Таблица 10. Капиталовложения в военную промышленность США (июнь 1940 г. — апрель 1941 г.) 9 страница

 

Фактически в «независимом государстве Хорватия» хозяйничала Германия. Немецкие войска оккупировали Загреб и другие наиболее развитые, густонаселенные районы. По заключенному в мае 1941 г. экономическому соглашению с Германией природные ресурсы Хорватии передавались для использования немецкой промышленностью.

 

6 июня 1941 г., когда главарь усташей Павелич посетил Германию, Гитлер «дал согласие» на включение в состав Хорватии Санджака, Боснии и Герцеговины. После расширения границ «независимое государство Хорватия» имело площадь 98,6 тыс. кв. км с населением 6,3 млн. человек{768}, то есть примерно 40 процентов населения и территории Югославии. Во время встречи с Павеличем Гитлер посоветовал ему «в течение 50 лет проводить политику национальной нетерпимости»{769}, санкционировав, таким образом, массовое уничтожение сербского населения. Официальное присоединение «независимого государства Хорватия» к тройственному пакту 15 июня 1941 г. и «признание» его фашистскими державами окончательно определили место этого «государства» как сателлита гитлеровского рейха.

 

Большая часть Словении (10 тыс. кв. км, 775 тыс. человек населения) была присоединена к рейху. Меньшая (4,5 тыс. кв. км, 336 тыс. человек населения) — отошла как «провинция Любляна» к Италии. Часть Воеводины (Бачка и Баранья) и область Прекомурья общей площадью 11,6 тыс. кв. км с населением 1145 тыс. человек была отдана Венгрии. Болгария получила значительную часть Македонии и некоторые пограничные области — всего около 28 тыс. кв. км с населением 1,2 млн. человек.

 

Итальянские фашисты стремились замаскировать свою оккупационную политику созданием ряда «независимых» марионеточных государств. Они присоединили часть Косово и Метохии, некоторые македонские области и часть Северной Греции к Албании, находившейся под протекторатом Италии, и провозгласили создание «великой Албании», включенной в состав фашистской итальянской империи{770} и управлявшейся итальянским наместником. Оккупировав Черногорию, итальянские захватчики рассчитывали воссоздать Черногорское королевство, которое было бы связано личной унией с Италией.

 

Оставшаяся территория Югославии (сербские земли, часть Косово и Метохии, а также Банат) попала под непосредственное управление немецкой военной администрации. [271]

 

Особое место в оккупационной системе фашистских держав на Балканах отводилось Болгарии. Гитлеровцы ловко использовали в своих целях усилившийся под влиянием военных успехов националистический угар болгарских монархо-фашистов и реакционной буржуазии. Торопясь принять участие в создании «нового порядка» на Балканах, правители Болгарии тем не менее старались создать впечатление, что они прямо не участвуют в фашистской агрессии. 15 апреля 1941 г. Болгария разорвала дипломатические отношения с Югославией, правительство которой в тот день покинуло страну. 19 апреля Гитлер принял царя Бориса. Во время переговоров были разрешены вопросы о болгарских территориальных притязаниях и участии вооруженных сил Болгарии в несении оккупационной службы на югославских и греческих землях{771}. В соответствии с планами германского командования болгарская армия 19 апреля вступила на территорию Югославии, заняла Пиротский округ и отведенную ей часть Македонии. Болгарские соединения вступили также в Северную Грецию. Передавая болгарским войскам оккупационные функции на захваченных территориях, германское командование преследовало цель высвободить свои войска для предстоящих операций по плану «Барбаросса». 24 апреля 1941 г. между Германией и Болгарией было заключено соглашение, которое гарантировало гитлеровской Германии использование экономических ресурсов переданных Болгарии областей.

