Сословно-представительная монархия в Англии

В целом сословная структура английского общества напоминала сословную структуру Франции, но имела свои характерные особенности. К началу XIII в. бароны, составлявшие высшую прослойку господствующего класса Англии, были связаны в пользу короля значительными финансовыми и личными обязательствами, невыполнение которых могло повлечь конфискацию баронских земельных владений в пользу государственной казны. Феодальная знать Англии не смогла превратиться в замкнутое наследственное сословие князей, обладавших самостоятельными территориальными владениями. Высший дворянский титул в Англии не давал его обладателю таких привилегий, которыми обладало дворянство в странах континентальной Европы. Однако политический вес крупных земельных магнатов, несмотря на их малочисленность, был весьма значительным. Борясь за расширение своих политических и сословных прав, бароны сталкивались с королевской властью, которая располагала максимально высокой для системы вассально-ленных отношений степенью централизации. Именно в этой конфронтации монархии с баронами заключался основной социально-политический конфликт, определивший общее направление эволюции английской государственности от сеньориальной к сословно-представительной монархии. Ближайшими союзниками баронов в борьбе с королем выступали высшие прелаты церкви – архиепископы, епископы, аббаты крупных монастырей.

Опорой королевской власти в ее конфликте с высшей светской и духовной знатью объективно выступали прослойки средних и мелких феодалов, составлявшие до 75 % от общей массы господствующего класса. Обладая сравнительно небольшими земельными наделами, они стремились извлечь из них максимум доходов путем совершенствования форм хозяйствования, применения самых прибыльных его форм. Поместья мелких и средних феодалов имели тесную связь с рынком, в них преобладала денежная рента, кое-где применялся наемный труд. И в экономическом, и в политическом смысле эта часть господствующего класса являлась носителем прогрессивных тенденций. Из ее рядов формировались кадры государственных служащих, являвшихся сторонниками государственной централизации. Вместе с тем, среднее и мелкое дворянство стремилось добиться сокращения налогов и поборов в казну, ограничения произвола местной королевской администрации.

Условия экономической жизни сближали интересы среднего и особенно мелкого дворянства с интересами верхушки крестьянства и горожан. Разбогатевшие крестьяне-фригольдеры имели возможность приобрести рыцарское земельное владение и по достижении 20 (впоследствии 40) фунтов стерлингов годового дохода влиться в низшие слои феодалов. Напротив, система майората выталкивала младших дворянских сыновей из категории землевладельцев, заставляла их вливаться в ряды других сословий – духовенства и горожан. В целом, английское дворянство было гораздо более подвижным и менее замкнутым, чем дворянство Франции или Германии. Учитывая это обстоятельство, государственное законодательство не проводило принципиальных различий между дворянскими и недворянскими элементами в среде мелких земельных собственников.

Основная масса крестьянского населения (вилланов), продолжала выполнять сеньориальные повинности в пользу своих вотчинников, и одновременно привлекалось к выполнению государственных повинностей – налоговой и военной, а также частично вовлекалось в королевскую юрисдикцию.

Городское население, как и на континенте, объективно являлось носителем централизационных тенденций. Наиболее значительные города пользовались самоуправлением; их число к началу XIII в. составляло около 80, а на протяжении столетия возросло еще на 113. Однако раннее развитие в Англии сильной центральной власти обусловило большую зависимость городов от короля, чем это имело место во Франции и Германии. Правительство контролировало избрание городских должностных лиц, располагало правом отнять у городов их привилегии. Недовольство горожан вызывал постоянный рост налогов, размер которых определялся совершенно произвольно. В самих городах углублялось имущественное расслоение, препятствовавшее выработке единой политической линии городского сословия. В целом, в последующих общественно-политических событиях, развернувшихся в XIII в., городское население Англии сыграло существенно меньшую роль, чем та, которая выпала на долю соответствующей социальной категории во Франции.

