В виде миниатюрных предметов быта и оружия 5 страница

     АМУЛЕТЫ-ЗМЕЕВИКИ

Амулеты-змеевики — это интереснейшие памятники двоеверия, смешения христианских и языческих представлений в древней Руси. На лицевой стороне их всегда помещены изображения христианской символики — Христос, Богоматерь с младенцем, архангелы, святые. На оборотной стороне — «змеиное гнездо» и круговая надпись, содержащая заклинания против болезней, лихорадок. Христианская церковь вела ожесточенную

5 М. В. Седова

65

борьбу с употреблением змеевиков-оберегов, отразившуюся во многих поучениях XIV—XV вв. и в законодательном запрете употреблять их в Кормчей книге. В Слове святого отца Моисея о ротах и клятвах XIV в., приписываемом новгородскому архиепископу Моисею, говорится: «Жертвы приносят бесом, недуги лечат чарами и наузы и немощняго беса, глаголе-маго трясцю, мняться прогоняюще, некыми ложными письмены...» ¹⁰⁴.

^Библиография древнерусских змеевиков насчитывает около 100 назва­ний. Однако почти все изданные до сих пор амулеты-обереги, называемые змеевиками, были случайными находками. Поэтому время их бытования или не может быть определено или определяется весьма приблизительно. Только отдельные экземпляры змеевиков датированы исследователями по данным палеографии. В настоящей работе публикуются новые находки змеевиков, точно датированных, поскольку происходят они из новгород­ских раскопок.

Рис. 23, 1, 3. Наиболее древней является серебряная привеска со сце­ной распятия на лицевой стороне (20-28-730). Срединную часть композиции занимает четырехконечный крест со схематично изображенной фигурой Христа. По сторонам креста помещены крылатые фигуры ангелов. На обо­ротной стороне — поясное изображение человеческой фигуры с воздетыми руками и 12 змеями ¹⁰⁵.

Лицевая сторона змеевика напоминает изображение на амулете, изданном И. И. Толстым под № 16 ¹⁰⁶. Оборотная сторона новгородского змеевика иная и принадлежит по классификации И. И. Толстого к третьему типу змеиной композиции, который исследователь считает наиболее древ­ним. Та же композиция помещена на изданных И. И. Толстым змеевиках со сценами крещения (№ 17, 18) и изображением Федора Стратилата и Федора Тирона (№ 21). Все эти змеевики принадлежат к числу недатиро­ванных находок, за исключением змеевика с распятием, происходящего, как отмечает А. С. Орлов, из кургана с вещами не позднее XIII столе­тия ¹⁰⁷.

Публикуемый новгородский змеевик найден на мостовой Великой улицы, датируемой первой половиной XII в. (1116—1134 гг.) ¹⁰⁸.

Рис. 24. К началу XII в. можно отнести и змеевик, найденный на Кировском раскопе Торговой стороны Новгорода (К 40-68). Привеска диаметром 4,3 см литая бронзовая. На лицевой стороне — изображение святого Георгия Победоносца, попирающего змея, а на оборотной — шестиконечного процветшего креста, орнаментированного плетенкой. Этот крест процарапан поверх сглаженного изображения змеиной компо­зиции, реконструировать которое сейчас уже трудно. Прослеживается лишь ободок в виде растительного бегунка. Около креста помещены буквы:

справа — ИН, слева — К. Затертое изображение змеиной композиции, поверх которой начертан крест, служит еще одним доказательством борьбы церкви с пережитками древнего языческого культа ¹⁰⁹.

Рис. 23, 7—11. Особый интерес представляют три змеевика с изобра­жением на лицевой стороне фигуры архангела Михаила в полный рост с мощными опущенными крыльями и лабаром в правой руке. По сторонам изображения буквы: ЛИ ХД.. По краю змеевика расположена круговая надпись т ЯПОе ЯПОО ЙПО СЯЕЯОН IMIPIG оТДНСЮКб FIG TI6 Д021К. На оборотной стороне помещена женская голова с отходящими

66

Рис. 23. Амулеты-змеевикп

1, S — 20-28-730; 3, 4 — 10-14-1790; S, 6 — Тр12-43; 7,8— 13-9-1739; 9, 10 — 17-18-456;

11 — 17-24-753

от нее семью змеиными туловищами, оканчивающимися двойными змеи­ными головами, повернутыми все в одну сторону. Вокруг головы, между туловищами змей, располо­жена надпись бФРОб^Н. По краю зме­евика также помещена круговая над­пись XGT6PfI ДЛ6/ШН1 Л16ЛЯНОЛ16Н1

ое ОФ1ЛЮ ке олео ргьхяеб ое

ЙРНП. Все три змеевика совершенно идентичны как в изображении ар\ан гела Михаила, змеиной композиции и зигзагового орнамента, так и в размещении и начертании букв надписей.

