Дистанции хронотопов сознания

Важны пространственные дистанции «точек зрения». Они бывают разных типов. Это «точки зрения», которые расположены по разным векторам социального времени, которое, как известно, совершенно не совпадает с физическим временем. Разные социокультурные группы, живя в одном физическом срезе времени, находятся совершенно в разных типах социального времени. Я назвал бы этот давно известный термин более точно - типами «социокультурного времени». Все это выражается в обыденном сознания - как «передовое мышление», как «отсталое мышление», даже как «архаичное мышление».

Во всех социокультурных общностях разного «объема» (это не так существенно) имеются и пространственные дистанции «точек зрения» расположены в одном типе социокультрного времени, но отражают «точку зрения» разных страт этой социкультурной общности. Два этих типа перекрещиваются с собой, но не всегда. В принципе, та или иная социокультурная группа имеет претензии на то, чтобы быть представителем нового мышления». Но сие довольно проблемно и имеет «блуждающий характер. Сама «точка зрения» распложена именно пространственно, определяясь в пространстве многокоординатным способом. Как минимум, в 3D-измерении.

1. Пространственные дистанции

Если рассматривать феноменологические расположения «далеко-близко», то тут нам поможет концепция «интервального подхода» профессора Симферопольского уни­вер­ситета Ф.В. Лазарева (р.1938). Он правильно утверждает, что современная квантовая физика уже давно оперирует принципом неопределенности Гейзенберга и принципом дополнительности Н. Бора. Сам наблюдатель – уже не нейтральный наблюдатель, а наблюдатель, который своим «интервалом» наблюдения вносит значительные изменения, что стало явственно заметно при проникновении исследова­телей в глубины микромира.  Но, более того, в зависимости от расстояния субъекта - наблюдателя и наблюдаемого объекта картина понимаемой реальности кардинально меняется: то мы видели непроницаемое вещество, то потом при помощи микроскопа выясняем, что оно состоит из молекул и атомов, - все зависит от «интервала» рассмотре­ния. Это наиболее выражено в естественнонаучном знании. В нем именно дистанция максимального приближения, максимального проникновения в строение объекта - проясняется суть явления.

С другой стороны и «нормальный» тип дистанции объясняет много в естественнонаучном знании. Интересен здесь образ «слона» Рамакришны – человек вблизи слона мо­жет уви­деть только его ноги, и только при отдалении он поймет, что это слон.

Несколько иной характер имеет характер гуманитарного знания при рассмотрении социокультурных явлений в темпоральном измерении. Явление адекватно понимается только тогда, когда наблюдатель становится достаточно отдаленным от изучаемого явления по времени, - если же он находится в бли­жайшем отдалении от этого времени, или же находится в самой «гуще» событий, то он не в состоянии понять его адекватно. Поэтому традиционная «дистанция» мыслителя от реальности, хотя и вызывает нарекания, крайне важна и не­обходима. Мыслитель должен быть «не от мира сего», - таким способом достигается максимально возможная объективность исследования. Он при исследова­нии не должен участвовать активно в формах общественной коммуникации, и только таким способом, как не странно, он по­лучит возможность внести активную лепту в саму общественную жизнь.

Все эти два типа, следует заметить, имеют существенный характер иного плана.

При удалении или приближении меняются картины мира или понимание явления кардинально. Известна теория «фракталов» Бенуа Мандельброта, который в своей ра­боте «The fractal geometry of nature. San Francisco» (1977) предложил новую неевк­ли­дову геометрию, отказавшись от подразумеваемой в евклидовой геометрии гладкости поверхностей. Он же создал геометрию негладких, шероховатых, изъеденных ходами и отверстиями поверхностей. К слову сказать, У. Хогарт (1697-1764) когда стремился найти образ совершенства, то одним из них была не прямая ли­ния или плоская поверхность, одним из этих образов совершенства была S- образная линия, которую он считал «линией красоты».

Мандельброт приводит пример мотка из ниток («шарик Мандельброта»). Издали ша­рик кажется гладким, но при приближении выясняется, что он состоит из мотка мно­жества ниток, и он неправильной формы. Такой же эффект наблюдается при измерении пери­метра побережья: при аэрофотосъемке мы получаем одно численное значение пе­риметра береговой линии, ибо скрываются мельчайшие подробности изгибы береговой линии, но при измерении непосредственно этот периметр может иметь на несколько порядков большее значение.

 

2.Временные дистанции

 

При анализе исторических явлений, что типично для культуры, мы наблюдаем изменения понимания в зависимости с какой точки зрения мы смотрим. Смотрим ли мы с точки зрения современного той эпохи человека, смотрим ли мы с точки зрения современного нам человека.

