А дом необычный - сдан в эксплуатацию под самый Новый, 1943 год

Краеведам этот дом на Профсоюзной, 2а, интересен уже тем, что оказался единственным каменным зданием, достроенным в наиболее суровое время военного лихолетья. Он сдан в эксплуатацию в декабре 1942 года, когда мне было десять лет.

Мне же довелось стать одним из первых его жильцов. Ордер отцу дали неожиданно. Квартира считалась зарезервированной и какое-то время пустовала. Женщина домоуправ, выдавая ключи, сказала: «Перебирайтесь скорее». Из коммунальной квартиры на Северной, 47 (теперь это улица Торцева) мы переехали, а точнее сказать, перешли 31 декабря. Перевезти нехитрый скарб не удалось. Мама в те дни лежала в больнице. В довершение всего папу вызвали на ночное дежурство. И получилось, что новогоднюю ночь я провел один, выполняя роль жильца и сторожа. Радио не было, часов тоже. Единственная лампочка светила на кухне. Здесь же стояли ведро с водой и верстак, на котором приходивший накануне столяр пилил и строгал бруски, оборудуя светомаскировочные ставни для окон и полки для посуды.

Незадолго до этого папа разжился мешочком репчатого лука, который лежал под верстаком вместе с обрезками досок и фанеры. Я подтопил ими плиту, поставил на нее вместо чайника большую алюминиевую кружку. А потом зарыл несколько луковиц в золу, вспомнив, как пекут картошку. Показался мне этот лук великим лакомством. Батарея была чуть теплой, но от разогревшейся плиты шел благодатный жар. И я улегся на верстак. В вентиляционных каналах завывал ветер. Временами где-то вблизи неизвестно что шуршало и постукивало. От этого было чуть-чуть страшновато. Думал о том, как бы быстрее пришло утро. И не заметил, как заснул.

Таз и квартиры-двойники

А утром, выйдя на лестничную площадку, я неожиданно столкнулся с одноклассником Витей Ларионовым, шаркающим огромной тряпкой по полу.

- Ты что здесь делаешь? - спросил я его, хотя и так уже понял, что. Витька взялся вынести огромный таз и поскользнулся вместе с ним.

Даже по тому времени дом казался необычным. В квартирах не было водопровода. За водой ходили к колонке, оборудованной под лестницей в одном из подъездов. Канализация отсутствовала напрочь. Удобства были во дворе возле соседнего недостроенного дома. И выносить по утрам ведра было одной из наших ребячьих обязанностей.

Не знаю, почему в каждом из двух подъездов квартиры имели номера с 1 по 12. Поэтому, сообщая свой адрес, надо было обязательно указывать не только квартиру, но и подъезд. Года через три после заселения такую нелепость решили исправить. Но опять допустили ошибку. Теперь двойников-квартир нет, но их нумерация начинается со второго подъезда, а заканчивается первым.

Постепенно все перезнакомились друг с другом и жили довольно дружно. А дом был набит детьми. Однажды, вспоминая ребят старшего школьного и старшего дошкольного возрастов, я насчитал их в нашем доме около сорока.

По соседству с Ягринлагом…

Так или иначе к нашему дому имел отношение и пресловутый ГУЛАГ. Одна из въездных дорог во двор проходила между южной стороной дома и северным крылом здания стройтреста. В нем-то и размещалось управление знаменитого Ягринлага. Небольшой участок этой дороги был сделан из добротного деревянного бруса и всегда был сухим. Здесь мы обычно играли в лапту. И тут же, совсем неподалеку, охотились за почтовыми конвертами. Их, до сих пор не знаю, почему, жгли пачками, в специальном укрытии, защищавшем костер от ветра и дождя. Укрытием служила разломанная железобетонная плита, поставленная домиком. Иногда люди, караулившие костер, не дожидались, когда он потухнет, и тогда мы бросались за конвертами, до которых не успело добраться пламя. Сами конверты нам были не нужны, мы гонялись за марками. Тогда чуть ли не каждый школьник собирал почтовые марки.

Заключенных летом 43-го в нашем дворе не было, они появились позднее. Недостроенные соседние дома стояли законсервированными. Мы ползали на них по пожарным лестницам, проникали внутрь, передвигаясь по шатким деревянным трапам.

