Лекция Речь как средство коммуникативного воздействия в судебной сфере

Синтаксис. Синтаксис это линейная упорядоченность смысловых единиц. В этой упорядоченности еще не существует членения на слова, еще не заданы грамматические правила (например, правило, в соответствии с которым значение множественного числа присоединяется в русском языке к слову в виде грамматического показателя, а в китайском выступает как отдельное слово). Это задача так называемого морфологического представления {Морф. П), т. е. грамматики, которая линейные единицы членит на словоформы. На самом поверхностном уровне расчлененные морфологические единицы (т. е. слова) в тексте предстают на уровне звуков (т. е. артикулируются) или букв. Это фонетическое представление (Фон. П) в устной словесности или графическое представление (Граф. П) в письменной словесности. Синтез речи это переход от смысла к тексту, где под текстом понимается набор фонетических или графических единиц: Сем. П -> Синт. П -> Морф. П -» Фон. П (Граф. П). Анализ текста (т. е. работа слушающего) представляет собой ту же последовательность, только направленную в обратную сторону. В момент слушания на барабанную перепонку поступает звуковая волна, которую мозг затем членит на осмысленные единицы (в непрерывном потоке речи различаются слова). Это морфологическое представление. Слова воспринимаются в речи как линейно упорядоченные, и в соответствии с этим порядком возникает понимание (например, субъекта и объекта речи). Это синтаксическое представление. Затем происходит выход в зону идей, которые линейно не упорядочены, не имеют четкой системы ассоциаций и, вообще говоря, индивидуальны в сознании каждого человека. Это движение в обратном по отношению к синтезу направлении: Фон. Л (Граф. П) -> Морф. П -> Синт. П -> Сем. П. С точки зрения оценки сложности структуры двух последовательностей, приоритет анализа над синтезом неочевиден: обе процедуры соотносимы по сложности реализации (это движение по одному маршруту в противоположные стороны). Чем же тогда обусловлена большая трудоемкость анализа по сравнению с синтезом? Когда человек говорит, он работает в условиях отсутствия шума. Во-первых, ему почти не мешает физический шум, потому что гортань и артикуляционные органы человека расположены очень близко к его уху, а ухо всегда контролирует речь самого человека. Оно расположено так близко, что только очень сильный шум может человеку помешать говорить. Это, в частности, означает, что шум в учебном помещении меньше всего мешает преподавателю он себя всегда услышит. Таким образом, говорящий работает вне физического шума. Но он работает и вне интеллектуального шума. Человеческий мозг так устроен, что невозможно думать об одном, а говорить о другом. Этого не умеет делать ни один человек: он молниеносно собьется, и осмысленной речи не получится. Это означает, что у говорящего существует единство мыслительной и речевой деятельности, а следовательно, ему не мешает внутренний (психологический, интеллектуальный) шум. Когда же человек слушает, он декодирует звуковую волну, что, вообще говоря, не так просто, особенно если говорящий имеет патологию дикции. В этом случае дешифровка речи еще более сложна. Кроме того, любой шум прерывает звуковую волну, т. е. выбивает из потока часть блоков, и мозг вынужден декодировать смысл по неполному внешнему выражению; но он все равно будет декодировать, даже когда плохо слышно; если спровоцирован интерес к теме, человек будет, переспрашивая, слушать то, что ему говорят (поэтому, в частности, в учебных заведениях те, кто на занятиях переговариваются, шелестят бумагой и т. п., очень мешают тем, кто слушает; при этом у слушающих устает нервная система и к концу занятия болит голова). И еще один аспект: в момент слушания присутствует внутренний шум.

Анализ речи. Если человека что-то мучает, он будет думать об этом постоянно. И поэтому часто происходят параллельно два действия: человек размышляет о том, что его беспокоит, а кроме того, он декодирует звуковую волну, которая направлена на его барабанные перепонки. Именно поэтому деятельность мозга во время анализа речи гораздо сложнее, чем во время синтеза: как процессы, они соотносимы по трудоемкости, но условия реализации этих процессов несоизмеримы. Говорящему легче, и потому приоритетная позиция в речевой коммуникации принадлежит слушающему.

Человеческий интеллект делится, как уже было сказано, на сознательное и бессознательное; мотивы человеческого поведения могут лежать в зоне как сознательного, так и бессознательного. В конкретном человеческом поступке, в частности в речевом, проявляется и то, и другое: сознательные мотивы и бессознательные. Рассмотрим эту проблему подробнее применительно к особому виду речевой коммуникации попытке обмануть. Когда человек говорит, особенно когда вы его видите, он передает: 1) собственно информацию, которая является обычно зоной сознательного; 2) свое отношение к этой информации; 3) свое отношение к тем людям, к которым он обращается с речью. Свое отношение к информации и людям человек, как правило, хочет скрыть, потому что отношение к людям у него не всегда достаточно доброжелательное, а если он обманывает, то и отношение к информации у него как к недостоверной.