 

Фашистская Германия стремилась держать своих партнеров и сателлитов на Балканах в состоянии постоянной неуверенности, подчеркивая временный характер решения территориальных вопросов. Например, окончательный раздел территории Греции, решение вопроса о болгарских притязаниях на Салоники гитлеровские правители откладывали до конца войны. Формально Германия соглашалась, что Греция относится к итальянской сфере влияния, однако наиболее важные пункты — район Салоник, Афины, порт Пирей, ряд опорных пунктов на Крите и других островах — остались под немецким контролем. 29 апреля 1941 г. гитлеровцы образовали марионеточное правительство Греции во главе с Цолакоглу, послушно выполнявшим волю правителей рейха. Одновременно в Грецию был послан «имперский уполномоченный», которому принадлежала фактическая власть в стране.

 

9 июня 1941 г. генерал-фельдмаршал Лист был назначен главнокомандующим войсками вермахта на Балканах. Он должен был руководить деятельностью оккупационной администрации и осуществлять координацию действий с болгарской и итальянской армиями. В руках Германии сосредоточивалось все политическое, экономическое и военное руководство на Балканском полуострове.

 

Захватив Балканы — важный стратегический плацдарм для предстоящей агрессии против СССР, гитлеровское командование сосредоточило теперь все усилия на том, чтобы высвободить как можно больше соединений для восточного похода и максимально использовать экономические и людские ресурсы своих сателлитов и завоеванных стран в войне против Советского Союза.

 

С завершением балканской кампании общая стратегическая обстановка на юго-востоке Европы и в районе Восточного Средиземноморья существенно изменилась в пользу фашистских агрессоров. Нефтяные районы Румынии стали теперь недосягаемы для английской авиации. В распоряжении гитлеровцев оказалась вся сеть железных дорог, портов и аэродромов Юго-Восточной Европы. Экономика Балкан была поставлена на службу гитлеровской военной машине. [272]

 

Базируясь на Крит и на принадлежавший Италии остров Родос, фашисты получили возможность эффективно действовать против английского средиземноморского флота и наносить ему чувствительные удары, особенно с помощью авиации. Более выгодные позиции Германия занимала теперь и по отношению к Ближнему Востоку и Северной Африке.

 

С окончанием операции на Балканском полуострове немецкое командование сразу же приступило к переброске освободившихся войск к границам Советского Союза. Сюда передислоцировались из Греции танковые дивизии 12-й армии. Часть штаба армии во главе с его начальником генералом Грейфенбергом после овладения островом Крит направилась в Польшу. К маю 1941 г. были завершены приготовления к использованию территории Румынии для стратегического развертывания частей вермахта.

 

В подготовке к агрессии против Советского Союза Германия придавала большое значение Турции. Эта страна контролировала проливы в Черном море и имела общую морскую и сухопутную границу с Советским Союзом. Ее территория являлась своеобразным продолжением балканского плацдарма. Результаты балканской кампании привели к усилению прогерманских тенденций во внешней политике Турции. Наметился отход этой страны от позиции «невоюющей» стороны на позицию прогерманского «нейтралитета».

 

Незадолго до нападения на Советский Союз гитлеровская дипломатия предприняла усиленный нажим на турецкое правительство, стремясь принудить его если не к немедленному военно-политическому сотрудничеству с Германией, то к установлению сотрудничества в ходе предстоявшей войны. Правители фашистской Германии, предпочитая воздействовать на Турцию посредством увещеваний и обещаний уважать ее интересы, отнюдь не исключали и аргументы силы{772}.

 

Стремясь сделать турецкие правящие круги более сговорчивыми и добиться от них «конкретных доказательств дружественной к Германии политики», гитлеровская дипломатия не скупилась на посулы. Так, 17 мая 1941 г. Риббентроп телеграфировал германскому послу в Турции Папену: «Если мы встретим со стороны Турции готовность к транспортировке военных материалов и оружия с сопровождающим персоналом, то ей можно было бы обещать исправление границы у Адрианополя в размере, который должен быть установлен, а также, возможно, тот или иной остров в Эгейском море»{773}.

 

Итогом усилий германской дипломатии и турецкой реакции явилось подписание за четыре дня до нападения на СССР германо-турецкого договора о дружбе{774}. Одновременно с заключением договора Папен и министр иностранных дел Турции Ш. Сараджоглу подписали соглашение (технический протокол) о восстановлении железнодорожного сообщения между Турцией и странами германского блока.

