Статья «странички из дневника»

История работы Ленина над статьей «Странички из дневника» документирована, пожалуй, лучше других частей «Завещания». Интересные наблюдения над ее текстом и выводы относительно сложной процедуры работы над ней были сделаны С.В. Воронковой[925]. Но вопросы еще остаются. Не очень ясен вопрос о времени работы Ленина над статьей. Если придерживаться традиционной схемы, то Ленин продиктовал, доработал (подбор материала секретарями, диктовка вставок) и отредактировал эту немаленькую статью за два дня. 31 декабря он, как считается, диктовал другую статью, по национальному вопросу, а 2 января уже завершил работу над «Страничками...»[926]. Если так, то, следовательно, весь процесс занял 2—3 часа медленной диктовки и 2—3 часа чтения. Между тем сохранившиеся варианты статьи говорят о значительном объеме работы, проделанной как минимум в два этапа, между которыми секретари по указанию Ленина занимались подбором и первоначальной обработкой фактического материала. Удлинение срока работы могло произойти только за счет 30 и 31 декабря. Но это сразу же ставит под удар версию о диктовке в эти дни «статьи» «К вопросу о национальностях или об "автономизации"».

Статья «Странички из дневника» представлена рядом машинописных текстов, ни один из которых Лениным не подписан.

Подпись «Ленин», как и помета «Записано В.М.», машинописные. Когда статья направлялась в редакцию газеты «Правда» для публикации, в ленинском секретариате как документ, исходящий от В.И. Ленина, она не была зарегистрирована. Один из текстов ее, а также газетный вариант статьи зарегистрированы как входящий документ[927]. Имеющиеся тексты фиксируют этапы работы Ленина и секретарей над статьей. Наиболее ранний текст статьи, датированный 2 января, состоит из двух фрагментов. Первый из них в конце (лист 3) имеет машинописную подпись «Ленин» и дату, а также заверительную надпись («М.В.»), сделанную рукой М.В. Володичевой. На листах 4—6 снова идет машинописный текст, завершающийся машинописной же подписью «Ленин» и датой. Эти тексты изначально не имели общей нумерации, она была установлена позднее — при формировании из отдельных диктовок текста статьи. Данный вариант статьи еще не имеет названия и помечен как «Продолжение записок». Этим он похож на диктовки, входящие в «блок текстов», однако это не дает оснований считать первоначальные наброски будущей статьи «Странички из дневника» составной частью его, так как они не включены в общую для «блока текстов» нумерацию. Очевидно, эти наброски (черновой вариант статьи) являются подлинным (и единственным из доступных или сохранившихся) фрагментом тех записок («нечто вроде дневника»), которые Ленину было разрешено диктовать после совещания Сталина, Каменева и Бухарина с врачами 24 декабря 1922 г. Машинописные тексты других входящих в «блок текстов» (за исключением, возможно, письма от 23 декабря 1922 г.) — копии более позднего происхождения.

Имеется также текст, уже оформленный как статья (он зарегистрирован в ленинском архиве), на котором уже нет пометы «Продолжение записок. 2-го января 23 года», а перед ним рукой написано: «Странички из дневника Статья»[928]. Следовательно, это название появилось на поздней фазе подготовки статьи. Само название ее указывает на то, что она выросла из диктуемых Лениным записок («дневник»). Стадию превращения «записок», посвященных анализу статистики о грамотности населения России*, в статью фиксируют многочисленные следы творческой работы (редакционная правка, запись пожеланий Ленина относительно дальнейшей работы над текстом)[929].

К сказанному добавим, что хотя статья и не подписана Лениным, но сомневаться в его авторстве нет никаких оснований, так как она была опубликована 4 января — в то время, когда Ленин был работоспособен и о публикации без его согласия какой-нибудь его статьи в газете «Правда» не могло быть и речи.