Бессознательное. На уровне естественного языка (ЕЯ) в письменной речи разоблачение его отношения к информации и к речевым коммуникантам может быть затруднено, а на уровне устной речи практически не может быть скрыто, потому что знаки Body Language (BL) демонстрируют бессознательное желание скрыть эмоциональную информацию. Следует понимать, что разоблачив вас во лжи, слушающий сделает это внутренне, для себя и не будет декларировать, что он не очень доверяет вашим словам. Если вы его обманываете, он почувствует ваше негативное отношение к себе (если вы к нему именно так относитесь) и даст соответствующую ответную эмоциональную реакцию. Причем любопытно, что эту информацию он, как правило, также примет не сознательно, а бессознательно, т. е. почувствует внутреннее неудовлетворение по поводу речевой коммуникации, и в результате этого неудовлетворения ответная реакция может быть весьма для вас нежелательной. Таким образом, BL сам по себе есть предатель человеческого бессознательного, и, наверное, так и должно быть: если существует грех, то должно быть и наказание (данная дихотомия как диалектическое противопоставление обязательно присутствует в человеческой коммуникации). Естественный язык и Body Language как знаковые системы принципиально отличаются друг от друга. Основное отличие заключается в том, что ЕЯ линеен, a BL это вертикально организованная парадигматическая колонка, где много знаков реализуются одновременно, а последовательный текст выстроить невозможно.

Парадигма. Надо сказать, что сточки зрения оценки интеллектуальных человеческих возможностей одновременное существование в поведении человека двух функционирующих знаковых систем поражает. Чтобы понять, насколько это сложно, достаточно попробовать левой и правой рукой совершить принципиально разные действия (скажем, одной рукой совершать горизонтальные движения, а другой колющие). Это трудно и требует специальной тренировки, так как мозг с большим трудом подает разные импульсы на разные части тела, т. е. координирует разнонаправленную деятельность внутри одного организма. В устной же речи постоянно работают две разные знаковые системы, и в принципе человек не испытывает большого дискомфорта. Это означает, что все мыслительные усилия в этот момент падают на сознательное: человек напряженно думает о том, что говорит, а знаковая система BL функционирует совершенно стихийно и еще больше его выдает, потому что для контроля над ней не остается интеллектуальных сил. И мы действительно не контролируем эту стихию. Даже понимая, что надо следить за выражением своего лица, особенно в определенных ситуациях, люди справляются с этим, как правило, плохо. Тренинг, связанный с профессиональной деятельностью актеров, резидентов и т. п., оказывается очень трудоемким и продолжительным. Человеку очень нелегко демонстрировать знаки BL в соответствии с определенным внутренним замыслом. Адресатом эмоций, передаваемых BL, может быть, кроме собственно информации и речевого коммуниканта, сам говорящий. То есть в речи человек может выразить свое внутреннее состояние, не связанное с данной речью, состояние, которое является продолжением предыдущих событий и в котором он речь начал. Эти эмоции также выражаются знаками BL. Отношение говорящего к речевому коммуниканту может меняться в соответствии с изменением реакции слушающего в ходе беседы.

Тональность речи. Если оратор видит скучающие лица, это вызывает в нем ответную негативную реакцию. С учетом этой реакции он меняет тональность своей речи или частично ее содержание, чтобы привлечь внимание аудитории, и видит, что слушатели начинают реагировать более осмысленно, появляется заинтересованность в глазах и т. д. Как ответная реакция на это впечатление у оратора улучшается настроение, и он доводит речь до еще большей выразительности. Происходит цепная реакция. Поэтому, когда говорят об отношении к речевому коммуниканту, имеют в виду и отношение, сформированное до начала речи (может быть, целая жизнь связана у оратора с человеком, к которому он обращается), т. е. отношение предварительное, а также отношение, выработанное в процессе речи, которое обладает свойством изменчивости. Бывает так, что сложные, неблагополучные отношения с человеком в результате серьезного разговора улучшаются, как бы "растаивает лед", и вас заполняет волна человечности (к сожалению, чаще наоборот). Таким образом, может меняться сама психологическая ситуация, связывающая вас с речевым коммуникантом, и тогда другие знаки BL демонстрируют ваше тело и лицо. Это неконтролируемый процесс. Именно поэтому вы можете обратиться к человеку с каким-нибудь заветным вопросом, и он не сразу ответит вам на этот вопрос, а, скажем, ответит через 10 секунд, но уже в первую секунду по тому, покраснел он или нет, по тому, как он на вас смотрит в этот момент, по тому, ежится он или нет, вы уже знаете ответ. И даже если этот ответ через 10 секунд окажется не таким, как первая реакция, то этот ответ будет неточным. Известная мысль: "Бойтесь первых порывов души они, как правило, самые благородные" с точки зрения психологии должна была бы звучать так: "Бойтесь первых порывов души они, как правило, самые искренние". Именно на уровне BL это нескрываемая реакция: она и есть правда. Чаще других можно уловить такую эмоцию, как досада, которую обычно через несколько секунд человек в речи начинает тщательно скрывать. Радость и огорчение тоже улавливаются довольно легко (особенно, если эти эмоции вы вызвали в человеке своим появлением). Как только начинает работать сознательная система ЕЯ, обнаруживается множество противоречий и несоответствий по сравнению с первой, самой откровенной реакцией. На что же ориентироваться в последующем поведении: на эту первую реакцию человека или на то, что он потом сказал? Ответ неоднозначен. С одной стороны, вы узнали истинное отношение человека по знакам BL; с другой человек, имея свои внутренние цели, может впоследствии вести себя в соответствии с тем решением, которое ему выгодно и которое он принял на логическом уровне, а вовсе не в соответствии с истинной эмоциональной реакцией. Так что вопрос, учитывать ли в дальнейшей коммуникации первую реакцию слушающего, решается в разных ситуациях по-разному. Скажем, человек раздосадован каким-то вашим заявлением, но он "взял себя в руки" и решил по своим внутренним причинам общаться с вами дальше, как бы пренебрегая досадой. Он, видимо, и будет это делать, но знание о том, что он, тем не менее, был раздосадован, небезынтересное знание Для выбора дальнейшей коммуникативной тактики, и следует его учитывать. Человек сохраняет свое психологическое состояние, как правило, на протяжении долгого времени. Например, если утром он поссорился с домашними или в транспорте его ввели в стрессовое состояние, то иногда в этом состоянии он входит в речевую коммуникацию со всеми людьми в течение целого дня. Знаки BL будут отражать его состояние, которое никак с конкретными речами не скоррелировано. Это крайне невыгодно для говорящего. На вашем лице написаны и печаль, и неудовольствие, и злоба гамма отрицательных эмоций. На уровне бессознательного человек, с которым вы разговариваете, эту гамму улавливает и принимает на свой счет. Объяснить недоразумение впоследствии будет очень трудно. По этой причине подчас ломаются судьбы. Человека мучает какая-то большая проблема (связанная со здоровьем или с работой), он встречается с женщиной, которую любит, при этом все время мрачен и подавлен. Естественно, что женщина начинает воспринимать их общение как вызывающее у него подавленность и делает выводы. Одна из причин патологической, деформированной в информационном отношении коммуникации та, что коммуникация происходит между людьми, находящимися в неадекватном состоянии, никак не связанном с конкретной речью, но проявляющемся в ней, что вызывает трансформированное или ложное впечатление у речевого коммуниканта. Даже профессионал, человек хорошо подготовленный, владеть знаками BL может лишь в известной степени. Чтобы лучше совладать с собой, успеть дать себе некоторые команды относительно движения частей тела, выражения глаз и лица, нужно некоторое время, и это время следует себе дать, подержав коммуникативную паузу.

