В. Перевод предыдущих трех Отрывков. 10 страница

Григорий Богослов так пишет о воле: «когда Спаситель говорил — “Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю мою” 33, если б Он не относил эти слова к земной своей жизни, мы имели бы право полагать, что они относятся к Слову [Божию], между тем как они относятся к {154} Спасителю. Ибо воля Его не может быть противна [воле] Бога, но всецело от Бога; по нашему же [разумению], она как будто не во всем согласна с волей божественной».— Из этого ясно видишь, что Спаситель говорил вообще о человеческой воле, а не о своей в частности. Если ты укажешь на пронесение чаши, и на то, что «не Моя воля, но Твоя да будет»; то и на эти слова Богослов предлагает толкование в X главе своего Шестоднева, говоря: [в этих словах не то чтобы выражалась] сила или бессилие,— мысль эта не может быть допущена и нельзя допустить волю враждебную другой воле; нет, слова эти относятся как к принявшему [плоть], сошедшему [с небес], так и к принятому [т. е. к плоти]». Видишь ли соединение Принявшего с принятым, я разумею Слова с плотью? Скажи, о неразумный служитель Слова, [не выражают ли скорее приведенные слова ту мысль], что воля Сына не есть нечто особенное от воли Отца, а что наоборот... 34 «Не то чтобы творить волю мою», ибо моя воля нераздельна с Твоею, она равна Твоей воле; а как божество едино, так и воля едина».— Видишь ли каким образом, уничтожая волю плоти, соединяет он волю Отца и Сына в едином божестве? Ты не можешь делить их ни по естеству, ни по воле, как это сейчас было доказано; ибо един и видимый и невидимый, и безвременный и подпавший под время, и нет и быть не может другого. Богослов неоднократно говорит о соединении обоих во едино: Бога через вочеловечение и человека через обожествление; и это обожествление человека [совершилось таким образом], что не заметны следы различия между естеством и волей. Григорий нисский во второй книге против Евнома 35 пишет: «Мы говорим, что через соединение со-{155}вершилось смешение тела, принявшего на себя страдания, с божественным естеством, чтó [в то же время] есть естество принявшего [плоть]». Равным образом Феофил архиепископ александрийский пишет: «бессильное и подлежащее тлению естество [человеческое] соединил Он с божественностью, всегда принадлежавшую божеству».— Также Василий Великий в толковании на третий псалом говорит: «соделав земную плоть равносильною божеству, укрепил ее единою силою и собрал во единое божество».— Дионисий 36, ученик Павла, пишет к Гайю, странноприимцу апостолов: 37 «хотя Вышний и принял человеческий наш образ, однако Он даже после своего явления остается сокровенным или пребожественным, являясь во плоти. И не только для разума остается сокровенною эта тайна Иисуса, в которой и прикоснуться не в силах ум человеческий, но даже когда мы объясняем ее, она остается необъясненною и когда мы силимся познавать ее, она пребывает непознаваемою. Христос не был человеком, нижé не человеком: он был от людей и [в то же время] выше людей. Он не являл божественное как Бог, нижé человеческое как человек; но божественные действия вочеловечившегося Бога являл в жизни каким-то новым способом.

Хотя и писано: “сошел я не для того чтобы творить волю мою, но волю пославшего меня Отца 38” — и “не моя воля, но Твоя да будет”, однако эти слова не указывают на то, чтобы было две воли: Учитель наш хотел дать только добрый пример, следуя которому, мы бы воздерживались от исполнения собственной воли и во всем давали предпочтение воле Господней. К тому же приведенные слова указывают на неизреченное соединение... 39 Из этого явствует, что есть {156} воля вся божественная, принадлежащая Христу, и есть другая — общая всем людям.

