Нейротизм — личностная черта, сущность которой заключается в повышенной чувствительности к негативным эмоциогенным стимулам. С помощью Опросников Модели, Айзенка и Мюнхенского личностного теста в группах больных депрессией установлены значимо более высокие показатели нейротизма, чем в группе здоровых лиц (Von Zerssen D., Pfister H., Koelleer D. — 1988). К настоящему времени зарубежными исследователями было проведено восемь лонгитюдных исследований, устанавливающих соотношения между данной чертой и депрессиями (см.: Enns М., Сох В. — 1997). В случаях хронической депрессии показатели нейротизма стабильно высоки. Выздоровление сопровождается постепенным снижением показателя нейротизма. Проспективные лонгитюдные исследования показывают большую прогностическую ценность этой личностной черты: заболевшие депрессией отличались более высокими показателями нейротизма в преморбиде, т.е. до манифестации болезни (Gunderson J. et al. — 1998). Интервенционные исследования показывают, что высокие показатели нейротизма
157
могут служить надежными предикторами низкой эффективности разных видов лечения (Taylor S., McLean P. — 1993).
Роль межличностной зависимости как фактора личностной уязвимости к депрессии безоговорочно признавалась исследователями как психоаналитической, так и когнитивной ориентации. Предполагается, что зависимая личность становится уязвимой для депрессии, когда внимание, любовь и забота от значимого другого человека ослабевают или утрачиваются. Американский исследователь Р. Хиршфилд и его коллеги разработали Опросник межличностной зависимости, основанный на определении зависимости как «комплекса чувств, мыслей, убеждений и видов поведения, сконцентрированных на потребности находиться в тесной связи и взаимодействии с ценными другими людьми, а также опираться на них» (Hierschfeld R. et al. — 1976. — С. 374). Опросник включает три шкалы: 1) эмоциональной зависимости; 2) дефицита уверенности в своих социальных навыках; 3) дефицита автономности. В шестилетнем проспективном исследфвании 390 испытуемых проводилось сравнение лиц с высоким риском заболеть депрессией (родственников депрессивных больных) и ранее никогда не болевших. В средней возрастной группе (31 — 41 года) высокие показатели по первым двум шкалам значимо коррелировали с появлением симптомов. Среди людей юношеского возраста зависимость не служила предиктором депрессии. Показатели зависимости у больных в период становления ремиссии были значимо выше, чем показатели преморбидных оценок.
Специфичность этой черты для депрессии подвергалась сомнению. Дж. Рейх с соавторами не обнаружили различий между больными депрессией и больными паническим расстройством по параметру межличностной зависимости (Reich J., Noyce R., Hierschfeld R. — 1987). Вместе с тем, как показывают исследования, зависимость может служить надежным предиктором возникновения депрессии после стрессогенного события (например, после рождения ребенка) (Воусе P., Parker G., Barrett В. — 1991). Она может также служить прогностическим критерием более медленной терапевтической реакции на лечение трициклически-ми антидепрессантами (Frank E. et al. — 1987).
Отношения депрессии и зависимости могут быть двунаправленными. С одной стороны, зависимость действует как фактор уязвимости, с другой стороны, опыт перенесенного депрессивного эпизода может усиливать межличностную зависимость.