Эмоции. Следует также учитывать, что если человек находится под воздействием эмоции, он часто не хочет ее исчезновения, она становится ему необходимой так поразительно устроена наша психика. Даже отрицательная эмоция может оказаться желанной. Если вы находитесь в состоянии озлобления и вас начинают успокаивать, часто возникает внутреннее сопротивление нежелание выходить из этого эмоционального состояния. Из приятного, легкого, возвышенного состояния души тоже, конечно, не хочется выходить. Во всех случаях следует попытаться взять себя в руки и не передавать своего душевного состояния в речевой коммуникации именно потому, что люди вас на бессознательном уровне неправильно поймут. Они примут на свой счет то, что вы несете в себе и что на самом деле с ними абсолютно не связано. В известной мере позитивная реакция хуже, чем негативная. Когда вы находитесь в эйфорическом состоянии, каждый, с кем вы входите в речевую коммуникацию, чувствует это ваше состояние и считает, что оно направлено на него, а это иногда достаточно опасно, так как человеку свойственно вызывать в другом человеке конгруэнтную эмоцию, т. е. такую, какую испытывает он сам. Поэтому свое душевное состояние волевым усилием следует держать в тайне: оно воспринимается правильно, но переносится на другой объект, меняется направленность и это тоже реализуется в знаках BL. Если находишься в сильном эмоциональном состоянии, лучше меньше общаться с людьми, с этим состоянием не связанными. Интуитивно это многие понимают, что является, в частности, причиной того, что влюбленные не испытывают потребности в общении с другими людьми. Когда пребываешь в гневе, также не хочется, чтобы рядом находился кто-то посторонний. Периоды сильных эмоций это не время для коммуникации с людьми, которые не являются их причиной, пощадите людей. Следует заметить, что люди отличаются в этом отношении друг от друга очень значительно: одни сдержанны, все, что их волнует, они скрывают и не навязывают вам свое душевное состояние, другие же чрезвычайно навязчивы, всегда готовы переложить на ваши плечи свои душевные проблемы, и вы никак не можете от этого груза освободиться. Представьте себе, что вас окружают только люди второго типа. Как вы будете существовать под эмоциональным прессом, скажем, двадцати человек, даже если это люди более или менее близкие? От каждого из нас требуется известная доля коммуникативной скромности.

Экстремальные ситуации. Хотя, конечно, бывают экстремальные ситуации, когда человек не справляется с эмоциями, и ему необходима помощь. Отношение говорящего к информации тоже эмоция. Как любая эмоция, она передается блоком BL. Эта проблема связана с категориями истинности и ложности в речевой коммуникации. Людям свойственно обманывать друг друга, потому что в силу внутренней целесообразности лучшим выходом из положения иногда представляется ложь. С Древнейших времен человечеством обсуждался вопрос, насколько этично обманывать, имеет человек право это делать или нет, и какова должна быть кара за ложь. Ответ не найден. Что, вообще, есть ложь в речи? Понятно, что прежде следует понять, что есть истина, а что не истина, что соответствует действительности, а что не соответствует. И здесь возникает противоречие, носителем которого является человек в силу природной ограниченности своих возможностей. Мир, который его окружает, определенным образом устроен. У человека существуют анализаторы (зрительные, слуховые, тактильные, обонятельные), посредством которых он воспринимает этот мир. Где гарантия, что это восприятие адекватно? Ее нет и быть не может. Ответ на этот вопрос (на самом деле это вопрос о познаваемости мира) издревле разделил людей на два лагеря в соответствии с материалистическим или идеалистическим подходом к внешнему миру. Если наши анализаторы воспринимают мир адекватно, тогда он познаваем, и может быть поставлена задача все большего приближения к знанию. Если наши анализаторы значительно искажают то, что происходит вокруг нас, вопрос о познаваемости мира не может быть даже поставлен. А если происходит значительное искажение картины мира за счет погрешности работы анализаторов, то это искажение универсально для человечества или индивидуально для каждого? В соответствии с концепцией субъективного идеализма каждый человек воспринимает мир по-своему, и, таким образом, не только не существует адекватности восприятия мира человеком, но и взаимопонимание между людьми вообще носит условный характер. Это доказывает и то, что наши анализаторы работают плохо и неадекватно, и то, что перекодированная после восприятия анализаторами информационная волна, которая поступает в наш мозг, приводит к неадекватному анализу впечатлений от внешнего мира. И это понятно, так как анализ во многом зависит от индивидуального опыта человека, его системы ассоциаций и ценностей. Если бы восприятие было адекватным, то ситуация, при которой по поводу одного и того же человека существовало бы столько мнений, сколько людей их высказывает, оказалась бы невозможной. Конечно, по поводу объектов более простых, чем человеческая личность, мнения совпадают значительно чаще, но это не снимает проблемы в оценке сложных объектов.