После этого скажем о действиях, основываясь на свидетельстве святых отцов. В четвертом слове против Ария Афанасий говорит: к тому же Слово имело все слабости плоти, как собственные; ибо тело Его принимало участие в божественных действиях, которые совершались через него потому, что оно было телом Бога». Затем он присовокупляет: «ибо если б действия Слова Божия не совершались через посредство тела, то обожествился бы человек». Далее он присовокупляет: «дело Отца творил Он через посредство своего тела». Он же писал к Дельфию, епископу и исповеднику: «простирая руку, поднял Он одержимую горячкою и, взывая громогласно, воскресил Лазаря».— Григорий нисский во втором слове против Евнома говорит: «действия Его, как действия истинного Бога, происходили через посредство Его тела также, как они происходят у людей, между тем как божественность Его оставалась сокрытою и постигалась мысленно».— Епископ римский, Юлий, пишет: «не было ни малейшего разделения между Словом и телом Его во время божественных страстей: один ипостась, одно действие, одно лицо — всецело Бог и всецело человек один и тот же Иисус Христос».— Иоанн Златоуст в слове по случаю моления Иисуса на горе, сказав, что «единою силою и единым действием исцелял Он многоразличные болезни», немедленно присовокупляет: «ибо различные чудеса совершал через единое действие». — Кирилл александрийский в толковании на Евангелие от Матфея говорит 40 прикосновением руки Он исцелил двух слепых, которые прозрели вследствие божественной силы. Он доказал плотность Своего тела, когда положив руку на тещу Петра, тотчас исцелил ее и тем склонил присутствовавших уверовать в божественность Своего естества, доказывая с тем {157} вместе равносильные действия Своего тела».— Далее: «будучи в состоянии действовать словом, Он прибегает к плюновению для того, дабы мы могли разуметь, что тело Его, совершая все действия животворящего слова, в то же время через самомалейшее прикосновение становится причиною просветления потому, что оно было телом истинного света» 41.

Великий поборник православия Кирилл в сочинении против Нестория говорит: «мы называем божественным тело Христа потому, что оно есть тело Бога, нетленное, святое, животворящее, украшенное несказанною славою». Он же в книге «Сокровище»: «нераздельно соединяя в себе страсти, Он позволяет Себе, ставшему человеком, чувствовать, как человек, голод, жажду и переносить все прочее, что говорят о Нем».

Видишь ли, не называются [эти страсти] необходимыми, а добровольными; они допускаются для оправдания тела и для снятия с нас осуждения; «ибо, говорит Богослов, истинно служил Он своим телом во время рождения, а после и страстям нашим [т. е. человеческим] ради нашего освобождения и избавления всех одержимых грехом». Далее: «приняв образ, Он служит со мною — с служителем; принимая на себя образ чужого, Он принимает в Себя меня со всеми моими [страстями; и это для того], чтобы уничтожить Собою злобу подобно тому, как огонь истребляет воск или солнце 42 — испарения, и чтобы приобщить меня к Своим [качествам] вследствие смешения».

Вот смысл соединения страстей во Христе! Оно совершилось в Нем для исцеления нас, а не для того чтобы показать разделение естеств [в Нем 43]... для снятия с нас {158} нашего беззакония и уничтожения грехов наших. Сам же Он подвергался искушениям, оставаясь однако безгрешным; ибо «свет, как говорит евангелист-Богослов, во тме светит, и тма не объяла его» 44...

Скажите: сказанного [нами] достаточно ли для ясного доказательства истины, или нужно еще повторять это же самое для вас, как для людей туго-слышащих?

Теперь послушай, чтó говорят святые отцы относительно нетленности тела Христова. Последователь апостолов, Ириней, первый объясняет нетленность, которую мы исповедуем, отвергая в то же время тленность, которую вы проповедуете. «Тщетны и суетны [мнения тех], кои отрицают воплощение Бога, отрекаются от спасения тела [человеческого], порицают вторичное рождение, говоря, что оно не сообщает нетленности; что [тело] наше не спасено кровью Господа; что чаша благодарения не есть кровь Его, нижé хлеб, преломляемый нами, тело Его; ибо кровь [настоящая та], которая вырабатывается телом и обращается в жилах, проливая 45 которую Слово Божие действительно ею избавил нас».— Этим ясно доказывается, что хулящие тело Господа нашего, как подлежащее тлению и имеющее иное естество, отвергаются и лишаются спасения; что они принимают хлеб таинства и чашу благодарения не на живот себе, но на осуждение. Ибо хотя Адам и низвел негреховное и неосужденное тело до осуждения и смертного тления, однако Христос явил его нетленным и орудием избавления от смерти, имея власть отпускать грехи в сем мире, как о том сказано у Афанасия в слове его против Аполлинария 46. В том же слове {159} сказано: «смерть не смогла завладеть человеческою душою Христа, нижé тленность надменно и насильственно вовлечь тело Христово в тление». И потому принимающий его за тленное впадает в нечестие.

