Б. Васильев «А зори здесь тихие»

Дисциплина: История русской литературы (вторая пол. ХХ в.)

Тема №4: Проза о Великой Отечественной войне

Задание:

1.Составить опорный конспект на основе предложенного материала

Тексты для обязательного чтения и записей в читательском дневнике:

А. Твардовский «Василий Теркин»

А. Толстой «Русский характер»

М. Шолохов «Судьба человека»

В. Быков «Сотников»

Б. Васильев «А зори здесь тихие»

Тема ВОВ занимает в русской прозе второй половины XX века одно из центральных мест, так как эта трагедия оставила кровавый след в душах миллионов людей и в то же время продемонстрировала силу народного сопротивления фашистскому порабощению.

Сама трактовка данной темы на протяжении 40-х – 90-х годов эволюционирует, отчасти меняется, ибо меняются и сами военно-исторические концепции, которым следуют писатели.

В годы войны тема трактовалась преимущественно в героико-романтическом ключе, с достаточно ощутимым публицистическим зарядом. Существовали целые зоны умолчания по цензурным причинам.

В послевоенный период, с одной стороны, нарастает мифологизация военных событий (Бубённов, «Буря» Эренбурга), с другой же стороны, возникает тенденция так называемого беспафосного изображения ВОВ, которая берёт начало с романа «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова.

В годы оттепели многие цензурные запреты оказываются снятыми, и рамки правдивого изображения войны заметно расширяются.

Литература о войне развивалась в трех направлениях, взаимодействие которых образовало в русской литературе второй половины ХХ века мощное течение «военной прозы».

1. Художественно-документальные произведения, в основе которых – изображение исторических событий и подвигов реальных людей.

2. Героико-эпическая проза, воспевавшая подвиг народа и осмыслявшая масштабы разразившихся событий. Принцип монументального реализма предполагает широкий, панорамный охват событий войны, многосюжетность, многогеройность, не отрицающую психологическую многогранность и ведущую к созданию обобщённого, собирательного образа воюющего народа.

3. Гуманистическая проза – связана с развитием толстовских традиций сурового изображения «негероических» сторон окопной жизни и осмыслением значения отдельной человеческой личности на войне. Для локального принципа характерно воссоздание одного эпизода войны с ограниченным временем действия, иногда это только сутки, и с ограниченным числом героев, иногда это два-три персонажа, зато глубоким проникновением в психологию персонажей, повышенным вниманием к гамме их переживаний. Можно сказать, что в этом случае война даётся через человека и то, что он испытывает на войне.

Во второй половине 50-х годов начинается подлинный расцвет литературы о войне, что было обусловлено некоторым расширением границ дозволенного в ней, а также приходом в литературу целого ряда писателей-фронтовиков, живых свидетелей тех лет.

Точкой отсчета считается появившийся на рубеже 1956-1957 годов рассказ М. Шолохова «Судьба человека». Стоит обратить внимание, что ранее на первом плане было изображение героического, а на втором – трагического. У Шолохова эти категории как бы поменялись местами.

1. Примеры художественно-документальной прозы.

Сергей Смирнов «Брестская крепость» (1956) – одна из первых документальных книг о неизвестных и даже замалчиваемых событиях войны. Писатель разыскал участников героической обороны крепости. Многие уже побывали в плену, считались «неполноценными» гражданами, писатель добился их реабилитации, дал возможность большому количеству людей узнать об их подвиге.

Сергей Смирнов «Герои блока смерти» (1963) – о неизвестных фактах героического побега заключенных-смертников из фашистского концлагеря Маутхаузен.

«Много веков тому назад человечество придумало библейскую легенду о рае и аде. С тех пор люди всегда мечтали о том, чтобы создать рай на земле — о жизни счастливой и беззаботной, без горестей и бед. Но, как известно, эта мечта о земном рае оставалась неосуществимой.

Зато уже в наше время, в XX веке, в годы второй мировой войны, оказалось, что люди способны устроить земной ад, причем такой, перед которым бледнеют все ужасы легендарного библейского ада. Этим земным адом в годы второй мировой войны стали гитлеровские лагеря уничтожения, созданные руководителями СС и гестапо и в самой Германии и в других европейских странах, — подлинные фабрики смерти, организованные с немецкой хозяйственной дотошностью, с использованием всех достижений науки и техники и предназначенные для невиданного еще в истории массового убийства людей».

