Типология политической культуры

В ходе своего исторического развития разнообразные сообщества выработали множество типов политической культуры, каждый из которых отражает преобладание в стиле поведения людей определенных ценностей, норм и стереотипов, форм властвования и взаимоотношений с правителями, а также иных элементов, сложившихся под доминирующим воздействием особых исторических, географических, экономических, духовных и прочих факторов. В основе, например, марксистского подхода к классификации политических культур находится то положение, что существующие в рамках одной и той же общественно-экономической формации политические культуры имеют общие существенные черты. Соответственно этому выделяются типы политических культур рабовладельческого, феодального, буржуазного и социалистического обществ.

Ныне формационный подход к периодизации исторического процесса устарел. Большинство учёных придерживается иного подхода, когда в основу периодизации истории человечества кладётся развитие цивилизаций и их культур. Это - цивилизационный подход. Оба подхода не лишены недостатков и вместе с тем имеют и положительные стороны. Цивилизационный подход отрицает общее в истории или, во всяком случае, его не обнаруживает. Формационный подход признавая общее в социальном развитии, в определённой мере «схватывает» его в производстве человеком собственной жизни, полагая при этом, что оно наиболее ярко проявляется в материальной деятельности человека, в конечном счёте, в его труде. Однако общее в истории понимается многими сторонниками формационной теории достаточно абстрактно как тождество индивидов, которое существует на любом этапе общественного развития, что не позволяет обнаружить его связь со всем многообразием особенного и уникального в истории. Точнее сказать, всё обнаруживаемое многообразие особенного и уникального в истории оказывается понятым столь же абстрактно.

В процессе общественного развития происходит интеграция различных по уровню сложности форм общественной жизни. Каждая цивилизация (формация) имеет интегральную природу, поскольку в преобразованном и подчинённом виде включает в себя все предыдущие этапы развития. Любая цивилизация (формация) - интегрированная совокупность общественных укладов, каждый из которых имея качественную, только ему присущую определённость, тем не менее трансформирован сообразно высшему типу организации общества, высшим формам человеческой деятельности. Процесс интеграции общественной жизни имеет не только внутренний характер, но и внешнее выражение. Общества, принадлежащие к различным уровням исторического развития, составляют целостную систему, выстроенную на основе соподчинённости и взаимной зависимости простого и сложного в общественной жизни.

В рамках цивилизаций, или формаций, каждой политической системе соответствует особая, собственная базовая модель политической культуры, которая в каждой конкретной стране проявляется в национально-специфических формах. Как правило, важнейшие элементы каждой базовой модели характеризуются универсальностью и определяются общемировоззренческими установками и ориентациями людей независимо от их национально-государственной принадлежности. В этом качестве в обобщенной, абстрагированной форме они составляют системообразующие компоненты политической культуры и разделяются большинством населения соответствующих стран.

С учётом всего изложенного наиболее разработана классификация типов политической культуры американскими политологами Г. Алмондом и С. Вербой в работе "Гражданская культура". Сопоставляя политические системы Великобритании, Италии, США, ФРГ и Мексики они выделили три основных типа политической культуры: приходский (парохиальный), подданнический и активистский (политическая культура участия).

Приходская политическая культура характеризуется ориентацией на местные, национальные ценности и может проявляться в форме местного патриотизма, семейственности, коррупции, трайбализма (форма групповой обособленности, характеризуемая внутренней замкнутостью и исключительностью, обычно сопровождаемая враждебностью по отношению к другим группам). Член такого общества пассивен в политике, не участвует в ней даже в роли, например, избирателя. Данный тип культуры характерен для молодых независимых государств, в которых политическая культура оказывается наслоением множества более мелких субкультур. Иными словами, этот тип политической культуры определяется отрывом населения от политической жизни, отсутствием знаний о ней. В таком случае люди не выполняют свои политические функции, свойственные культуре более развитых обществ. Они уделяют максимальное влияние решению собственных бытовых проблем и всецело доверяют властным структурам. При этом социальные, правовые, экономические ценности и их требования часто заменяются так называемыми духовными, т.е. религиозными, националистическими и иными установками.