При первом приближении мы видим довольно чет­кие направления тех или иных социокультурных изменений. Иногда они понимаются нами как прогрессивные или регрессивные, но это с нашей точки зрения, «с высот современного» опыта».

Но, при приближении мы видим, что, на са­мом деле, они не имеют такого характера, часто вообще случайны, и понимались со­временниками прямо противоположным образом. Если мы, к примеру, понимаем век Перикла как «расцвет» культуры, то многие его современники считали его самым ужасным для греков периодом их истории.

Если мы возьмем, к примеру, сферу менталитета, то при первом приближении выяв­ляем общие направления каких-то идейных традиций, перед нами возвышаются как «айсберги» творцы тех или иных традиций. Но, если присмотримся ближе, то выясняется, что эти творцы традиций часто абсолютно ничтожны как по интеллекту, так и по своим человеческим качествам, что в то же время они таковыми не считались, а авторитетны были совершенно иные люди, которые, как сами убеждаемся, были дейст­вительно значительно выше по интеллекту и человеческим качествам этих творцов традиций. А часто бывает при более тщательном анализе, что направление их мыслей не было обусловлено какой-то «идеей», которой они «фанатично» следовали, а просто личными «склоками» со своими оппонентами, мелочными и меркантильными интересами, и их направление мысли, ставшее традицией, вообще было чисто случайным.

Но есть еще один эффект – если мы находимся по времени близко, то мы вообще не способны понять явление. Мы, к примеру, совершенно не в состоянии понять свою со­временность, хотя она у нас «перед глазами», мы в ней буквально «купаемся».

  

3.Вертикали дистанций понимания

 

Понимание часто идет в режиме «возвышенного» и «цинично-аналитического»- «низменного». Зачастую, если не всегда к пониманию явлений примешивается ценностная оценка. «Истинное» начинает пониматься как злое и низменное. «Ложное», напротив, имеет свойство одевать «белые одежды». Это касается не только понимания явлений культуры. Это относится часто и к естественным явлениям. Ибо человек всегда примешивает к пониманию естественных фактов свое «человеческое». Сами термины, которые применяются для анализа явлений природы антропомофичны.

Мир сложен, но человек стремится к простоте и правильности. Фактически это и есть аналог «возвышенного» - достичь доказательности, правильности и «незыблемости положений». Аналитический или эмпирический подход, который часто нарушает эту «правильность, воспринимается с неприязнью и скепсисом.

 

D- мысль

1. Горизонты мысли

 

У Гуссерля в «Картезианских размышлениях» есть интересное высказывание, которое посвящено анализу интенциональности сознания: «Каждое переживание имеет горизонт, меняющийся вместе с изменением объемлющей это переживание взаимосвязи сознания и со сменой фаз его собственного протекания, интенциональный горизонт, в котором осуществляются отсылки к открытым для самого переживания потенциально­стям осознания» (Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышле­ния… Мн.- М.,2000. с.377).

Горизонт понимания – это полет воображения, дальность которого обусловлена ме­стом и типом полюсом понимания (традиции), которая задает маршрут, направление этого полета мысли. В эпистемологии Эпикура встречаются зага­дочные для многих ис­ториков философии «броски мысли» как способ познания. Вот что он писал в письме Геродоту: «..главным признаком совершенного и полного знания является умение пользоваться бросками мысли, [а это бывает, когда все] сводится к простым основам и словам. Ибо кто не мо­жет в кратких словах охватить все, что изучается по частям, тот не может по­знать толщу всего охватываемого» (Диоген Лаэртский О жизни, учениях и изречениях зна­менитых философов. М., 1979. с.407). Именно горизонт понимания и есть «дистанция броска мысли», которая задается уровнем высоты полюса понимания.

 Весь мир определяется лишь тем горизонтом, который задает видение мира, и, как под­черкивал Х. Ортега-и-Гассет: «… сведение мира к горизонту ничуть не уменьшает его реальности. Мир соотносится с живым субъектом, принадлежит ему, локализуется в жизненном потоке, текущем от народа к народу, от поколения к поколению, от индивида к индивиду в процессе овладения универсальной реальностью» (Ортега-и-Гассет Х. Что такое философия? М., 1991. с.49)

 

2.Голографическое мышление: голограммы и кинематограммы: взгляд из платоновой пещеры

 

Миропонимание формируется из нескольких «фокусов». Из точек зрения, формирую­щихся на базе традиций определенных культурных общностей. Эта сформированная из разных «фо­кусов» голограмма создает впечатление единства ментальности той или иной культурной общности, но это видимость. Сами «фокусы» пространственно распо­ло­жены в ландшафтном пространстве культуры, они имеют свои «горизонты» и углы «перспектив». Есть разные констелляции «фокусов». Они находятся либо «высоко или низко», либо «далеко или близко», либо «налево или направо». Они «освящают» мир. В любых смыслах значения этого слова.