 

Германо-турецкий договор позволил Германии широко использовать формальный нейтралитет Турции для подготовки и ведения войны против Советского Союза. Болгарские дипломатические представители в Берлине и Анкаре сообщали своему правительству, что в обеих столицах пакт недвусмысленно рассматривается сквозь призму подготовки Германии к войне с Советским Союзом.

 

* * *

 

К лету 1941 г. гитлеровской Германии удалось, овладев Балканским полуостровом, создать южный стратегический плацдарм для осуществления плана «Барбаросса». Поворот в политике Турции в сторону фашистского блока позволял рассматривать ее в качестве потенциального союзника Германии.

 

Стратегический плацдарм в Юго-Восточной Европе занимал огромную территорию, по форме напоминавшую трапецию. Основание ее простиралось от Австрии до Крита на полторы тысячи километров, а верхняя линия проходила вдоль советско-румынской границы от Карпат до Черного моря. Глубина плацдарма от реки Прут до Адриатического моря составила 850 — 1000 км. Это обеспечивало размещение на нем крупных сил для наращивания удара по мере развертывания войны.

 

Балканские страны располагали крупными людскими ресурсами, промышленным сырьем и продовольствием. Сравнительно развитая сеть железных и шоссейных дорог позволяла организовать вывоз природных богатств и переброску войск.

 

В результате фашистской агрессии балканские государства фактически лишились суверенитета, в них вводился гитлеровский «новый порядок». Но захватчикам не удалось добиться от трудящихся рабского повиновения. Народы балканских стран имели богатые традиции национально-освободительной борьбы. Еще накануне войны социальный гнет и господство реакции на Балканах придавали этой борьбе особую остроту. Прошло немного времени после введения «нового порядка», и трудящиеся балканских стран поднялись на вооруженную борьбу против оккупантов. Исторические связи населявших Балканы славянских народов с русским народом способствовали проявлению их обоюдных симпатий и интернациональной солидарности в противоборстве с фашизмом.

 

В сложившейся исторической обстановке Балканы, став стратегическим плацдармом гитлеровской Германии для нападения на СССР, в то же время представляли собой мощный по своему потенциалу очаг национально-освободительной, антифашистской борьбы.

 

Сопротивление трудящихся балканских стран фашистской оккупации положило начало всенародной партизанской борьбе, пламя которой с особой силой разгорелось после нападения Германии на Советский Союз.

 

Глава четырнадцатая. Мобилизация военно-экономических ресурсов Германии и других стран фашистского блока

 

1. Захват германскими монополиями ключевых позиций в экономике капиталистической Европы

 

Используя результаты завоевательных походов вермахта, германские монополии энергично приступили к осуществлению своих давних глобальных планов экономической экспансии, стали инициаторами и главными организаторами ограбления народов Европы. Они прибирали к рукам экономику чужих стран, мобилизуя ее «на нужды рейха», грабя эти страны и беспощадно эксплуатируя их народы. Германский империализм видел свою задачу в том, чтобы с помощью вермахта и партийно-государственной машины гитлеровцев овладеть всеми господствующими позициями в европейской экономике. На состоявшемся 3 октября 1940 г. заседании большого совета имперской группы «Промышленность», этого главного штаба германских монополий, говорилось: «На ближайшие годы мы обязаны поставить себе цель, используя капиталы, захватить во всех областях наиболее прочные позиции в европейских предприятиях, особенно в промышленных, чтобы иметь возможность управлять на этой основе ходом событий»{775}.

 

В условиях войны усилился процесс перерастания германского монополистического капитализма в государственно-монополистический. Это выражалось в усилении деятельности монополий по удовлетворению потребностей агрессивной войны, в создании различных монополистических объединений и комитетов, наделенных правами государственных органов, в слиянии аппарата монополий с аппаратом фашистского государства и нацистской партии. Все это привело к появлению прообраза новой реалии империализма — военно-промышленного комплекса, который сосредоточивал в своих руках руководство политикой и экономикой государства.