Ребятню всегда привлекают водоемы. Возле нашего дома вода затопила фундамент и возведенный на нем подвал. Бетонное сооружение стояло посреди как остров, вокруг которого мы плавали на плотах. Постепенно здесь образовалась целая флотилия: три плота и лодка (вернее, волокуша для перевозки раненых, похожая на лодку). Вся эта история закончилась трагически. Водоем унес жизни трех подростков с улицы Полярной. В конце 50-х годов на этом фундаменте построили небольшой жилой дом. Через несколько лет его передали под детские ясли. А позднее там разместили храм.

…и госпиталем

Еще одной достопримечательностью двора был госпиталь, который занимал значительную часть управленческого здания. Его территория не была ограждена. В летнее время раненые выходили погулять во двор. Грелись на солнце, сидя на бревнах. Потом появились и скамейки.

Однажды мой дружок Витя Ларионов решил прокатиться на плоту в одиночку. И, потеряв равновесие, свалился в воду. Намокшая одежда не позволяла ему выбраться на плот. К счастью, всю эту картину увидели из окна раненые. Один из них мгновенно оценил обстановку и вытащил на берег незадачливого капитана. Некоторые из наших ребят, занимавшиеся в кружках Дома пионеров или клуба завода, бывали в госпитале с концертами.

В середине лета для раненых сделали небольшую спортивную площадку, где появлялись и мы. Особенно нас привлекали «гигантские шаги». Интересно было покататься на них вместе со взрослыми дяденьками. И кричать: «Выше, еще выше!», когда они поднимали нас с помощью доски или шеста.

В 44-м начала оживать стройка. Один за другим достраивались и три больших дома на Первомайской. Госпиталь уехал. Весь двор заполнили заключенные. Осенью того же года возле нашего дома впервые появилась и колонна военнопленных.

А летом 45-го люди подневольного труда пришли и в наш жилой дом. Тянули водопроводные трубы, устанавливали унитазы. Удобства со двора пришли в квартиры. Беру на себя смелость сказать, что в нашем городе за все годы его существования каменных домов без канализации больше не бывало.

Из тех, кто въезжал в наш дом на Профсоюзной в военное время, там уже никого нет. Кто переехал, кто уехал, а кто и ушел навсегда. И все-таки отголоски того времени еще нет-нет, да и вызывают ностальгические отклики.

Изредка, например, появляется в Северодвинске Отик Трифонов, с которым мы жили на одной площадке. Знатный ветеран ТЭЦ-1 Отто Георгиевич живет ныне в Москве. В ближнем зарубежье, в Херсоне, оказался еще один мой давний друг - Ленчик Левицкий. Леонид Иванович много лет трудился в корабельной проектной организации, прежде чем вышел на заслуженный отдых. С ним удается поддерживать связь с помощью телефона.

Постарел и сам дом. О проблемах его нынешних жильцов в этом году рассказывали средства массовой информации. Что ни говори, а для дома 70 лет – немалый срок. Требуется большой ремонт. Таковы реалии жизни.

Александр БУРЛОВ

«И у нас есть городок писателей»

06.06.2015

Перекресток улиц Чехова и Тургенева. Однотипные дома похожи на тома собрания сочинений... Фото Владимира Ларионова-мл.

Давайте не забывать классиков, чьи имена носят улицы Северодвинска!

Это было недавно, это было давно. А точнее, 23 августа 1961 года. И число, и эпизод, о котором сейчас рассказываю, запомнились, вероятно, потому, что в тот день я стал редактором заводской газеты «Трибуна рабочего». А на новую работу вышел сразу после отпуска, часть которого провел в Москве, не забыв побывать и на ВДНХ.

Всех своих будущих коллег я хорошо знал. Необходимости в дополнительном знакомстве не было. И поэтому мое первое редакторское утро началось с разговора о московских впечатлениях, о новинках павильона «Совет-ская печать». Высказал я и сожаление о том, что не удалось попасть на экскурсию в Переделкино, в городок писателей. И тотчас услышал встречную реплику: «А у нас теперь тоже есть городок писателей».

И вот после небольшой немой сцены, как в «Ревизоре», мне показывают подготовленную к печати статью. Речь в ней идет о шестнадцати новых домах, построенных в поселке на южной окраине города. Взгляд выхватывает подчеркнутую строку: «Появились новые улицы: Чехова, Тургенева, Аркадия Гайдара». Сразу же вспоминаю: «А ведь там до этого уже были еще и улицы Некрасова, Николая Островского». И становится понятен смысл шутки.

Действительно, целый писательский городок. Потом это словосочетание еще долго существовало в нашем редакционном обиходе.

