2020-05-25
128
XIII столетие завершило тот великий синтез – философский, теологический, политический и социальный, – который был создан мало-помалу в результате соединения многих элементов. Первым элементом была чистая греческая философия, особенно философские учения Пифагора, Парменида, Платона и Аристотеля. Затем, вследствие завоеваний Александра, в большом количестве нахлынули восточные верования[346]. Последние, используя орфизм и мистицизм, преобразили умственный облик мира грекоговорящего, а в конечном счете и латиноговорящего. Идея об умирающем и воскресающем Боге, сакраментальное вкушение того, что считалось плотью Бога, второе рождение к новой жизни, достигаемое путем известной церемонии, аналогичной крещению, – все это стало частью теологии значительных групп населения языческого римского мира. С этими религиозными представлениями была связана этика освобождения от рабской покорности плоти, аскетическая по своему характеру, по крайней мере теоретически. Из Сирии, Египта, Вавилона и Персии проник в Европу институт духовенства, обособленного от мирского населения, наделенного более или менее сверхъестественными дарами и способного оказывать значительное политическое влияние. Из тех же источников был заимствован пышный, поражающий воображение ритуал, в значительной мере связанный с верованием в загробную жизнь. Из Персии, в частности, проник дуализм, рассматривавший мир как арену столкновения двух огромных армий – одной, воплощающей добро и предводительствуемой Ахуро Маздой, и другой, представляющей зло и возглавляемой Ариманом. Черная магия относилась к тому, что было создано Ариманом и его последователями в мире духов. Сатана является развитием Аримана.
|
|
|
Этот наплыв варварских идей и обычаев был синтезирован с рядом эллинистических элементов в философии неоплатонизма. В орфизме, пифагореизме и некоторых разделах учения Платона греки развили теоретические представления, которые легко поддавались соединению с теоретическими представлениями Востока, возможно, потому, что они сами задолго до этого были заимствованы с Востока. С Платоном и Порфирием развитие языческой философии завершается.
Однако теории этих мыслителей, несмотря на свою глубокую религиозность, не могли без значительных преобразований вдохновить победоносную народную религию. Их философские учения были трудны и недоступны для широких масс; слишком интеллектуальным для масс являлся и предложенный ими путь к спасению. Консерватизм этих философов побуждал их поддерживать традиционную религию Греции, которую, однако, им приходилось толковать иносказательно, чтобы смягчить ее аморальные элементы и примирить ее со своим философским монотеизмом. Греческая религия не могла конкурировать с восточными ритуалами и теологиями и потому пришла в упадок. Оракулы умолкли, жречество же никогда не составляло могущественной обособленной касты. Поэтому попытка оживить греческую религию носила архаический характер, придававший ей известную хилость и педантичность, особенно явственные при императоре Юлиане. Уже в III столетии можно было предвидеть, что какая-либо азиатская религия покорит римский мир, хотя в данное время на эту роль продолжали претендовать несколько соперничающих религий, каждая из которых, казалось, имела шансы на победу.
|
|
|
Христианство соединяло в себе ряд сильных элементов, заимствованных из разных источников. От евреев христианство переняло Священную книгу и доктрину о лживости и порочности всех религий, кроме одной; но оно отвергло расовую исключительность евреев и неудобства Моисеева закона. Позднему иудаизму уже было известно верование в загробную жизнь, но христиане придали новую определенность представлениям о небе и аде и о том, какими путями достигать одного и избегать другого. Христианская пасха соединила в себе еврейскую пасху с языческими празднествами в честь воскресающего Бога. Христианство впитало в себя и персидский дуализм, но с более твердой уверенностью в конечном всемогуществе доброго начала и с добавлением представления о том, что языческие боги были последователями сатаны. На первых порах христиане уступали своим противникам в области философии или ритуала, но постепенно этот пробел был ликвидирован. На первых порах наибольшие успехи в области философии были достигнуты среди полухристианских гностиков, а не ортодоксальных христиан; но со времени Оригена христиане развили адекватную их учению философию, подвергнув переработке неоплатонизм. Раннехристианский ритуал является несколько темной темой, но, во всяком случае, ко времени св. Амвросия он приобрел необычайно пышные, поражающие воображение формы. Могущественное и обособленное положение духовенства было заимствовано с Востока, но в христианстве оно постепенно усилилось при помощи методов церковного управления, во многом обязанных практике Римской империи. Ветхий Завет, мистические религии, греческая философия и римские методы управления – все это слилось воедино в католической церкви и соединилось, чтобы придать ей силу, равной которой не знала ни одна из предшествующих социальных организаций.
Западная церковь, подобно Древнему Риму, хотя и более медленно, развилась из республики в монархию. Мы уже проследили этапы роста власти папства – от Григория Великого через Николая I, Григория VII и Иннокентия III до конечного поражения Гогенштауфенов в войнах гвельфов и гибеллинов. В то же время христианская философия, до того носившая августинианский и потому в значительной мере платоновский характер, обогатилась новыми элементами благодаря соприкосновению с Константинополем и мусульманами. На протяжении XIII столетия Запад приобрел довольно полное знание Аристотеля, который под влиянием Альберта Великого и Фомы Аквинского был утвержден в умах ученых в качестве высшего авторитета после Священного Писания и церкви. Это положение среди христианских философов Аристотель сохранил вплоть до сегодняшнего дня. Но я не могу не думать, что замена Платона и св. Августина Аристотелем была ошибкой с христианской точки зрения. Платон являлся по темпераменту более религиозным человеком, чем Аристотель, а христианская теология почти с момента своего возникновения была приспособлена к платонизму. Платон учил, что знание есть не ощущение, а своего рода вспоминающее видение; Аристотель был в гораздо большей мере эмпириком. Св. Фома, хотя это совершенно не входило в его намерения, расчистил дорогу для возвращения от платоновской фантастики к научному наблюдению.
|
|
|
Внешние события оказали большее воздействие на распад католического синтеза, начавшийся в XIV столетии, чем философия. Византийская империя в 1204 году была завоевана латинянами и оставалась в их руках до 1261 года. На протяжении этих лет государственной религией в ней являлся католицизм, а не греческое православие; но после 1261 года Константинополь оказался навеки потерянным для папы, несмотря на формальную унию, заключенную в Ферраре в 1438 году. Поражение Западной империи в ее конфликте с папством оказалось бесполезно для церкви, так как этому помешал подъем национальных монархий во Франции и Англии; на протяжении большей части XIV столетия папа в политическом отношении был орудием в руках французского короля. Еще более важными причинами были подъем богатого торгового класса и рост знаний среди мирян. Оба этих процесса начались в Италии, которая вплоть до середины XVI столетия шла в этом отношении впереди других стран Запада. В XIV столетии североитальянские города намного превосходили по богатству все города Севера; а прослойка ученых мирян, особенно в юридических и медицинских науках, становилась здесь все более и более многочисленной. Североитальянские города были проникнуты духом независимости, который теперь, когда император больше не представлял угрозы, склонен был направиться против папы. Однако те же самые движения, хотя и в меньшей степени, существовали повсюду. Фландрия переживала пору процветания; пору процветания переживали и ганзейские города. В Англии торговля шерстью являлась главным источником богатства. Это была эпоха, когда весьма значительную силу приобрели тенденции, которые можно назвать демократическими (в широком значении этого термина), а национальные тенденции были даже еще сильнее. Папство, весьма сильно обмирщившееся, представало преимущественно как фискальное ведомство, присваивавшее те доходы, которые большинство стран желало сохранить у себя. Папы больше не пользовались или не заслуживали того морального авторитета, который им дала власть. Св. Франциск мог действовать в полном согласии с Иннокентием III и Григорием IX; но наиболее благочестивые деятели XIV столетия были вынуждены вступить в конфликт с папством.