 

В военной экономике Германии ведущую роль играло так называемое ведомство «четырехлетнего плана»{776}, в управления которого входили многочисленные представители могущественных групп финансового капитала. Так, 90 процентов всех служащих управления при генеральном уполномоченном по химии являлись людьми корпорации «ИГ Фарбениндустри»{777}. [275] Ставленники монополий занимали ведущее положение в имперском министерстве экономики, глава которого В. Функ был одновременно и председателем Рейхсбанка.

 

Верховным органом военно-хозяйственного управления являлся созданный незадолго до начала второй мировой войны совет министров по обороне империи.

 

С развитием военных действий возросла роль управления военной экономики и вооружений ОКБ. В марте 1940 г. было создано министерство вооружений и боеприпасов, на которое была возложена координация усилий различных ведомств и фирм в этой области.

 

Многочисленные государственно-монополистические органы и правления крупнейших концернов разрабатывали планы экономического ограбления оккупированных территорий и с помощью вермахта проводили в жизнь практические мероприятия по захвату промышленных и сырьевых ресурсов европейских стран.

 

В конце мая 1940 г. отдел хозяйственной политики министерства иностранных дел Германии разработал предложения по созданию «германского колониального рейха». На их основе была выдвинута идея «великого хозяйственного пространства» для Германии, которое включало бы Чехословакию, Польшу, Голландию, Бельгию, Люксембург, Данию и Норвегию. В дальнейшем предполагалось приобщить к нему всю Скандинавию и дунайские страны, а также Прибалтику. Германскую колониальную империю предусматривалось расширить за счет бывших немецких колоний в Африке, Бельгийского Конго, Французской Экваториальной Африки, британской Нигерии{778}. В военной программе, предложенной летом 1940 г. концерном «Карл Цейсс», содержались мероприятия, которые должны были обеспечить германской промышленности «превосходство не только в европейской зоне, но и на всем мировом рынке»{779}. Предложения «ИГ Фарбениндустри», переданные министерству экономики в августе 1940 г., представляли собой программу захвата этим крупнейшим германским концерном ключевых позиций в мировой химической промышленности и установления «нового порядка» в Европе{780}. 2 августа 1940 г. Геринг издал директиву, в которой говорилось о необходимости использовать во время войны каждый повод, чтобы дать германской экономике возможность проникнуть в интересующие ее хозяйственные объекты оккупированных стран{781}.

 

Еще накануне нападения на ту или иную страну монополии снабжали верховное командование вермахта подробной информацией о значении ее экономики для усиления военно-экономического потенциала Германии и предъявляли фашистским властям и учреждениям вермахта заявки на приобретение тех или иных предприятий.

 

28 июля 1939 г. концерн «ИГ Фарбениндустри» направил в ОКБ подробный доклад о наиболее важных химических предприятиях в Польше{782}. 16 февраля 1940 г. — за два месяца до нападения на Данию — контрразведка ОКБ запросила у правления концерна Круппа информацию относительно военных заводов этой страны{783}.

 

Глава концерна «Металлургические заводы Рехлинга» в декабре 1940 г. обратился к Гитлеру с призывом начать вторжение вермахта на Балканы, чтобы захватить экономические ресурсы балканских стран{784}. [276] Задолго до падения Франции магнаты германской металлургической промышленности завершили разработку планов использования железной руды и заводов Лотарингии.

 

Для завоевания господствующих позиций в европейской экономике монополии и государственные органы фашистской Германии использовали самые различные методы: от прямого грабежа до создания новых обществ и компаний смешанного типа с преобладанием германского капитала. Прибегая к шантажу, угрозам, закрытию предприятий, интенсивному экспорту капитала, скупке акций, отказу в предоставлении сырья и т. п., германские империалисты расширяли влияние своих банков и концернов, обеспечивали их господство и исключали конкуренцию других стран на мировом рынке. Экономическая экспансия германских монополий осуществлялась параллельно с насаждением на оккупированной территории режима фашистской диктатуры, системы жесточайшей эксплуатации и лишения трудящихся элементарных прав. Все это делалось во имя «нового порядка» в Европе и служило целям установления мирового господства германского империализма.