 

А. Адамович, Д. Гранин «Блокадная книга» (1977) – в основу положены беседы авторов с ленинградцами, пережившими блокаду.

С. Алексиевич «У войны не женское лицо» (1983) – записи свидетельств, воспоминаний женщин, прошедших войну.

Название — начальные строки из романа белорусского писателя Алеся Адамовича «Война под крышами» (1960).

Изданию книги предшествовало создание серии семи документальных телефильмов под общим названием «У войны не женское лицо», снятых по сценарию Светланы Алексиевич режиссёром Виктором Дашуком в 1981—1984 годах на студии «Летопись» «Беларусьфильма». Чёрно-белые телевизионные фильмы перемежают документальные съёмки Великой отечественной войны с речью участвовавших в войне героинь фильма. Белорусский писатель и фронтовик Василь Быков приводит работу Светланы Алексиевич и Виктора Дашука как пример подхода к военной теме со стороны поколения, не участвовавшего в войне: «честно, правдиво, без недомолвок и отсебятины, с уважением к делу и слову людей, для которых прошлая война была их трудной жизнью и навсегда стала судьбой».

С. Алексиевич «Последние свидетели» (1985)- подзаголовок - «Книга недетских рассказов» (а в более поздних изданиях книга выходила с подзаголовком «Соло для детского голоса»), составлена из воспоминаний людей, переживших Великую отечественную войну детьми.

2. Героико-эпическая проза.

В 50-70-е годы появляется несколько крупных произведений, цель которых – эпический охват событий военных лет, осмысление судеб отдельных людей и их семей в контексте судьбы всенародной.

К. Симонов «Живые и мертвые» (1959), «Солдатами не рождаются» (1964), «Последнее лето» (1970-1971) – трилогия.

В центре – человеческая история двух героев – военного корреспондента Синцова и генерала Серпилина, которая не пропадает за масштабными событиями войны.

Судьба Серпилина воплотила в себе наиболее сложные и типичные черты русского человека в ХХ веке. Участник Первой мировой войны, стал талантливым командиром в Гражданскую, преподавал в академии и был арестован по доносу за то, что говорил своим слушателям о силе немецкой армии в противовес официальной пропаганде. Освободился из лагеря в начале войны, понял, что не время предаваться обидам, а надо спасать Родину. Внешне суровый и немногословный, требовательный к себе и подчиненным, он старается беречь солдат, пресекает всякие попытки добиваться победы «любой ценой». В третьей книге показана и любовная линия этого героя.

Синцов – первоначально был задуман исключительно как военный корреспондент. Это позволяло «бросать» героя на самые важные участки фронта, создавая масштабный роман-хронику. Но возникла опасность лишить героя индивидуальности и сделать рупором авторских идей. Во второй книге автор изменил жанр произведения: роман-хроника стал романом судеб, в совокупности воссоздающих масштаб народной битвы с врагом. А Синцов стал одним из действующих персонажей, на долю которого выпали ранения, окружение, участие в ноябрьском параде 1941 года. Судьбу военного корреспондента сменила солдатская доля: герой прошел путь от рядового до высшего офицера.

Писатель затронул многие темы, ранее невозможные в советской литературе: рассказал о неготовности страны к войне, о репрессиях, ослабивших армию, об антигуманном отношении к человеку. О карьеризме и трусости, о доносительстве.

