вопросу о роли ретикулярной формации в развитии явления утомления. - "Материалы IV Пленума патофизиологов Сибири и Дальнего Востока". Томск, 1962, с. 24-28.
20. Божович Л. И. Некоторые проблемы формирования личности школьника и пути их изучения. - "Вопросы психологии", 1956, № 5.
21. Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968.
22. Ботвинник М. М. XI первенство СССР. М., 1939.
23. Брунер Дж. Процесс учения. М., 1962.
24. Брушлинский А. В. Исследование направленности мыслительного процесса. Автореф. канд. дисс. М., 1964.
25. Брушлинский А. В. Психология мышления и кибернетика. М., 1970.
26. Бен А. Психология. М., 1906.
27. Бюлер К. Духовное развитие ребенка. М., 1924.
28. Вайсман Р. X. Развитие мотивационной сферы человека в старшем возрасте. Канд. дисс. М., 1973.
29. Вентцель Е. С. (Я. Грекова). Полемика и ее издержки. - "Новый мир", 1973, № 7.
30. Вилюнас В. К. Психологический анализ эмоциональных явлений. Канд. дисс. М., 1974.
31. Винер Н. Кибернетика. М., 1968.
32. Виноградов М. II. Физиология трудовых процессов. М., 1966.
33. Виноградов 10. Е. Эмоциональная активация в структуре мыслительной деятельности человека. Канд. дисс. М., 1972.
34. Владиславлев М. И. Психология, т. I. СПб., 1881.
35. Волков М. Н. Новые материалы к определению степени утомления. - "Тезисы докладов IX Всесоюзного съезда физиологов, биохимиков и фармакологов", т. 7. М., 1959.
36. Волкова Т. Г. Роль личностного компонента как фактора продуктивности мыслительной деятельности. Дипломная работа, факультет психологии МГУ. М., 1974.
37. "Вопросы мотивации и эмоций", вып. 1. М., 1973.
38. "Вопросы психологии творчества". Саратов, 1968.
39. Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. М., 1956.
40. Выготский Л. С. О двух направлениях в понимании природы эмоций в зарубежной психологии в начале XX в.- "Вопросы психологии", 1968, № 2.
41. "Вычислительные машины и мышление". Под ред. Э. Фейгенбаума и Дж. Фельдмана. М., 1967.
42. Гальперин П. Я. Психология мышления и учение о поэтапном формировании умственных действий. - "Исследования мышления в советской психологии". М., 1966.
43. Гантман Ю. И. Удовлетворение деятельностью в связи с качествами личности. Канд. дисс. М., 1971.
44. Гарасева Т. С. Влияние функционального состояния подкорковых структур ствола мозга человека на процесс развития утомления от статической работы. Автореф. канд. дисс. М., 1973.
45. Гегель Г. В. Ф. Сочинения, т. 3. М. -Л., 1956.
46. Гелгорн З., Луфборроу Дж. Эмоции и эмоциональные расстройства. М., 1966.
47. Герцен А. И. Избранные философские произведения, т. 1. М., 1946.
48. Гришанина Н. П. Роль сформированой установки на оригинальность мышления при решении творческих задач. Дипломная работа, факультет психологии МГУ. М., 1973.
49. Грэхем Э, Коган И. С, Шмавониан Б. М. Некоторые методологические приемы исследования психофизиологических коррелятов поведения. - "Эмоциональный стресс". Л., 1970.
50. Грот Н. Я. Психология чувствований в ее истории и главных основах. СПб., 1879-1880.
51. Гуревич К. М. Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы. М., 1970.
52. Давыдов В. В. Виды обобщения в обучении. М., 1970.
53. Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950.
54. Деревянко Е. А. К вопросу р количественной постадийной оценке утомления летного состава. М., 1962.
55. Джемс В. Психология. Петроград, 1922.
56. "Диалектика в науках о неживой природе". М., 1964.
57. Дийкстра Э. В. Создание машинно-независимых языков программирования. - "Современное программирование". М., 1966.
58. Дильтей В. Описательная психология. М., 1924.