 

Германские крупные банки (Дрезденский, Немецкий и другие) присваивали себе имущество стран, оказавшихся под пятой захватчиков. Так, Дрезденский банк присвоил себе Земельный банк в Вене с его филиалами в Польше, Коммерческий банк в Кракове, Восточный банк в Познани, завладел в Праге Чешским учетным банком, в Югославии — Хорватским национальным банком, в Софии — Болгарским торговым банком, в Бухаресте — Обществом банков Румынии, в Будапеште — Объединенным венгерским кредитным банком, в Греции — Афинским банком, в Братиславе — Торгово-кредитным банком{785}. Приобретения Немецкого банка были еще обширнее. Через узурпированные финансовые институты германские частные банки захватывали в свои руки важнейшие отрасли европейской промышленности, сотни крупных предприятий.

 

Не отставали от банков промышленные концерны. Концерн «Герман Геринг» захватил в Польше верхнесилезские угольные рудники, металлургические и другие заводы. Монополист Г. Хенкель завладел частью польских месторождений цинка, граф Н. Баллестрем вместе с Г. Крупном присвоил ряд металлургических заводов и горнодобывающих предприятий{786}. В руки германских монополий перешли крупные трубопрокатные и металлургические заводы в Сосновце, горнопромышленный концерн «Банска Гутня». Польские фирмы по производству красителей «Борута», «Воля» и «Винница» стали собственностью «ИГ Фарбениндустри»{787}. В Голландии германский стальной трест «Ферайнигте шталъверке» завладел основным объединением тяжелой промышленности страны — Голландским королевским обществом доменных печей и сталелитейных заводов

 

В Норвегии немецкие монополии поставили под свой контроль предприятия горнодобывающей промышленности, металлургические, судостроительные заводы, предприятия химической, алюминиевой и других отраслей промышленности. «ИГ Фарбениндустри» подчинил себе концерн «Норвежское общество азота и гидроэлектроэнергии», концерн «Герман Геринг» присвоил Дундерландские железные рудники. Во Франции пять германских монополий поделили между собой металлургическую промышленность Лотарингии. [277]

 

В Югославии немецкий государственный концерн «Пройсаг» завладел крупнейшими медными рудниками «Бора», принадлежавшими ранее парижскому банку «Мирабо», горнозаводскими предприятиями, месторождениями свинца, цинка, молибдена, нефти и др. Один из филиалов «ИГ Фарбениндустри» захватил Боснийский электрозавод с электростанцией и проник в крупнейшее химическое предприятие — «Зорка». Немецкие монополии распространили свое господство также на югославские предприятия по перегонке древесины{788}.

 

В ряде случаев владельцы предприятий и монополистических объединений оккупированных стран вступали в сотрудничество с германскими концернами, идя на создание многочисленных совместных компаний, в которых немецким монополистам принадлежала, однако, большая часть акций. Например, французский химический трест «Кюльман», второй по мощности в Европе после «ИГ Фарбениндустри», вместе с французскими фирмами «Сен-Дени» и «Сен-Клер дю Рон» были объединены в акционерное общество «Франколор». В нем «ИГ Фарбениндустри» получил 51 процент акций{789}. Многие французские авиационные заводы поглотила германская компания «Юнкере». Несколько авиационных компаний были слиты в «Национальную компанию самолетостроения», которая изготовляла самолеты для германской армии. Восемь крупнейших предприятии автомобильной промышленности были объединены в концерн, производивший военное снаряжение.

 

В погоне за приобретением промышленных предприятий в оккупированных странах между германскими концернами развернулась острая борьба. Так, в 1940 — 1941 гг. произошла ожесточенная схватка между концернами Флика и Рехлинга за овладение расположенными в Лотарингии французскими металлургическими заводами «Ромбах», производившими до 1 млн. тонн стали в год. В письме Герингу 1 ноября 1940 г. Ф. Флик от имени своего концерна заявлял: «Группа моих заводов особенно подходит для управления лотарингскими заводами... Я был бы очень обязан Вам, дорогой рейхсмаршал, если бы Вы решили передать металлургические заводы «Ромбах» моей группе»{790}.