Два из этих змеевиков найдены в слое конца XII в. на уровне яруса 17, датируемого 1177—1197гг. Один из них (24-753) отлит в жесткой ли-тейной форме из золотистой бронзы, другой (18-456) — из оловянпсто-свинцового сплава. Третий амулет (9-1739), отлитый по оттиску из меди, обнаружен в слое XIII в. на уровне яруса 14, датируемого дендрохроно-логически 1238—1268 гг.

По-видимому, змеевики, изобра­женные на рис. 23, 7, 8, 11, отлиты в одной литейной форме, о чем сви­детельствуют одинаковые размеры их, форма ушек и все детали орнамен­тации. Правда, хронологический раз­рыв между уровнем залегания аму­летов составляет 80—100 лет, но медный амулет яруса 14 очень из­ношен, буквы и изображения стер­лись и плохо различимы. Видимо, змеевик был в употреблении очень долго.

Змеевик, изготовленный из оловянисто-свинцового сплава (рис. 23, 9, 10), хотя и очень похож на два других, но отличается от них размерами, несколько иной формой ушка, наличием литого отверстия около ушка. Допустимо предположение об изготовлении литейной формы последнего змеевика тем же мастером, который резал литейную форму для двух первых амулетов. Во всяком случае манера изображения здесь абсолютно та же. Еще один аналогичный змеевик, но золотой, был издан И. И. Толстым ¹¹⁰. Золотой змеевик абсолютно совпадает с новгородским по размерам и манере изображения. Даже ошибки в начертании надписей одни и те же (еЯБЛОН вместо еЛЕЯОФ). Амулет находился в собрании

68

Рис. 24. Змеевик с изображением свя­того Георгия. Лицевая и оборотная стороны (К40-68)

Казанского университета, место его находки неизвестно. Сейчас, когда появилась серия из трех змеевиков с изображением архангела Михаила, происходящая из Новгорода, можно предположить новгородское происхо­ждение и золотого амулета Казанского университета. Его также можно

датировать XII в.

Рис. 23, 5, 6. К тому же времени, т. е. к XII в., относится змеевик, найденный на Троицком раскопе Софийской стороны (Тр12-43). На лице­вой стороне — изображение архангела Михаила со сферой в левой руке и лабаром — в правой. На обороте — голова с 12 змеями вокруг нее. Зме^-евик отлит из оловянисто-свинцового сплава в двусторонней каменной литейной форме. Диаметр его 3,9 см. Манера изображений здесь совсем иная чем на описанных выше змеевиках с архангелом Михаилом, оолее сухая и графичная, фигура архангела непропорционально большеголо­вая. Змеевик обнаружен на усадьбе духовного лица, где найдены берестя­ные грамоты 501 и 508 с записями поминовений, фрагмент ризы иконы, привеска-амулет с изображением Перуна. Возможно, и змеевик, и при-веска-Перун были отобраны у верующих прихожан как языческие, «пога­ные», символы и выброшены на усадьбе священнослужителя.

Рис. 23, 3, 4. Наконец, еще один тип змеевиков, найденных в Новго^ роде представлен редким образцом амулета с изображением на лицевой стороне Богородицы Оранты и младенца (10-14-1790). Змеевик найден в слое, датируемом дендрохронологически 1313—1340 гг. Он отлит из оловянисто-свинцового сплава в двусторонней литейной форме. Фигура Богородицы поясная, по бокам ее расположена зеркальная надпись:

справа — AV, слева — Рй. По изображению на лицевой стороне он напо­минает змеевик из собрания Эрмитажа, изданный И. И. Толстым под Да 4 и датируемый XV в. Однако вместо надписи на новгородском змеевике по краю расположен узор из двух рядов треугольников и концентрических кругов. Оборотная сторона тоже иная. Вместо поясной фигуры в центре змеиной композиции помещена голова с отходящими от нее 11 змеиными туловищами. Вместо надписи по краю расположен точечный орнамент. Оборотная сторона новгородского амулета больше напоминает изоораже-ния на поздних змеевиках в виде киотца, изданных И. И. Толстым под

№ 30-32 ^m.