Адекватность. Проблема адекватности восприятия мира имеет и чисто лингвистический аспект. Про каждую единицу естественного языка можно сказать, что она неоднократно встречается в речи, т. е. речевой поток членится на повторяющиеся элементы. Первый тип членения на звуки (устная речь) или буквы (письменная речь), т. е. на единицы, сами посебе не несущие смысла (односторонние единицы). Второй тип членения на значимые части (т. е. единицы, имеющие смысл, двусторонние единицы): морфемы, слова, связные словосочетания. Например: п-о-с-р-е-д-н-и-ч-е-с-т-в-о минимальное членение первого типа; по-сред-нич-еств-о минимальное членение второго типа. Про каждую полученную в результате членения (как первого, так и второго типа) единицу можно утверждать, что она многократно встречалась в разных вариантах. Членение речи входит в более общее понятие дискретности (лат. discretus прерывистый, прерывный). Что есть непрерывность? В математике функция является непрерывной, если достаточно малые изменения аргумента приводят к сколь угодно малым изменениям функции. При накачивании воздуха в шар непрерывно изменяется давление. Дискретность определяет не непрерывные, а скачкообразные изменения от одного объекта (состояния) к другому, в результате чего возникает огрубление. Например, телефонные часы в недалеком прошлом проговаривали "одиннадцать часов сорок минут" на протяжении всей сороковой минуты двенадцатого. Дискретными называются зависимости, в которых сколь угодно малые изменения аргумента приводят к конечным изменениям функции. Принцип дискретной зависимости лежит глубоко в природе; например, клетка может находиться в одном из двух состояний или в покое, или в раздражении (существует барьер, ниже которого покой, выше полное раздражение).

Дискретность. Переход из одного состояния в другое происходит не постепенно, а скачкообразно. На принципе дискретности построены все знаковые системы. Например, при работе светофора, независимо от оттенков красного, желтого и зеленого, наша реакция сводится к трем состояниям, а это означает, что в данной знаковой системе просто существуют три класса, к которым сводятся все цвета. Естественный язык основан на принципе дискретности. Рассматривая, например, звуковую систему речи, можно обнаружить огромное многообразие, скажем, звука [а]. Но воспринимается это множество оттенков одинаково, все понимают, что это [а], не обращая внимание на тон, голос и т. д. Принцип дискретности сохраняет огромное количество энергии. В этом его монументальное значение. Однако важно понять, что дискретность состоит в проекции многочисленного, иногда бесконечного (например, отрезка) на единичное (например, точку). Большое количество однотипных предметов (скажем, столов) формируют в сознании носителя языка общее понятие, которое фиксируется единой лексической единицей словом "стол". Бесконечная в своем изменении цветовая волна сознанием человека членится на отрезки, за каждым из которых закрепляется свое название: "желтый", "зеленый", "синий" и т. д. Очевидно, что с помощью линейно упорядоченного текста информация может быть передана, только если сам этот текст состоит из дискретных единиц. Передаваемая информация при этом значительно упрощает реальную картину действительности (в прямой пропорции сведения отрезка к точке). Причем любопытно, что естественные языки по-разному осуществляют это упрощение. Например, цветовая волна русским языком членится на семь отрезков, английским языком на шесть отрезков, а бесписьменным языком тона на два отрезка.

Объективность. Познание не имеет объективного общезначимого характера: "Сходные физические явления позволяют создать сходную картину Вселенной только при сходстве или по крайней мере при соотносительности языковых систем" (Б. Л. Уорф). «Люди живут не только в объективном мире и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который стал средством выражения для данного общества. Было бы ошибочным полагать, что мы можем полностью осознать реальность, не прибегая к помощи языка, или что язык является побочным средством разрешения некоторых специальных проблем общения и мышления. На самом же деле "реальный мир" в значительной степени бессознательно строится на основании языковых норм данной группы. Мы видим, слышим или иным образом воспринимаем действительность так, а не иначе потому, что языковые нормы нашего общества предрасполагают к определенному отбору интерпретаций", т. е. "предлагают данную форму выражения"» (Э. Сепир). Таким образом, говорить об абсолютной адекватности проекции внешнего мира на сознание человека не приходится. Если это так, тогда что есть ложь, когда сама наша реакция на внешний мир носит искаженный характер? Ложь одна из коммуникативных функций. Ложью в речи называется неверие самого человека в истинность того, что он говорит. Объективная ложь, как и объективная истина, не даны человеку в знании, но вера дана. Любопытно, что есть ложь, никто не знает, но, когда человек обманывает, он всегда понимает, что обманывает. Категория веры не формализуема, объект веры невозможно ни доказать, ни опровергнуть, но каждый человек чувствует ее в душе. Под этой категорией понимается и вера в Бога, и вера в истину, и вера в справедливость, и т. д. и соответственно неверие ни в Бога, ни в истину, ни в справедливость... Это фактор, психологическое обоснование которого находится глубоко в бессознательном Определить категорию лжи с терминологической точки зрения не представляется возможным, словарные толкования не дают понимания, но каждый человек знает, что это такое. Правда, знание это сугубо индивидуально (ср. определение категории зла, которое для каждого разное). Точно так же и ложь это то, что человек сам считает ложью, т. е. то, во что он не верит. Такие категории, как "добро", "зло", "ложь", "истина", "счастье" и т. п. могут быть определены только функционально, а не статически. Это функции от некоторого аргумента, где под аргументом понимается каждый конкретный человек, и в зависимости от того, какой это аргумент (т. е. какой это человек), значение функции может быть любое. Такие категории, безусловно, должны существовать: если бы их не было, люди жили бы в догматическом мире абсолютных истин, что совершенно несвойственно человеческому сознанию, которое диалектично по своей природе.

