Авторский коллектив тома 20 страница

 

CoBeicKoe командование, получив сведения о появлении в Карском море крупного надводного корабля противника, стало стягивать силы для его уничтожения. Опасаясь, что советские подводные лодки и авиация закроют выходы из Карского моря, «Адмирал Шеер» ушел в воды Северной Норвегии. Немецкие подводные лодки оставались в Арктике до конца навигации, но успеха не достигли. Большая заслуга в защите коммуникаций принадлежит Беломорской военной флотилии под командованием вице-адмирала Г. А. Степанова, в частности ее кораблям и самолетам, находившимся на Новой Земле в составе сформированной там военно-морской базы.

 

Северный флот решал и такую важную задачу, как нарушение морских перевозок противника у северного побережья Норвегии. Из-за отсутствия шоссейных дорог вдоль побережья морской путь являлся единственной коммуникацией. Общий грузооборот доходил здесь до 350 — 400 тыс. тонн в месяц.

 

По договоренности с британским командованием военно-морские силы союзников действовали западнее меридиана 20°, а Северный флот — восточнее этого меридиана — на участке от Тромсё до Петсамо протяженностью около 350 миль. Морской путь противника заканчивался в портах Киркенес и Петсамо Последний находился в 5 милях от полуострова Средний. Установленные на нем артиллерийские батареи блокировали вход в залив, обстреливая все входившие и выходившие суда. Поэтому ближайший к линии фронта порт Петсамо противник не мог использовать в полной мере.

 

Северный флот все активнее нарушал вражеские перевозки. С мая по ноябрь он уничтожил 40 вражеских судов. Кроме того, при входе в Петсамо артиллерия повредила 8 и потопила 3 менее крупных судна{286}. Общий тоннаж потерянных судов противника составил свыше 80 тыс. тонн. Это заставило его усилить охрану коммуникаций и защиту каждого конвоя. В Северную Норвегию были переброшены из Германии десять соединений эскортных и сторожевых кораблей и катеров. Со стороны моря коммуникация стала усиленно прикрываться минными заграждениями. В таких сложных условиях Северный флот потерял четыре подводные лодки.

 

Действия Северного флота летом и осенью 1942 г. имели важное значение. В тесном и четком взаимодействии с военно-морскими силами союзников он не дал возможности флоту и авиации противника сорвать перевозки в северные порты Советского Союза. Северный флот обеспечил судоходство к востоку от Мурманска и по Северному морскому пути. Определенное влияние на снижение боеспособности врага оказали корабли флота, нарушавшие морские перевозки противника у северного побережья Норвегии.

 

Как только Финский залив освободился ото льда, Краснознаменный Балтийский флот, которым командовал вице-адмирал В. Ф. Трибуц, начал активную борьбу подводными силами на коммуникациях в Балтике, чрезвычайно важных для противника. Эти коммуникации обеспечивали [263] фашистской Германии использование ресурсов Прибалтийских стран для увеличения военно-экономической мощи «третьего рейха». В общем импорте железной руды в Германию поставки из Швеции составляли до 80 процентов — свыше 10 млн. тонн. Кроме того, из Швеции и Финляндии поступало свыше 2,5 млн. тонн лесоматериалов, 270 тыс. тонн целлюлозы и другое сырье. Гитлеровскому государству поставлялась также продукция шведской промышленности.

 

Транспортный флот Швеции совершал регулярные рейсы из Балтийского моря во многие страны мира, включая США и Великобританию. С мая по октябрь 1942 г. в Атлантике было отмечено свыше 200 шведских транспортов. Широко практиковались провоз стратегического сырья, закупленного Швецией в США и других странах и переотправка его в Германию{287}.

 

Балтийское море использовалось противником также для перевозок войск, вооружения и снабжения на советско-германский фронт. В 1942 г. было переправлено свыше 400 тыс. солдат и офицеров, около 13 тыс. автомашин, 15,5 тыс. лошадей, около 40 тыс. тонн других воинских грузов{288}. Вместе с тем Балтийское море являлось полигоном для подготовки экипажей подводных лодок к боевым действиям в Атлантике.

 

Чтобы беспрепятственно использовать Балтийское море, гитлеровское командование решило блокировать советские корабли в восточной части Финского залива. Основные усилия врага были направлены на минирование кронштадтских рейдов и восточной части Финского залива. С мая до середины июня авиация произвела 12 групповых ночных налетов для постановки донных мин. Советская зенитная артиллерия и истребители сбили при этом более 40 самолетов. Вскоре удалось вытралить на фарватерах свыше 400 мин.