|
|
|
Однако в начале столетия эти причины упадка папства еще не были явными. Бонифаций VIII в булле «Unam Sanctam» выдвинул столь крайние притязания, которых еще никогда не выдвигал ни один из предшествующих пап. Он же в 1300 году учредил проведение юбилейного года, в течение которого всем католикам, посещающим Рим и исполняющим во время своего пребывания здесь определенные церемонии, даруется полное отпущение грехов. Это привлекло в сундуки курии и карманы римского населения огромные суммы денег. Первоначально предусматривалось, что юбилейный год будет проводиться каждые сто лет, но прибыли оказались столь значительными, что этот срок был сокращен до пятидесяти лет, а затем и до двадцати пяти, каким он остается по сей день. Первый юбилей – 1300 год – явил папу на вершине его успехов, и эта дата может быть удобно принята как начальная веха упадка папства.
Бонифаций VIII являлся итальянцем; родиной его был город Ананьи. Во время пребывания Бонифация в Англии его заточили в лондонский Тауэр, чтобы заставить поддержать Генриха III от имени папы против мятежных баронов, но в 1267 году его освободил из неволи сын короля, будущий Эдуард I. Уже в то время в церкви была могущественная французская партия, и избрание Бонифация папой натолкнулось на противодействие французских кардиналов. Бонифаций вступил в яростный конфликт с французским королем Филиппом IV по вопросу о том, вправе ли король облагать налогами французское духовенство. Бонифаций был привержен непотизму и отличался алчностью; поэтому он жаждал удержать в своих руках контроль над столькими источниками доходов, сколько было возможно. Бонифация обвинили в ереси, и, возможно, справедливо; по-видимому, он был аверроистом и не верил в бессмертие. Столкновение Бонифация с французским королем приняло такой ожесточенный характер, что король послал вооруженный отряд, чтобы арестовать папу; имелось в виду низложить его решением Вселенского собора. Папа был схвачен в Ананьи, но сумел бежать в Рим, где и умер. После этого долгое время ни один папа не дерзал перечить французскому королю.
После весьма непродолжительного междуцарствия кардиналы в 1305 году избрали папой архиепископа Бордоского, который принял имя Климента V. Он был гасконцем и последовательно представлял интересы французской партии в церкви. На протяжении всего своего понтификата он ни разу даже не выехал в Италию. Коронован Климент V был в Лионе, а в 1309 году обосновался в Авиньоне, который оставался папской резиденцией почти семьдесят лет. Климент V ознаменовал свой союз с французским королем совместной акцией против тамплиеров. Оба они испытывали нужду в деньгах – папа потому, что был привержен фаворитизму и непотизму, король – в связи с расходами, которых требовали война с Англией, фландрское восстание и непрерывно разраставшийся деятельный государственный аппарат. После того как король ограбил ломбардских банкиров, а в преследованиях евреев дошел до предела того, что «могла вынести торговля», его осенило, что есть еще тамплиеры, бывшие банкирами и, кроме того, владевшие во Франции огромными земельными владениями, на которые он мог наложить руку с помощью папы. Поэтому условились, что церковь раскроет, будто тамплиеры впали в ересь, а король и папа поделят между собой добычу. В условленный день в 1307 году все видные тамплиеры во Франции были арестованы; всем им предъявили заранее подготовленный список наводящих вопросов; под пыткой они признались, что воздавали почести сатане и совершали разные другие мерзкие деяния; дело кончилось тем, что в 1313 году папа запретил орден, а вся его собственность была конфискована. Лучший отчет о деле тамплиеров дан в «Истории инквизиции в Средние века» Генри Ч. Ли, где после всестороннего и полного исследования относящихся к делу фактов автор приходит к выводу, что ни одно из обвинений, выдвинутых против тамплиеров, не имело никакого основания.
В деле тамплиеров финансовые интересы папы и короля совпадали. Но в большинстве случаев и в большинстве районов христианского мира они приходили в столкновение. Во времена Бонифация VIII король смог обеспечить поддержку сословиями (даже духовным сословием) тех требований, которые он отстаивал в споре с папой по вопросу о налоговом обложении. Когда же папы оказались в политической зависимости от Франции, то государи, враждебные французскому королю, неизбежно стали врагами папы. Это-то и привело к защите Уильяма Оккама и Марсилия Падуанского императором; немного позднее это же привело к защите Виклефа Джоном Гонтом.
Епископы в целом находились в то время в полной зависимости от папы; во все растущей степени они не только номинально, но и фактически назначались им. Столь же покорными были монашеские ордена и доминиканцы, но францисканцы сохранили в какой-то мере дух независимости. Это привело к их конфликту с папой Иоанном XXII (1316–1334), о котором уже шла речь в связи с Уильямом Оккамом. Во время этого конфликта Марсилий уговорил императора двинуться на Рим, где население возложило на него императорскую корону и объявило Иоанна XXII низложенным, после чего был избран францисканский антипапа. Однако из всей этой затеи ничего не вышло, кроме общего падения уважения к папству.
Бунт против папского владычества принимал разные формы в разных странах. Иногда он оказывался связанным с монархическим национализмом, иногда – с пуританским негодованием по поводу развращенности и обмирщения папского двора. В самом Риме этот бунт был связан с архаическим демократизмом. В правление Климента VI (1342–1352) Рим на время попытался освободиться от отсутствующего папы; движение это возглавил замечательный человек Кола ди Риенци. Рим страдал не только от владычества пап, но и от местной аристократии, продолжавшей поддерживать ту анархию, которая привела папство на край падения в X столетии. По существу, папы отчасти для того и бежали в Авиньон, чтобы спастись от беззакония римской знати. На первых порах Риенци, сын трактирщика, восстал только против знати и на этом этапе пользовался поддержкой папы. Он возбудил такой подъем народного энтузиазма, что знать бежала (1347). Петрарка, восхищавшийся Риенци и посвятивший ему одну из своих од, побуждал его продолжать свое великое и благородное дело. Риенци принял титул трибуна и провозгласил верховенство римского народа над империей. Это верховенство он мыслил, по-видимому, демократическим, ибо созвал представителей от всех итальянских городов на своего рода парламент. Успех, однако, породил в Риенци манию величия. В это время, как и частенько, титул императора оспаривали два претендента. Риенци приказал предстать перед собой обоим претендентам и князьям-избирателям для решения вопроса. Это, естественно, сделало его врагом обоих претендентов на титул императора, а также врагом папы, который считал вынесение приговоров в подобных делах своей прерогативой. Риенци был схвачен папой (1352) и два года провел в тюремном заточении, пока не умер Климент VI. Тогда он получил свободу и возвратился в Рим, где снова на несколько месяцев захватил власть. Однако во второй период правления Риенци его популярность оказалась непродолжительной, и в конце концов он был убит толпой. Байрон, как и Петрарка, воспел его в одной из своих поэм.