Таким образом, в начале XIII в. в Англии сложились предпосылки для перехода к новой государственной форме – сословно-представительной монархии. Однако в отличие от Франции, где инициативу реализации этой новой формы взяла на себя королевская власть, английские короли не проявляли готовность привлекать сословия к решению важнейших общественно-политических вопросов. Это объяснялось тем обстоятельством, что проблема политического объединения страны, столь жизненно необходимая для Франции, в Англии вообще не стояла в повестке дня (как известно, в период сеньориальной монархии Англия практически избежала состояния феодальной раздробленности). Усиление государственной централизации также не составляло актуальную политическую проблему, поскольку уровень этой централизации был достаточно высоким и в период господства ленной системы. Поэтому доступ английских сословий к активному участию в политической жизни был достигнут не вследствие добровольного волеизъявления королевской власти, а путем энергичных усилий со стороны самих этих сословий, в ходе острых социально-политических конфликтов, принимавших даже форму гражданской войны.

Инициативу борьбы с королевской властью взяли на себя верхи господствующего класса – бароны и высший церковный клир. В отличие от баронских выступлений XI - XII вв., имевших характер обычных феодальных мятежей, общественно-политические движения XIII в. осуществлялись силами широкого общенационального фронта, объединившего в своих рядах не только крупных земельных магнатов, но и прослойки среднего и мелкого дворянства, а также верхушечные категории крестьянского и городского населения. В общем итоге сложившаяся в Англии сословно-представительная система знаменовала собой политическую победу сословий над королевской властью.

В 1215 г., была принята Великая хартия вольностей. Принятие этого важнейшего документа, явилось следствием острого общественно-политического конфликта между королем и возглавленным высшей светской и духовной знатью широким антикоролевским фронтом, сложившимся в годы правления Иоанна Безземельного (1199 - 1216 гг.).

Великая хартия вольностей (лат. Magna Charta Libertatum, англ. The Great Charter) включала 63 статьи, весьма различных по содержанию и не сведенных в какую-то логическую систему. Отражала она в основном интересы баронской олигархии, светских и церковных феодалов, верхушки городского патрициата.

Содержание Великой хартии вольностей свидетельствует, что этот документ отразил соотношение общественно-политических сил, сложившихся в Англии в начале XIII в., когда феодальная аристократия одержала временную победу над королем. Подписание Хартии было для Иоанна Безземельного единственным выходом из того тяжелого положения, в которое он был поставлен действиями вооруженной коалиции. Однако в конце 1215 г. римский папа Иннокентий III, возмущенный действиями баронов, объявил Хартию не имеющей силы, освободил Иоанна от выполнения ее условий и отлучил от церкви всех участников антикоролевского выступления. И хотя в последующем королевская власть была вынуждена неоднократно подтверждать положения Хартии (подсчитано, что за период 1215 - 1422 гг. последовало 37 ее подтверждений), ей удалось со временем добиться изъятия из документа более 20 статей, в первую очередь, т. н. «конституционных» (в частности, ст. 12, 14 и 61), которые особенно умаляли престиж короны.

Принципы реорганизации политической системы, провозглашенные в Хартии, нашли свое реальное воплощение в создании т. н. Большого совета королевства, состоявшего из представителей светской и духовной знати и наделенного совещательными функциями. И хотя в документах той эпохи он все чаще стал именоваться «Парламентом», он, строго говоря, пока еще не являлся ни сословным, ни представительным органом.

К концу 50-х гг. XIII в. политика Генриха III (1216-1272 гг.) вызвала складывание в стране еще более широкого антикоролевского фронта, чем это имело место в момент принятия Великой хартии вольностей.

Общие требования сводились к ликвидации засилья иностранцев при королевском дворе, к ограничению налогового гнета, к прекращению авантюристических внешнеполитических акций. В качестве политического центра оппозиции выступал Большой совет. Представлявший преимущественно интересы баронов, Совет пользовался поддержкой самых широких общественных кругов.