 

Подобные же мотивы для захвата французских предприятий выдвигал перед фашистскими властями Г. Рехлинг. В этой схватке победа досталась концерну Флика. С 1 марта 1941 г. он овладел французскими заводами «Ромбах»{791}.

 

Германские монополии не только подчинили себе промышленность оккупированных стран, но и поставили под контроль экономику своих европейских союзников и сателлитов: Румынии, Венгрии, Болгарии, Финляндии, Словакии, Хорватии. Создав специальное общество «Континенталь оль», германский капитал в 1940 г. захватил нефтедобывающую промышленность Румынии. Германские концерны взяли под своп контроль металлургическую и военную промышленность этой страны. Согласно подписанному 4 декабря 1940 г. германо-румынскому торговому договору, Румыния в экономическом отношении фактически превращалась в провинцию Германии{792}. Мощные румынские концерны «Решца» и «Малакса», объединявшие металлургические, вагоностроительные и паровозостроительные предприятия, угольные шахты и заводы по производству артиллерийских орудий, превратились в собственность концерна «Герман [278] Геринг». В Венгрии германский капитал контролировал добычу бокситов, а в Финляндии — медеплавильные заводы и никелевые рудники Петсамо и многие лесоперерабатывающие предприятия. В Болгарии немецкие концерны захватили доминирующие позиции в производстве цинка, свинца и других цветных металлов. Концерн «Герман Геринг» подчинил себе металлургические заводы и рудники цветных металлов в Словакии.

 

Представление о том, в какой степени германские монополии контролировали экономику оккупированных и вассальных стран Европы, может дать сеть владений концерна «Герман Геринг», занимавшего третье место среди крупнейших германских монополий. В 1941 г. он контролировал всю металлургическую промышленность Австрии и Румынии, не менее половины производства чугуна и стали в Чехословакии и Польше, всю выплавку меди в Югославии, около 80 процентов добычи бурого угля в Судетах, а также более половины судоходства на Дунае. В полном подчинении концерна находилось 128 компаний в оккупированных Германией или зависимых от нее странах Европы. Кроме того, он установил частичный контроль над 28 другими компаниями{793}.

 

Германский монополистический капитал в значительной степени подчинил своему влиянию экономику и таких стран Европы, как Швеция, Швейцария, Испания, Португалия, Турция. Еще до начала войны германские монополии владели на правах собственности или фактически распоряжались 617 филиалами и субсидируемыми фирмами в Швеции, Швейцарии, Испании и Португалии{794}. Контроль над многими отраслями промышленности Испании германские монополии обеспечили еще раньше, во время гражданской войны в этой стране. В 1939 — 1940 гг. их проникновение в эти страны усилилось. Возросли капиталовложения германских концернов в шведской экономике, особенно в горнорудной и электротехнической промышленности. В Португалии они прибрали к рукам почти всю добычу вольфрама и олова, а в Турции — хромовой руды, выплавку меди, производство хлопка, кожи и табака.

 

Экономическая экспансия монополий Германии распространилась и за пределы Европы. Важным районом этой экспансии была Южная Америка. В Аргентине находилось не менее 100 филиалов германских фирм в различных отраслях промышленности и торговли{795}. Стальной трест «Ферайнигте штальверке» на южноамериканском рынке не только сохранил свое господство, но и с началом войны значительно расширил его. Тресту удалось потеснить на этом рынке своих американских конкурентов.

 

Германские монополии стремились придать своим грабительским действиям на оккупированных территориях и в зависимых странах видимость законности. Они широко использовали, например, многосторонний клиринг, то есть систему безналичных расчетов путем зачета взаимных требований и обязательств. Официально речь шла о якобы обычных торговых отношениях. Однако клиринговые расчеты проводились таким образом, что поставщики не получали от Германии ничего взамен. Фашистские монополии не оплачивали поступающие из оккупированных стран товары ни германскими деньгами, ни эквивалентом товаров. Стоимость их заносилась по клирингу как долг Германии, а расчеты по клирингу переносились на «будущие времена».