Дезинформация. Каков механизм коммуникации во время лжи? Говорящий передает дезинформацию, т. е. информацию, которую считает неверной. Одновременно с дезинформацией помимо своей воли знаками BL он передает свое отношение к ней и свое отношение к речевому коммуниканту. Каково это отношение? Внутреннее отношение человека к дезинформации негативное: мозг любую интеллектуальную неадекватность воспринимает мучительно, нервная система входит в состояние стресса. На этом принципе построены детекторы лжи. Детектор лжи воспринимает нервные импульсы, т. е. возбуждение центральной нервной системы. Когда человек обманывает, центральная нервная система оказывается в состоянии стресса, что фиксируется датчиками. То же негативное состояние возбуждения без помощи детектора лжи через знаки BL воспринимается слушающим. Любопытно, что, обманывая, человек испытывает настолько сильный психический дискомфорт, что это сказывается на исходящем от него информационном биоизлучении,  Испытуемым предложили пройти проверку на детекцию лжи. Но к ним не стали подключать никаких датчиков и приборов, обычно используемых в подобных случаях, а предоставили бегонии определять, насколько правдивы их ответы. Оператор задумывал какое-нибудь число от 1 до 10, но скрывал его. На каждое из называемых чисел он говорил "нет", т. е. из всех ответов один был ложный. По контрасту интенсивности энергетического излучения оператора растение точно определяло искомое число, выдавая характерную волнистую линию на ленте энцефалографа. Кроме собственно информации, про которую он не знает, правда это или ложь, слушающий фиксирует нервозность и внутреннее беспокойство собеседника.

Слушающий. Говоря об отношении к речевому коммуниканту, следует отметить, что в момент лжи оно негативно. Когда мы человека обманываем, он нам неприятен. Это крайне важно понять. Если человек сделал добро другому, то общение с ним каждый раз напоминает о собственном душевном величии и потому стимулирует сильные положительные эмоции. "Я так благороден, что бескорыстно сделал вам добро. …А если я принес вам зло, вы укор моей греховности. А если вы мне укор, за что же я вас любить буду?" таков механизм самооценки в коммуникации. Когда человека обманывают, ему, конечно, приносят зло. Так как внешний мир проецируется на наше сознание с большой мерой погрешности, особую ценность приобретает каждая крупица истины: она помогает человеку ориентироваться в окружающей среде. Когда вы человека обманываете, вы лишаете его полезной для него информации. И мир в его сознании искажается еще больше. Это сравнимо со слепым человеком, вошедшим в незнакомую комнату с тремя окнами, последнее из которых открыто. Если слепого обмануть, сказав, что в комнате только два окна, он, ощупав их, успокоится, и очень вероятно, что погибнет, выпав из третьего. Таким образом, во время обмана возникает следующая коммуникативная ситуация: слушающий 1) принимает информацию, не зная, подлинная она или нет; 2) улавливает раздражение центральной нервной системы говорящего, и это его настораживает, вызывая в нем ответную нервозность; 3) чувствует, что к нему плохо относятся.

Ответная реакция. Ответная реакция точно такая же: что послано, то получено (по аналогии с бумерангом). Поскольку информация 2) и 3) передается блоком бессознательного, то она и принимается блоком бессознательного. Человек даже не понимает, что он сформировал ответное отрицательное отношение, но это уже произошло, и действовать он дальше будет в соответствии со своим душевным состоянием. Тонкость заключается в том, что часто оба участника коммуникации этого не сознают. Внутреннее психологическое состояние передается от одного участника коммуникации к другому и возвращается, попадая в сферу тех внутренних стихийных мотивов, которые определяют поведение человека. Все зло, которое слушающий получил, он вернет. Каким образом, априори трудно предположить, но необязательно через ложь. Когда вернет, тоже неизвестно, может быть, через длительное время, но вернет обязательно. Понятно, что чем чаще человек является объектом лжи, тем сильнее ответная реакция.