Далее в четвертом слове (?) тот же Афанасий говорит: «Тот, кто пришел возобновить своим телом тела смертные, не был подвержен тлению, но напротив сам связал могучего»; и опять: «Иоанн сказал — Он есть агнец Божий подымающий грехи мира сего, как же некоторые из заблудших говорят что тело Христово подвержено тлению, когда мать тления — грехи»? — И у святого Епифания в его Анхоратоне сказано: «все возможно для Бога, который в силах обратить тленное в нетленное. И пусть никто не удивляется тому; ибо Он пришел доказать это и доказал, приняв тленное, которым облек Он божество и соделал его нетленным. Тот налагает хулу на Бога, кто не признает таинства воплощения и отрекается от него; кто не верит в соединение естеств, полагая в Боге особое [естество], а в человеке особое; кто делит его в тленное и в нетленное, в бессмертное и в смертное» и т. д. Но мы [не ограничимся этим], а постараемся приводить из святых отцов [новые доказательства] нетленности божественного тела. Ибо где свет, там исчезает мрак; точно также при нетленности исчезает тление, как говорит святой Кирилл в книге против Нестория. Далее: «не ведающий грехов, принимая их на себя, тем уничтожает их» 47. Далее: «тело, взятое у нас, соединившись со Словом, прославилось и стало нетленным». Еще прежде Кирилла учитель его, Афанасий, в письме своем к афинскому епископу Епиктимону 48, {160} сказал: «Слово, бывшее во плоти и стоявшее выше естества смертной плоти, соделало плоть бессмертною и нетленною; оно уничтожило в теле естественную смерть и тленность».

Где же тут доказательство раздельности естеств, о ты делитель! Посмотри и на то, что следует ниже; ибо он говорит: «нетленное тело стало смертным и смерть была побеждена в естестве смертного тела».

Далее следует: «воплощение Христа [совершилось] без супружества и без грехов; потому и в теле Его не было места тлению». Тот же [Афанасий] в письме к тому же [т. е. Епиктимону]: «смерть несовместима с жизнью, ниже тленность с нетленностью».

Видишь ли, о ты любитель разделения, как блаженные отцы [проповедуют] нераздельное соединение: они не говорят о различии ни естеств, ни страстей, ни действий, ни воли. Они исповедуют с верою и поклоняются, не вдаваясь в исследования. Но если ты вдашься в исследования, то должен будешь говорить против них [т. е. отцов святых] и относительно единого лица, как ты уж говорил о двух естествах.

Начнем с апостола, который говорит: «будучи образом Божиим, Он принял образ раба» 49. Под словами: образ и образ разумеет апостол лицо и лицо, что я [в свою очередь] разумею лицо божественное и лицо человеческое. Если ты разделишь оба лица на двойство, тогда по твоему исповедыванию и исследованию выйдет не только два естества, но и два сына, как учил Несторий. Что тогда ты сделаешь [с сказанными]: «стало Слово плотью» и «с нами Бог Эммануил»? Остается тебе верить в несмешанное единение двух [естеств] по учению кафолической церкви, исповедуя его неизреченным и непостижимым. Ибо силою и естеством Принявшего [плоть совершилось то], что образ Божий принял образ человеческий. Так как [упомянутые] величайшие [мужи] — столпы и начальники церкви, учили нас с одной стороны тому, что образ, принявший образ, остался несмешанным, а с другой — что несотворенное Слово, становясь телом, представляло собою неразрывное соединение и единое естество; так как {161} божественные законы, указывая на прямую дорогу, повелевают не уклоняться направо или налево, принимая изменение или смешение или уничтожение одного [естества] другим через соединение, [и в то же время предостерегают нас от другой крайности, а именно]: вследствие неизменяемости и несмешанности или истинного воплощения допускать [совершенное] разделение естеств, по Арию; — то мы, желая держаться золотой средины между двух этих зол, [не хотим] через смешение вводить в единосущную святую Троицу чужое естество, или подобно Евтихию через соединение отрицать [человеческое в нем естество], или душу [человеческую] подобно Аполлинарию, или допустить изменение божественности в теле, как то делают пандуриты 50, или не принимать тела с совершенным естеством, но [с естеством] принесенным с неба, как это говорит другой Евтихий 51, или в противоположность последнему мнению [проповедывать] подобно Фотину 52, что божество получило свое начало от Марии, или наконец сказать, как то делал Маркелл ⁵³, что тело [Его] находилось на солнце или было рассеяно по воздуху. Не станем говорить и множеств других ересей, отрицавших ис-{162}тину воплощения, которые, порицая всесовершенное спасение, нечестивым образом признают единое естество. Мы отвергаем все это как вымышленные басни, внушающие омерзение и недостойные опровержения.