Поводом для открытого выступления баронов послужил созыв Большого совета в апреле 1258 г., на котором король выступил с требованием сбора громадной финансовой суммы, предназначенной для выплаты папской курии; эта сумма была эквивалентна одной трети доходов от всей движимой и недвижимой собственности в целом по стране. Заявив самый решительный отказ, бароны мобилизовали свои вооруженные силы (достигшие, по сведениям современников, 60 тыс. чел.) и предъявили королю требования, оформленные в виде петиции из 29 пунктов (Оксфордские провизии). Одновременно был избран комитет баронов, состоявший из 24 человек, который немедленно приступил к реорганизации государственного управления

Как видно из содержания Оксфордских провизии, они имели своей целью установления баронской олигархии, предусмотренной Великой хартией вольностей, но остававшейся не реализованной. Под давлением широких общественных кругов в 1259 г. в дополнение к Оксфордским провизиям были изданы Вестминстерские провизии, отразившие интересы союзников баронов по антикоролевской коалиции, в частности, мелких феодалов.

Однако и на этот раз победа оппозиции над королем не была достигнута, поскольку в самом лагере оппозиционных сил произошел раскол. Играя на этих противоречиях, а также опираясь на поддержку извне (в частности, со стороны французского короля Людовика IX), Генрих III отказался от выполнения достигнутых соглашений. В этих условиях наиболее решительные его противники, возглавляемые графом Симоном де Монфором (который приходился королю сводным братом), встали на путь вооруженной борьбы с королевской властью. 14 мая 1264 г. в битве при Льюисе королевская армия была разбита, а сам король вместе с наследным принцем Эдуардом был взят в плен. Став фактически военным диктатором Англии, Симон де Монфор от имени короля созвал в январе 1265 г. собрание сословий, которому было предназначено стать первым сословно-представительным учреждением Англии – парламентом в собственном смысле этого государственно-правового понятия.

Заседания парламента, получившего из-за непрекращающихся споров название «Бешеного парламента» продолжались в течение двух месяцев. Затем в рядах оппозиции произошел новый раскол. Симон де Монфор и его сторонники потерпели поражение в битве при Ившеме (4 августа 1265 г.). Ордонансом Генриха III от 1266 г., одобренном и баронами, в стране был формально восстановлен порядок, существовавший до выступления баронов в 1258 г. Однако король не мог не считаться с теми изменениями в расстановке политических сил, которые произошли в ходе гражданской войны. Поэтому продолжалась практика созыва парламентов как в последующие годы правления Генриха III, так и после вступления на престол Эдуарда I (1272 - 1307 гг.). Именно при нем в 1295 г. был созван т. н. «образцовый (модельный) парламент», названный так по полноте своего представительства. Из числа духовенства на него были приглашены оба архиепископа (Кентерберийский и Йоркский), высший церковный клир, 67 аббатов, главы рыцаре ко-монашеских орденов, представители от церковно-административных округов. Высшее дворянство было представлено 41 бароном и 7 графами. Кроме того, было избрано по 2 рыцаря от каждого графства и по 2 горожанина от каждого (имевшего на это право) города. Общая численность «образцового парламента» составляла около 360 чел.

Порядок комплектования парламента и его внутренняя структура складывались постепенно, в течение длительного времени. В 1312 г. было установлено, что созывы парламента должны производиться ежегодно, – эта норма, впрочем, никогда строго не выполнялась, несмотря на ее подтверждение в 1330 г. Сессии парламента были рассчитаны на несколько недель. Первоначально парламент заседал в виде единой коллегии, без разделения ее на отдельные палаты. Однако различия, существовавшие в способах комплектования представительства различных сословий, были настолько существенными, что деление парламента на две палаты оказалось неизбежным, – это и произошло к середине XIV в.