Недавно стартовавший Год литературы уже породил несколько примечательных проектов. Меня, например, подтолкнул к раздумью один из них – «Живые строки», созданный городской телерадиокомпанией «Северодвинск» совместно с городской муниципальной библиотечной системой. Отрадно, что накануне Дня Победы с экрана телевизора звучали строки Юрия Нагибина, Константина Симонова, Михаила Шолохова, Василия Гроссмана и других писателей-фронтовиков. До конца года намечено выпустить 30 видеороликов. Надо полагать, что большой зрительский интерес вызовет и творчество классиков русской литературы: Александра Грибоедова, Афанасия Фета, Ивана Бунина, Александра Блока, Бориса Пастернака, Фёдора Абрамова, Владимира Личутина и других писателей-юбиляров 2015 года, получивших всемирное признание.

Проект, безусловно, заслуживает большого внимания, но мне хочется внести в него некоторые дополнения. Думаю, что следовало бы прочитать и отрывки из произведений писателей, чьи имена хранят названия наших улиц: Гоголя, Ломоносова, Чехова, Некрасова – с детства хорошо знакомых нам классиков. Не в том объеме, как прежде, но все равно изучаются в школах, пользуются спросом в библиотеках книги Аркадия Гайдара. Заслуживает того, чтобы прозвучать в «Живых строках», и имя ныне полузабытого писателя Макаренко. На протяжении нескольких десятилетий были востребованы повести «Педагогическая поэма», «Флаги на башнях». Кроме того, Антон Семёнович был и талантливым педагогом. Его «Книга для родителей» всегда была на слуху в учительской среде. Увы, теперь об этом помнят лишь немногие.

Первым литературным именем на карте нашего города в 1948 году стала улица Ломоносова, до этого называвшаяся Осоавиахимовской. (Кстати сказать, эта труднопроизносимая аббревиатура расшифровывается как «Общество содействия обороне и авиационно-химическому строительству СССР».) Великий помор был не только поэтом, но и разносторонним ученым, энциклопедистом-просветителем. Нынче вместе с ним в писательской палитре числится восемь известных имен. Почти все они появились в связи с юбилейными и другими памятными датами.

Поводом для появления улицы Чехова послужил юбилей известного прозаика. В 1960 году страна широко отмечала его столетие. То же самое можно сказать и об улице Гоголя. В 1959 году исполнилось 150 лет со дня рождения Николая Васильевича. Нет сомнения и в том, что улица Николая Островского появилась в связи с пятидесятилетним юбилеем классика советской литературы.

Для каждого из писателей, несомненно, найдется и доброволец для прочтения отрывка. Может быть, сложнее будет найти для этой роли исполнителя, который прочтет строки Николая Островского. «Время, когда на выпускных экзаменах писались сочинения по произведению «Как закалялась сталь», давно прошло», - так заметил один из моих коллег, с которым я советовался по поводу своих предложений. Но вот на днях позвонил в Сочи и убедился, что это не так. Несмотря на различные слухи о закрытии там литературно-мемориального музея Островского, тот живет и здравствует. На улице, названной именем героя знаменитой книги «Как закалялась сталь» Павла Корчагина, где находится музей, очень часто можно видеть столпотворение. Стойкость и мужество автора этой книги привлекают тысячи посетителей не только из России, но и из различных уголков мира. Здесь, как и прежде, проходят литературные встречи, праздники книги для детей и для взрослых.

Не закрылся и успешно развивается музей-центр «Преодоление» имени Николая Островского» в Москве. Здесь всегда много экскурсий и одиночных посетителей. Совсем недавно, к 110-й годовщине со дня рождения писателя, при поддержке департамента культуры Москвы подготовили его научную биографию, которая называется «Слишком мало осталось жить». Стало быть, и Северодвинску не следует забывать о былых героях нашей эпохи.

Александр БУРЛОВ

Клуб, рожденный дважды

31.03.2014

Клуб им. Горького когда-то был излюбленным местом отдыха горожан. И до сих пор остается в памяти людей старшего поколения. Имя Горького он получил в 1956 году. А до этого именовался просто клуб, рабочий клуб или клуб завода.

С транно, но изначально его строительство в планах завода не значилось. И появился он в то время, когда государственная комиссия приняла в эксплуатацию уже несколько заводских цехов. Стремительно рос и завод. В январе 1941 года количество работающих перевалило за пять тысяч. Заводской комитет профсоюза испытывал большие трудности в организации культмассовой работы. Не было не только клуба – в цехах отсутствовали даже красные уголки. И клуб вскоре появился. Специально его не строили, просто приспособили обычный двух-этажный дом, которых на балансе завода к тому времени числилось несколько десятков.