59. Добрынин Н. Ф. Основные вопросы психологии внимания. - "Психологическая наука в СССР", т. I. M., 1959.
60. Дробницкий О. Г. Проблема ценности в марксистской философии. - "Вопросы философии", 1966, № 7.
61. Ендовицкая Т. В. К вопросу о развитии остроты зрения в дошкольном возрасте. - "Известия АПН РСФСР", 1955, вып. 64.
62. Егоров А. Е., Загрядский В. П. Психофизиология умственного труда. Л., 1973.
63. Жарков Е. Д. Некоторые философские вопросы моделирования процессов общения. Автореф. канд. дисс. Одесса, 1970.
64. Заботин В. В. О развитии проблемного видения у школьников. - "Советская педагогика", 1971, № 2.
65. Заботин В. В. Информационно-смысловое противоречие как основа одного из типов проблемной ситуации. - "Материалы IV Всесоюзного съезда психологов". Тбилиси, 1971.
66. Запорожец А. В. Развитие эмоциональной регуляции действий у ребенка. - "Материалы IV Всесоюзного съезда общества психологов". Тбилиси, 1971.
67. Зараковский Г. М. Психофизиологический анализ трудовой деятельности. М., 1966.
68. Зейгарник Б. В. "Введение в патопсихологию". М., 1969.
69. Зейгарник Б. В. Личность и патология деятельности. М., 1971.
70. Зейгарник Б. В. Основы патопсихологии. М., 1973.
71. Зинченко В. П., Мунипов В. М., Смолян Г. Л. Эргономические основы организации труда. М., 1974.
72. Зинченко П. И. Вопросы психологии памяти. - "Психологическая наука в СССР", т. I. M., 1959.
73. Золина 3. М. Физиологические основы рациональной организации труда на конвейере. М., 1967.
74. Иванов П. И. Психология. М., 1954.
75. "Изучение мотивации поведения детей и подростков". Под ред. Л. И. Божович и Л. В. Благонадежиной. М., 1972.
76. Ингве В. Гипотеза глубины. - "Новое в лингвистике", 1965, вып. IV.
77. Инженерная психология. Под ред. А. Н. Леонтьева, В. П. Зинченко и Д. Ю. Панова. М., 1964.
78. Исследование операций. М., 1972.
79. Каган М. С. Человеческая деятельность. М., 1974.
80. Кандрор И. С. Физиологические основы НОТ. - "Психофизиологические и эстетические основы НОТ". М., 1971.
81. Кант И. Антропология. СПб., 1900.
82. Каптерев П. Ф. Педагогическая психология. СПб., 1914.
83. Кедров Б. М. Психологический механизм научного открытия. - "Вопросы психологии", 1969, № 3.
84. Киколов А. И. Умственно-эмоциональное напряжение за пультом управления. М., 1967.
85. Ковалев А. Г. Психология личности. М., 1965.
86. Ковалев А. Г. Психология. М., 1966.
87. Ковалев А. Г., Мясищев В. Н. Психологические особенности человека, т. 1. Л., 1957.
88. Коган В. М. Принципы и методы психологического обследования в практике врачебно-трудовой экспертизы. М., 1967.
89. Комендантов Г. Л. Физиологические основы утомления. М., 1963.
90. Конради Г. П., Слоним А. Д., Фарфель В. С. Физиология труда. М. - Л., 1935.
91. Коробкова Э. А. Проблемы экспертизы трудоспособности и диагностики пограничных состояний. М., 1969.
92. Косилов С. А. Физиологические основы НОТ. М., 1969.
93. Котарбиньский Т. Избранные произведения. М., 1963.
94. Котов А. Шахматное наследие А. А. Алехина. М., 1953.
95. Крестовников А. Н. Физиология человека. М., 1954.
96. Кудрин А. Н. К вопросу о механизмах охранительного торможения, вызываемого снотворными и наркотическими веществами. Автореф. канд. дисс. М., 1956.
97. Кулюткин Ю. Н. Эвристические методы в структуре решений. М., 1970.