 

Наибольшего размаха экономическая экспансия германских монополий достигла в таких странах, как Чехословакия и Польша. Здесь она осуществлялась в основном посредством безвозмездной передачи захваченных [279] заводов и фабрик германским фирмам, то есть путем открытого грабежа. Степень проникновения германских монополий в страны Западной Европы с помощью прямого захвата собственности была меньшей, но достаточно существенной, чтобы обеспечить преобладающую роль Германии в тяжелой металлургии, химической, электротехнической и горнорудной промышленности, а также в банковском деле. Как констатирует американский экономист А. Баш, «немцы приобрели абсолютный контроль над промышленностью и банками в оккупированных странах и странах-сателлитах»{796}.

 

В погоне за дальнейшим расширением сфер влияния германские монополии усиленно толкали фашистскую верхушку на новые территориальные захваты.

 

2. Использование Германией ресурсов порабощенной Европы для подготовки войны против СССР

 

Промышленные, сырьевые, продовольственные, валютные и людские ресурсы оккупированных германскими войсками, а также зависимых от фашистской Германии стран в массовом масштабе переключались на экономическое обеспечение агрессии против Советского Союза. Почти каждая из присоединенных, оккупированных и оказавшихся в сфере германского влияния стран открывала фашистской Германии новые возможности для получения важного промышленного сырья и материалов. В Австрии имелась железная руда, в Чехословакии — марганцевая руда, серный колчедан и древесина, в Польше — уголь, свинец и медь, в Румынии — нефть, в Венгрии — бокситы и серный колчедан, Италия давала серный колчедан, бокситы, свинец и цинк, Франция — уголь и железную руду и бокситы и т. п.{797}

 

В ходе наступления германских войск в Польше управление военной экономики и вооружений ОКВ с помощью специальных военно-хозяйственных команд брало на учет продовольствие, горючее и другие ресурсы на захваченной территории и передавало их в распоряжение действующей армии или в резерв государства.

 

Верховное командование вермахта выполняло функции своеобразного «авангарда» германских монополий в разграблении захваченных территорий. Специальной директивой управления военной экономики и вооружений ОКВ от 16 июля 1940 г. предписывалось:

 

 — сырье, которое обнаружено в соответствии с указаниями, полученными хозяйственными подразделениями, подлежит отправке непосредственно в рейх;

 

 — станки, согласно списку, помещенному в приложении, и электромоторы, работающие от нормального напряжения, как необходимые для военной промышленности, также должны быть вывезены в рейх{798}.

 

При перевозке предлагалось различать: а) трофеи — все сырье, полуфабрикаты и готовые изделия, находящиеся во владении или в собственности вооруженных сил противника; б) конфискованное имущество — сырье, полуфабрикаты и готовые изделия, не находящиеся во владении или собственности вооруженных сил противника, но которые по причинам потребности в них должны быть переданы промышленности рейха{799}.

 

Для ограбления оккупированных стран и использования их экономических ресурсов гитлеровцы создали многочисленный аппарат. В Чехословакии, [280] Польше, Бельгии и Нидерландах действовали специальные инспекции по вооружению, подчиненные непосредственно управлению военной экономики и вооружений ОКБ. В Дании, Норвегии, а также во Франции были созданы германские штабы военной экономики. Гитлеровскому военно-экономическому штабу в Париже были подчинены три специальные инспекции по вооружению. Кроме того, эксплуатацией французской экономики занималась комиссия по перемирию с Францией и подчиненные ей комиссии в ряде французских городов. В Югославии действовал германский штаб военной экономики для Сербии, а для Хорватии была учреждена должность уполномоченного. На оккупированной территории Греции была создана специальная хозяйственная команда в городе Салоники с филиалом в Афинах{800}.