Все описанные амулеты-змеевики были в употреблении у новгородцев в течение XII—XIII и XIV вв. Это свидетельствует о стойкости языческих пережитков в народном сознании.

¹ Stenberger M. Die Schatzfunde Got-lands der Wikingerzeit. Stockholm, 1958, I, S. 176-181, Abb. 43, 97, 51.

² Racz J. Early finnish Art. Helsinki, 1961, N 150.

³ ИАК, 1901, 6, табл. III, 17. * Ханенко Б. И. и В. Н. Древности рус­ские. Кресты и образки. Киев, 1899,

I, табл. XVIII, 218. ⁶ Самоквасов Д. Я. Атлас гочевских

древностей. M., 1915, табл. XVI, 16. ⁶ Архив ЛОИА, 30/1906, курган 6.

⁷ Монгайт А. Л. Старая Рязань. — МИА, 1955, 49, рис. 138, 23.

⁸ Там же, рис. 139, 11.

⁹ Мугурввич Э. Крестовидные подвески XI—XV вв. в Латвии. — In: Arheolo-gija un etnografija, Riga, 1974, XI, 1pp. 226, att. 2, 32. i» Волкайте-Куликаускене Р. Городище Майшягола. — АО 1971 г. M., 1972, с. 419.

11 ИАК, 1905, 15, рис. 220.

1² Ханенко Б. И. и В. Н. Древности русские. Киев, 1900, II, табл. XVII, 188.

69

is Монгайт А. Л. Старая Рязань,

рис. 139, 9. i⁴ Нефедов Ф. Д. Раскопки курганов

в Костромской губ. — МАВГР, 1899,

III, табл. VI, 6. is ИАК, 1905, 15, рис. 205. 1^е Археологические исследования в

РСФСР 1934—1936 гг. М., 1941, с. 45,

д. Доброе. 11 Мугуревич Э. Крестовидные подвески

XI—XV вв...., с. 266, рис. 2, 4.

1⁸ Исторический музей Эстонии, Тал­лин, ф. АМ2515; 379, 5, грунтовой могильник в Хариевском р-не.

1⁹ Ханенко Б. И. и В. Н. Древности рус­ские, II, табл. XVII, 201. У> Мугуревич Э. Крестовидные додвески

XI—XV вв...., рис. 2, 26.

²¹ Ханенко Б. И. и В. Н. Древности рус­ские, I, табл. I, 38.

²² Романов Е. Р. Раскопки в Могилев-ской губ. в 1905 г. — OAK за 1905 г.

²³ Никитин А. В. Городище и могильник

у д. Крестцы. - КСИА, 1974, 139,

рис. 36, 31. ²¹ Мугуревич Э. Крестовидные подвески

XI—XV вв...., рис. 2, 2. ²⁶ MAP, 1896, 20, табл. XII, 32. ²³ ИАК, 1905, 15, с. 143, рис. 218, 7.

²⁷ Нефедов Ф. Д. Раскопки курганов в Костромской губ., табл. 6, 4.

²⁸ Голубева Л. А. Археологические па­мятники веси на Белом озере. — СА, 1962, № 3, рис. 18.

²⁹ Булычев Н. И. Журнал раскопок по части водораздела верхних притоков Волги и Днепра. М., 1899, табл. XVIII, 9; XXIV, 8.

³⁰ Ханенко Б. И. и В. Н. Древности рус­ские, II, № 185.

³¹ Мугуревич Э. Крестовидные подвески XI—XV вв...., рис. 2, 12.

³² Зверуго Я. Г. Древний Волковыск. Минск, 1975, рис. 13, 16.

³³ Полубояринова М. Д. Русские вещи

на территории Золотой Орды. —.СА,

1972, № 3, рис. 8, 2. ⁸⁴ Kovacs Е. Romanische Goldschmiede-

kunst in Ungarn. Budapest, 1974, N 22. ³⁵ Коновалов А. А. Цветные металлы...,

анализ № 169. ³⁸ Кафедра археологии МГУ, анализ

№ 222а: 2 (произведен Ю. Л. Ща­повой). ⁸⁷ Мальм В. А. Крестики с эмалью. —

В кн.: Славяне и Русь. М., 1968,

с. 113—117.