98. Кулюткин Ю. Н. Эвристический поиск, его операционные и эмоциональные компоненты.- "Вопросы психологии", 1973, № 3.
99. Ладыгина-Коте Н. К. Конструктивная и орудийная деятельность высших обезьян. М., 1959.
100. Лапшин И. И. О трусости в мышлении. - "Вопросы философии и психологии", 1900, № 12.
101. Ласкер Эм. Учебник шахматной игры. М., 1926.
102. Левитов Н. Д. Психология. М., 1964.
103. Лейтес Н. С. Умственные способности и возраст. М., 1970,
104. Леман Г. Практическая физиология труда. М., 1967.
105. Леонтьев А. Н. Проблема деятельности в психологии. - "Вопросы философии", 1972, № 9.
106. Леонтьев А. Н. Опыт экспериментального исследования мышления. - "Доклады на совещании по психологии". М., 1954.
107. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1970.
108. Леонтьев А. Н. Автоматизация и человек. - "Психологические исследования", вып. 2. М., 1970.
109. Леонтьев А. Н. Деятельность и личность. - "Вопросы философии", 1974, № 4, 5.
110. Леонтьев А. Н. О некоторых перспективных проблемах советской психологии.- "Вопросы психологии", 1967, № 6.
111. Леонтьев А. Н. Потребности, мотивы и эмоции. М., 1971.
112. Леонтьев А. Н. Деятельность и сознание. - "Вопросы философии", 1972, № 12.
113. Леонтьев А. Н., Банкгальтер Р. И., Гордон А. В., Леонова И. Я., Наенко Н. И., Овчинникова О. В., Реутова В. Ф. Изучение напряженности оператора в работе по слежению.- "Проблемы инженерной психологии". М.. 1968, вып. 1.
114. Леонтьев А. Н., Джафаров Э. Н. К вопросу о моделировании и математизации в психологии. - "Вопросы психологии", 1973, № 3.
115. "Известия АПН РСФСР", вып. 14. Под ред. А. Н. Леонтьева. М. -Л., 1948.
116. "Личность и труд". Под ред. К. К. Платонова. М., 1965.
117. Ломов Б. Ф. Человек и техника. М., 1966.
118. Лурия А. Р. Сознательное действие, его происхождение и мозговая организация.- "Вопросы психологии", 1959, № 5.
119. Лурия А. Р. Высшие корковые функции человека. М., 1962.
120. Лурия А. Р. Маленькая книга о большой памяти. М., 1969.
121. Ляудис В. Я. Динамика операций мнемического действия. - "Новые исследования в педагогических науках", т. VI. М., 1966.
122. Манов Г. А. Некоторые аспекты функциональной связи процессов сна и памяти. Канд. дисс. М., 1973.
123. Маргулис А. В. Диалектика деятельности и потребностей общества. Белгород, 1972.
124. Матюшкин А. М. Некоторые проблемы психологии мышления. - "Психология мышления". М., 1965.
125. Матюшкин А. М. Проблемные ситуации в мышлении и обучении. М., 1972.
126. Мерлин В. С. Лекции по психологии мотивов человека. Пермь, 1971.
127. "XVIII Международный психологический конгресс". Симп. 13, 26. М., 1966.
128. Мирошхина Э. А. Современные исследования по решению задач. - "Вопросы психологии", 1973, № 6.
129. "Мотивация познавательной деятельности". Под ред. Ю. Н. Кулюткнна и Г. С. Сухобской. Л., 1972,
130. Мухаметов М. М., Рицциолатти Дж. Импульсная активность таламических клеток в различных фазах сна и бодрствования. Л., 1971.
131. Мясищев В. Н. Личность и неврозы. Л., 1960.
132. Мясищев В. Н. Строение личности и отношение человека к действительности.- "Доклады на совещании по вопросам психологии личности". М., 1956.
133. Мясищев В. Н. Основные проблемы и современное состояние психологии отношений человека. - "Психологическая наука в СССР", т. II. М., 1960.