Ход событий сделал очевидным, что если папство желало остаться действительном главой всей католической церкви, то оно должно было освободиться от зависимости от Франции и для этого возвратиться в Рим. К тому же англо-французская война, в ходе которой Франция терпела жестокие поражения, сделала положение Франции шатким. Поэтому Урбан V в 1367 году переехал в Рим; но итальянская политика оказалась для него слишком путаным делом, и незадолго до своей смерти он возвратился в Авиньон. Следующий папа Григорий XI был более решителен. Враждебность к французской курии сделала многие итальянские города, особенно Флоренцию, ярыми противниками папства, но, возвратившись в Рим и выступив против французских кардиналов, Григорий XI сделал все, что было в его силах, чтобы спасти положение. Однако, когда он умер, столкновение французской и римской партий в коллегии кардиналов приняло непримиримый характер. В соответствии с желаниями римской партии папой был избран Бартоломео Приньяно, который принял имя Урбана VI. Но ряд кардиналов объявил его избрание противоречащим каноническому праву и избрал папой Роберта Женевского, принадлежавшего к французской партии. Он принял имя Клемента VII и остался жить в Авиньоне.
Так начался Великий раскол, который длился почти сорок лет. Франция, понятно, признала авиньонского папу, а враги Франции – римского папу. Шотландия была врагом Англии, а Англия – врагом Франции; поэтому Шотландия также признала авиньонского папу. Авиньонский и римский папы подбирали кардиналов из числа своих приспешников, а когда один из пап умирал, поддерживавшие его кардиналы быстро избирали его преемника. В силу этого единственным способом ликвидации раскола было противопоставить обоим папам некую высшую власть. Так как было ясно, что один из пап должен быть законным, то задача заключалась в том, чтобы найти власть, которая была бы выше законного папы. Единственным решением являлся созыв Вселенского собора. Парижский университет, главой которого был Герсон, развил новую теорию, согласно которой право законодательной инициативы в церкви принадлежит собору. Светские государи, весьма недовольные церковным расколом, оказали поддержку соборному движению. Наконец в 1409 году был созван собор, заседания которого происходили в Пизе. Однако он потерпел неудачу, причем самым смехотворным образом. Собор объявил обоих пап низложенными за ересь и раскол и избрал третьего папу, который вскоре умер; но поддерживавшие новоизбранного папу кардиналы избрали в качестве его преемника бывшего пирата по имени Балдассаре Косса, который принял имя Иоанна XXIII. Таким образом, фактическим результатом собора явилось то, что вместо двух пап их стало три, причем соборный папа был отъявленный негодяй. На этой стадии положение казалось более безнадежным, чем когда-либо.
Однако приверженцы соборного движения не сложили оружия. В 1414 году был созван новый собор в Констанце, который перешел к энергичным действиям. Прежде всего собор предписал, что папы не могут распускать соборы и обязаны в некоторых отношениях подчиняться им; он решил также, что будущие папы обязаны созывать Вселенский собор каждые семь лет. Собор низложил Иоанна XXIII, а римского папу побудил отречься от престола. Авиньонский папа отказался отречься от престола, а после его смерти в результате происков арагонского короля был избран его преемник. Но Франция, оказавшаяся к этому времени во власти Англии, отказалась признать авиньонского папу, и поддерживавшая его партия растеряла все свое влияние и в конце концов перестала существовать. Таким образом, наконец никто не противостоял папе, избранному собором, и в 1417 году собор выбрал папу, принявшего имя Мартина V.
Эти мероприятия делают честь Констанцскому собору, чего нельзя сказать о поведении собора по отношению к Гусу, чешскому ученику Виклефа. Гуса вызвали в Констанцу, обещав ему неприкосновенность личности, но, когда он прибыл сюда, его осудили и сожгли на костре. Виклеф был в безопасности в могиле, но собор приказал вырыть из земли его останки и сжечь их на костре. Приверженцы соборного движения изо всех сил старались отвести от себя всякое подозрение в неортодоксальности.
Констанцский собор ликвидировал раскол, но он надеялся достигнуть гораздо большего – заменить папский абсолютизм конституционной монархией. Перед своим избранием Мартин V надавал много обещаний; некоторые из них он выполнил, другие – нарушил. Он дал согласие на декрет, обязывавший пап созывать собор каждые семь лет, и этому декрету оставался послушным. После того как Констанцский собор был распущен в 1417 году, в 1424 году был созван новый собор, не сыгравший никакой роли; затем, в 1431 году, созвали еще один собор, заседания которого должны были происходить в Базеле. Как раз в это время Мартин V умер, а его преемник Евгений IV на протяжении всего своего понтификата находился в жестоком конфликте с реформаторами, которые держали в своих руках собор. Евгений IV распустил собор, но последний отказался считать себя распущенным; в 1433 году папа на время уступил, но в 1437 году снова распустил собор. Несмотря на это, собор продолжал заседать вплоть до 1448 года, когда для всех стало очевидным, что папа добился полного триумфа. В 1439 году собор сам лишил себя сочувствия тем, что объявил папу низложенным и избрал антипапу (последнего антипапу в истории), который, однако, почти сразу после своего избрания отрекся от престола.
В том же году Евгений IV завоевал престиж тем, что созвал свой собственный собор в Ферраре, на котором греческая церковь, в смертельном страхе перед турками, формально признала свою зависимость от Рима. Таким образом, папство вышло из этой борьбы политическим победителем, но в весьма значительной степени растеряв свою прежнюю способность внушать нравственное почтение.
Виклеф (ок. 1320–1384) иллюстрирует своей жизнью и своим учением падение авторитета папства в XIV столетии. В отличие от ранних схоластов Виклеф принадлежал к белому духовенству, а не к монашескому или нищенствующему ордену. Он пользовался огромной славой в Оксфорде, где в 1372 году получил степень доктора богословия. Короткое время он возглавлял колледж Баллиоль. Виклеф был последним значительным оксфордским схоластом. Как философ он не являлся прогрессивным мыслителем: он был реалистом и скорее платоником, чем аристотеликом. Виклеф утверждал, что Божественный промысел не произволен, как полагают некоторые; действительный мир представляет собой не один из возможных миров, а единственный возможный мир, так как Бог не может не выбрать самое совершенное. Но не эти воззрения делают Виклефа интересной фигурой, да и не на них, по-видимому, сосредоточивались его главные интересы, ибо он покинул Оксфорд, чтобы вести жизнь сельского священника. Последние десять лет своей жизни Виклеф был по назначению короны приходским священником в Латтеруэрте. Однако он продолжал читать лекции в Оксфорде.
