Архитектура Москвы XIV – XV веков

    И так в связи с процессом сложения Русского централизованного государства и созданием великорусской народности, проходил стремительный подъем искусства и культуры. Москва являлась не только центром политического влияния возрождения Руси, но и сосредоточила в себе формирование общерусской культурности.

    Уже в XII веке в Москве были возведены одни из первых монументальных зданий. Это Архангельский и Успенский соборы в Московском Кремле, но данные строения просуществовали сравнительно недолго и уже через полвека были реконструированы и заменены на новые постройки. Разбирать тип или композицию древнейших храмов возможности нету, так как от этих храмов остались лишь незначительные останки. Однако нужно заметить, что сама их белокаменная техника и резные детали свидетельствуют о том, что архитектура Москвы продолжала традиции владимиро-суздальского зодчества.

    Возобновление активности строительства в Москве начинается во времена её усиления (вторая половина XIV века) при Иване Калите. Но в отличие от Пскова и Новгорода монументальное зодчество в Москве приобрело государственный целеустремлённый характер. В данном смысле зодчество Москвы схоже с владимиро-суздальским зодчеством, так как московские князья продолжали политику объединения “владимирских самовластцев” XII – XII веков, а культурное развитие прочно опиралось на владимирское наследство.

    Постройки этого времени — Успенский собор (1326—1327 годов), церковь Спаса на Бору (1330 года), Архангельский собор (1333 года) и церковь-колокольня Иоанна Лествичника (1329 года) — все они были построены в Московском Кремле. Но к сожалению данные постройки не сохранились и известны лишь по данным археологических раскопок, отдельным деталям и сведениям письменных источников. Все храмы были возведены из белого камня. Один из крупных – Успенский собор, возможно мог повторять конструкцию и план собора в Суздале XII века. Его стены украшал белокаменный резной декор в виде аркатурного. Но всё же в церкви Спаса на Бору на месте аркатурно-колончатого пояса появилась тройная лента плоской орнаментальной резьбы. Церковь-колокольня Иоанна Лествичника, видимо играла роль дозорной вышки Кремля, так как была столпообразная (типа “под колокола”), и образовала центральную вертикаль ансамбля Кремля. Так же в Москве кроме каменных, возводили и деревянные постройки и храмы. Например, из дуба из дуба была построенная и новая крепость Кремля в 1339 году. Тем самым данные постройки во времена Ивана Калиты предначертали композицию центрального ансамбля Кремля на десятки лет.

    Вторая половина XIV века связанна с подготовкой к решительной борьбе с Ордой. Вследствие этого в 1367 году Московский Кремль расширился и обрел новые каменные стены, протяжением около двух километров и с девятью башнями. Так же в других городах как Коломна и Серпухов сооружаются белокаменные храмы – так как они являются важнейшими стратегическими пунктами в приближающейся национально – освободительской борьбе. Одной из крупнейших построек являлся Успенский собор в Коломне который был закончен накануне Куликовской битве, но, к сожалению не дошедший до нас.

    Можно отметить, что за вторую половину XIV века московскими мастерами было возведено не менее десяти белокаменных соборов и храмов. В данный период зодчество Москва стремительно накапливает силы и набирает художественный опыт, который вскоре отразился на будущих памятниках. Одним из древнейших памятников московской архитектуры дошедших до нас относится к концу XIV века. Лучшим из них является Успенский собор на Городке Звенигороде (конец XIV века)– является придворным храмом соперника Василия II князя Юрия Звенигородского. Данный собор выглядел стройно и изящно, приподнятый на высоком цоколе  с легкой главой, храм изысканно и сдержанно украшен. Тонкие лопатки с полуколоннами членят его фасады, завершенные килевидными закомарами, тройная лента плоского резного орнамента опоясывает здание на уровне хоров, идет по верху апсид и барабана главы.

Маленькие оконца, освещающие идущую внутри стены лестницу на хоры, оформлены в виде нарядных фигурных розеток; узкие окна обрамлены тонкими тягами; к перспективным порталам с килевидными архивольтами ведут лестницы. Столбы храма широко раздвинуты, усиливая значение центрального пространства. Над сводами возвышаются диагональные закомары, а подножие барабана украшено кокошниками. Зодчим этого собора был выдающийся мастер, блещущий превосходной техникой кладки и тонким пониманием особенностей архитектурной композиции.

    Стиль того же зодчего виден и в постройке Рождественской церкви Московского Кремля (1393 года). Это модно увидеть в совпадениях архитектурных форм, в частности порталов и маленьких окон, оформленных в виде розеток. Но если собор в Звенигороде своей изяществом и лёгкостью был похожим на  храм Покрова на Нерли, то в кремлевском храме зодчий следовал другому, более торжественному образцу — дворцовому собору Боголюбского замка, повторив его круглые колонны.

    Так же в начале XV века появились такие соборы как Троицкий (1422 – 1423 года), Троице – Сергиева и Рождественский (1405 года) Саввино-Сторожевского монастыре. В отличие от Успенского собора в Звенигороде оба монастырских храма сурово статичны и массивны. Тут нет легких фасадных полуколонок, а тройная полоса резного пояса в Сторожевском соборе пересекает плоскости широких лопаток. Даже второй ярус закомар отреставрированного ныне Троицкого собора как бы распластывается по горизонтали. В композиции здания господствует крупная глава. Вместе с тем в интерьерах храма зодчие стремятся преодолеть ресчлененность пространства: столбы расставлены широко, нет столь характерных для предшествующей архитектуры хоров.

В некоторых памятниках московского зодчества второй половины или конца XIV века (Никольская церковь в селе Каменском, остатки ряда храмов в Коломне) можно отметить иную строительную традицию, быть может, связанную с участием в строительстве балканских мастеров.

Существенно новое в московскую архитектуру внесли зодчие Спасского собора Андроникова монастыря в Москве (возможно 20-е годы XV века). Они решительно переработали всю композицию храма. Видоизменен основной четверик здания: его угловые части резко опущены, так что центральные членения фасадов кажутся энергично поднятыми. Большой подъем подпружных арок создал основу второго яруса из трехлопастных арок с крупными кокошниками, повернутыми по диагонали. В основании стройного барабана главы — венок меньших кокошников. Килевидное очертание кривых подчеркнуло динамику сложного ярусного верха, проникнутого активно нарастающим кверху движением как бы пружинящих арок.

Рассмотренные памятники XIV — начала XV века свидетельствуют о большой творческой работе зодчих, росте самобытных черт, коренном переосмыслении крестовокупольной системы храма. Собор Андроникова монастыря — высшая точка этих исканий. Зодчество данного периода (каменное и деревянное) подготовило художественные открытия конца XV—XVI веков, полагающие начало общерусской национальной архитектуре.

Одновременно с московским развертывается каменное строительство в Тверском княжестве. К сожалению, тверские памятники тех лет почти все погибли. Раскопками были вскрыты остатки двух храмов в Старице: четырехстолпного собора архангела Михаила (1398) и маленького бесстолпного одно-апсидного храма Николы (1404). Единственная сохранившаяся постройка тверских зодчих — церковь Рождества Богородицы в селе Городне на Волге (вторая четверть XV века). Судя по этим памятникам, тверские зодчие, как и московские, основывались на владимирских традициях, также стремясь к переработке крестовокупольной системы (повышенные подпружные арки, ярусность композиции), но делали это менее решительно.