134. Небылицын В. Д. Основные свойства нервной системы человека. М., 1966.
135. Неверович Я. З. Развитие эмоционального предвосхищения результатов действия в дошкольном возрасте. - "Материалы IV Всесоюзного съезда общества психологов". Тбилиси, 1971.
136. Неймарк М. С. Психологический анализ эмоциональных реакций школьников на трудности в работе. - "Вопросы психологии личности школьника". М., 1961.
137. Неймарк М. З. Психологическое изучение направленности личности подростка. Докт. дисс. М., 1972.
138. Нильсон Н. Искусственный интеллект. М., 1973.
139. Новик Н. Б. Философские вопросы моделирования психики. М., 1969.
140. Обуховский А. И. Психология влечений человека. М., 1972.
141. Овчинникова О. В. и др. Опыт изучения мотивов человека с применением техники гипноза. - "Психологические исследования", 1974, вып. 6.
142. Ониани Т. Н., Коридзе М. Г., Кафказидзе И. Г. Динамика электрической активности нео- и архипалеокортекса во время различных фаз цикла бодрствование - сон. - "Вопросы нейрофизиологии эмоций и цикла бодрствование - сон". Тбилиси, 1974.
143. Павлов И. П. Полн. собр. соч. М., 1951.
144. Пельц Д., Эндрюс Ф. Ученые в организациях. М., 1973.
145. Перельман А. А. Очерки расстройства мышления. Томск, 1957.
146. Петухов Б. Н. Характеристика состояний больших полушарий при изменении их тонуса с помощью нейротропных веществ. Автореф. канд. дисс. М., 1964.
147. Петухов Г. Н., Петухов Б. Н., Полежаев Е. Ф. Влияние аминазина на рефлекторные акты различной сложности. - "Журн. невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова", 1960, т. 60, с. 969-976.
148. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1969.
149. Платонов К. К. Вопросы психологии труда. М., 1970.
150. Плеханов Г. В. Сочинения, т. 2. Изд-е 2-е. 1926.
151. Полежаев Е. Ф. Физиологические основы работоспособности. - Психофизиологические и эстетические основы НОТ. Изд-е 2-е. М., 1971, с. 64.
152. Поплужный В. Л. Роль и развитие интеллектуальных чувств в познавательной деятельности личности. Канд. дисс. Киев, 1969.
153. Пономарев Я. А. Психология творческого мышления. М., 1960, с. 111.
154. "Правовые и социально-психологические аспекты управления". М., 1972.
155. Прагусевич Ю. М. Умственное утомление у школьника. М., 1969.
156. "Проблемы инженерной психологии", вып. I-VII. Под ред. Б. Ф. Ломова. М. -Л., 1964-1972.
157. "Проблемы научного творчества в современной психологии". Под ред. М. Г. Ярошевского. М, 1971.
158. "Психология мышления". Под ред. А. М. Матюшкина. М., 1965.
159. "Психологические исследования творческой деятельности". Под ред. О. К. Тихомирова. М., 1975.
160. Раевский В. С. Работоспособность на протяжении рабочего дня. - "Физиологические и психологические основы НОТ". М., 1970.
161. Рассел Б. Человеческое познание, его сферы и границы. М., 1957.
162. Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. М., 1967.
163. Рейтман У. Р. Познание и мышление. М., 1968.
164. Рибо Т. Психология чувств. СПб., 1898.
165. Рождественская В. И. Влияние силы нервной системы и уровня активации на успешность монотонной работы. - "Вопросы психологии", 1973, № 5.
166. Розенблат В. В. Проблемы утомления. М., 1961.
167. Ротенберг В. С. О некоторых спорных вопросах проблемы психологии.- "Сон и его нарушение". М., 1972.
168. Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1973.
169. Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. М., 1957.
170. Рубинштейн С. Л. О мышлении и путях его исследования. М., 1958.
171. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М., 1946.
172. Рубинштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1959.
173. Рудик П. А. Психология. М., 1964.
174. Свядощ А. М. Неврозы и их лечение. М., 1971.