Подданническая политическая культура отличается сильной ориентацией социальных субъектов на политическую систему и результаты деятельности властей, но слабым участием в обеспечении функционирования этой системы. Носители подданнической политической культуры осознают существование специализированных политических институтов, имеют к ним негативное или позитивное отношение, но не склонны принимать участия в политической деятельности. От центральной власти, подданные в этом случае, ожидают либо наказания, либо поощрения.

Подданническая политическая культура предполагает пассивное и даже отстранённое отношение индивида к политической системе. Он ориентируется на традиции, хотя политически вроде бы сознателен. Подчиняясь власти, индивид ожидает от неё различных благ (социальных пособий, гарантий и т. д.) и опасается её диктата. Именно эта политическая культура доминировала в СССР, начиная с 20-30-х гг., и не только тогда, но и практически в течение всей истории Российского государства.

Политическая культура участия (активистская) отличается политической активностью населения. Граждане стремятся активно воздействовать на политическую систему, направлять её деятельность с помощью законных средств влияния - выборов, референдумов и т.д.

Важнейшая черта политической культуры данного типа - широкое распространение представлений об автономии интересов личности и государства. Оно исходит из понимания, что соединение общественного и частного может происходить не на путях самоотречения и абсолютизации одного и игнорирования другого, что неизбежно сопровождается ростом социальной напряжённости, политическими конфликтами и взаимными претензиями, но на основе формирования чёткого представления о существующей иерархии интересов, через которую и возможен выход деятельности субъекта на уровень реализации социальных потребностей.

Из смешения элементов этих трех чистых типов возникают еще три вида политической культуры: провинциалистско-подданническая, подданническо - партиципаторная и провинциалистско-партиципаторная. Именно эти смешанные типы политической культуры, по мнению Г. Алмонда и С. Вербы, преобладают в истории различных обществ.

Первый из них - провинциалистско-подданнический - характерен для обществ, которые переживают этап перехода от провинциализма к централизованной политической власти. Это было характерно, например, для Западной Европы в период становления абсолютных монархий. Члены общества отдавали предпочтение центральным институтам власти, а не местным.

Второй тип - подданнически-партиципаторный - характеризуется тем, что значительная часть населения становится активно ориентированной на более или менее демократическую политическую систему, хотя остальные продолжают оставаться лояльными по отношению к авторитарным формам и структурам правления. Например, политическая культура этого типа имела место во Франции, Германии и Италии конца XIX - начала ХХ вв.

Третий тип - провинциалистско-партиципаторный характерен для стран, которые только становятся на путь демократии. Политическая культура там отличается фрагментарностью. По мере продвижения политической системы в сторону демократии происходит адаптация патриархальной и подданнической культуры к так называемой партисипаторной.

Основной вывод исследователей заключался в том, что наиболее оптимальным для стран стабильной демократии является смешанный тип политической культуры, выявленный почему-то только в Великобритании и США, (а в ФРГ, Швеции и других странах?) — гражданская политическая культура, или политическая культура гражданственности. В рамках этой культуры многие граждане могут быть активными в политике, но многие другие играют более пассивную роль подданных. Даже у тех, кто исполняет гражданскую роль, качества подданных и прихожан не полностью вытеснены. Это означает, что активный гражданин сохраняет свои традиционалистские, неполитические связи, равно как и пассивную роль подданного. Политическая деятельность представляет собой лишь часть интересов граждан, причем, как правило, не очень важную их часть. Сохранение других ориентаций ограничивает степень их включенности в политическую деятельность и удерживает в определённых рамках. Более того, ориентации прихожанина и подданного не просто сосуществуют с ориентациями участника, они пронизывают и видоизменяют их. Так, первичные связи важны в становлении типов гражданского сознания. Кроме того, взаимопроникающие структуры общественных и межличностных связей имеют тенденцию воздействовать на характер политических ориентаций - делают их менее определёнными.