³⁸ Мугуревич Э. Крестовидные подвески XI—XV вв...., рис. 1, 1, 2.

³⁹ Коновалов А. А. Цветные металлы..., анализ № 183.

70

⁴⁰ ИАК, 1905, 15, с. 143, рис. 218, 6;

Нефедов Ф. Д. Раскопки курганов в Костромской губ., табл. VI, 7;

Беленькая Д. А. Кресты и иконки из курганов Подмосковья. — СА, 1976, № 4, с. 92.

⁴¹ MAP, 1896, 20, табл. V, 3, с. 17;

Линевский А. М. Отчет о раскопках курганов XI в. по р. Ояти Ленинград­ской обл. в 1949 г. Архив ИА, д. 400;

Гроздилов Г. Н. Курганы у с. Чел-мужи. — В кн.: Археологический сбор­ник научно-исследовательского ин-та культуры Карело-финской ССР. Петро­заводск, 1947; Нефедов Ф. Д. Раскопки курганов в Костромской губ.., табл. VI;

Беленькая Д. А. Кресты и иконки..., с. 92, рис. 1, 10; КИМ, В-964 (с. Ви­шенки Остерского уезда Чернигов­ской губернии); Леопардов Н., Чер­нев Н. Сборник снимков с предметов древности, находящихся в Киеве в част­ных руках. Киев, 1891, сер. I, вып. II, табл. IV.

⁴² Штыхов Г. В. Древний Полоцк. Минск, 1975, рис. 34, 8.

⁴³ Мугуревич Э. Крестовидные подвески XI—XV вв...., рис. 2, 1.

⁴⁴ Коновалов А. А. Цветные металлы...,

анализ № 185. ⁴⁸ Коновалов А. А. Цветные металлы...,

анализ № 169. ^4в Мезенцева Г. Г. Древньоруське Micro

Родень. Кшв, 1968, табл. IX, 31;

Полубояринова М. Д. Русские вещи...,

рис. 8, 3.

⁴⁷ Коновалов А. А. Цветные металлы... анализ.№ 177, 179.

⁴⁸ MAP, 1903, 29, табл. XXIV, 2; Спи-цын А. А. Вещи из раскопок П. М. Ере­менко в курганах Новозыбковского и Суражского уездов. — ЗРАО, 1896, т. III, вып. 1-2, н. с., табл. I, 4; Булы­чев Н. И. Раскопки по среднему тече­нию р. Угры. М., 1913, с. 33, рис. 19;

Беленькая Д. А. Кресты и иконки..., с. 91, рис. I, 7; Ханенко Б. И. и В. Н. Древности русские, II, № 202; ИАК, 205, 15, № 225; Спицын А. А. Некото­рые новые приобретения Саратовского музея. — ИАК, 1914, 53, с. 103; Полу­бояринова М. Д. Русские вещи..., рис. 8, 5.

⁴⁹ Мугуревич Э. Крестовидные подвески XI—XV вв...., рис. 2, 30.

⁶⁰ Коновалов А. А. Цветные металлы..., анализы Я» 176, 173.

⁶¹ Никольская Т. Н. К истории древне­русского города Серенска. — КСИА, 1968, 113, рис. 39, б; Она же. Древне­русский Серенск — город вятических

ремесленников. — КСИА, 1971, 125,

рис. 24, 7. ⁵² Мугуревич Э. Крестовидные подвески

XI—XV вв...., с. 237, рис. 2, 35. ⁶³ Коновалов А. А. Цветные металлы...,

анализ № 170. ⁵⁴ Беленькая Д. А. Кресты п иконки...,

рис. 1, 4; Мугуревич Э. Крестовидные

подвески XI—XV вв...., рис. 2, 15. s⁵ MAP, 1896, 20, табл. XVII, 5, 21.

⁶⁶ Кораухина Г. Ф. О памятниках «кор-сунского дела» на Руси. — ВВ, 1958, XIV, табл. III, 2, с. 133.

⁶⁷ Извлечения из отчета К. К. Косцюшко-Валюжинича о раскопках в Херсонесе в 1902 г. — ИАК, 1905, 9, с. 54, 55, рис. 33, а, б.

⁶⁸ Кондаков Н. П. Русские клады. СПб., 1896, I, с. 45, рис. 28, 29; Леопардов Н., Чернев Н. Сборник снимков... Киев, 1893, сер. II, вып. II, табл. II, 4;

Каргер М. К. Древний Киев. М.; Л., 1958, I, табл. XLIV.