Трилогия Симонова охватывает всю эпоху Великой Отечественной войны и изображает её с учётом тех негативных явлений тоталитарной действительности, которые препятствовали делу победы и множили кровь. ВОВ представлена у Симонова в военно-политическом, социально-историческом и нравственно-психологическом аспектах. Главное военно-историческое событие первой книги – оборона Москвы, второй – битва за Сталинград, третьей – изображение освобождения Белоруссии и выхода к государственной границе СССР. Там, где действие у Симонова начинается, там уже и завершается, контрастно оттеняя, что за эти годы произошло. Роман Симонова имеет кольцевую композицию. В этих очень обширных рамках Симонов рисует ряд не столь крупных, но по-своему важных военных операций, даёт картины фронтового быта, в некоторой степени воссоздаёт партизанское движение и изображает, кроме того, жизнь тыла. Это произведение очень густо насыщено действующими лицами, начиная от безымянных рядовых и завершая Сталиным как главой ВГК. Сюжетную канву трилогии определяет ход самой войны. Симонов первым в русской литературе сказал правду о трагическом 1941 годе и о причинах наших очень крупных неудач в первые месяцы войны. Кроме неблагоприятных факторов международного характера, видно из трилогии, имелись и внутренние факторы. Слишком многое в жизни страны определялось сталинским волюнтаризмом. В связи с этим нарушался принцип социальной правды, которая подменялась так называемой официальной правдой, то есть ложью, стремлением выдать желаемое за действительное. Неверным было представление о степени подготовки СССР к предстоящей войне. Печать создавала представление о том, что враг будет разбит на границе. Представление об этом даёт разговор генерала Серпилина со своим другом, членом Ставки. «А если знали, почему ему не докладывали? А если он не слушал, почему не настаивали?» – «Спроси чего полегче». Сталин не верил ни советским разведчикам, ни иностранным источникам. Когда немецкие дивизии подошли к советской границе, в советской печати появились опровержения.

Симонов показывает, как трудно было воевать из-за отсутствия нужного оружия (чисто количественного недостатка), его несовершенства по сравнению с немецким. Надо было, показывает Симонов, бить тревогу по поводу неготовности к войне. В первый день войны была уничтожена половина самолётов на аэродромах в Белоруссии, население и войска лишились воздушного прикрытия.

Козырев и Батюк – образы военачальников, которые командовали советскими войсками в первые дни войны. Батюк – герой гражданской войны, который с тех пор как военачальник не вырос и не в состоянии профессионально командовать целой армией. Козырев – герой войны в Испании, лётчик-ас, способный в одиночку на подвиги. Будучи сбитым фашистами, наблюдая, как горят другие самолёты, он клянёт себя за то, что согласился на предложение Сталина командовать, и заодно тех, кто его назначил исходя из его личной преданности.

Куда же девались настоящие крупные специалисты? Симонов этого не скрывает. В 1936-1938 была репрессирована вся верхушка армии. Самые опытные кадры, наиболее готовые к войне, были уничтожены. На их место пришли либо честные, но недостаточно готовые, либо откровенные карьеристы, для которых главное – вовсе не спасение родины. Таким образом отвечает Симонов на вопрос о том, кто виновен в жертвах и продвижении фашистов до центра страны.

Симонов обращает внимание, что даже во время войны не прекращалась деятельность по поиску нового внутреннего врага. Это показано в образе командарма Львова, который в каждом военном поражении видит предательство, как будто это поражение подстроено нарочно. Львов стоит за репрессии по отношению к командному составу. Серпилина, как бывшего репрессированного, он постоянно в чём-то подозревает. Накануне развёртывания операции по освобождению Белоруссии Львов выражает недоверие Серпилину. Но, даёт понять Симонов, война всех чему-то научила, и комиссар Захаров не допускает снятия Серпилина с командования.

Правдиво повествуя о негативных тенденциях, проявившихся в годы войны, Симонов, однако, акцентирует внимание на том, как, вопреки и объективным, и субъективным трудностям, советские люди достигли перелома и войне и одержали победу. «Страшная тяжесть первых дней войны не сломила их души». В глубине души никто не смирился с формулировками MeinKampf, где славяне названы расово неполноценными; в людях с большой силой проявилось патриотическое чувство.

Генерал Серпилин беседует со своим знакомым и вспоминает текст Достоевского, в котором герой говорит, что «каждый сильнее всего хочет жить»: «на одной половице, на одной ноге простоять». «А вот я, – говорит Серпилин, – не согласен. Надо жить так, чтобы победить немцев».

Война воспринималась людьми как справедливая, освободительная. Чем более нарастали зверства фашистов, тем более нарастала и сила сопротивления. Боец Никифоров говорит доктору: «Поскорей вылечивай, доктор, я их ещё убивать пойду». Чувство справедливости войны, чувство патриотизма многим давало силы выстоять.