Согласно Г. Алмонду и С. Вербе, для гражданской культуры характерны два противоречия:

1) между высокой оценкой своего потенциального влияния на политические решения и более низким уровнем реального влияния;

2) между степенью распространения вербального признания обязательности участия граждан в политической жизни и реальной значимостью и объемом участия.

Эти противоречия, по мнению авторов «Гражданской культуры», помогают понять, каким образом в странах развитой демократии разрешается дилемма, оптимальное сочетание сторон которой крайне важно для поддержания стабильности: между активностью и влиятельностью неэлитных групп и их пассивностью и невлиятельностью, между властью правящей элиты и ее подконтрольностью и ответственностью. С одной стороны, бездеятельность обыкновенного человека помогает обеспечить правящие элиты властью в той мере, которая необходима для эффективного решения проблем. С другой стороны, роль гражданина как активного и влиятельного фактора, обеспечивающего ответственность элит, поддерживается благодаря его приверженности нормам активного гражданства и его убежденности, что он может быть влиятельным субъектом политики.

Таким образом, гражданин в стране с гражданской политической культурой является потенциально активным. Он не выступает как постоянный участник политического процесса, редко активен в политических группах, но при этом обладает резервом потенциальной влиятельности, т.е. он считает, что в случае необходимости может мобилизовать свое социальное окружение в политических целях. Гражданин, живущий в такой стране, в большей степени склонен поддерживать на высоком уровне политические связи, входить в какую-либо организацию и участвовать в неформальных политических дискуссиях. Эти виды деятельности сами по себе не указывают на активное участие в процессе принятия политических решений, но делают такое участие более вероятным.

Помимо приведённой классификации, ставшей уже «классической», в политической науке существует достаточно большое количество других типологий политической культуры. Например, выделяются гомогенный, фрагментированный (сегментированный), смешанный и тоталитарный ее типы. Каждый из них характеризуется своими особыми признаками.

Для гомогенного (однородного по составу) типа политической культуры существующего в англосаксонских странах с либерально - демократической системой, характерны наличие в обществе большого количества различных, но мирно сосуществующих и в целом дополняющих друг друга ценностей и установок, по преимуществу ненасильственное разрешение политических конфликтов на основе норм права и с учетом интересов всех участвующих в конфликте сторон. Одновременно большинство общества принимает существующую политическую систему, ее институты и механизмы.

Фрагментированный тип политической культуры связан с наличием в обществе различных ценностей, идей и установок, с отсутствием общественного согласия относительно основных принципов политического устройства и правил поведения в политике, т.е. в стране могут существовать влиятельные политические силы, допускающие насильственное свержение политического строя. Данный тип политической культуры свойственен для слаборазвитых в социально - экономическом и культурном отношении стран и обществ, расколотых на враждующие группы по национальным, религиозным, культурным и политическим признакам (развивающиеся страны бывшего «третьего мира»).

Смешанный тип политической культуры сочетает в себе черты гомогенного и фрагментированного ее типов. Это значит, что по одним вопросам согласие в обществе существует, но по другим сохраняется жесткая конфронтация. Например, в некоторых из развитых и многонациональных стран Запада (Канада, Великобритания, Бельгия) имеется консенсус относительно существующей социально - экономической модели, но при этом сохраняются конфронтация и напряженность в межэтнических отношениях.

Тоталитарный тип политической культуры основывается на идеях о принципиальной одномерности социально-политической и духовной жизни общества. Эти идеи определяют практические установки на недопущение открытого проявления специфических целей и интересов различных социальных групп, на вытеснение из политической жизни возможности выбора, любой альтернативности.

Для данного типа культуры характерны преобладание в обществе коллективистской психологии и ценностей, общая нетерпимость к инакомыслию, игнорирование отличных от "общенародных" индивидуальных и групповых интересов, культ неограниченной государственной власти, ставка на силу в разрешении конфликтов, поиск внутренних и внешних врагов, на которых с целью сплочения и мобилизации общества направляется всеобщая ненависть.