Известны аналогии «света» в отношении к познанию, эта аналогия получила распространение в западноевропейской ментальности со времен Плотина, само знание понимается как «Просвещение». Когда мы хотим что-то объяснить, то мы стремимся «осветить» проблему или явление, которое является объектом объяснения. Мы делаем нечто «ясным». Незнание же – это «тьма», «неясность». Но было бы ошибкой считать, что такое понимание идет только с неоплатонизма, - с самых «пеленок» цивилизации, человек боялся тьмы, ибо она была неизвестна и покрыта тайной, он стремился к свету, где он мог ориентироваться и знать, как действовать. Начинает же он знать, как действовать, только благодаря освоению каких-то традиций. Традиция, которую он посредством «образования - инициации» осваивает, его «просвещает». Но мы можем видеть лишь смутные тени от мира на стене пещеры Платона. Все наше знание в любом варианте это топология обмана: голограмма на неровной стене «платоновой пещеры». Потому система «фокусов» сложна. Это система «зеркальных отражений» мира в той или иной реперной точке естественного, культурного или ментального Лантшафта.

Наиболее полноценное понимание явление возможно только посредством рассмотрения явления-события с разных сторон, формируя голографическую картину понимания явления-события при помощи рассмотрения с разных позиций. Философия Ландшафта - это «тысячеглазый Аргус», а не убогий «одноглазый Циклоп». С усложнением и ростом многообразия знания мы все более и более начинаем осознавать.  Т.е. целостный взгляд на явление возможен только на основе синтеза многообразных точек зрения. Мнение, что сознание монополярно, ошибочно, еще Ж.-О. Ламетри писал о «мозговом экране». Этот «экран» состоит из множества центров понимания - монад, образующих «сетку» сознания. Такое видение родственно с монадой Лейбница, для которого монады, составляющие «полноту универсума», есть «живые зеркала», что всякая монада есть зеркало, которое определенным образом отражает мир с определенной точки зрения.

В процессе движения познания мы пробегаем не серию «мозговых экранов», но и живем в иллюзиях пути - кинематограмм Бергсона. Начатки этого «кинематографического» типа мы имеем еще у Эпикура. Эпикур строил свою эпистемологию, отрываясь от идей Демокрита, на «эйдолах» - тонких оболочках, которые истекают от реальных предметов. Реальные предметы нам недоступны – мы их воспринимаем через «посредников» - «эйдолов». Именно целостный образ предмета создается на основе движения с бесконечной скоростью этих «эйдолов» Эта идея А. Бергсоном, который ввел в философию образ кинематографа для выражения мысли о том, что непрерывность иррациональна, рациональность возникает лишь как «кинематографическая иллюзия», которая возникает при слиянии кадров-впечатлений в одно целое. Идеи А. Бергсона подхватил Ортега-и-Гассет: «История – если, конечно, эта наука следует своему истинному назначению – не что иное, как съемка фильма. Для истории недостаточно, избирая ту или иную дату, обозревать панораму нравов эпохи, - цель ее иная: заменить статичные, замкнутые образы картиной движения. Ранее разрозненные «кадры» сливаются, одни возникают из других и непрерывно следуют друг за другом. Реальность, которая только что казалась бесконечным множеством застывших, замерших в кристаллическом оцепенении фактов, тает, растекается в полноводном потоке. Истинная историческая реальность – не факт, не событие, не дата, а эволюция, воссозданная в их сплаве и слиянии. История оживает, из неподвижности рождается устремленность» (Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. М.. 1991. с.186)

3. Оглядывание: хорологическая майевтика

Известна «майевтика» сократического философствования. Многих удивляло, что в ранних диалогах Платона Сократ в диалоге совершенно не дает какого-либо определенного вывода, он лишь разглядывает проблему с разных сторон, иногда приходя к прямо противоположной изначальной точке зрения на предмет обсуждаемой проблемы. Что интересно, его оппонент же приходит к точке зрения, которой придерживался изначально сам Сократ. Это вызывает у многих раздражение. Но, на самом деле, это непонимание обусловлено непониманием сути философствования Сократа в режиме опрашивания вещи. Это потом проанализировано ранними академиками платоновой Академии и скептиками. Новоевропейская философская мысль так и не дошла до понимания сути режима оглядывания. Декарт, а затем Э. Гуссерль, приняли другое – они приняли позицию радикального сомнения, которое утверждает о возможности полного отрицания. Но Сократ, академики и скептики в режиме оглядывания не отрицают, они опрашивают вещь с разных точек зрения, находясь в режиме не отрицания, а воздержания от окончательного суждения, признавая все точки зрения вероятными. В этом заложена их ландшафтная основа мышления. Ландшафтно мыслящий философ, действуя в режиме сократического мышления, не может отказать в существовании реальности мира, он просто воздерживается от окончательного суждения о нем. Интересен в этом отношении Р. Дж. Коллингвуд со своей концепцией логики «вопроса и ответа», которая, по всей видимости, была своеобразно использована его соотечественников А. Дж. Тойнби для построения культурологической концепции. Именно такой режим оглядывания явления с разных точек зрения с системой серии вопросов-ответов является майевтикой блуждающего субъекта Философии Ландшафта.