Вышесказанным достаточно опровергается мнение тех, кои соблазняются нами [полагая, что мы] признаем единое естество по Евтихию, которого мы впрочем предаем анафеме, отчуждаем его от Бога и от вселенской церкви. И потому возвещаем во всеуслышание исповедание нашей веры: да услышат желающие слышать правильное! Если б вы не вдавались в праздные споры и [не возбуждали] ненужные вопросы, то не были б приведены нами все эти опровержения. Ибо, оставив веру и достойную силу веры, вы вдались в исследование слов и тем унизили крест христов 54... Но мы гордимся ничем иным как крестом христовым; и потому поспешим поговорить о неизреченных страданиях воплотившегося Слова Божия, которого Павел называет распятым Господом Славы, который, оставив радость отеческого лона Ему предстоявшую, принял на себя крест и презрение позора. — Богослов [Григорий] в слове на Пасху говорит: «Бог распят и солнце померкло; ибо творениям подобает и надлежит страдать вместе с Творцом своим»; и далее: «мы нуждаемся в воплощении и смерти Бога». Далее: «пусть никто не вздумает подобно язычникам явиться порицателем Бога, когда слышит [слова]: кровь, страдания и смерть Бога». Видишь — не я, но учитель всей церкви называет небогопознанием непризнание крови, страданий и смерти Бога. Тот же Богослов в слове о св. Василие говорит: может ли что-нибудь быть чудеснее того, как видеть Бога распятым и то с разбойниками; [видеть] непостижимого предметом насмешек мимо проходящих 55... Спрашивается: какое же естество вы назовете Богом непостижимым? — Иоанн Златоуст говорит: «Он принял наше человеческое естество и взамен дал свою божественность; принял наши страдания, {163} чтобы даровать нам свою не подлежащую страданиям божественность и вместо смерти бессмертие». Он принимал страдания человеческие, оставаясь неизменным по естеству, ибо принимал добровольно. Златоуст в том же седьмом слове на распятие спрашивает: «зачем он принимает на себя страдания человека?— затем, чтобы страданиями исцелять страдания и смертью уничтожить смерть: Он захотел бороться подобным с подобным». Немного далее: «не то что пригвоздили естество, которое можно видеть глазами; нет, наложили руку на Бога, в нем [в естестве] находившегося. И так как Он принял страдания на видимое свое естество, потому и страдания приписываются Богу». В другой книге тот же Иоанн говорит: «то били по божественной голове, то терновым венком ругались над нею, то тростью поражали ее». Златоуст никогда не указывает на одно только человеческое естество: у него тот же Бог и тот же человек. Это еще полнее передает нам великий вселенский учитель Афанасий, говоря: «Он же Бог, Он же человек», ничего не упоминая о естествах; «Он же Сын Божий, Он же Сын человеческий; Он же с небес, Он же из мира; Он же подлежащий, Он же не подлежащий страданиям — и никто иное кроме Слова 56.