Виклеф поражает необычайной медлительностью своего духовного развития. В 1372 году, когда ему было уже 50 лет или даже больше, он все еще являлся правоверным католиком; только позднее, по-видимому, он стал еретиком. На путь ереси Виклефа, очевидно, толкнула исключительно сила его нравственных чувствований – его любовь к бедным и отвращение к богатым церковникам, погрязшим в мирских заботах. На первых порах нападки Виклефа на папство носили только политический и нравственный, а не доктриальный характер; и только постепенно ход событий толкнул его на путь более широкого бунта.
Отход Виклефа от ортодоксии начался в 1376 году курсом лекций в Оксфорде на тему «О гражданском владении». Виклеф выдвинул теорию, согласно которой право на владение и собственность дается лишь праведностью; неправедное духовенство лишено такого права; право решать, следует сохранить собственность тому или иному церковнику или нет, предоставлено гражданской власти. Далее Виклеф учил, что собственность является плодом греха; Христос и апостолы не имели никакой собственности, и священники тоже не должны иметь никакой собственности. Эти доктрины вызвали негодование всего духовенства, кроме членов нищенствующих орденов. Однако английское правительство поддержало Виклефа, ибо папа выкачивал из Англии огромную дань, и доктрина о том, что Англия не должна посылать денег папе, оказывалась весьма удобной. Учение Виклефа было особенно кстати в условиях, когда папа зависел от Франции, а Англия находилась с Францией в состоянии войны. Джон Гонт, являвшийся фактическим правителем страны, пока Ричард II был несовершеннолетним, оказывал Виклефу дружескую поддержку до тех пор, пока это было возможно. Напротив, папа Григорий XI осудил 18 тезисов в лекциях Виклефа, заявив, что они были позаимствованы у Марсилия Падуанского. Виклефу приказали предстать на суде перед епископским трибуналом, но королева и толпа защитили его, а Оксфордский университет отказался признать юрисдикцию папы над своими преподавателями. (Даже в наши дни английские университеты остаются верны принципу американской свободы.)
Между тем на протяжении 1378 и 1379 годов Виклеф продолжал писать ученые трактаты, в которых отстаивал мнение, что король – это наместник Бога и что епископы подвластны королю. Когда наступил Великий раскол, Виклеф пошел еще дальше и стал клеймить позором папу как Антихриста и утверждать, что принятие Константинова дара сделало всех последующих пап отступниками. Виклеф перевел Вульгату на английский язык и положил начало движению «бедных священников», ряды которых пополнялись из числа мирян. (Этим шагом он наконец навлек на себя гнев также и членов нищенствующих орденов.) Виклеф использовал «бедных священников» в качестве странствующих проповедников, пастырское слово которых должно было в первую очередь быть обращено к бедным. В конце концов в своих нападках на священнические дары Виклеф дошел до того, что стал отрицать пресуществование, которое он назвал обманом и богохульственным безумием. Тут даже и Джон Гонт приказал ему заткнуть рот. Крестьянское восстание 1381 года, которое возглавлял Уот Тайлер, сделало положение Виклефа еще более затруднительным. Мы не располагаем доказательствами того, что он активно поддерживал крестьянское восстание, но в отличие от Лютера в сходных обстоятельствах он не поднял свой голос в его осуждение. Джон Болл, социалистический священник, лишенный сана, который являлся одним из вождей крестьянского восстания, относился к Виклефу с восхищением, что не могло не бросить тени и на него самого. Однако если учесть, что Джона Болла отлучили от церкви в 1366 году, когда Виклеф был еще ортодоксом, то он должен был прийти к своим воззрениям независимо от Виклефа. Коммунистические воззрения Виклефа, несмотря на то что «бедные священники», несомненно, способствовали их распространению, им самим излагались только в латинских сочинениях и потому были недоступны крестьянам из первых рук.
Нельзя не поразиться тому, что Виклеф не пострадал за свои взгляды и демократическую деятельность больше того, чем он действительно пострадал. Оксфордский университет защищал его от епископов до тех пор, пока это было возможно. Когда палата лордов осудила виклефовских странствующих проповедников, палата общин отказалась поддержать этот приговор. Нет никаких сомнений в том, что если бы Виклеф прожил дольше, тучи над его головой сгустились бы еще сильнее, но до самой своей смерти, последовавшей в 1384 году, он формально все же не был осужден. Виклефа похоронили в Латтеруэрте, где он умер, и труп его почил в мире, пока Констанцский собор не приказал вырыть из земли его останки и сжечь их на костре. Английские последователи Виклефа – лолларды – стали жертвой беспощадных преследований и фактически были истреблены. Однако благодаря тому, что жена Ричарда II была чешкой, учение Виклефа стало известно в Чехии, где его учеником оказался Гус; в Чехии же последователи Виклефа, несмотря на преследования, уцелели вплоть до Реформации. Хотя в Англии бунт против папства загнали в подполье, но он тем не менее продолжал жить в умах людей и подготовил почву для протестантизма.
На протяжении XV столетия к тем причинам упадка папства, о которых мы уже говорили, прибавился ряд новых, что привело к очень быстрому изменению положения как в политической, так и в культурной области. Появление пороха усилило центральные правительства в ущерб феодальной знати. Во Франции и Англии Людовик XI и Эдуард IV заключили союз с богатым средним классом, который помог им сокрушить аристократическую анархию. Италия до последних лет столетия была совершенно свободна от северных армий и проделала быстрый прогресс в отношении богатства и культуры. Характерные черты новой культуры были языческими и представляли восхищение Грецией и Римом и презрение к Средним векам. Архитектура и литературный стиль были приспособлены к античным образцам. Когда Константинополь, последний пережиток античности, был взят турками, гуманисты Италии радостно приветствовали прибывших сюда греческих беглецов. Васко да Гама и Колумб раздвинули границы мира, а Коперник – границы неба. Константинов дар был отвергнут, как лживая выдумка, и уничтожен насмешками ученых. С помощью византийцев Запад познакомился с учением Платона, причем не только в неоплатоновской и августинианской редакциях, но и из первых рук. Наш подлунный мир уже больше не казался юдолью слез и местом скорбного паломничества в иной мир; он представлялся миром, открывающим возможности языческих радостей, славы, красоты и приключений. Долгие столетия аскетического отрешения от жизни были преданы забвению в оргии искусства, поэзии и наслаждения. Правда, даже в Италии Средние века умерли не без борьбы; Савонарола и Леонардо родились в одном и том же году. Но в общем и целом прежние пу́гала перестали страшить людей, и они были опьянены новой свободой духа. Опьянение долго длиться не могло, но на какой-то момент оно разогнало страх. В этот момент радостного освобождения родился новый мир.
Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.com
Оставить отзыв о книге
Все книги автора
[1] Этот взгляд был известен в более ранние времена: он высказывается, например, в «Антигоне» Софокла. Но до стоиков мало кто придерживался такого взгляда.
[2] Вот почему в современной России не считают, что нам следует повиноваться в первую очередь диалектическому материализму, а не Сталину.