Авторитет. Совсем иначе выглядит коммуникативная модель в ситуации лжи разоблаченной (особенно публично). В этот момент возникает очень опасная для говорящего ситуация, связанная с полной потерей авторитета в глазах не только того человека, который разоблачил его во лжи, но и в глазах всех присутствовавших при разоблачении. Одновременно с потерей авторитета происходит потеря доверия. Авторитет, доверие принадлежат к категориям, которые трудно достигаются, очень легко теряются и практически не восстанавливаются. Достаточно распространенным является случай, когда в начале совместной жизни один из супругов обманул другого, и это стало известно. Он был прощен, но после этого всю жизнь к нему относились с недоверием. Так как потерянное доверие почти невозможно вернуть, то если вас уличили во лжи, лучше с этим человеком потом в коммуникацию не вступать (скорее всего, он уйдет из вашего окружения, только формально находясь рядом с вами, но теплые, доверительные отношения с ним уже невозможны). Большим позором является публичное разоблачение во лжи. Обычно человек переживает его очень тяжело и помнит всю жизнь. Угроза такого позора существует у каждого, речевое поведение которого основано на лжи. Важным аспектом рассматриваемого типа коммуникации является аспект нравственный. Ложь есть зло по отношению к речевому коммуниканту, и всякий раз, когда человек его совершает, следует подумать, в какой мере он сам хочет, чтобы подобное зло было направлено на него. Никто не любит быть обманутым. С нравственной точки зрения, людей обманывать не следует. Но нравственный барьер это барьер, который каждый человек устанавливает для себя сам, он не может быть навязан никем извне. Поэтому в той мере, в какой вы позволяете себе греховное отношение к другим людям, вы позволяете себе входить с ними в ложную коммуникацию. Конечно, существуют жизненные ситуации, в которых кажется, что человека следует обмануть из соображений гуманизма ("ложь во спасение"). В качестве наиболее распространенного приводится обычно пример человека, который безнадежно болен и которому не говорят о необратимости его болезни, а, наоборот, говорят о том, что он выздоравливает и сегодня выглядит явно лучше, чем вчера. Следует ли так поступать? Думается, что "ложь во спасение" тоже функция, аргументом которой является личность больного. В зависимости от того, что за человек, к которому вы обращаетесь, можно оценить правомерность или неправомерность обмана. Если перед вами человек сильный, привыкший принимать самостоятельные решения (а для принятия решений человеку нужна, как известно, достоверная информация), своим обманом вы приносите ему зло, лишая знания истины, а поэтому и принятия адекватных решений. Человек хочет успеть подвести итоги своей жизни, а вы лишаете его возможности понять, что эта пора настала. Скрывая верную информацию, вы не даете ему реализовать в жизни то, что он собирался. В результате недописанная книга, не доснятый фильм, не сочиненная песня. Если человек верующий и, как любой человек, немало грешил, ему нужно время для раскаяния. Время для раскаяния это не час, который проводит священник у постели умирающего, это в р е м я, и его человеку надо дать. (Почему истинно верующие люди категорически возражают против смертной казни даже для самых страшных преступников? Потому что, если человека убить насильно, у него не будет времени для раскаяния, а если его оставить в живых, то это время у него появится.) И это не единственные случаи, когда мысль о том, что "ложь во спасение" есть благо, не кажется такой очевидной. Не следует забывать и о чисто медицинском факторе. Зафиксированы случаи значительной активизации защитных сил организма: если человеку впрямую говорят, что он гибнет, организм находит в себе внутренний резерв, побеждающий болезнь, которая в обычных условиях побеждена быть не может, так оказывается сильна жажда жизни. При неизлечимых заболеваниях не справляется иммунная система человека. Известно, что биоэнергетический метод лечения основан на стимуляции деятельности именно иммунной системы. Таким стимулятором может оказаться также слово правды. Поэтому к тезису "ложь во спасение" следует подходить с большой осторожностью и очень индивидуально.

Речевой аппарат. Не может не быть позорным бессилие помочь себе словом, так как пользование словом более свойственно человеческой природе, чем пользование телом. Аристотель Для чего человек говорит? Для чего ему дан аппарат, который умеет производить речевой поток или текст? Для того, чтобы передавать информацию. Передача информации универсальное назначение любой речи. Язык устроен таким образом, что за потоком звуков или букв стоит некоторый смысл. Набор (даже речевых) звуков, за которым не стоит смысл, не является ни речью, ни текстом. А является текстом только то, за чем стоит смысл, передаваемый, с одной стороны, и понятый, с другой стороны. Более того, если текст понятен передающему (говорящему) и непонятен принимающему (слушающему или читающему), то он тоже, в строгом смысле слова, текстом не является. Человек использует естественный язык с двумя целями: не только передать информацию, но еще и понять мир. Следовательно, язык существует также как средство познания. Что такое познание? Познание может быть терминологически определено как прием информации (хотя это и неточный аналог). В этом случае можно сказать, что естественный язык дан человеку для приема и передачи информации. Однако функции приема и передачи информации принадлежат мышлению. Именно мышление занимается исключительно приемом, переработкой и передачей информации.

Лингвистика. В таком понимании язык и мышление начинают восприниматься как единая сущность. На протяжении долгого времени лингвистика как наука в известной степени отождествляла эти понятия. Естественный язык долгое время считался идеальной моделью для мыслительной функции. Интеллектуальная деятельность и язык проецируются друг на друга и создают единую сущность это идея, за которую лингвистика держалась до самых последних лет. Когда говорят "идеальная модель" (или "идеальный аппарат"), разумно задать вопрос: "А с чем ее сравнивают, чтобы сделать заключение о том, что она самая лучшая?" Ведь обычно для признания преимущества некоторого объекта его сравнивают с другими объектами. Такова обычная практика получения результата через сравнение. Этот привычный способ оценки объектов окружающего мира, тем не менее, оказывается не единственным, и наука XX века подошла к пониманию того, что существуют такие объекты, идеальная сущность которых не должна доказываться через сравнение. Дело не в том, что "идеальность" этих объектов недоказуема, а просто восприятие их как идеальных должно лежать в основе теории, входить в ее аксиоматику. Эта мысль отнюдь не лингвистического происхождения, это концептуальное завоевание естественных наук. Интересно, что на бытовом уровне это положение многим понятно.