⁵⁹ Петров Н. И. Альбом достопримеча­тельностей перковно-археологического музея Киевской духовной академии. Киев, 1915, вып. IV-V, табл. XVI, 4, 5; Мезенцева Г. Г. Древньоруське MicTO Родень, табл. IX, 17.

⁶⁰ Ханенко Б. И. и В. Н. Древности рус­ские, 1899, I, табл. V, 59; VI, 67-70 (два последних креста лишь частично схожи с новгородским).

⁶¹ Алексеев Л. В. Мелкое художественное литье из некоторых западнорусских земель. — СА, 1974, № 3, рис. 4, 1, 4; 5.

⁶² Коновалов А. А. Цветные металлы..., анализ.№ 172.

⁶³ Ханенко Б. И. и В. Н. Древности русские, I, табл. I, 21—24; Якоб­сон А. Л. Новый памятник ранне-средневековой архитектуры. — КСИА, 1964, 99, рис. 27, 2; Фототека ЛОИА, негатив III-7739 (раскопки В. В. Хвойки в Витичеве в 1897—1899 гг.);

Нефедов Ф. Д. Раскопки курганов в Костромской губ., табл. VI, 2;

Седова М. В. Ювелирные изделия из Ярополча Залесского. — КСИА, 1972, 129, рис. 23, 17.

⁶⁴ Киевский исторический музей, В-993;

Ханенко Б. И. и В. Н. Древности русские, I, табл. VI, 72; Богомолъни-ков В. В. Курганы каля вески Кур-гання. — В кн.: Помшм псторьи i культуры Benapyci, 1976, 1, с. 39, 40 (курган XI—XII вв.); Репников Н. И. Отчет о раскопках в Бежецком,

| Весьегонском п Демянском уездах

в 1902 г. - ИАК, 1904, 6, табл. Ill, 4.

?⁶ Корзухина Г. Ф. О памятниках «кор-сунского дела»..., с. 133.

^ев Медынцева А. А. О датировке неко­торых типов энколпионов. —В кн.:

Археологический сборник МГУ. М,, 1961, с. 68, рис. IV, 4.

⁶⁷ Коновалов А. А. Цветные металлы..., анализ № 180.

⁸⁸ Ханенко Б. И. и В. Н. Древности рус­ские, I, табл. I, 28, 29; Седова М. В. Ювелирные изделия из Ярополча..., рис. 23, 25.

⁶⁹ Янин В. Л, Тихвинский раскоп. — В кн.: Археологическое изучение Нов­города. М., 1978, с. 125, рис. 4.

⁷⁰ Алешковский М. X. Русские глебо-борисовские энколпионы 1072— 1150 гг. — В кн.: Древнерусское ис­кусство. М., 1972, с. 104—125.

⁷¹ Корзухина Г. Ф. О памятниках «кор-сунского дела»..., с. 133; Алешков­ский М. X. Русские глебоборисов-ские энколпионы..., с. 125.

⁷² Ханенко Б. И. и В. Н. Древности русские, II, табл. XX, 239; XXIV, 279, 280.

⁷³ Корзухина Г. Ф. О памятниках «кор-сунского дела»..., с. 133, табл. III, 3.

⁷⁴ Медынцева А. А. О датировке неко­торых типов энколпионов, с. 68, рис. IV, 5.

⁷⁵ Ханенко Б. И. и В. Н. Древности рус­ские, I, табл. V, 65, 66; VI, 74; VII, 87; Корзухина Г. Ф. О памятниках «корсунского дела»..., табл. III, 4;

Кузнецов В. А. Энколпионы Северного Кавказа.— В кн.: Славяне и Русь. М., 1968, с. 82, рис. 1, 2, 4; Монгайт А. Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 226, 228, рис. 100, 10; Седова М. В. Юве­лирные изделия из Ярополча..., рис. 23, 22; Голубева Л. А. Весь и сла­вяне на Белом озере X—XIII вв. М., 1973, рис. 50, 5; Алексеев Л. В. Мелкое художественное литье..., рис. 1, 2; Полубояринова М. Д. Рус­ские вещи..., с. 169, рис. 3, 3.

⁷⁶ Каргер М. К. Древний Киев, т. I, табл. VIII, с. 391.