Статья «Странички из дневника» отметила важный рубеж в работе Ленина: улучшение состояния здоровья позволило ему перейти от беглых диктовок предыдущего периода к относительно систематической работе над проблемами, поставленными в более ранних «записках». Очевидно, Ленин сначала намеревался продолжить разработку поднятых в статье «Странички из дневника» некоторых общих вопросов строительства социализма. На это указывает то, что в заключительной части ее содержатся положения, которые перекликаются с проблематикой следующей диктовки Ленина, посвященной вопросам кооперации. Намечая задачи партии в деревне в данный момент, Ленин считал, что начать «следует с того, чтобы установить общение между городом и деревней, отнюдь не задаваясь предвзятой целью внедрить в деревню коммунизм. Такая цель не может быть сейчас достигнута. Такая цель несвоевременна. Постановка такой цели принесет вред делу вместо пользы». Отметив недостаточность помощи деревне со стороны государства, он ставит задачу поиска действенных форм отношений между городом и деревней[930] и связывает с ее решением успехи в деле социалистического строительства в деревне: «Мы только тогда начнем двигаться вперед... когда подвергнем изучению этот вопрос, будем основывать всевозможные объединения рабочих», нацеленные на установление прочных связей с деревней[931]. Кооперация, как известно, была в это время одной из основных форм экономической смычки города и деревни. Такая постановка вопроса выводила Ленина на проблему следующей диктовки, посвященной кооперации. Через проблематику «культурной революции» эта статья связана не только с диктовками, посвященными кооперации, но и последовавшими за ними, известными как статьи «О нашей революции»[932].

* Известно, что Ленин в 1921—1922 гг. много занимался вопросами статистики. В тот период он интересовался также статистикой переписи госслужащих. (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 392–393, 467–469, 556).

«СТАТЬЯ» «О КООПЕРАЦИИ»

Интерес к кооперации у Ленина был давний. После перехода к НЭПу он много работал над ее развитием, рассматривая ее как форму государственного капитализма. В ноябре 1922 г. в процессе работы над бюджетом страны на 1923 г. и подготовкой обсуждения вопроса о финансировании кооперации председатель Правления Центросоюза Л.М. Хинчук посчитал, что интересы кооперации в нем не получили должного отражения и 14 ноября направил Ленину «Заключение» по вопросам кредитования и налогообложения кооперации. В нем указывалось на недостаточное выделение кредитов на 1923 г., а также на необходимость установления для кооперации льготного налогообложения[933]. 18 ноября в Финкомитете* состоялось обсуждение вопроса «О финансировании Центросоюза», результатами которого Хинчук опять остался недоволен. 21 ноября он написал Ленину письмо с просьбой о помощи, поскольку в последнем решении Финкомитета он видел «новое неожиданное» «препятствие» на пути работы кооперации[934]. Ленин был знаком с этими документами Хинчука. Вот та ситуация, в которой Ленин решил поделиться своими соображениями и конкретными предложениями по вопросам развития кооперации. В декабре 1922 г. он планировал затронуть эту проблему в своем выступлении на X Всероссийском съезде Советов («Центросоюз: его особое значение»)[935], но болезнь не позволила сделать это. В январе 1923 г. по просьбе Ленина ему были подобраны и присланы книги по кооперации[936], и он приступил к диктовке «записок», в которых признал основные требования Центросоюза правильными как с точки зрения решения актуальных экономических и политических задач, так и с точки зрения перспектив социалистической революции и предложил пойти им навстречу[937].

Согласно традиционной версии, Ленин работал над проблемами кооперации 4 и 6 января. «Дневник» секретарей записей за 4 января не имеет, а врачи сообщают о диктовке и чтении 4 и 5 января[938]. О работе Ленина 5 января «Дневник» секретарей сообщает только то, что он затребовал список книг и книгу для чтения[939]. Врачи умалчивают о какой бы то ни было работе 6 января[940], а секретарская запись на второй части текста «О кооперации» и две записки Володичевой говорят о том, что Ленин продиктовал этот текст именно 6-го[941]. Это ставит перед историками непростой вопрос о времени диктовки.

Открытым остается и вопрос о том, кто записывал диктовки Ленина о кооперации. Запись 4 января завершается пометой: «записано Л. Фотиевой», однако все делопроизводственные документы, связанные с работой Ленина над статьей, написаны Володичевой.

Записи диктовок представляют собой машинописные тексты, Лениным не подписанные, не имеющие никаких следов работы над ними и не зарегистрированные в ленинском секретариате и архиве[942]. На обоих текстах имеются очень интересные пометы. Текстам диктовок 4 и 6 января предшествуют надписи, говорящие о том, что это 1-й и 2-й варианты записок («статьи»). О том же говорит и записка (сделанная рукой М.В. Володичевой —?): «2 варианта о кооперации, написанные — один 4-го января, другой — 6-го янв[аря] [19]23 г.»[943]. Следовательно, второй вариант (вторая «часть» «статьи») не является «продолжением» первого, и обе они не являются продолжением прежних диктовок. Хотя по содержанию опубликованный вариант текста «О кооперации» ничем не отличается от архивного варианта[944], из-за того, что при публикации текста эти пометы были опущены, подлинный характер этих диктовок был искажен и читателям навязано неверное представление о них. Никакой статьи «О кооперации» не было, а были две попытки разработать эту проблему, оставившие после себя два не удовлетворивших Ленина текста.