В верхнюю палату – палату лордов (the House of Lords) входили светские и церковные магнаты, которые получали индивидуальные приглашения от имени короля. Из общего количества высшей знати (таковых насчитывалось около 200 человек) приглашалась примерно одна треть. Группа церковных прелатов (архиепископы, епископы, аббаты) в составе палаты лордов составляла более 50 чел. К XV в. главным принципом комплектования верхней палаты стал наследственный принцип. Палата лордов проводила свои заседания под председательством лорда-канцлера.

В состав нижней палаты – палаты общин (the House of Commons), которая организационно оформилась в 1339 г., – входили выборные представители от графств и городов. Жители графства, представленные в основном рыцарями и свободными землевладельцами недворянского происхождения (для последних в 1430 г. был установлен имущественный ценз в 40 шиллингов годового дохода). От каждого графства в парламент избиралось по 2 человека; эти избранные лица должны были обязательно принадлежать к сословию рыцарей и ни в коем случае не могли быть крестьянами. Поскольку в конце XIII в. территория страны разделялась на 37 графств, число рыцарей в нижней палате составляло 74. За каждый день их пребывания в парламенте они получали из средств графства по 4 шиллинга.

Принципы представительства от городов оставались неопределенными в течение особенно длительного времени. При этом далеко не все города страны направляли в парламент своих депутатов: обычно этим правом пользовались только главные города графств и другие наиболее значительные центры, в большинстве своем из числа тех, которые были расположены на территории изначального королевского домена. В разное время в парламенте были представлены 180 городов королевства (из общего числа имевшихся в конце XIII в. 280 городских поселений), но регулярно посылали своих депутатов около 100 городов, так что общая численность представителей сословия горожан в парламенте не превышала 200 чел. За свое депутатство они получали по 2 шиллинга в день из городских средств. Их избрание производилось либо на заседаниях должностных лиц муниципалитетов (олдерменов), либо на собраниях с участием верхушки городского населения. Чаще всего избранными оказывались мэры городов, члены муниципалитетов и другие наиболее влиятельные представители городской олигархии. Широкие слои горожан от этих избирательных кампаний были отстранены.

Рыцарское и городское сословия, представленные совместно в рамках единой палаты общин, с течением времени стали оказывать все возрастающее влияние на государственные дела. В организационном смысле палата общин не зависела от палаты лордов – она заседала отдельно под руководством избираемого самой палатой председателя (спикера), через которого и доводила до короля свои решения; возникновение должности спикера относится к 1376 - 1377 гг. Руководящая роль в складывающемся блоке социальных сил, представленных в нижней палате, безоговорочно принадлежала рыцарству; роль городского элемента в составе английского высшего сословно-представительного учреждения в период XIII - XIV вв. по сравнению с его французским аналогом была гораздо менее значительной.

Духовенство как отдельное сословие в парламенте представлено не было и потому особой палаты оно не составляло. Высшее духовенство, получавшее индивидуальные приглашения, заседало вместе с баронами в палате лордов; представители низшего церковного клира могли быть избраны в палату общин.

Среди главных функций парламента на первый план выступала функция финансовая. Основной побудительной причиной, вынуждавшей королей созывать параламент, являлась именно необходимость изыскания финансовых средств для пополнения государственной казны. В 1297 г. Эдуард I был принужден к изданию особого статута «О неразрешении налогов», согласно которому король обязывался не собирать со своих подданных никаких налогов, пособий и сборов без одобрения парламента. Однако на первых порах компетенция парламента в финансовой сфере была весьма ограниченной. Однако в течение XIV в. активность парламента в осуществлении налоговой политики существенно возросла. Статут 1340 г. категорически запретил под каким бы то ни было предлогом взимание всех прямых налогов без разрешения парламента. Статутами 1362 и 1371 гг. это правило было распространено и на косвенные налоги. С 1379 г. парламент получил право указывать прямое предназначение устанавливаемых им субсидий, а вследствие этого – право контролировать расходование этих средств, требуя от правительства представления соответствующих отчетов. С 1406 г. парламент получил право формировать специальные комиссии для заслушивания этих отчетов. При этом следует подчеркнуть, что из двух палат парламента основными финансово-контрольными функциями была наделена именно нижняя палата – этот принцип окончательно утвердился с 1407 г.