⁷⁷ Коновалов А. А. Цветные металлы..., анализ № 17, 4.

⁷⁸ Состав стекла К-Са-РЬ-Si. Зеленое стекло окрашено окисью меди, крас­новато-фиолетовое — окисью марганца, желтое — без красителей. Кафедра ар­хеологии МГУ, анализ 445: 22 (про­изведен Ю. Л. Щаповой).

⁷⁹ Макарова Т. И. Перегородчатые эмали древней Руси. М., 1975, с. 92.

71

м Уварова П. Н. Несколько интересных образцов древнерусского искусства. — Археологические известия и заметки, 1898, № 9-10, с. 282, рис. 3.

⁸¹ Коновалов А. А. Цветные металлы..., анализ № 175.

⁸² Николаева Т. В. Произведения мел­кой пластики XIII—XVII вв. Загор­ского музея. Загорск, 1960, рис. 2, а. б.

⁸³ Ханенко Б. И. и В. Н. Древности рус­ские, I, табл. VI, 77; VIII, 101—105;

Алексеев Д. В. Мелкое художественное литье..., рис. 4, 2, 3 (подъемный материал из Мстпславля).

⁸⁴ Долубояринова М. Д. Русские вещи..., рис. 2, 4 (Новый Сарай—Царевское городище).

⁸⁵ Коновалов А. А. Цветные металлы..., анализ № 188.

⁸⁶ Ханенко Б. II. и В. Н. Древности русские, I, табл. VI, 76; VIII, 94. 95;

Леопардов Н., Чернев Н. Сборник снимков... Киев, 1891, сер. II, вып. I, табл. 6, 13; Алексеев Л. В. Мелкое художественное литье..., рис. 1, 8;

Полубояринова М. Д. Русские вещи..., рис. 2, 7 а.

⁸⁷ Николаева Т. В. Прикладное искус­ство Московской Руси XIII—XVI вв. М.. 1976: крест-мощевик из ризницы новгородского Софийского собора, XIV в., с. 25; крест-мощевик из Ору­жейной палаты, XIV в., с. 152, 153, рис. 51, 52.

⁸⁸ Коновалов А. А. Цветные металлы..., анализ № 186.

⁸⁹ Ханенко В. И. и В. Н. Древности русские, I, табл. XI, 131, 132.

⁹⁰ Медынцева А. А. О датировке неко­торых типов энколпионов, с. 65—68.

⁹¹ Приходится сожалеть, что подготов­ленная к печати Г. Ф. Корзухгшой работа о датировке медного литья домонгольской Руси до сих пор не -вышла в свет.

⁹² Янин В. Л. Актовые печати древней Руси. М., 1970, т. I,

⁹³ В нашей публикации ошибочно назван паспорт и материал изделия (см.:

МИА, 1959, 65, с. 236).

⁹⁴ Янин В. Л. Актовые печати древней Русп. М., 1970. т. II, с. 217.

⁹⁵ Никольская Т. Н. К истории древнерус­ского города Серенска, рис. 37, 2;

Монгайт А. Л. Старая Рязань, рис. 138, 12; RK, Taf. 18, 3.,

⁹⁶ Янин В. Л. Актовые печати..., т. I, с. 196.

⁹⁷ Брюсов А. Я. Финское погребение X—XI вв. в д. Погостище Кириллов­ского р-на Вологодской обл. — КСИА, 1969, 120, рис. 34.

⁹⁸ Янин В. Л. Актовые печати..., т. I, с. 202.

⁹⁹ Случайная находка, ГИМ, р14/Ив.

¹⁰⁰ Янин В. Л. Актовые печати..., т. II, с. 167, 168.

¹⁰¹ Николаева Т. В. Произведения мел­кой пластики..., № 52, 76.

¹⁰² Седова М. В. Каменные иконки древ­него Новгорода. — СА, 1965, № 3, рис. 1, 5, с. 265.

¹⁰³ Николаева Т. В. Произведения мел­кой пластики..., №. 12; Она же. Прикладное искусство Московской Руси..., рис. 48.

¹⁰¹ Янин В. Л. Свинцовая крышка с тай­нописью из Новгорода. — КСИИМК, 1954, 54, с. 46.

¹⁰⁶ О значении змеиной композиции на амулетах-оберегах см.: Вагнер Г. К. О змеевидной композиции на древне­русских амулетах-змеевиках. — КСИА, 1961,85.