175. Сеченов И. М. Избранные произведения. Изд-е 2-е. М., 1958.
176. Симонов П. В. О роли эмоций в приспособительном поведении живых систем. - "Вопросы психологии", 1965, № 4.
177. Симонов П. В. Эмоциональное возбуждение и психический мутагенез. - "Тезисы докладов II симпозиума по проблеме человек - машина". Тбилиси, 1966.
178. Симонов П. В. Теория отражения и психофизиология эмоций. М., 1970.
179. Славская К. А. Детерминация процесса мышления. "Исследования мышления в советской психологии". М., 1966.
180. Слейгл Дж. Искусственный интеллект. М., 1973.
181. Смирнов К. М. Гипокинезия. - "Успехи физиологических наук", 1972, № 1.
182. Смолян Г. Л. Человек и ЭВМ. - "Вопросы философии", 1973, № 3.
183. Спиноза Б. Избранные произведения, т. I. M., 1957.
184. Страхов Г. А., Грицевский М. А. Работоспособность человека. - "Журнал гигиены труда и профзаболеваний", 1972, № 12.
185. Талат Мансур Габриял. Нарушения мотивационного компонента мышления. Канд. дисс. М., 1973.
186. Таль М. Знание? Интуиция? Риск? - "Еженедельник 64", 1969, № 36.
187. Теплов Б. М. Проблемы индивидуальных различий. М., 1961.
188. Теплов Б. М. Некоторые итоги изучения силы нервной системы человека.- "Типологические особенности ВНД человека". М., 1959.
189. Теплов Б. М. Об изучении типологических свойств нервной системы и их психологических проявлений. - "Вопросы психологии", 1957, № 5.
190. "Теоретические проблемы психологии личности". Под ред. Е. В. Шороховой. М., 1974.
191. Терехов В. А., Васильев И. А. К характеристике процессов целеобразования при решении мыслительных задач. - "Вопросы психологии", 1975, № 1.
192. Титченер Э. Б. Очерки психологии. СПб., 1898.
193. Тихомиров О. К. Структура мыслительной деятельности человека. М., 1969.
194. Тихомиров О. К. Некоторые актуальные проблемы развития психологической теории мышления. - "Психология технического творчества". М, 1973.
195. Тихомиров О. К. Эвристические программы и творческое мышление. - "Проблемы научного творчества в современной психологии". Под ред. М. Г. Ярошевского. М., 1971.
196. Тихомиров О. К. Информационная и психологическая теория мышления. - "Вопросы психологии", 1974, № 1.
197. Тихомиров О. К., Виноградов Ю. Е. Эмоции в функции эвристик. - "Психологические исследования", вып. 1. М., 1969.
198. Тихомиров О. К., Терехов В. А. Значение и смысл в процессе решения мыслительной задачи. - "Вопросы психологии", 1968, № 6.
199. Тома Ф. Воспитание чувств. СПб., 1900.
199а. "Труды IV Международной объединенной конференции по "искусственному интеллекту". М., 1975.
200. Тугаринов В. П. "Теория ценности в марксизме". Л., 1968.
201. Тутунджян О. М. Сомнение и его роль в логическом мышлении. - "Сборник научных трудов научно-исследовательской лаборатории педагогики и психологии", т. 4, вып. 1. Ереван, 1965.
202. Узнадзе Д. Н. Экспериментальные основы психологии установки. Тбилиси, 1961.
203. Успенский Б. А. Проблемы лингвистической типологии в аспекте различения "говорящего" (адресанта) и "слушающего" (адресата).- "То Honor Roman Jakobson", vol. Ill, Mouton, 1967.
204. Ухтомский А. А. Собр. соч., т. 4, 1954.
205. Ушинский К. Д. Собр. соч., т. 9. М., 1950.
206. Федорова И. В. К вопросу о роли мотивации в процессе решения вербальных задач. Дипломная работа, факультет психологии МГУ. М., 1974.
207. "Философская энциклопедия", т. 2, 3. М., 1962-1964.