Ты сам видишь: слова эти не мои, но Афанасия, сказанные против Павла самосатского. [Тут ни слова] ни о двух лицах, ни о ипостасях, ни о двух поклонениях. Какая надобность исследовать, вдаваться в словопрения? полезнее верить, почитать и поклоняться молча. Знаю, что Он Бог истинно [сошедший] с небес; знаю, что Он сын Давида по плоти, что Он человек из мира, подлежащий страданиям; [затем] не допытываюсь: каким образом Он подлежит или не подлежит страданиям, каким образом Он Бог и каким образом Он человек. Статься может, гоняясь за каким образом и каким способом, я лишусь грядущих благ; ибо надлежит только верить и просить {164} свыше 57... Великий Епифаний в толковании на 159 псалом ясно указывает на соединение естеств и на страдания, которых он не отделяет от божественной сущности, [говоря, что божество] страдало, дабы даровать человекам спасение; ибо легко было Ему принятое Им естество соделать бессмертным. Но так как страдание было спасением для вселенной, то Бог и допускал его, дабы через него даровать роду человеческому бессмертие и нетление. — Кирилл иерусалимский, имевший апостольскую честь и благодать, в слове на распятие в книге называемой Катехизисом говорит 58: «чему ты дивишься, что вся вселенная спасена? ведь Он был не простой человек, а единородный Сын божий, который пришел и умер за грехи наши»; и немного далее: «и так, бессловесный агнец даровал народу спасение». Далее в том же слове: «настал уже час, когда прославится Сын человеческий; ибо он был прославлен прежде творений и прославлен прежде как Бог, но теперь еще более прославился, приняв на себя венец терпения». Далее, то же самое он повторяет: «Он не стыдился страданий, ибо приносил спасение всем тварям. Страдавший не был простой человек, но Бог, облекшийся в тело, принявший на себя венец терпения и боровшийся с великими трудностями. Иеремия, оплакивая, говорит: «дух лица нашего помазанный Господь ят бысть в растлениях их» 59. Разве я от себя говорю слово мудрости? не [пророк] ли свидетельствует о Господе Христе, схваченном людьми?» Горе им, говорит Исайя, ибо они сказали — свяжемте праведного». Исайя был распилен, Иеремия брошен в яму, и хотя раны иудеев исцелились потому, что они не были велики; однако когда они согрешили перед самим Богом, пришедшим в образе человека, тогда действительно «горе им!» — Другие, пришед, плевали в лицо Тому, кто плюновением своим исцелил слепорожденного! быть может и скажет кто-нибудь: освобо-{165}дивший Лазаря от уз смерти, как же не мог избавить Самого себя? этим самым был удивлен пророк, когда говорил: «Господи, кто поверил нам?» Невероятны эти дела; [невероятно] чтобы Бог, Сын Божий, длань Господа, согласился перенести все это! Будучи Сам Богом, он принял на себя эти страсти, дабы впоследствии люди не постыдились подвергать себя страданиям за людей. Воины, окружив его, ругались над Ним. И стал игралищем Господь небес и, как пророк говорит: «видеша мя, покиваша главами своими» 60.

Видишь ли — тут нет и речи о различии естеств. Об одном и том же Боге говорят, что Он был и на кресте и в страданиях — и говорят это с гордостью. Но так как мы уже вступили в цветник божественного Писания, то не мешает тебе взглянуть и на другие цветы божественных слов и обонять благоуханный запах страданий Господа нашего и Бога, дабы не умереть от смертоносного запаха неверия или маловерия.

Слушай прекрасные слова Евсевия, епископа емесского: 61 «свет солнца скрывался три часа, пока Солнце правды находилось на кресте и в страданиях. С Ним были распяты разбойники. И как это кстати: [глядя на это], ты можешь научиться тому, как люди умирают и как Бог [умирает]. У имевших человеческие слабости были перебиты голени, дабы они перенесли смерть по человеческой своей природе. Но имевший власть жертвовать собою или не жертвовать, как Он, волею, а не неволей принял плоть от Девы, точно также {166} на кресте волею, а не невольно отделил душу [свою] от тела.— Дионисий ареопагит 62 в своем возражении Павлу самосатскому 63 говорит: «слова Иеремии — схватили меня враги мои как птицу [означают то], что как птица ничего не отплачивает поймавшим ее, точно также и Христос Сын божий ничем не отплатил тем, кто распяли Его. Пилат подвергал Его мучениям, служитель бил его по голове, Кайафа плевал ему в лицо, а народ осыпал Его бранью». О ком же говорит Исайя: «я дал им плечи свои на поражение и не отвратил лица своего от постыдного плевания мне в лицо», если не о Боге, который, плюнув на землю, сделал брение из плюновения, помазал им глаза слепому и тот прозрел. Распинаясь с разбойниками, Он пригвоздил грехи наши к древу креста; убил смерть и сатану, дабы своей милостью и благодатью ввести нас в свое царствие. {167} Какое новое чудо, совершившееся при святом распятии: воины не разодрали даже хитона Его, между тем как еретики хотят раздирать и разделить на двое Сына Божия, непостижимого и нераздельного». И немного далее: «Он дал им манну, а они дали Ему желчь; Он дал им мед, а они дали Ему уксус; повесили на кресте Того, который повесил землю нашу ни на чем, который есть жизнь всего живущего: на кресте громогласно предало душу свою Слово Божие, добровольно пришедшее на смерть».