Идеальные структуры. Итак, бывают априори идеальные структуры. В случае когда мы говорим о естественном языке, это не структура, а класс структур (т. е. множество), которые для определенной цели (коммуникативной) изначально воспринимаются как идеальные. Важно понять, что не бывает языков более сложных и менее сложных, более выразительных и менее выразительных, не бывает языков лучших и худших на любом естественном языке можно выразить самую глубокую мысль. Другое дело, что языки значительно отличаются своей структурой: одни усложнены в блоке лексики, другие в блоке грамматики. Признавая естественные языки изначально идеальными коммуникативными структурами, тем не менее разумно задаться вопросом, всегда ли прием и передача информации как функции мыслительной деятельности происходят средствами естественного языка, или у человека существуют еще и другие возможности. (Имеется в виду, конечно, не семиотическая система BL, так как она сопровождает речь, т. е. естественный язык.) Оказывается, что прием и передача информации могут быть осуществлены, кроме ЕЯ, как минимум еще двумя способами, соответствующими двум интеллектуальным возможностям человека: образному мышлению и сенсорике. Образное мышление восприятие мира в виде картинки. Художественное полотно или скульптура это тоже текст (правда, особого свойства), несущий немалую информационную нагрузку.

Зрительные образы. Мышление зрительными образами знакомо каждому человеку, например, когда он вспоминает эпизод из своей жизни, не расчлененный словесно, а зафиксированный сознанием в виде фотографии. Под сенсорикой понимается биоэнергетический способ обмена информацией, при котором человек ничего не говорит и ничего не демонстрирует (он, вообще, может быть не наблюдаем), но при этом передает информацию, и она воспринимается коммуникантами. Таким образом, при более глубоком анализе становится очевидным, что от природы люди наделены тремя разными формами мышления: ЕЯ, образным мышлением и сенсорным мышлением. Как работает естественный язык в своей речевой, коммуникативной функции, мы наблюдаем постоянно: выстраивается линейно упорядоченный текст, где за одним словом следует другое, каждое из слов имеет свое значение, вместе создавая суммарный смысл (правда, эта сумма условная, она не является результатом простого сложения всех составляющих элементов). Как функционирует образное мышление, на котором основано, в частности, изобразительное искусство? Восприятие мира осуществляется не расчлененно, а единой картинкой. Живописное полотно как линейный текст читать невозможно, его нельзя расчленить на элементы, оно воспринимается целиком. Человек не получает больше информации при переходе, скажем, от левой части картины к правой, но он получает все больше информации, продолжительно рассматривая все полотно. Значит, по сравнению с естественным языком это принципиально иная форма восприятия. Нерасчлененные картины могут в некоторых видах искусства образовывать линейную последовательность (кинематограф, комиксы и др.), но важно понять, что элементами такой последовательности всегда являются комплексные, совокупные образы. Надо сказать, что есть люди, которые наделены образным мышлением в гораздо большей степени, чем другие. Ребенок подчас удивляет своих родителей непривычной реакцией на обычные вопросы. Как ты себя чувствуешь? Я тебе сейчас нарисую. Тебе нравится эта собачка? Я сейчас слеплю. Естественная попытка войти с таким ребенком в речевую коммуникацию наталкивается на очевидное преобладание образного мышления над речевым. Этот феномен, с одной стороны, врожденный, а с другой стороны, видимо, ненаследуемый, что доказывается известным фактом: у великих художников редко рождаются дети, просто хорошо рисующие. Это способность увидеть в картине больше, чем видят другие люди, и способность передать через нерасчлененную структуру информации больше, чем умеют другие. Таким образом, живопись и рисунок это отнюдь не умение нарисовать, скажем, лошадь. Это умение выразить сложный, глубокий смысл зримым способом вместо словесного.

Образное мышление. Люди с развитым образным мышлением воспринимают мир иначе, чем люди с преобладанием мыслительной языковой функции. Сегодня стало понятно, что биосенсорное воздействие можно моделировать и ему можно научиться. Действительно, существуют центры, которые развивают каждый тип приема и передачи информации, и сенсорику тоже. Сенсорика это и телекинез, и телепатия, и собственно парапсихологические явления. Например, случаи, когда человек, входя в особое состояние, которое называется трансом, видит картину преступления, при котором он не присутствовал, но получил об этом информацию. Каким способом ни один человек не может объяснить (все объяснения, как правило, малоубедительны). Но важно понять, что не вообще не может, а на естественном языке не может, а нарисовать иногда может (это объясняет тот факт, что многие биоэнергетики прекрасные художники). Это положение дает основание для научной гипотезы. Речь идет о том, что рассмотренные три способа приема и передачи информации находятся в неодинаковом взаимодействии друг с другом. Естественный язык реализуется посредством речевого аппарата и слухового анализатора, которые локализованы выше шеи. Образное мышление в основном связано со зрительным анализатором, но, кроме того, в канале передачи информации задействованы руки, которые лепят и рисуют. Нет никаких оснований предполагать, что информация в этих случаях принимается непосредственно мозгом. Очень распространен способ передачи информации через наложение рук. Локализация участков человеческого тела, которые задействованы в приеме и передаче информации средствами естественного языка, образного мышления и биосенсорики, совершенно неодинакова; при этом образное мышление приближено к естественному языку, а биосенсорика к образному мышлению. Удаленность же биосенсорики от естественного языка так велика, что одно даже не может быть объяснено через другое. Научное рассмотрение проблемы соотношения мыслительных типов находится в стадии становления. Этим будет заниматься наука XXI века. Поэтому предлагаемые ниже положения носят в известной мере гипотетический характер. У каждого человека от природы существуют все три типа мышления. У разных людей по отношению друг к другу эти типы распределены в процентном отношении неодинаково. Значительный приоритет одного мыслительного типа у человекаприводит к редукции двух других. Если понаблюдать за людьми, которые профессионально занимаются, скажем, изобразительным искусством, становится заметно, что многие художники умеют хорошо говорить и даже на нескольких языках, но им это не очень интересно делать. Этим людям, как правило, с трудом даются процедуры строгих логических переходов (они линейны!), поэтому в школьные годы они обычно плохо справляются с такой дисциплиной, как алгебра. Люди, обладающие сильными сенсорными данными, также редко бывают очень разговорчивы: они не испытывают в этом потребности.