[3] Арифметика и кое-что из геометрии были уже у египтян и вавилонян, но по преимуществу в форме чисто эмпирических правил. Дедуктивное умозаключение из общих посылок – греческое нововведение.
[4] Диана – латинский эквивалент Артемиды. Именно последняя упоминается в греческом Новом Завете там, где в нашем переводе речь идет о Диане.
[5] Она имела двойника мужского пола, или супруга, – «Повелителя животных», но он менее значителен. Гораздо позднее Артемида отождествляется с Великой Матерью Малой Азии.
[6] См: Martin P. Nilsson. The Minoan-Mycenaean Religion and its Survival in Greek Religion, p. 11 и далее.
[7] См.: P. N. Ure. The Origin of Tyranny.
[8] Например, «гимель» – третья буква еврейского алфавита – означает «верблюд», и ее знак является условным изображением верблюда.
[9] R. J. Beloch. Griechische Geschichte. Ch. XII.
[10] M. Rostovtsev. History of the Ancient World. Vol. I, p. 399.
[11] «Five Stages of Greek Religion», p. 67.
[12] H. J. Rose. Primitive Culture in Greece. 1925, p. 193.
[13] Время деятельности Зороастра является, однако, весьма предположительным. Некоторые относят его к 1000 году до н. э. См.: Cambridge Ancient History. Vol. IV, p. 207.
[14] Цит. по: Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М., 1989, с. 172.
[15] В результате поражения, которое Афины потерпели от Спарты, персы возвратили назад все побережье Малой Азии, их права на которое были признаны Анталкидовым миром (387–386 годы до н. э.). Приблизительно пятьюдесятью годами позднее оно было включено в империю Александра Македонского.
[16] H. J. Rose. Primitive Culture in Greece, p. 65 и далее.
[17] J. Е. Harrison. Prolegomena to the Study of Greek Religion, p. 651.
[18] Я имею в виду духовное, а не алкогольное опьянение.
[19] R. J. Beloch. Griechische Geschichte. Bd. I, chap. I, р. 434.
[20] С другой стороны, книги Корнфорда о различных диалогах Платона представляются мне в целом восхитительными.
[21] М. Rostovtsev. History of the Ancient World. Vol. I, p. 204.
[22] Д. Барнет (J. Burnet. Early Greek Philosophy, p. 51) ставит это последнее высказывание под вопрос.
[23] Возможный год выхода в свет первого греческого философского произведения – сочинения Анаксимандра «О природе». – Примеч. ред.
[24] Греческим городам в Сицилии угрожали карфагеняне, но в Италии эта опасность не ощущалась как непосредственная угроза.
[25] Аристотель говорит о нем, что он «сперва занимался науками и числами, впоследствии же, подражая Ферекиду, стал также чудотворцем».
[26] Эдди – основательница американской религиозной секты «Христианская наука»; главное положение этой секты состоит в том, что зло и болезни могут быть преодолены путем осознания их нереальности. – Примеч. пер.
[27] Шут. Каково мнение Пифагора относительно дичи?
Мальвольо. Что душа нашей бабки может обитать в птице.
Шут. Что ты мыслишь об этом мнении?
Мальвольо. Я мыслю о душе благородно и никоим образом не одобряю его мнения.
Шут. Прощай. Пребывай во тьме. Пока ты не согласишься с мнением Пифагора, я не признаю тебя в уме; и смотри, не убей кулика, чтобы не обездолить души твоей бабки. Прощай. (См. У. Шекспир. Двенадцатая ночь, или Что угодно. М., 1953, с. 72.)
[28] Цит. по: J. Burnet. Early Greek Philosophy; см. также: Фрагменты ранних греческих философов, с. 138–149.
[29] Фрагменты ранних греческих философов, с. 141.
[30] Там же, с. 143.
[31] J. Burnet. Early Greek Philosophy, p. 108.
[32] Однако это доказательство не принадлежит самому Евклиду. См.: Th. Heath. Greek Mathematics. Вышеприведенное доказательство, вероятно, было известно еще Платону.
[33] Джефферсоновское «священное и неотъемлемое» было заменено Франклином на «самоочевидное».
[34] Фрагменты ранних греческих философов, с. 141.
[35] Там же, с. 173.
[36] Там же, с. 170–171.
[37] Там же, с. 173.
[38] Корнфорд (op. cit., p. 184) подчеркивает это, как мне кажется, правильно. Гераклита часто понимают ложно именно из-за включения его в число других ионийцев.
[39] Но ср.: «В одну и ту же реку мы входим и не входим, существуем и не существуем».
[40] Фрагменты ранних греческих философов, с. 290–291. Барнет замечает: «Смысл, как я думаю, таков: “Не может быть мысли, соответствующей названию, если это название не есть название чего-либо реального”».
[41] Фрагменты ранних греческих философов, с. 390.
[42] Там же, с. 359.
[43] Платон. Сочинения. М., 1970. Т. 2, с. 359.
[44] Фрагменты ранних греческих философов, с. 408–409.
[45] Там же, с. 408.
[46] Там же, с. 404.
[47] Фрагменты ранних греческих философов, с. 406.
[48] Там же, с. 411.
[49] Не ясно, кто это «они»; можно лишь предположить, что это те, которые сохранили чистоту.
[50] Фрагменты ранних греческих философов, с. 412.
[51] Платон. Сочинения. Т. 2, с. 210.
[52] Сирил Бейли (Cyril Bailey. The Greek Atomists and Epicurus) определяет, что расцвет деятельности Левкиппа относится примерно к 430 году до н. э. или немного более раннему времени.
[53] J. Burnet. From Thales to Plato, p. 193.
[54] T. Hearth. Greek Mathematics. Vol. 1, p. 176.
[55] Аристотель. О возникновении и уничтожении//Сочинения. М., 1981. Т. 3, с. 410. 326а.
[56] Это истолкование принято Барнетом, а также, по крайней мере применительно к Левкиппу, Бейли (op. cit., p. 83).
[57] См.: С. Bailey. Op. cit., p. 121 (о детерминизме Демокрита).
[58] О логических и математических основаниях теорий атомистов см. G. Milhaud. Les Philosophes Géometres de la Grece, ch. IV.
[59] Аристотель. О возникновении и уничтожении, с. 408.
[60] Напротив, С. Бейли (op. cit., p. 75) утверждает, что у Левкиппа имелся «весьма тонкий» ответ. Он заключался, по существу, в признании существования чего-то [пустоты], что не было телесным. Аналогично этому Барнет говорит: «Любопытно, что атомисты, которых обычно считают великими материалистами древности, были фактически первыми, кто отчетливо сказал, что вещь может быть реальной, не будучи телом».
[61] О том, как это происходит по предположению атомистов, см. С. Bailey. Op. cit, p. 138 и далее.
[62] «Бедность в демократии настолько же предпочтительнее так называемого благополучия граждан при царях, насколько свобода лучше рабства», – говорит Демокрит.
[63] Она окончилась в 404 году до н. э. полным поражением Афин.
[64] См.: J. В. Bury. History of Greece. Vol. 1, p. 444.
[65] Платон. Софист // Сочинения. Т. 2, с. 399.