Иоанн Златоуст в своем толковании на евангелие, повествуя о страданиях и поруганиях, перенесенных на кресте, говорит: «все это мы потому читаем во время больших праздников при многочисленном стечении простого народа, дабы язычники не говорили: вы читаете перед народом [только] о величайших и славнейших [подвигах Спасителя], т. е. о знамениях и чудесах, и скрываете унижения, [которым Он подвергался].— Когда весь народ в сборе, тогда [только] громогласно возвещается все; и когда все это читается и возвещается, тогда верно, что Христос — Бог, который между прочим принимает и это поклонение».

Приведенными местами не ограничиваются бесчисленные доказательства св. отцов, которые с гордостью возвещают Богом распятого, которого ты порицаешь. В тресвятой песни я называю Его распятым, троекратно соединяю владычественное имя Бог с творением; имя крепкий с бессильным бессмертный со смертью, как то учат вышеприведенные слова святых отцов. Если бы вы не разорили ограду, [поставленную] отцами, и не разделили единого Господа, Христа и Бога, делая в Нем различие; тогда не было б и надобности воздвигать крепкий оплот против [вашей] ограды, ибо лекарства предлагаются [только] против болезней. Так как наподобие пятикнижия Моисея и пяти притупевших чувств своих ты на пять глав разделил трактат свой, заключающий в себе пять разрывов, на которые разбиваешь естество Бога, волю и действие [Его], дерзаешь назвать тленным тело Слова Божия и Бога не называешь распятым за [спасение] мира — то и я пятью гладкими камнями Давида поразил чело твое пращой святого Духа и силою десницы Господней, дабы ты не посмел в другой раз класть хулу на чело Бога живого. {168}

Написанное нами мы завершили свидетельством двух и трех свидетелей. Прими трех свидетелей, возвестителей верности воплощения Господа, т. е. пророков, апостолов и учителей, поставленных Богом в церкви. Если вы желаете слышать все, что сказано ими 64 о воплощении христовом, то [знайте, что в таком случае] много потребно было бы хартий и пергаменту; и потому ограничимся малым от многого.

Считая нас как бы учениками Диоскура 65 и Петра, 66 вы осыпаете их порицаниями. [Спрашивается]: когда же это мы, вооружившись их словами, вступали в бой с вами, с халкидонским собором и с Посланием [папы] Льва? Мы от них никогда не получали изложения веры. [Мы знаем только одно], что они не согласились с собором, бывшим в Халкидоне, как [не согласились] и многие другие {169} страны, города и народы. Мы не только не приводим их и учение их против вас разделителей, но даже воздерживаемся опираться на наших собственных домашних учителей. Когда мы вступаем в споры с евреями, стараемся убедить их не доводами из евангелия или апостолов, но доказательствами из их пророков; точно также [поступаем и с вами]: мы приводим для вас разнообразные письменные доказательства из [творений] ваших учителей и [мужей], прославившихся в стране вашей, дабы тем соделать [нашу] победу более видимою и осязательною для еретиков и [последователей] скверных расколов. [Эти последние] иногда непониманием Писания, а иногда насильственным и намеренным искажением истины, не переставали, опираясь на доказательства, взятые из Священных книг, представлять невеждам и слабоумным зло под личиною добра. Став святотатцами, вы крадете смысл Писания и, направляя доброе к дурной цели, различными средствами ловите волю людей, определяя [истинность] веры то большинством, то силою... Если большинством или силою может быть санкцирована вера, то варвары-парсы и дикие татчики имеют преимущество перед вами; ибо они распространены до крайних пределов вселенной и превосходят вас богатством. Но ведь это несогласно с словами: «не бойся стадо малое!» и «блаженны нищие духом»... Вы отчуждаете от Слова Божия и господнее, божественное тело, и обожествленное, служебное и сотворенное естество; между тем как изображением изваянным и писанным на некоторых веществах вы поклоняетесь, как божеству, при таком огромном стечении народа и с таким усердием... что каждого из вас можно было б принять за жреца... На это указывает [Григорий] Богослов в богословской своей речи, говоря: «были люди, которые сделали изображения своих друзей; явившиеся после них, не ведая цели [этих изображений] стали почитать их как Бога. Поэтому Моисей в законах предписывает 67 не сотворить какого-нибудь подобия или изображения; говоря: {170} когда явился Бог, мы не видели никакого подобия. Поэтому самому он ничего и не поведал нам о сотворении ангелов; поэтому самому Сыном и образом Божиим назван человек, а не ангелы, дабы люди не вдались в заблуждение многоразличных поклонений. Если при этом ты мне напомнишь прекрасные изваяния Спасителя и кровоточивой жены, стоявшие в городе Панеаде при слиянии Яра и Дана — двух истоков Иордана; то я [с своей стороны укажу] на самого Евсевия, который, рассказывая [об этих изображениях], говорит в своей Церковной Истории: нет ничего удивительного, что люди сохранившие языческие свои нравы, делали то по обычаю язычников 68. Если же укажешь на нерукотворенный образ, дарованный Спасителем Абгарю, [на это я скажу], что нам не следует приводить рукотворенный в пример нерукотворенному точно также как несотворенного Бога — в пример Богу сотворенному. Прославляя, мы поклоняемся и несотворенному Богу и нерукотворенному образу Спасителя.