Типы мышления. Все типы мышления развиваемы, врожденное распределение ихне является постоянным на протяжении жизни, возможна тенденция к смещению. Это распределение не статичная структура, оно может быть зафиксировано только в единицу времени. Конечно, вся человеческая жизнь есть развитие его мыслительных способностей, но это не происходит стихийно. Если не стимулировать развитие, наступает процесс деградации. Более того, любая мыслительная форма подлежит уничтожению при неиспользовании, что хорошо доказывается случаями "Маугли", при которых даже одногодичный выход из человеческой коммуникации не позволяет впоследствии восстановить речь, несмотря на коллективные усилия психологов, лингвистов, логопедов, врачей. Поражение наступает в течение короткого времени бездействия: речевая способность оказывается полностью утерянной. Предположим, человек от природы наделен сильным образным мышлением, но в силу обстоятельств не стимулировал его развитие, например не занимался искусством. (Следует заметить, что не каждый вид искусства способствует развитию образного мышления, например музыка, которая, как и речь, представляет собой линейную структуру; а вот занятия живописью, скульптурой и архитектурой поднимают уровень образности восприятия мира.) Его учили языкам и математике, переориентируя на первый мыслительный тип, редукция образного мышления обязательно произойдет, хотя поначалу он даже иностранные языки будет воспринимать образно (запечатлевать в своей памяти тексты как фотографии). Существуют понятия "тренированность органа" и "нетренированность органа". Если вы не тренируете какой-то орган, он атрофируется. Нет причин предполагать, что с мышлением дело обстоит по-другому. Рассмотренная закономерность носит общий характер. Если же мы хотим прогнозировать результат развития одного человека, следует учитывать его врожденное распределение всех трех типов мышления. Когда мы имеем дело с общими правилами, следует помнить, что они в разной мере справедливы для разных людей: для одного человека это правильно, для другого отчасти правильно, для третьего может оказаться сомнительным. Наука о человеке (а люди все разные) имеет вероятностную природу, и ни одно заключение не может считаться абсолютным. Можно ли говорить о гармоническом сочетании мыслительных типов человека, например естественного языка и образного мышления у поэтов?

Семиотические особенности речевого поведения. В семиотике (науке о знаковых системах) есть положение о том, что гармония достижима только в рамках одной определенной системы, так как только в ней знаки приобретают свое значение; вне конкретной системы они бессмысленны. Система должна быть использова- да предельно эффективно, в этой эффективности залог гармонии. Это распространенная точка зрения, которая сохраняется прежде всего потому, что нет серьезных исследований, которые бы показывали, какой эффект достигается совместной работой нескольких знаковых систем. Например, совмещение спектакля и авторского текста (романа), по которому поставлен спектакль (роман языковой способ передачи информации, спектакль преимущественно образный). Дополняют они друг друга или мешают друг другу? Из опыта работы режиссеров известно, что авторский текст (если это художественное произведение) им, как правило, мешает, они создают новое самостоятельное произведение другими средствами. Сама идея аналогии оказывается неправомерной. Такие свидетельства говорят о том, что одна знаковая система "мешает" другой. Исследования в области таких сложных знаковых систем, как искусство, очень трудоемки, и наука сегодня находится скорее на стадии постановки задач.

Распределение типов мышления. Рассмотренные примеры речевой коммуникации основаны на неравенстве распределения типов мышления в психике одного человека. Если предварительно (а при невозможности по ходу беседы) не проанализировать вашего речевого партнера с этой точки зрения, коммуникативный провал неминуем. Это чисто психологический аспект. 1 Часто о таких людях говорят, что они обладают прекрасной интуицией, но следует заметить, что само понятие интуиции совершенно неформально. Под интуицией может пониматься аналитическая переработка информации: анализ существующей ситуации и понимание высокой степени вероятности того, что эта ситуация будет развиваться в определенном направлении. С вероятностной точки зрения, может быть предсказана развязка, но в этом нет ничего энергетического. Совсем другим феноменом является "путешествие во времени"(если на энергетическом уровне возможно путешествие в пространстве, то почему не может быть путешествия во времени, т. е. по четвертой оси координат? В соответствии с теорией относительности Эйнштейна, ничто не противоречит перемещению из прошлого в будущее и наоборот). Допуская такую возможность, следует признать существование сигналов из будущего, и тогда интуиция есть собственно получение этих сигналов. Явления такого типа называются "проскопией". Термин "интуиция" следует признать полисемичным, так как под ним понимается и первое, и второе.