208. Фогель Л., Оуэне А., Уолш М. Искусственный интеллект и эволюционное моделирование, М., 1969.
209. Фольборт Г. В. Принципиально повое в изучении утомления и восстановления. Киев, 1955.
210. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному. - "Современные проблемы". М., 1925.
211. Фрейд 3. Психопатология обыденной жизни. М., 1916.
212. Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология, вып. IV. М., 1973.
213. Хант Э., Марин Д. М., Стоун Ф. Моделирование процесса формирования понятий на вычислительной машине. М., 1970.
214. "Человеческие способности машин". М., 1971.
215. "Человек и компьютер". Под ред. О. К. Тихомирова. М., 1972.
216. "Человек и ЭВМ". Под ред. О. К. Тихомирова. М., 1973.
217. Чепелюгина М. Ф. О роли афферентации в построении двигательных актов. Автореф. канд. дисс. М., 1949.
218. Шеррингтон Г. и др. Рефлекторная деятельность спинного мозга. М. -Л., 1935.
219. Шерер Ж. Физиология труда. М., 1973.
220. Шерковин 10. А. Психологические проблемы информационных процессов. М., 1973.
221. Шингаров Г. X. Эмоции и чувства как формы отражения действительности. М., 1971.
222. "Экспериментальная психология", т. 2. Под ред. Стивенса. М., 1963.
223. Элиава Н. Л. Об одном факторе, влияющем на разрешение проблемной ситуации. - "Вопросы психологии", 1972, № 5.
224. Элиава Н. Л. Мыслительная деятельность и установка. - "Исследования мышления в советской психологии". М., 1966.
225. Элиава Н. Л. К вопросу о возникновении новых проблем. "Экспериментальные исследования по психологии установки", т. V. М., 1971.
226. Элькин Д. Г. Эмоции и восприятие времени. "Психологическая наука в СССР", т. I. M., 1959.
227. Якобсон П. М. Психологические проблемы мотивации поведения человека. М., 1969.
228. Якобсон П. М. Психология чувств. М, 1958.
229. Ярошевский М. Г. История психологии. М., 1966.
230. Ярошевский М. Г. Психология в XX столетии. М., 1971.
231. Agnew И. W., Webb W. P., Williams R. L. The Effect of Stage Four Sleep Deprivation. - "EEG and Clinical Neurophysiology", 1964, vol. 117.
232. Allport G. W. Personality and Psychological Interpretation. N. Y., 1937.
233. Argyle M. and Robinson P. Two Origins of Achievement Motivations. - "British Journal of Social and Clinical Psychology", 1962, vol. 1.
234. Atkinson J. W. The Achievement Motive and Recall of Interrupted and Completed Tasks. - "J. Exp. Psych", 1958, vol. 46.
235. Atkinson J. W. An Introduction to Motivation. Princeton, New Jersey, 1965.
236. Binois R. La fatigue en milieu professionnel. - "Revue de Medicine psychosomatigue et de psychologie medicale", vol. 8, N 3, 1966.
237. Calvin A. D. et al. A Further Investigation of the Relationship between Naifest Anxiety and Intelligence. - "J. Cons. Psychol.", 1955, vol. 19.
238. Caron A. Achievement and Avoidant Motivation as Determinants of Epistemic Behavior. - "Journal of Abnormal and Social Psychology", 1963, vol. 67, N 6.
239. Cartwright R. G., Monroe L. J., Palmer С Individual Differences in Response to REM Deprivation. - "Archiv of General Psychiatry", 1967, N 16.
240. Castaldo V., Shervin H. Different Effect and Auditory Stimulus as a Function of REM and NREM Sleep. - "Journal Nerv. Ment. Disease", 1970, vol. 150, N 3.
241. Claparede E. Feelings and Emotions.- "Feelings and Emotions", Ed. by M -L., Reymert, Clark Univ. Press, 1928.
242. "Computer Application in the Behavioral Science". Ed. by H. Borko, Englewood Cliffs, 1961.
243. Dembo T. Der Arger als dynamisches Problem. -