¹⁰⁶ Толстой И. И. О русских амулетах, называемых змеевиками. — ЗРАО, 1888, т. III, с. 383.

¹⁰⁷ Орлов А. С. Амулеты «змеевики» Исторического музея. — В кн.: От­чет ГИМ за 1916—1925 гг. М., 1926, с. 6.

¹⁰⁸ Колчин Б. А. Дендрохронология Нов­города. — МИА. 1963, 117, с. 90.

¹»⁹ Янин В. Л., Колчин Б. А., Ершев-ский Б. Д., Хорошев А. С. Новгород­ская экспедиция. — АО 1974 г. М., 1975, с. 44. 45.

¹¹⁰ Толстой И. И. О русских амуле­тах..., с. 377.

¹¹¹ Там же, с. 391—393.

72

     БУЛАВКИ

Булавки служили застежками верхней одежды. Соединяясь между собой цепочками, булавки придерживали края плаща, платка или длинной женской безрукавки. Булавки считаются характерной деталью костюма западнобалтских племен, воспринятой и западнофинскими пле­менами. Особое распространение они получили у эстов и води. В костюме славян булавки не нашли себе применения. Поэтому на территории сла­вян они почти не встречаются. Исключение составляют северо-западные славянские земли и особенно Новгород, в котором найдены 64 булавки различных типов. Наиболее древними являются формы, происходящие из Прибалтики: булавки с треугольными, крестовидными и двуспираль­ными головками.

Рис. 25, 3. Булавки с треугольной головкой. В слое конца Х в. найдена булавка с треугольной головкой (28/27-31-167), литая из латуни: поверх­ность головки украшена трехлепестковой розеткой, на концах ее — кону­совидные навершия, при переходе к стержню — ушко для присоединения цепедержателей и нагрудных цепей. Подобные булавки типичны для западнобалтских племен (земгалов, куршей) ¹ и литовцев ², а по их об­разцу булавки изготовлялись и в Эстонии ³.

Рис. 25, 1, 3, 4, 7, 8. Булавки с крестовидной головкой. В Новгороде найдено несколько булавок с крестовидными головками, различающи­мися по очертаниям.

Рис. 25, 3, 4. В слоях XI в. (с начала и до конца) встречены три булавки с крестообразными головками (25-30-786; 24-27-357; 21-1847). Они от­литы из сплавов с примесью цинка ⁴ в каменных разъемных формах ^б. Это булавки с так называемыми коромыслообразными лопастями. Го­ловки их плоские, орнаментированные рельефными концентрическими окружностями и выпуклыми полушариями посредине. Такие булавки в Новгороде были прибалтийским импортом. Они известны среди древ­ностей Латвии ⁶ и Литвы ⁷ с VII—VIII вв. Затем эта форма булавок была заимствована эстами и получила у них дальнейшее развитие ⁸. Отдельные находки известны также в Швеции и Финляндии ⁹. Булавки с крестовид­ной головкой найдены и в курганах северо-западного края Новгородской земли среди водских древностей. Их А. А. Спицын датирует XI—XII вв. ¹⁰

Рис. 25, 1. В слое середины XII в. найдена крестовидная головка ажурной булавки (19-23-298), отлитой из меди в разъемной каменной форме. Этот тип булавок характерен для прибалтийских древностей XI—начала XIII в. Особенное развитие он получил в Эстонии ^п и считается этнически характерным украшением эстов средневекового периода.

Рис. 25, 8. К этому же типу относятся две крестовидные головки ажурных булавок, соединенные цепочкой, найденные в слое середины XIII в. (14/13-20-1124). Находки булавок в новгородском культурном слое полностью совпадают по датировке с аналогичными изделиями на месте их производства.

Рис. 25, 7. Самым концом XII—началом XIII в. датируется литая оловянпсто-свинцовая ромбовидная привеска (16-22-145). Подобные при­вески прикреплялись на цепочках к булавкам ¹².

73

Рис. 25. Булавки прибалтийских образцов

1 — 19-23-298; г—24-27-357, 3 - 28/27-31-167; 4 — 25-30-786; 5-14-20-1195- в - 14-15-1992-I — 16-22-145; S — 14/13-20-1124

Рис. 25, 5. Булавки с дву спиральными головками. К прибалтийскому импорту можно отнести две булавки с плоскими двуспиральными голов­ками, обнаруженные в слоях XIII в. (14-20-1195, Козм15-22). Аналогич­ные булавки употреблялись в IX—Х вв. в Литве ¹³ и Латвии ¹⁴. С XII в. эти булавки появляются в Эстонии, где приобретают широкое распро­странение вплоть до XIII в. Ими женщины прикрепляли на затылке цепи к головному покрывалу или к головной повязке ^1Э.