Шахматное мышление

1. Игры мысли

Всех удивляет притягательная и удивительная игра-шахматы.. Считается, что это умственный спорт. а кто-нибудь задумывался над тем, как мыслит шахматист? Он не мыслит согласно принятым версиям формальной логики или диалектической.. Он мыслит фигурами, телами.. Объектами, которые обладают определенными свойствами.. Располагает их в систему, с определенными типами взаимодействия. меняя эти типы постоянно. Реально так и мыслят все.

Но это совершенно не отражено ни одной теорией сознания и мысли.  До сих пор. Нет теории шахматного мышления, хотя это наиболее адекватная модель человеческого мышления вообще. Тем и непреходящи шахматы. И интерес к ним. В этой шахматной логике существуют не силлогизмы формальной логики и их фигуры, а пространственные силлогизмы, выстроенные по логике, выстроенные по логике танцев фигур бытия. Тут больше подходит часто фигуры танца... Зажигательных фигур пространственных силлогизмов типа аргентинского танго и сальсы. Шахматное мышление-это мышление образами, телами, выстраивание в логику танца бытия, серий фрактальных брызг и причудливых систем

2.Пространственные силлогизмы

Сутью пространственных силлогизмов является то, что во всех явлениях присутствуют базовые устойчивые типы систем, расположений и типов взаимодействия, которые являются правильными. Если опять брать аналогию шахмат, то существуют устойчивые типы взаиморасположения фигур, которые являются устойчивыми формами. Пространственный силлогизм отличен от понятийного силлогизма. Если силлогизм понятий дает устойчивые формы умозаключений, то пространственные силлогизмы - это устойчивые типы форм вещей и явлений, которые присутствуют в мире. Т.е. типовые формы систем. Этому пониманию родственно понимание вещества в химии. В химии существуют типовые виды веществ - «окислы», «кислоты, «щелочи» и т.п. Вот и мышление философа Ландшафта «химично». Такая идея «химического мышления» немного фигурировала у немецких романтиков XIX века (ландшафтно мыслящих философов), но не получила дальнейшего развития.

3.Сетевое мышление

Если мышление понятийное идет по пути выстраивания эпистем, то мышление телами идет путем выстраивания устойчивых форм сетей, которые формируют ландшафты. Потому это сетевое мышление не доказательно, а описательно. Оно повествовательно. Это разговор о реальных системах взаимодействий в мире, которое тяжело уместить в «прокрустово ложе» любых форм логики. Философ Ландшафта оперирует телами и их расположениями, а не понятиями. В этом отношении он следует идеям Т. Гоббса, до сих пор так толком непонятого..

 

Глава3 Эврология

Эврология традиционно считается чем-то типа философии техники. Просто творец этого термина и теории исходно стал заниматься инженер и философ П.К. Энгельмейер, который много места уделял в своих размышлениях философии техники. Но это не так. Это комплексный анализ процесса творчества. Творчество проявляется во всех областях, даже в сфере создания религиозных конструктов. По сути все научные, художественные и религиозные концепции- изобретения почти одного типа. Это хорошо подчеркнул в своё время, кроме П.К. Энгельмейера, но и И.И. Лапшин в своей работе «Философия изобретения и изобретение в философии» (1922).

Эврология- это область философской мысли, которая рассматривает все аспекты творчества человека. Т.е. область создания всего искусственного. В этом процессе он фактически продолжает дело природы, главного творца. Вернее не продолжает, а пока лишь «догоняет». Но, в принципе, уже в XXI веке он на грани того, чтобы догнать природу - генная инженерия, технология создания звезд (термоядерные управляемые реакции), выход в космос.. И в этом процессе участвуют все интеллектуальные силы человеческого ума и его формы. Человек всегда мыслит эмоционально-художественно, переживая этот процесс; с какой-то фанатичной, религиозной фактически верой в способность понять и изменить этот мир. Он всегда во что-то «верует, чтобы понимать»