Датой рождения клуба стал май 1941-го. С самых первых дней там стали работать хоровой, драматический и танцевальный кружки. Вскоре появился свой духовой оркестр, оркестр народных инструментов. Но мирных дней в том году оставалось совсем немного. Уже 22 июня в стране была объявлена мобилизация. Был мобилизован и клуб. В нем разместился учебно-призывной пункт, позднее была воинская часть.

Спустя полтора года клуб вновь готовился к своему открытию. Шла война, но помещение было освобождено и на какой-то момент оказалось даже бесхозным.

Куда только не проникают вездесущие мальчишки! Мы появились здесь еще задолго до официального открытия. Отыскивали оставленные деревянные винтовки, подбирали вы-брошенные за ненадобностью элементы питания от радиостанций и вообще чувствовали себя чуть ли не хозяевами. И были первыми зрителями на выступлении художественной самодеятельности.

Это второе рождение клуба состоялось в июле 1943 года. За две недели здание сумели почистить, покрасить полы, переоборудовать сцену. И он вновь встречал своих посетителей.

Клуб притягивал людей постоянно. Тем более что вскоре в нем появилось и кино. Поначалу его крутили на узкопленочной аппаратуре, фильмы для которой были большим дефицитом. Зачастую одни и те же картины через месяц-полтора возвращались на клубный экран. Мы с Витей Ларионовым в то время могли позволить себе смотреть их по нескольку раз. С этим моим одноклассником мы жили в соседних квартирах, а его папа в ту пору был директором клуба.

В кино обычно приходили задолго до начала сеанса: взрослые – поиграть в бильярд, шахматы, ребята – заглянуть в читальный зал, где библиотекарь Мария Николаевна Борисова, которую мы тогда называли просто «тетенька», давала полистать «Крокодил», «Краснофлотец» и даже доверяла «Огонек». Этот журнал из номера в номер несколько месяцев подряд печатал интереснейшую, с нашей точки зрения, повесть Шпанова «Война невидимок».

И все же в клубе было тесно даже для того сурового времени. И когда окончилась война, началось строительство второй очереди. Как ни странно, строили в то нелегкое время очень быстро. Летом 1946-го мы еще видели, как военнопленные немцы подтаскивали громадные брусья для стен, а 7 ноября в новом зале уже проходило торжественное собрание. С того времени клуб завода получил прекрасный зрительный зал на 800 мест, новейшую киноаппаратуру, самую большую в городе сцену. Здесь было великолепное просторное фойе, где свободно размещался духовой оркестр и находилось место для всех желающих покружиться в вальсе.

Со сцены дома культуры звучал альт Маргариты Тамменен, актрисы из самодеятельности. Много лет любимцами публики были инженер отдела труда Олег Климов и контролер ОТК Георгий Бездольный, которые вели конферанс на всех праздничных концертах и исполняли куплеты на злобу дня. Георгий Бездольный впоследствии стал директором Дома техники. Благодаря его музыкальному и стихотворному таланту агиттеатр «Северянка» достиг высокого мастерства и удостоился многих заслуженных званий и наград. Были в Доме культуры и великолепный хор, большой танцевальный и драматический коллективы, различные кружки. Часто появлялись столичные мастера культуры. Не раз приезжали джаз-оркестры Эдди Рознера и Олега Лундстрема. Пользовались успехом выступления оперных певцов Марии Максаковой, Максима Михайлова. Надолго остались в памяти песни в исполнении Леонида Кострицы и выступления весьма популярных куплетистов Вениамина Нечаева и Павла Рудакова. Пели на клубной сцене и звездные исполнители той поры Эдит Утесова, Клавдия Шульженко. В середине пятидесятых годов клуб вместе с именем Горького получил статус Дома культуры

В 1964 году строители завершили вторую очередь Дворца культуры им. Ленинского комсомола. То есть пустили в экс-плуатацию его центральную часть и северный корпус. Параллельно с дворцом еще некоторое время работал и Дом культуры им. Горького. Но судьба его уже была предрешена. Содержать два крупных центра культуры для предприятия оказалось весьма накладно. И старый клуб безвозмездно передали военному ведомству вместе со всем имуществом. Отремонтированный на скорую руку, подрастерявший своих постоянных посетителей, он очень быстро захирел, и в семидесятых годах был списан за непригодностью и снесен. Ныне на его месте высится жилой дом – кооперативная девятиэтажка по адресу: ул. Торцева, 18.

Александр БУРЛОВ

Рождение Ленкома

31.10.2013