Известна ещё одна типология рассматриваемого феномена, разработанная Г. Алмондом. Он различает четыре типа политической культуры: англо-американскую, континентально-европейскую, доиндустриальную (авторитарно-патриархальную) и тоталитарную. Англо-американскую культуру отличают следующие черты. Во-первых, она является светской и прагматической: политика здесь выступает не в обличии

 непримиримой борьбы сил добра и зла (прогресса и реакции), а всего лишь как столкновение групповых интересов, каждый из которых имеет право на существование. И поскольку здесь отвергается фаталистический принцип предопределенной коллективной судьбы, который давал о себе знать в привычной для нас теории "непреложных исторических закономерностей", то политический процесс выступает как "процедура открытия" реальных возможностей и влияния различных общественных групп, а также как ограничитель их стихийной экспансии.

Во-вторых, эта культура отличается однородностью, т.е. общенациональным консенсусом по основным базовым ценностям и ненарушаемым правилам политической игры. Практическим тестом, подтверждающим наличие этого признака, является то обстоятельство, что здесь не только победившая партия признает законность и справедливость правил игры, в которой она победила, но и побежденная партия - тоже, хотя именно ей это признание дается труднее. Что дает побежденной стороне силы вынести свое поражение и не броситься в омут борьбы любыми средствами, не прибегнуть к тактике террора или саботажа? В первую очередь, прагматическое видение действительности: убеждение в том, что в ходе выборов сталкивались не силы добра и зла, а всего лишь мирские земные интересы, каждый из которых законен. Далее, представление о том, что общественная жизнь не представляет собой игру с нулевой суммой, при которой благополучие одной стороны покупается ценой ущемления другой. Наконец, уверенность в том, что политические победы и поражения не являются окончательными: следует просто потерпеть до следующих выборов. Ясно, что такой культуре чужд политический романтизм: предчувствие конца мира, кануна "величайших переворотов", "окончательных развязок" истории и т.д.

В политическом спектре эта культура центристская. Ее олицетворяет "партия середины", которую в некоторых политических культурах презрительно называют «болотом». Электорат крупнейших партий всегда тяготеет к центру. Например, к «единороссам» в России, республиканцы, представляющие в США правый спектр, тяготеют к нему справа, а демократы, - слева. Поэтому и партийная политика балансирует вокруг центра: всякое смещение позиций в духе правого или левого радикализма угрожает политическим вакуумом; по краям политического спектра массовый избиратель, как говорится, "не водится".

В отдельные моменты истории традиция центризма может прерваться, в американской политической лексике это обозначается как "смена рубежей". Но если взять долговременный период, то доминанта политического центризма не вызывает сомнений. С этим связана высокая преемственность различных периодов в той же американской истории: приход новой администрации, столь же близкой к центру, как и предыдущая, не нарушает размеренной ритмики, не порождает ожиданий какого-то "нового порядка".

Анализируя континентально-европейскую политическую культуру, Алмонд указывает на ее смешанный, или переходный характер. Наряду с общепринятым восприятием политики как борьбы групповых интересов здесь сохраняет влияние ее понимание как борьбы идеалов, столкновения добра и зла. Эта традиция накладывает свой отпечаток на массовое восприятие политического процесса как борьбы политических деятелей за новые идеалы и пути развития. Электорат здесь резко поляризуется на левых и правых при явной малочисленности центра. Поэтому и политическим лидерам невыгодно демонстрировать центризм, ибо это угрожает утратой массовой социальной базы и рождает презрительное неприятие с обеих сторон. В такой ситуации шанс на победу имеют только партии и коалиции с ярко выраженной правой или левой ориентацией. Поэтому и политическое время в континентальной культуре отличается выраженной цикличностью, прерывностью. Каждая победившая партия пытается как бы начать национальную историю "сначала" и «переделать» ее.

К политическому противнику здесь порой относятся как к неприятелю, с которым компромиссы не очень уместны. Поэтому важнейший из демократических принципов, касающийся охраны прав политического меньшинства, постоянно ставится под вопрос в качестве помехи для амбиций победившего "авангарда". Но тем самым в историю закладывается механизм цикла - побежденная сторона ждет своего часа, чтобы развернуть движение истории в ином направлении. Так, французские политологи подсчитали, что с 1789 по 1958 гг. Франция пережила 16 политических режимов и после каждого переворота французы чувствовали себя как помещенными в "новую историю. Только в последние годы французская политическая культура демонстрирует тенденцию к центризму.