 

В трилогии часто меняется ракурс изображения. Война представляется то глазами верховного командования, то командиров среднего звена; то мужскими, то женскими. У персонажей трилогии едино стремление, забыв о себе, спасти родину. В своей совокупности персонажи трилогии и образуют эпический образ народа, который во время войны вырабатывает в себе воинские навыки, учится и научается воевать. В ходе войны, подчёркивает Симонов, рождается и новое понимание гуманизма, противостоящее сталинской доктрине, суть которой заключалась в том, чтобы воевать большой кровью. (Относительно ряда операций верно, что на каждого убитого фашиста приходится пять убитых советских солдат.) Гуманизм как потребность беречь людей и воевать малой кровью, как выражается один из персонажей, «не числом, а умением», тщательно планировать операции. Каждый человек в этой концепции – величайшая ценность. Выразителем этой концепции и выступает генерал Серпилин.

Не случайно в финале Серпилин погибает. Симонов стремился показать: тоталитарный режим, в некоторой степени смягчившись в годы войны ради собственного спасения, ко времени перелома в ходе военных действий предоставил людям инициативу, но в дальнейшем воспользовался результатами победы и максимально усилился. Такие люди, как Серпилин, были режиму не нужны. (Об этом свидетельствует судьба опального Жукова.)

Симонов утверждает, что суд истории всё расставит по своим местам. Книгой «Живые и мёртвые» он стремился дать бой сталинизму, вопреки, а не благодаря которому достигнута победа. Симонов считал, что его книга полезна не только как документ о прошлом: всем содержанием своей книги он как бы призывал руководство страны не обманывать в дальнейшем народ и самому при этом не обманываться. В этом заключается эстетическая, социально-политическая и нравственная актуальность трилогии Симонова для наших дней.

 

В. Гроссман «Жизнь и судьба» (1960) – рукопись была арестована, дошла до читателя только в 1988 г.

Уже названия говорят о том, что авторы ориентировались на традиции Л. Толстого: широчайший временной, пространственный и событийный охват действительности, философское осмысление грандиозных исторических процессов, эпическое сопряжение жизни отдельного человека с жизнью всего народа.

Основное действие разворачивается в 1943 году, судьбы большинства героев так или иначе связаны с событиями, происходящими вокруг Сталинграда. Но масштаб событий велик: немецкий концлагерь, застенки Лубянки, руины Сталинграда, лаборатории института, эвакуированного в Казань, где разгадываются загадки атомного ядра.

Но не «мысль народная» и не «мысль семейная» определяют этот роман. Предметом размышления писателя становится понятие «свободы». «Судьбе» как власти или объективных обстоятельств, довлеющих над человеком, писатель противопоставляет жизнь как свободную реализацию личности даже в условиях ее абсолютной несвободы. С одной стороны, можно свободно распоряжаться жизнями тысяч людей, по сути оставаясь рабом (как некоторые генералы и комиссары), а можно непокоренным погибнуть в газовой камере концлагеря. По мнению Гроссмана, источник свободы или несвободы личности находится в самой личности. Люди, обреченные на смерть, оказываются более свободными, чем те, сознание которых порабощено идеологией.

Ключом к авторскому пониманию войны в романе является парадоксальное на первый взгляд утверждение о Сталинграде: «Его душой была свобода». Как и война 1812 года раскрепостила русский народ, пробудила в нем чувство собственного достоинства, так и ВОВ вновь заставила почувствовать разделенный ненавистью и страхом народ свое единство – единство духа, истории, судьбы. Национальная или классовая принадлежность не зависит от воли человека, и потому не они определяют истинную цену личности. Ее определяет способность человека на подвиг или на подлость, поскольку только в этом случае можно говорить об истинной свободе или несвободе.

 

3. Гуманистическая проза.

«Лейтенантская проза». «Окопная правда». Истинное лицо войны, трудная работа солдата, цена потерь, привычка к утратам и т.д.

Преобладающий жанр – повесть – сосредоточение на жизненном пути и внутреннем мире отдельной личности.

Ю. Бондарев «Батареи просят огня» (1957);

Г. Бакланов «Пядь земли» (1959); «Навеки девятнадцатилетние» (1979);

К. Воробьев «Убиты под Москвой» (1961): «Учебная рота кремлевских курсантов шла на фронт» - начало. В названии трагизм и никакой надежды. Автор не стремится заинтриговать или обнадежить счастливой развязкой. 240 отборных курсантов, все одного роста – 183 см, вооруженные винтовками, гранатами и бутылками с бензином, в новом - с иголочки! – обмундировании после первого же боя оказываются в окружении, вырваться из которого им так и не удастся.