Давая свое согласие на установление новых налогов, парламент закрепил за собой право на обращение к королю с петициями, в которых формулировались предложения по совершенствованию управления страной. Из этой практики, в которой главная роль принадлежала также нижней палате, вначале оформилось право парламентской законодательной инициативы, а впоследствии – право на участие е законодательной деятельности. Ходатайства парламента о запрете нарушения старых законов или об издании новых оформлялись в виде законопроектов (биллей), а когда последние получали поддержку короля, они приобретали силу общеобязательных нормативных актов. В период наибольшего усиления парламента (к середине XV в.) было установлено правило, согласно которому все законы, издаваемые в государстве, должны быть приняты с согласия короля и обеих палат парламента. В государственно-правовой теории возникло деление законодательных актов на статуты, т. е. королевские акты, изданные «с совета и согласия» обеих палат парламента и потому обладавшие высшей юридической силой, и ордонансы, которые король мог издавать с согласия одной лишь палаты лордов или членов королевского совета, вследствие чего данные указы должны были играть по отношению к статутам второстепенную, подчиненную роль – их предназначение состояло в том, чтобы регулировать отдельные детали законов, проведенных через парламент. Однако на практике королевская власть стремилась ограничить законодательные прерогативы парламента: используя неурегулированность законодательной процедуры, короли часто придавали изданным ими самостоятельным нормативным актам высшую юридическую силу. Развернувшаяся на этой почве длительная политическая борьба завершилась лишь в 1539 г., уже в эпоху абсолютизма, когда ордонансы были приравнены к статутам с точки зрения их юридической силы.

Право парламентского контроля над должностными лицами в системе центральных органов управления оформилось с конца XIV в. в процедуру, которая носила техническое наименование импичмента. Согласно этой процедуре нижняя палата парламента приобрела право возбуждать перед палатой лордов обвинение в злоупотреблении властью против того или иного лица, занимавшего высокую государственную должность. Палата лордов, выступая в данном случае в качестве высшего суда страны, должна была путем голосования принять по этому ходатайству соответствующее решение.

Парламент в целом, в составе обеих своих палат, также мог быть привлечен к решению некоторых судебных дел. Хотя высшая судебная власть в государстве принадлежала королю, он иногда перекладывал на парламент решение некоторых щекотливых судебных вопросов. Так поступил, например, Эдуард I, фактически вынудивший парламент вынести смертный приговор руководителям восстания в Уэльсе (1282—1284 гг.). Вскоре после этого (1301 г.) Уэльс был окончательно присоединен к Англии и передан в качестве лена сыну короля (с тех пор наименование «принц Уэльский» стало титулом наследника английского престола).

Имели место и случаи, когда парламент по инициативе правительства привлекался к обсуждению некоторых внешнеполитических вопросов, чаще всего касавшиеся военных конфликтов с Шотландией. Как правило, парламент подтверждал сюзеренитет английской короны над Шотландией, поддерживал военные акции королей против этой страны, выступал против вмешательства в ее дела со стороны Франции и папской курии. Однако попытка Эдуарда I установить прямое английское правление в Шотландии вызвала в этой стране всеобщее восстание. В 1328 г. Англия была вынуждена официально признать независимость Шотландии.

Возникновение и последующее конституирование парламентского строя в Англии явилось закономерным следствием ее социально-экономического и государственно-правового развития, общей эволюции политической системы феодализма. Парламент (особенно его нижняя палата) явился выразителем общенациональных интересов, носителем прогрессивных тенденций, способствовавших дальнейшей государственной централизации страны.