Уже самый факт диктовки второго варианта указывает на неудовлетворенность первым. Очевидно, именно поэтому Ленин начал диктовать второй вариант. Но и им он остался недоволен. Об этом говорит хранящаяся в деле записка. Ее содержание представляет для исследователей ленинского политического и теоретического наследия огромный интерес: «Ни один вариант неудовлетворителен, ибо оба содержат в себе часть неверно формулированных] положений, неверных теоретически и обе требуют т[аким] обр[азом] переделки. 7/1—23»[945]. Что именно не удовлетворяло Ленина? В одном из следующих параграфов мы попытаемся дать ответ на этот вопрос.

По причинам, о которых можно только догадываться, работа над этими текстами не была доведена до стадии статьи. Точно неизвестно, кто и почему решил представить тексты диктовок о кооперации в качестве статьи. Известно только, что в мае 1923 г. Крупская принесла в ЦК партии текст диктовок (неизвестно, как они выглядели). Неизвестно и то, было ли доведено мнение Ленина о несовершенстве этих вариантов текста до Политбюро или редакции «Правды» при передаче «статьи». 24 мая Политбюро приняло решение: «Признать необходимым быстрейшее напечатание статей Владимира Ильича, переданных Надеждой Константиновной, с означенной на них датой»[946]. Последнее указание — о дате — позволяет предположить, что вопрос о времени работы Ленина над текстами о кооперации почему-то привлек особое внимание членов Политбюро и, очевидно, специально обсуждался ими. Свое название — «О кооперации» — эти диктовки получили в редакции «Правды» при их публикации 26 и 27 мая 1923 г. В опубликованном тексте два варианта «записки» обозначены римскими цифрами.

В конце статьи «О кооперации» Ленин ставит те проблемы, которые связывают ее с последующими «записками» по поводу воспоминаний Н. Суханова (опубликованы под названием «О нашей революции (по поводу записок Н. Суханова)»): реформа госаппарата и культурная революция). «Нам наши противники не раз говорили, что мы предпринимаем безрассудное дело насаждения социализма в недостаточно культурной стране. Но они ошибались в том, что мы начали не с того конца по теории (всяких педантов), и что у нас политический и социальный переворот оказался предшественником... культурному перевороту»[947]. Таким образом, записки «О кооперации», являющиеся как бы продолжением статьи «Странички из дневника», в свою очередь выступают в качестве связующего звена между этой статьей и записками по поводу воспоминаний Суханова.

* Заместители В.И. Ленина как председателя СТО РСФСР плюс наркомфин.

«СТАТЬЯ» «О НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ (по поводу записок Н. Суханова)»

Традиционно считается, что Ленин работал над ней 16 и 17 января. Основанием для этого служат даты самих текстов. Врачи отмечают в эти дни чтение и диктовку, но не сообщают о ее продолжительности и, как обычно, не раскрывают содержания[948]. Секретари не дают никакой информации о работе над текстом «О нашей революции». Таким образом, и в отношении этой диктовки у нас нет надежных свидетельств работы Ленина над ней в эти дни, хотя также нет ничего, что ставило бы эту работу под сомнение.

Архивный вариант «статьи» «О нашей революции» представляет собой машинописный текст, Лениным не подписанный, без заглавия, со следами правки чьей-то рукой (ясно, что не ленинской)*. Правка незначительная и не может быть оценена как серьезная работа над текстом. Подписи секретаря, производившего записи («Записано В.М.»), исполнены на пишущей машинке. В оригинале отсутствуют римские цифры («I» и «II»), разделяющие текст в публикации. Последнее обстоятельство указывает, что «статья» «О нашей революции», как и «статья» «О кооперации», в реальности представляет собой два наброска, связанные одной тематикой не только между собой, но и с диктовками о кооперации. Это дает дополнительные основания для предположения, что тексты, объединенные в статью «О нашей революции», представляют собой продолжение работы над проблемами, на которые Ленин вышел в диктовках, посвященных кооперации.