[66] Цит. по: Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979, с. 375.
[67] E. Zeller. Grundriss der Geschichte der griechischer Philosophie. 1883, s. 1299.
[68] J. Burnet. Greek Philosophy, Thales to Plato. London, 1914, p. 149.
[69] Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. Academia. M., 1935, с. 33.
[70] Там же, с. 93–94.
[71] Платон. Апология Сократа // Сочинения. М., 1968. Т. 1, с. 85.
[72] J. Burnet. Greek Philosophy, Thales to Plato, p. 180.
[73] Там же, p. 180.
[74] Там же, с. 84.
[75] В комедии Аристофана «Облака» Сократ изображен отрицающим существование Зевса.
[76] Платон. Апология Сократа, с. 83.
[77] Там же, с. 88.
[78] Там же, с. 88.
[79] Там же, с. 89.
[80] Платон. Апология Сократа, с. 90.
[81] Там же, с. 91.
[82] Там же, с. 91.
[83] Там же, с. 94.
[84] Платон. Апология Сократа, с. 97.
[85] Там же, с. 98–99.
[86] Там же, с. 99.
[87] Платон. Апология Сократа, с. 100.
[88] Там же, с. 100–101.
[89] Платон. Апология Сократа, с. 109–110.
[90] Там же, с. 110.
[91] Там же, с. 111.
[92] Там же, с. 112.
[93] Платон. Пир // Сочинения. Т. 2, с. 153.
[94] Платон. Пир // Сочинения. Т. 2, с. 100.
[95] Там же.
[96] Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения, с. 222.
[97] Платон. Пир, с. 152–153.
[98] Не говоря уже о д-ре Томасе Арнольде и об английских закрытых средних школах для мальчиков.
[99] J. В. Bury. History of Greece. Vol. I, p. 138. По-видимому, спартанцы-мужчины ели почти в шесть раз больше, чем их жены.
[100] Плутарх. Избранные жизнеописания. М., 1987. Т. 1. с. 106.
[101] Говоря о «демократических» элементах в государственном устройстве Спарты, следует, конечно, помнить, что гражданами в целом был правящий класс, свирепо угнетавший илотов и не предоставлявший власти периэкам.
[102] J. В. Bury. Op. cit, p. 141.
[103] Аристотель. Политика // Сочинения. М., 1983. Т. 4, с. 428–430.
[104] Аристотель. Политика, с. 429–430.
[105] Плутарх. Избранные жизнеописания, с. 95.
[106] Плутарх. Избранные жизнеописания, с. 95.
[107] Там же, с. 99.
[108] Там же, с. 100.
[109] Там же.
[110] Там же, с. 105.
[111] Там же, с. 106.
[112] Плутарх. Избранные жизнеописания, с. 108–109.
[113] Плутарх. Избранные жизнеописания, с. 116.
[114] Там же.
[115] Там же, с. 117.
[116] Там же, с. 121.
[117] Платон. Сочинения // Государство. М., 1971. Т. 3, ч. I, с. 180.
[118] «Все эти женщины должны быть общими всем этим мужчинам, ни одна не должна жить частно ни с одним».
[119] См.: H. Lea. A History of Sacerdotal Celibacy.
[120] Название суда в английском языке включает слово «справедливость» – «court of justice». – Примеч. пер.
[121] Платон. Государство, с. 275.
[122] Платон. Государство, с. 284.
[123] Платон. Государство, с. 288.
[124] Платон. Государство, с. 307.
[125] Платон. Государство, с. 316.
[126] Платон. Государство, с. 321.
[127] Там же, с. 317.
[128] Платон. Сочинения. Т. 2, с. 408.
[129] Там же, с. 409.
[130] Даже для многих христиан «Федон» стоит на втором месте после описания смерти Христа. «Ни в одной античной или современной трагедии, ни в поэзии, ни в истории (за одним исключением) нет ничего подобного последним часам Сократа в описании Платона». Это слова преподобного Бенджамина Джоуита.
[131] Платон. Критон // Сочинения. М., 1966. Т. 1, с. 130.
[132] Там же.
[133] Платон. Федон // Сочинения. М., 1970. Т. 2, с. 19.
[134] Там же, с. 19.
[135] Там же, с. 20.
[136] Платон. Федон, с. 22.
[137] Платон. Федон, с. 22.
[138] Платон. Федон, с. 25–29.
[139] Платон. Федон, с. 44.
[140] Там же, с. 48.
[141] Платон. Федон, с. 49.
[142] Там же, с. 73.
[143] Этот диалог содержит много неясного и вызвал споры среди комментаторов. В целом моя точка зрения совпадает главным образом с точкой зрения Корнфорда, изложенной в его блестящей книге «Plato’s Cosmology». (Диалог «Тимей» цитируется по следующему изданию: Платон. Сочинения. М., 1971. Т. 3, ч. 1. – Примеч. ред.)
[144] Генри Вон, должно быть, читал этот отрывок, когда он писал поэму, начинающуюся словами: «Я видел Вечность той ночью».
[145] Корнфорд (см. его «Plato’s Cosmology») указывает, что необходимость не должна смешиваться с современным понятием детерминистического царства закона. Вещи, которые происходят через «необходимость», – это те вещи, которые не появляются благодаря цели: они хаотичны и не подчинены законам.
[146] См.: Th. Heath. Greek Mathematics. Vol. 1, p. 159, 162, 294–296.
[147] Относительно примирения этих двух положений см.: F. M. Cornford. Plato’s Cosmology, p. 219.
[148] Th. Heath. Greek Mathematics. Vol. 1, p. 161.
[149] Этот диалог цитируется по изданию: Платон. Сочинения. М., 1970, т. 2. Примеч. ред.
[150] По-видимому, этот отрывок вызвал у Ф. Шиллера восхищение Протагором.
[151] Вероятно, ни Платон, ни энергичные эфесские юноши не заметили, что, согласно крайней теории Гераклита, перемещение невозможно. Движение требует, чтобы данная вещь А была то здесь, то там. Она должна оставаться той же самой вещью в то время, когда она движется. Согласно теории, которую излагает Платон, имеется изменение качества и изменение места, но не изменение субстанции. В этом отношении современная квантовая физика идет дальше самых крайних учеников Гераклита в эпоху Платона. Платон считал бы это роковым для науки, что, однако, не оказалось таковым.
[152] Сравни с рекламой: «Это есть Шелл, что был».
[153] По этому вопросу см. последнюю главу настоящей работы.
[154] A. W. Benn. The Greek Philosophers. Vol. 1, p. 285.
[155] Аристотель. Большая этика // Сочинения. М., 1983. Т. 4, с. 262–263.
[156] Аристотель. Об истолковании // Сочинения. М., 1978. Т. 2, с. 97.
[157] Е. Zeller. Aristotle. Vol. I, p. 204.
[158] Аристотель. Метафизика // Сочинения. М., 1975. Т. 1, с. 310.
[159] В цитируемом здесь русском переводе Аристотеля (Соч. М., 1975. Т. 1) употребляется слово сущность, а в английском издании книги Рассела при переводе текстов Аристотеля использовано слово субстанция. С точки зрения редактора, последнее более правильно в свете общей направленности философии Рассела. – Примеч. ред.