Можно отметить, что политический центризм, принципы плюрализма, готовность защитить права политического меньшинства - это не что иное, как инструмент борьбы с так называемой цикличной историей. В самом деле, чем безусловнее победа одной стороны над другой, чем последовательнее возводится однопартийная "воля" в общеобязательный закон, тем и сильнее скажется в будущем эффект бумеранга, ударяющего по нынешним победителям или их наследникам. И наоборот, признав права и интересы другой стороны, сегодняшние победители расширяют горизонт предсказуемой и преемственной политики, предотвращая ее небезопасную цикличность.

Таким образом, сопоставление англо-американской и континентально- европейской политических культур является в какой-то мере примечательным, чтобы быть принятым во внимание и у нас, вырабатывающих стратегию политической модернизации и сопоставляющих различные ее модели, хотя, конечно, дихотомия Алмонда должна быть переосмыслена применительно к нашей действительности, к нашим реалиям.

Что же касается авторитарно-патриархальной и тоталитарной политических культур, то о них речь шла выше.

Принимая во внимание то, что люди неодинаково осваивают ценности и нормы, присущие различным сообществам, специалисты выделяют консенсусную и поляризованную политические культуры. Консенсусная культура характеризуется значительной степенью сплоченности граждан вокруг основных ценностей общества, целей государства. Поэтому здесь, как правило, высока и лояльность граждан к правящим кругам, политическим ориентациям режима. При поляризованном типе сложившиеся в обществе субкультуры отличаются очевидным несовпадением базовых ценностей и ориентиров политической деятельности населения, элиты и электората. В странах с многосоставной политической культурой обычно отсутствует согласие между группами граждан относительно перспектив общественного развития, методов реформирования, моделей будущего.

Поскольку степени взаимонепонимания различаются в зависимости от страны, в рамках поляризованной культуры выделяются и особые подтипы. Например, в сегментированных культурах все-таки существует определенный консенсус относительно главных национальных ценностей. Вместе с тем здесь местная лояльность нередко преобладает над национальной, слаба действенность правовых, легитимных процедур, распространено весьма сильное недоверие социальных групп друг к другу, а приходящие к власти правительства нестабильны и недолговечны. Сегментированные политические культуры характерны для переходных обществ или тех государств, где идет процесс консолидации наций на базе основных этносов. Такому подтипу культуры присущи значительная доля апатичных и отчужденных от власти групп населения и вместе с тем острые политические дискуссии о целях и способах общественных преобразований.

Типы политической культуры могут определяться и на более общих основаниях, указывающих на универсальные черты разнообразных стилей политического поведения людей в тех или иных странах. Например, ученые отмечают существование рыночной (где политика понимается как разновидность бизнеса) и этатистской (государственнической) политических культур (с главенствующей ролью государственных институтов в организации политической жизни и определении условий участия в ней индивидов).

Рыночная культура - это культура, ориентирующая на подход к политическим процессам и проблемам как к актам свободного обмена деятельностью и её продуктами между свободными товаропроизводителями. Политические решения с этой точки зрения есть разновидность, хотя и весьма своеобразная, торговой сделки. Основными элементами рыночной политической культуры являются: ориентация на конкурентную борьбу как универсальный принцип функционирования и развития общественного организма; индивидоцентристская установка, для которой высшей целью и ценностью является партикулярное (индивидуальное) существование; ориентация на спонтанность, естественность, саморегулирование в отправлении политических и иных функций.

Этатистская политическая культура - это культура, связывающая решение политических проблем и контроль над политическими процессами с действием механизмов государственного регулирования. Это культура ограничения конкурентной борьбы, для которой интересы целого (государства, нации, класса, какой-либо организации) выше частных, индивидуальных интересов. Этатистская политическая культура ориентирована на регулирование со стороны государства всех политических процессов в обществе.

