Александр Шолохов: Гений для авантюрного народа

Скажите, а явление невозможно раннего и очень крупного, почти гениального писателя нельзя объяснить тем, что короткое время в Гражданскую Донская область существовала как отдельная страна? Не мог ли этот короткий промежуток времени странным образом дать невероятный культурный старт молодому писателю? Не мог он его воспринять как шанс и вызов истории? Не мог поверить, что складывается казачья цивилизация? Не продолжал ли помнить эту маленькую страну всю жизнь? Квартиру в Москве бросил и в Вешки приехал жить, потому что Вешки были важной точкой на карте той - годового срока - страны?

Александр Шолохов: Нет, я все-таки так не думаю. Ведь это, несмотря на весь ее трагизм и масштаб, была эпизодическая история. Мне трудно представить, что у казаков был шанс на такую самостоятельность. И, судя по многочисленным свидетельствам участников Вешенского восстания, они понимали свою обреченность. Но не могли не восстать. И вот тут начинается ваша правота: казаки - это другое. Другой темперамент, другой мир.

Этот народец выкристаллизовался из авантюристов, людей с сильными характерами и большим чувством собственного достоинства. Веками среди них шел "естественный отбор" по линии наиболее сильных. И не обязательно только физически, но и духом.

Казаки, как современная Америка, возникли из пионеров. Именно поэтому они такие активные, деятельные, пробивные, агрессивные.

Мы своего рода русская Америка?

Александр Шолохов: Нет, это Америка своего рода казаки, ведь она формировалась исторически позже. Хотя в ней многое делалось не русскими путями. Огнем и мечом выжжем, но свое утвердим - это британская, не казачья, стратегия.

Естественный отбор истории сформировал определенный тип людей. Казаки - не нация, не народ, по-моему, это очевидно. Но я с любовью и уважением отношусь к тем, кто настаивает, что народ. Помните, в "Тихом Доне": мы от своих произошли, от казаков. Но за этим просто гордость от понимания своей самобытности и желание устроить жизнь по-своему. Это не народ, это особое сословие и типаж. Еще Лев Николаевич Толстой говорил: "вся история России сделана казаками" и "народ казаками быть желает". Казак - очень заманчивый и соблазнительный тип смелого, самостоятельного, независимого человека. И вызывает желание быть таким же. И гениев, в том числе литературных, казачество рождало своеобразных. Михаил Александрович из казачьих гениев на самой высокой ступени.

А место рождения сказывается?

Александр Шолохов: Лет 10 назад у нас был очень интересный, совместный с французами проект "Гений места". Мы снимали на камеру обскура усадьбы, дома, любимые места пяти русских и пяти французских писателей: Жюля Верна, Пушкина, Толстого, Тургенева, Шолохова…Группа, которая работала над этим проектом, к нам приехала в ноябре, когда после дня желто-красной цветущей осени выпал снег. И степь стала вот такой (показывает на фотографию на стене кабинета с бесконечной линией горизонта между белым и белым. - Прим. авт.). В ходе этого проекта мы все утвердились во мнении, что писатели принадлежат тем местам, где родились. Или тем, которые они избрали своим местом жительства.

И Михаил Александрович, проживающий всю жизнь в Петербурге, это как Жюль Верн без яхты. И не только место влияет на гения, но и гений на место. Благодаря ему место становится более узнаваемым, известным. Повышается его "намоленность". Без Дона Шолохова не представить. Не думаю, что его гений развился бы до такого градуса где-нибудь в другом месте. Но не было бы Шолохова, и неизвестно, что было бы с этим местом. Если бы не "Тихий Дон", не знаю, чем бы закончились для казаков 20-е и 30-е годы. Поэтому "Тихий Дон" в наших краях и святая книга, и энциклопедический справочник по всему. Начиная от казачьего уклада и заканчивая растительным составом степи.

Но ответа, откуда талант или гениальность, все-таки нет?

Александр Шолохов: Я не воцерковленный человек, но я бы сказал, что от Бога.

В каком-то прямом эфире на вопрос "Вы слышали, что не Шолохов написал "Тихий Дон"?" я по наитию сходу ответил: да, не он. И не Лермонтов свои гениальные ранние строки. И не Пушкин. Талант, гениальность не объяснимы сочетанием генов или социальными условиями формирования человека.

Но вот испытания, выпадающие на долю человека, народа, страны, действительно рождают гениев. Тогда они появляются из любой среды. Гениев рождают великие эпохи. И в какой-то мере, да, не они пишут свои тексты. Это как будто сверхнапряжение коллективного сознания, вдруг сконцентрированное в ком-то. Это уже, конечно, мистическая история, но в ней не меньше истины, чем в попытках объяснить гениальность особым геномом.