[160] Аристотель. О душе // Сочинения. М., 1975. Т. 1.
[161] Аристотель. Никомахова этика // Сочинения. М., 1983. Т. 4.
[162] Аристотель. Никомахова этика, с. 236–237.
[163] Употребляемое Аристотелем греческое слово буквально означает «великодушный» (в цитируемом ниже русском переводе Аристотеля употребляется слово «величавый». – Примеч. ред.) и обычно переводится именно так, но в оксфордском переводе оно передается как «гордый». Ни то, ни другое слово в их современном употреблении не выражает вполне значения, придававшегося Аристотелем, но я предпочитаю «великодушный» и потому заменил им слово «гордый» в вышеприведенной цитате из оксфордского перевода.
[164] Верно, что и Аристотель говорит это, но он подразумевает не столь далеко идущие последствия, как христианство.
[165] Аристотель. Политика // Сочинения. М., 1983, т. 4, с. 460, 462.
[166] Ср. речь Нудля в книге Сиднея Смита: «Если бы это предложение было здравым, разве саксы прошли бы мимо него? Разве датчане пренебрегли бы им? Разве оно ускользнуло бы от мудрости норманов?» (цитирую по памяти).
[167] Это было написано в мае 1941 года.
[168] Greek Mathematics. Vol. I, p. 145.
[169] Аристотель. О небе // Сочинения. М., 1981. Т. 3.
[170] Книга «Aristarchus of Samos, the Ancient Copernicus» by Sir Thomas Heath, Oxford, 1913. Последующее изложение основано на этой книге.
[171] Greek Mathematics. Vol. II, p. 253.
[172] Посидоний был учителем Цицерона. Он жил во второй половине II века.
[173] Это исторически неверно.
[174] Возможно, что это не так, так как сыновья, верившие в это, воспитывались в Итоне.
[175] Цит. по: Bevan. House of Seleucus. Vol. 1, p. 298n.
[176] Царе, а не астрономе.
[177] Annals. Book VI, ch. 42.
[178] См.: Cambridge Ancient History. Vol. VII, p. 194–195.
[179] W. Т. Tarn. The Social Question in the Third Century // W. T. Tarn. The Hellenistic Age. Cambridge, 1923. Этот очерк исключительно интересен и содержит много фактов, которые нелегко найти где-либо в другом месте.
[180] Там же.
[181] Bevan. House of Seleucus. Vol. II, p. 45–46.
[182] Five Stages of Greek Religion, p. 177–178.
[183] Ibid., p. 176.
[184] C. F. Angus. Cambridge Ancient History. Vol. VII, p. 231. Вышеприведенная цитата из Менандра взята из той же главы.
[185] Вепп. Vol. II, р. 4, 5; Murray. Five Stages, p. 113–114.
[186] Murray. Five Stages, p. 117.
[187] Ibid., р. 119.
[188] The Hellenistic Age. Cambridge, 1923, p. 88.
[189] Ibid., р. 86.
[190] Цит. по: Edwyn Bevan. Stoics and Sceptics, p. 126.
[191] Cyril Bailey. The Greek Atomists and Epicurus. Oxford, 1928, p. 221. М-р Бейли специализировался на Эпикуре, и его книга бесценна для изучающего данный вопрос.
[192] Стоики были очень несправедливы к Эпикуру. Эпиктет, например, обращаясь к нему, говорил: «Вот жизнь, которую ты сам объявляешь стоящей: есть, пить, спариваться, испражняться и храпеть» [кн. II, гл. XX. Речи Эпиктета (Discourses of Epictetus)].
[193] 3 Gilbert Murray. Five Stages, p. 130.
[194] Там, где это возможно, я воспользовался переводами Оутса (The Stoic and Epicurean Philosophers, by W. J. Oates, p. 47).
[195] [Для Эпикура] «отсутствие страдания само по себе есть наслаждение, – в его полном анализе это, без сомнения, вернейшее наслаждение» (Bailey. Op. cit., p. 249).
[196] По поводу дружбы и очаровательной непоследовательности Эпикура см.: Bailey. Op. cit., p. 517–520.
[197] Аналогичный взгляд пропагандируется в наши дни Эддингтоном в его интерпретации принципа индетерминизма.
[198] Лукреций приводит жертвоприношение Ифигении как пример зла, причиняемого религией (кн. I, с. 85–100).
[199] Gilbert Murray. The Stoic Philosophy. 1915, p. 25.
[200] Источником того, что следует дальше, является книга Bevan. Later Greek Religion, p. 1 и далее.
[201] См.: Barth. Die Stoa. Stuttgart, 1922.
[202] Ibid.
[203] Bevan. Stoics and Sceptics, p. 88.
[204] Он рассчитал, что если проплыть 70 000 стадий на запад от Кадиса, то можно достичь Индии. «Это замечание было первичной основой уверенности Колумба» (Tarn. Hellenistic Civilization, p. 249).
[205] Вышеприведенный рассказ о Посидонии базируется на гл. III книги Edwyn Bevan. Stoics and Sceptics.
[206] Rostovtsev. The Social and Economic History of the Roman Empire, p. 179.
[207] Цит. по: Oates. Op. cit., p. 225–226.
[208] Ibid., p. 251.
[209] Ibid., p. 280.
[210] History of the Ancient World. Vol. II, p. 225.
[211] Образумившегося молодого человека (фр.). – Примеч. ред.
[212] См.: Rostovtsev. History of the Ancient World. Vol. II, p. 332.
[213] На отцовской власти (лат.). – Примеч. ред.
[214] См.: Cumont. Oriental Religions in Roman Paganism.
[215] Benn. The Greek Philosophers. Vol. II, p. 226.
[216] Gibbon. Ch. VI.
[217] History of the Ancient World. Vol. II, p. 343.
[218] См.: «Alchemy, Child of Greek Philosophy», by Arthur John Hopkins, Columbia, 1934.
[219] Относительно Галлиена Э. Гиббон замечает: «Он был мастером в различных интересных, но бесполезных науках; он был находчивый оратор, изящный поэт, искусный садовник, отличный повар и самый негодный государь. В то время как серьезные государственные дела требовали его присутствия и внимания, он вел беседы с философом Плотином, тратил свое время на пустые или безнравственные развлечения, готовился к своему посвящению в греческие мистерии или просил для себя места в афинском Ареопаге» (гл. X).
[220] Ориген, который являлся современником Плотина и у которого был тот же преподаватель философии, что и у последнего, учил, что Первое лицо – выше Второго, а Второе – выше Третьего, соглашаясь в этом с Плотином. Однако точка зрения Оригена была затем объявлена еретической.
[221] Fifth Ennead, Fifth Tractate, ch. 12.
[222] Enneads, V, 3, 14.
[223] Плотин обычно употребляет слово «там», как мог бы это делать христианин, так, как оно употребляется, например:
«Жизнь бесконечная,
Бесслезная жизнь – лишь Там».
[224] Иерем. 7; 17–18.