Таковы два полярных типа политкультур, которые в чистом виде почти не встречаются, но логически образуют те полюса, между которыми располагаются, тянутся то к одному, то к другому полюсу реальные политические культуры.

В научной литературе встречается также дифференциация политкультуры на традиционную (соответствующую аграрному этапу развития общества), модернистскую (развивающую свои традиции и ценности на основе индустриального способа производства) и постмодернистскую (формирующую нормы, исходя из доминирования постиндустриальных ценностей, качественного повышения политической роли электронных СМИ, новейших информационных технологий).

Традиционный тип политической культуры характеризуется формированием предпосылок для возникновения политической системы, когда политики по сути дела ещё нет. В таких сообществах (африканские племена, местные автономные общины) не существует специализированных политических ролей. Политические ориентации людей растворены в социальных и религиозных установках и ценностях. Вожди, шаманы, старосты реализуют одновременно политические, экономические и религиозные функции. Преобладает территориальная и социально-культурная идентификация: человек идентифицирует себя, в первую очередь, как член локального сообщества (рода, деревни и т.п.). По сути дела идёт процесс только зарождения политической культуры.

Модернистскую политическую культуру специалисты связывают с промышленной революцией XVIII в., которая положила начало переходу европейских стран на путь индустриального развития. В соответствии с этим, а также благодаря буржуазным революциям, произошли большие перемены в их политической и социальной жизни. Население ряда стран добилось расширения политических прав и свобод. Размывались сословные барьеры, усилилась социальная мобильность населения.

Общества с модернистской политической культурой характеризуются относительно высокой степенью функциональной дифференциации: различные сферы общественной жизни относительно автономны, подсистемы (в частности, политическая подсистема) достаточно развиты и наличествуют позитивные ориентации граждан на все политические объекты.

Политическая культура в таких обществах воплощается в правовых идеях, ценностях, установках и институтах, властных отношениях и т.д., которые регулируют сознание, поведение, поступки людей. При этом фактор «настроения масс» становится неотъемлемым элементом политической практики властвующих элит.

Во второй половине ХХ в. в индустриально развитых, демократических странах осуществился переход к постмодернистской, постматериалистической политической культуре. Этот переход обусловили два сдвига. Первый - в системе ценностей:      такие нормы индустриализма, как материалистические ценности, дисциплина, самоотверженность, достижения в обществе, уступают место нормам постиндустриализма: широкой свободе, выбору жизненного стиля, индивидуальному самовыражению, качеству жизни в целом. И второй сдвиг - в институциональной структуре. Постиндустриальные, постмодернистские ценности изменяют социальные отношения внутри индустриальных, иерархических, бюрократизированных организаций, служащих опорой индустриализму. Меняются и государство, и политические партии, и сборочные линии массового конвейера, и структура промышленных корпораций и торговых фирм. Все они подошли как к пределам своей эффективности, так и к пределам их массового принятия.

Таким образом, основным содержанием ценностно-структурного сдвига, как утверждает Инглхарт, является переход от материалистических ценностей к ценностям постматериальным. С переориентацией на ценности постматериализма заметные изменения происходят в политической системе и политической культуре, а именно: падает уважение к власти и политическим авторитетам; усиливается акцент на политическое участие не через политические партии, а к более автономным его видам; политические конфликты теряют классовый характер и фокусируются вокруг проблем культуры и качества жизни. Всё это способствует демократизации авторитарных политических культур и большей партисипаторности в демократических политических системах.

Итак, политическая культура — многосложный и неоднородный комплекс. В нем представлены различные уровни и типы культуры: личностный, групповой, классовый, регионально-национальный, общественной системы в целом. В отличие от культуры общества выделяются, как уже отмечалось, политические субкультуры, присущие отдельным группам населения или же частям системы. Так, в белорусском обществе достаточно отчетливо видятся субкультуры молодежи и ветеранов войны, так называемой номенклатуры и интеллектуальной элиты (научной и художественной интеллигенции), партий, национальных групп, формирующегося слоя предпринимателей.