Изготовлялись эти булавки способом ковки. Расплющенный и раз­резанный на две полоски конец проволоки нагревался, полоски наматы­вались на конусовидную болванку, а затем спираль, зажатую между твер­дой основой и дощечкой, расплющивали ударом молотка ¹⁶.

Рис. 25, 6. В слоях конца XII—начала XIII в. встречены три булавки с двуспиральными головками, в которых можно видеть новгородские под­ражания прибалтийским образцам (16-19-1629; 14-15-1992; Тихв15-67). Булавки эти литые из меди ¹⁷, несколько меньших размеров (длина 4, 5—8 см), чем их прототипы, на игле видна спиральная нарезка. Воз­можно, они изготовлялись местными мастерами для выходцев из При­балтики.

Булавки с головками в виде трех лопастей. Дальнейшим развитием булавок этого типа явились булавки с головками в виде трех лопастей, которые можно считать новгородским городским украшением. Их най­дено 17 в слоях конца XII—начала XIV в. Размеры незначительны — 6, о—10 см. Выделяется два варианта этих булавок.

Рис. 26, 2. У булавок первого варианта боковые лопасти закручены спиралью, а средняя — треугольной формы. Все лопасти имеют отверстия для колечек (15-16-1103; 15-16-1061; Мих25-32; 14-14-1102; Ил19-104;

14/13-22-1397; Ил18-99; 13-20-98; 12/11-13-сруб 28; 11-13-878; 11/10-15-1031; 11/10-15-1032; 11/10-12-1069; 10-11-1932; 9-5-1748). Булавки отлиты по восковой модели с потерей формы ¹⁸ из оловянистых и оловянисто-свинцовых бронз ¹⁹. Эти бронзы для Новгорода наиболее характерны, что лишний раз подтверждает местное происхождение изделий из них. Аналогичная булавка происходит из Старой Ладоги ²⁰.

Рис. 26, 8. У булавок второго варианта все три лопасти кольцевид­ной формы, и в них продеты колечки. Найдены две булавки: одна — в слое середины XII в. (19/18-24-154), другая — в слое середины XIII в. (14-14-1026). Отлиты булавки из оловянисто-свинцового сплава. Полное со­впадение всех деталей обеих булавок свидетельствует о том, что они были отлиты в одной каменной разъемной форме ²¹. Однако одна из них (ярус 14) более изношена и, видимо, была в употреблении более длительное время.

Рис. 26, 9, 10. Булавки с кольцевидными подвижными головками. Встречены в количестве 15 в слоях начала XII—середины XIII в. (20-23-1307; 18-21-376; 16-21-1289; 16-25-1398; Буя9-15; 15-20-1291; 15-22-2078; 15-22-133; 15-13-671; 15-22-802; 14-21-816; 14-15-453; 14-20-236;

14/13-12-1676; 13-22-1380). Длина булавок 6, 5—7,5 см. Представлены они двумя вариантами. К первому относятся девять булавок с шарообраз­ным утолщением на конце стержня, в которое продето подвижное кольцо. Все эти булавки отлиты из оловянисто-свинцовых сплавов в разъемных каменных формах ²². Ко второму варианту относятся шесть булавок,

75

Рис. 26. Одежные булавки

^^^^^^^S ^^,;:

стержень которых утолщается постепенно и в верхней части имеет от­верстие для кольца. Эти булавки отлиты из оловянистых и свинцово-оловянистых бронз ²³, характерных для Новгорода XII—XIII вв., что свидетельствует об их местном происхождении. Вообще же булавки с коль­цевидными подвижными головками были распространены в Прибалтике ²⁴. Известны они и в Скандинавии ^2Э.

Рис. 26, 3—7, 11, 12. Булавки с головками, напоминающими пету­шиный гребешок. В слоях конца XII—первой половины XIV в. обнару­жено 18 таких булавок. Они небольшие — длина 9—10 см. Подразделя­ются на два варианта. У семи булавок первого варианта головки более простых очертаний (17-22-140; 14-14-992; 14-14-995; 13-18-274; 13-13-985;