Наличие внутренней органической связи между «Страничками из дневника» и «статьями» «О кооперации» и «О нашей революции», а также между ними и другими ленинскими работами, отсутствие необъяснимых противоречий с информацией врачей о работе Ленина дают основания считать эти тексты принадлежащими Владимиру Ильичу, несмотря на отсутствие на них подписи Ленина и их регистрации в ленинском секретариате. Тот факт, что Крупская передала ее в Политбюро вместе с текстами о кооперации и тогда же было решено опубликовать их[949], также, возможно, указывает на то, что Крупская и Политбюро воспринимали их как комплекс текстов, возникших в органической связи друг с другом и условно разделенных по формальному признаку (на основании проблем, заявленных Лениным в начале текстов).

В «статье» «О нашей революции» ряд фундаментальных проблем революции, поставленных в диктовках о кооперации, получил дальнейшее развитие, но уже под иным углом зрения. В ней он развивает свою аргументацию о путях, способах, методах строительства социализма в условиях капиталистического окружения и о перспективах социалистической революции в России. Ленин обосновывает закономерность социалистической революции в России как бы от противного: события заставили большевиков взять власть раньше, чем думали. Это обстоятельство затрудняет ход революции и решение стоящих перед советской властью задач. Разработан ряд принципиально важных положений. Тем не менее, сам Ленин не дал распоряжения относительно публикации этих записок. Почему? Может быть, он был чем-то не удовлетворён? Возможно, он не успел завершить работу над этой проблемой, поскольку нашел решение политически более актуальной и более важной практической задачи — реорганизации центральных органов партии и наркомата Рабоче-крестьянской инспекции (РКИ), которой он отдал свои последние силы.

* О работе Ленина над текстом могут свидетельствовать отверстия от дырокола над верхней строкой текста, что служит подтверждением рассказа Володичевой о том, что «экземпляры для В.И. Ленина делались на папке, прикреплялись к ней на шнурке для более удобного пользования». (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 593).

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ СТАТЬИ "ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ С РАБКРИНОМ"

Работу над этими проблемами Ленин не приостанавливал и время от времени возвращался к ней в середине января. 9 января 1923 г.* он продиктовал «План статьи "Что нам делать с Рабкрином»[950]. В архивном варианте он представляет собой машинописный текст без каких-либо подписей, помет и следов регистрации. В нем нашли отражение идеи, сформулированные в диктовках 26 и 29 декабря 1922 г. Так, в нем закреплено положение о необходимости уменьшить влияние личного момента в работе ЦК. Вместе с тем прослеживается развитие прежних идей. В пункте 13 сформулировано положение о том, что новые члены ЦК отдаются под опеку Секретариату ЦК (а не ставятся над Политбюро и ЦК), которому вменяется в обязанность «организация обучения новых членов ЦК всем деталям управления»[951]. Этим же днем датирован первый фрагмент текста статьи, получившей название «Что нам делать с Рабкрином?»[952]. Но «Дневник» врачей молчит о работе. Возможно, дата на тексте фиксирует не время диктовки, а время ее перепечатки.

Последующие дни были тяжелыми для Ленина, и, видимо, поэтому он вынужден был прервать работу над статьей до 13-го, когда, несмотря на плохое самочувствие и настроение, сумел возобновить работу (дважды диктовал и читал)[953]. Можно предположить, что затем Л.А. Фотиева свела три фрагмента в один текст. На это указывают архивные варианты этой статьи, представляющие собой машинописные тексты без подписи, без заверительной записи секретаря. На первой части статьи на пишущей машинке напечатано: «Ленин» и дата «9-го января», а также — «Записано М.В.». Записи двух последующих фрагментов ее текста имеют пометы: «13-го января 23 года» и «Записано Л.Ф.»[954]. Имеется второй вариант статьи «Что нам делать с рабкрином?», в котором все три указанные выше текста объединены в один, датированный 13 января. Листы его склеены, в тексте имеются правка и рабочие пометы, сделанные не Лениным[955], которые фиксируют процесс работы над статьей.

Известно, что этот вариант Ленину не понравился. 14 и 15 января были нерабочими днями, возобновив работу[956], 16 и 17 января Ленин диктовал «записку» по поводу воспоминаний Суханова («О нашей революции»). Возможно, переключение на другую тему было связано с тем, что нужного решения проблемы реорганизации ЦК партии никак найти не удавалось и Ленин был недоволен тем, что получалось. Возможно, именно поэтому в следующие дни он снова обратился к проблематике реорганизации высших партийных органов и РКИ.

* Дата «9 янв», проставленная рукой Крупской (РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 24055. Л. 1.