Вы насмехаетесь над нами, говоря что мы крестим распятие и поклоняемся ему 69... Христос, приняв крещение, тем уже освятил и нас и воду, окрестил также древо, на котором был пригвожден, водою и кровью, истекшею из бока Его. На этом основании и мы, следуя таинственному примеру, водою и вином крестим распятие, через что освящается оно при чтении из евангелистов и апостолов. — Если вы отвергаете освящение, то зачем же вы погружаетесь [в воду] и креститесь? 70... Что же вы скажете насчет тайнодейственной чаши, о которой писано в евангелии, что Спаси-{171}тель благословил ее и дал ученикам? Там не упоминается о воде. — Он сказал, что не буду пить от плода виноградного; а мы знаем, что виноградная лоза приносить вино, а не воду. Иоанн [Златоуст] в своем толковании [на евангелие] называет еретиками тех, кто употребляет воду при совершении святого таинства. [Что же касается до того], что из бока [Спасителя] истекли кровь и вода, то святой Кирилл в своем Катехизисе 71 воду относит к таинству крещения, а кровь к мученикам, долженствующим свидетельствовать о Христе.

Предложу вам вопрос важный, на который вы смотрите как на ничтожный: каким образом вы дерзаете дать священство, возвышенное уже потому, что оно есть подобие первосвященника Христа, женщинам? что я говорю женщинам: они все-таки творение Бога, но даже не-женщинам, которых вы создаете как мулов 72 вопреки законам, поставленным для тварей Богом 73... и которые каноническими постановлениями изгоняются из церкви. Иоанн Златоуст в толковании на текст евангелия Матфея: «есть скопцы, которые сделали себя скопцами» 74 и в толковании на текст из Послания к Галатам: о если бы отсечены были возмущающие вас 75, жестоко насмехается над [творящими сие], и удивляется — откуда мог возникнуть подобный жестокий закон в римском народе, и то между воинами и мирянами, а не в священстве. Будьте сами судьей: следует ли подобных [т. е. скопцов] ставить во главе церкви и назначать их раздавателями благодати? {172}

Важно в церкви постановление о исповеди и настолько, что оно равняется крещению, когда сопровождается раскаянием и слезами. В Соборных посланиях сказано: церковный закон учит нас — «признаваться друг перед другом в грехах и молиться друг за друга, дабы исцелиться» 76;— прежде ты поведай свое беззаконие, дабы можно было тебе найти оправдание»; — я сам собою расскажу грехи свои, а ты отпустишь мое беззаконие». [Спрашивается]: каким образом ты пренебрег всем этим, и постановил в своем народе закон — не открывать священнику грехов, прямо и безразлично приступать к телу и крови Господней, когда апостол Павел громогласно взывает: «да прежде испытывает себя человек, а потом ест от хлеба сего и пьет из чаши сей» 77, что значит — пусть священник вникнет в исповедь и назначит каждому из исповедников надлежащее.

Что же касается до длинных волос, которые вы носите как бы вследствие христианского постановления, то посмотрите что пишет о том Павел в Послании к Коринфянам: «если муж растит волосы, то это бесчестие для него» 78. Иоанн [Златоуст] в том же толковании говорит: «[апостол] запрещает молиться с покрытою головой 79 и носить длинные волосы. Но вы не думаете о том, что писано; не довольно того, что вы сами переступаете закон, но и тех, кто не нарушает его, называете сарацинами за то, что они не растят волос».