Затягивание петли все туже

Стяжи дух мирен, и тысячи спасутся вокруг тебя (преподобный Серафим Саровский). Мирного духа невозможно достичь без благодати Божией, молитвы, исполнения Евангельских заповедей, исповеди, Причащения.

Попытки стяжать внутренний мир посредством агрессивной популярной психологии («проработки чувств» и пр.) будут порождать усиление напряжения на «другом конце системе». То есть человек испытывает внутреннее напряжение и пытается преодолеть его, навязывая ближним разговор о своем состоянии. Несмотря на некоторую иллюзию снижения напряжения, оно не уходит (так как осталась нерешенной проблема, породившая напряжение). Временное облегчение напоминает то секундное облегчение, которое наступает, когда человек расчесывает лишай. Почесал до крови – вроде немного «отпустило», но потом – зуд еще сильнее.

К тому же растет напряжение в общении с ближними, что не может не чувствовать человек, агрессивно навязывающий им разговоры о своем внутреннем состоянии. В итоге напряжение в общении с ближними порождает усиление напряжения внутреннего.

На этот счет приводил один эпизод в статье «Тирания мозга и алкоголь: О выходе из состояния «тирании мозга» и преодолении того, что толкает человека к алкоголю» (см. часть 2, раздел ««Тирания мозга» может корениться в позиции, которую человек занимает по отношению к самому себе, другим людям и миру»): «Не только сигналы внешнего мира атакуют человека. Иногда он страдает, как было уже отмечено, от сигналов идущих изнутри него самого. Иногда в мысленной сфере человека разворачивается настоящая война против самого человека. Его сознание, бывает, что наводняется «кричащими» мыслями, от которых никак не получается освободиться. И убийственная активность этих мыслей иногда коренится в той позиции, которую человек занимает по отношению к себе, к другим людям и к миру. Так в Александре Терентьеве убийственная мысленная активность коренилась в душевном надломе. Этот душевный надлом чувствовался окружающими и проявлялся в конкретных жизненных формах.

Александр считал, «что главное – это физическое совершенство». Основная часть его жизни была посвящена физической культуре. Причем, эти занятия носили «какой-то ритуальный мистический характер» (известно, что одно время Александр увлекался чтением оккультных книг Блаватской). Ночью в 3 часа 33 минуты он начинал делать приседания, и его ежедневной нормой было 666 приседаний. «Временами его сильно скручивало, это было видно. Саша становился нервным, раздражительным, все вокруг ему не нравилось. В нем возникала какая-то лютая ненависть к людям. … Из этого состояния он уже не мог выйти и заглушал его водкой» [5].

Критерии подлинной и ложной духовности

Критерий правильной духовной жизни: беспощадная строгость к себе (речь идет не о мазохизме, а в том, чтобы не попускать себе грешить; если время пришло читать правило, а хочется еще за компьютером посидеть, то – встать и идти читать правило, не извиняя себя) и снисходительность к другим (речь идет не о попустительстве, а о том, что стараемся войт в положение другого; если другой сорвался, сказал нам обидное слово, мы стараемся не сердиться, понимая, что ему – тяжело).

Критерий неправильной (ложной, ведущей к искажению личности) духовной жизни: снисходительность к себе (то, что я «выношу мозг» другим, – это ничего, ведь у меня было трудное детство и пр.) и беспощадная строгость к другим (они должны понимать меня, входить в мое положение и не раздражать меня своими вопросами, они должны во всем слушаться меня, и они не имеют права на ошибку).

Ошибка современных людей, читающих в том числе и святых отцов, но, в целом заточенных, на то чтобы выстраивать свою жизнь не на основе Евангелия, а на основе психологического инструментария: многие не понимают, что духовные авторы писали о том, как исправлять себя, как самому смиряться. Некоторые же люди, начинают на этих творениях основывать мысль, что надо смирять других. И в итоге, аскетические принципы они относят не к себе, а к ближнему. Не над собой работают, а над ближним. Они создают манипулятивные конструкции и еще прикрывают эти конструкции именами святых отцов (несмотря на то, что они писали о другом).