[225] Там же. 7; 31.
[226] Там же. 44; 11 – конец.
[227] Иезек. 8; 11 – конец.
[228] Ездр. 9–10; 5, имеется в виду первая книга Ездры. – Примеч. пер.
[229] Левит 20; 24.
[230] Там же, 19; 2.
[231] Исайя 2; 4.
[232] Там же, 7; 14.
[233] Там же, 9; 2, 6.
[234] Там же, 60; 3.
[235] Там же.
[236] E. Bevan. Ierusalem under the High Priests, p. 12.
[237] Из партии «Хасидим», вероятно, развилась секта ессеев, доктрины которой в свою очередь, по-видимому, оказали влияние на первоначальное христианство. См.: Oesterley and Robinson. History of Israel. Vol. II, p. 323 и далее. От той же секты произошли и фарисеи.
[238] Некоторые александрийские евреи не возражали против такого отождествления. См.: «Letter of Aristeas», 15, 16.
[239] Макк. 1; 60–63.
[240] В русском переводе Библии книги четвертой Маккавеев нет; рассказ о старце и семи братьях, который приведен далее, содержится в книге второй Маккавеев. – Примеч. ред.
[241] The Apocrypha and Pseudepigrapha of the Old Testament in English, ed. by R. H. Charles. Vol. II, p. 659.
[242] Английский текст этой книги см.: R. H. Charles. Op. cit.; ценна также вступительная статья этого автора.
[243] R. H. Charles. Op. cit., p. 291–292.
[244] Тимоф. 6; 20, 21.
[245] Марк 15; 34.
[246] Вернее, автору послания, приписанного св. Павлу (Колос. 2; 8).
[247] Матф. 19; 12.
[248] Origen. Contra Celsum, lib. I, ch. II.
[249] Ibid, ch. XXVI.
[250] Там же, lib. VIII, ch. LXXV.
[251] Несколько отличающийся от его современной формы, установленной в 362 году.
[252] Э. Гиббон. История упадка и разрушения Римской империи. М., 1883, ч. II, с. 3.
[253] См.: Oesterley and Robinson. Hebrew Religion.
[254] См.: С. F. Angus. The Mystery Religions and Christianity.
[255] Этот тезис, по-видимому, предвосхищает точку зрения феодализма.
[256] Письмо XVII.
[257] Начальник императорского трибунала. – Примеч. ред.
[258] Эта ссылка на книги Самуила открывает традицию библейской аргументации против королей, которая держалась на протяжении всего Средневековья и даже во времена конфликта пуритан со Стюартами. Она появляется, например, у Мильтона.
[259] Select Library of Nicene and Post-Nicene Fathers. Vol. VI, p. 17.
[260] Творения блаженного Иеронима Стридонского. Киев, 1875, ч. 3, с. 212.
[261] Творения блаженного Иеронима Стридонского. Киев, 1893. Ч. 1, с. 119.
[262] Песн. песн. 2; 5.
[263] Там же, 4; 12.
[264] Этой враждебности к языческой литературе церковь непреклонно придерживалась вплоть до XI столетия (исключая Ирландию, где боги Олимпа никогда не почитались и потому не внушали церкви страха).
[265] Письмо 56.
[266] Письмо 104.
[267] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского. Киев, 1901. Изд. 2, ч. 1, с. 36.
[268] Я должен исключить Махатму Ганди, в автобиографии которого встречаются места, весьма схожие с приведенным выше.
[269] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского. Ч. 1, с. 31.
[270] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского, с. 44–45.
[271] Там же, с. 69.
[272] Там же, с. 155–156.
[273] Там же, с. 218.
[274] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского, с. 70.
[275] Там же. Ч. 1, с. 94.
[276] Там же, с. 98–101.
[277] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского, с. 106–107.
[278] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского. Ч. 1, с. 108.
[279] Там же, с. 116.
[280] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского. Ч. 1, с. 123.
[281] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского. Ч. 1, кн. VII, гл. IX.
[282] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского, с. 194.
[283] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского. Ч. 1, с. 349.
[284] Там же, с. 363.
[285] Там же, с. 366.
[286] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского. Ч. 3, с. 56.
[287] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского. Ч. 3, с. 60.
[288] Там же, с. 81.
[289] Этот аргумент не оригинален, он заимствован у академического скептика Карнеада. Ср.: Cumont. Oriental Religions in Roman Paganism, p. 166.
[290] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского. Киев, 1905. Изд. 2, ч. 4, с. 11.
[291] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского. Ч. 4, с. 258.
[292] Творения блаженного Августина епископа Иппонийского, 1907. Изд. 2, ч. 5, с. 38.
[293] Речь идет об английском переводе. В русском издании соответствующие главы (кн. 14, гл. XVI–XXVI) переведены полностью. – Примеч. пер.
[294] Галат. 2; 11, 12.
[295] Об Абдоне мы знаем только то, что он имел 40 сыновей и 30 внуков и что все они ездили на ослах (Суд. 12; 14).
[296] Эрастианизм – учение о подчинении церкви государству. – Примеч. ред.
[297] Э. Гиббон. История упадка и разрушения Римской империи. М., 1885, гл. XLVII.
[298] Там же, с. 230.
[299] Э. Гиббон. История упадка и разрушения Римской империи, с. 239.
[300] Пустыня близ египетских Фив.
[301] Э. Гиббон. История упадка и разрушения Римской империи. М., 1884. Ч. IV, с. 131, третье примечание.
[302] В оригинале игра слов – «maledicte, non benedicte!», основанная на этимологической связи слов Benedictus (Бенедикт) и benedictus (благословенный). – Примеч. пер.
[303] Cambridge Medieval History. Vol. II, ch. VIII.
[304] Паллий – составная часть облачения римского епископа; позднее стал вручаться папой всем архиепископам, а в виде особой милости – и отдельным епископам. – Примеч. пер.
[305] Так по крайней мере утверждает Бэри в своей биографии святого.
[306] Я цитирую из еще не опубликованной книги «Ранняя Европа» («The First Europe»).
[307] В «Cambridge Medieval History». Vol. II, p. 663.
[308] Cambridge Medieval History. Vol. III, p. 455.
[309] Cambridge Medieval History. Vol. III, p. 455.
[310] Cambridge Medieval History. Vol. III, p. 501.
[311] Этот вопрос тщательно разбирается в «Cambridge Medieval History». Vol. III, ch. XIX, где делается заключение в пользу греческого языка в Ирландии.
[312] Cambridge Medieval History. Vol. III, pp. 507–508.
[313] En masse (фр.) – в массе, целиком. – Примеч. пер.
[314] Cambridge Medieval History. Vol. III, p. 524.
[315] Ср. Брэдли о недостоверности всякого познания. Брэдли утверждает, что нет такой истины, которая была бы совершенно истинной, но лучшая из доступных нам истин не может быть проверена разумом.
[316] Ср. Спиноза.
[317] Вопреки мнению св. Августина.
[318] Magnus opus (лат.) – великий труд. – Примеч. пер.
[319] Cambridge Me