 

Главное минное заграждение военно-морские силы Германии и Финляндии поставили на рубеже Гогланд, Нарвский залив. Его плотность на отдельных участках достигала 170 мин на милю. Немного позднее к северу от Таллина поперек залива противник оборудовал мощное найссар-порккалауддское минное заграждение. Всего в Финском заливе вместе с заграждениями 1941 г. было поставлено более 21 тыс. мин. На островах и побережье были установлены артиллерийские батареи и технические средства наблюдения. В прилегающих к ним районах флот противника развернул свыше 100 различных кораблей и катеров, в воздухе патрулировала авиация. Эти силы и средства образовали две противолодочные позиции, составившие единый рубеж глубиною свыше 150 миль.

 

Несмотря на значительные потери в 1941 г., в состав Балтийского флота входила 51 подводная лодка. Военный совет Балтийского флота на основании указаний народного комиссара Военно-Морского Флота решил провести летом 1942 г. самостоятельную операцию подводными силами с целью прорвать блокадные позиции в Финском заливе, выйти в Балтийское море и нарушить там вражеское судоходство. По плану операции предполагалось наносить удары по морским сообщениям противника на всем Балтийском море непрерывно в течение навигационного периода, до ледостава в Финском заливе. Подводные лодки должны были действовать в три эшелона. Подводным минным заградителям ставилась задача на постановку 300 мин в местах пересечения вражеских коммуникаций. Обеспечение выхода подводных лодок силами военно-морских баз первоначально планировалось лишь от Ленинграда до Кронштадта, но в ходе операции корабли и самолеты стали помогать лодкам форсировать гогландскую позицию. Для выполнения боевых задач выходило 11, 9 и 15 подводных [264] лодок. Каждый эшелон действовал последовательно на коммуникациях врага до полного израсходования торпед.

 

3 июня из Ленинграда в Балтийское море вышла первая подводная лодка «Щ-304» под командованием капитана 3 ранга Я. П. Афанасьева. За ней следовали остальные лодки первого эшелона. На переходе из Ленинграда в Кронштадт и далее до острова Лавенсари их прикрывали надводные корабли и авиация. Береговая артиллерия вела борьбу с артиллерийскими батареями противника. Водное пространство западнее Кронштадта стало ареной ожесточенных боев. Ударам немецко-фашистской авиации подвергались Котка и Лавенсари — передовые пункты базирования.

 

В начале июля шел ожесточенный бой за маленький остров Соммерс, который противник использовал в качестве наблюдательного пункта и базы противолодочных кораблей.

 

Большие масштабы приобрели постановки мин на фарватерах катерами в ночное время, а также засады торпедных катеров. Советские катера, базировавшиеся на Кронштадт и остров Лавенсари, поддерживаемые авиацией, вели успешную борьбу в этом районе и тем способствовали обеспечению вывода и возвращения подводных лодок.

 

К западу от Лавенсари начинался самый тяжелый этап перехода протяженностью около 200 миль без охранения и прикрытия. Форсировав гогландскую противолодочную позицию, подводные лодки вынуждены были всплывать для зарядки аккумуляторов. В условиях белых ночей они подвергались нападению врага. Затем им предстояло преодолеть еще одну позицию — найссар-порккалауддскую.

 

Первый эшелон подводных сил Балтийского флота в течение двух месяцев потопил и повредил около 20 судов противника. Если в начале 1942 г. его суда плавали в Балтийском море без охранения, то теперь германское командование вынуждено было прекратить самостоятельные переходы транспортов и ввело систему конвоев. Оно провело также ряд мероприятий по организации противолодочной обороны. Были поставлены новые минные заграждения, маршруты конвоев перенесены в шведские территориальные воды и в прибрежные мелководные районы, сокращены переходы в дневное время. Все это в конечном счете задерживало оборачиваемость судов, транспортировку грузов и уменьшало поступление стратегического сырья для военной промышленности фашистской Германии.

 

В соответствии с пожеланиями правительства нейтральной Швеции и стремлением Советского правительства сохранить добрые отношения с этой страной народный комиссар Военно-Морского Флота СССР запретил атаки транспортов под любым национальным флагом в шведских территориальных водах, даже в том случае, если шведские корабли будут сопровождать транспорты противника. Германия всячески использовала это обстоятельство.

 

С возвращением подводных лодок первого эшелона 9 августа началось развертывание в Балтийском море десяти лодок второго эшелона, которым пришлось действовать в еще более сложных условиях. Три из них получили повреждения перед форсированием гогландской позиции и возвратились на базу. Вместо них были высланы две другие. Все девять лодок, прорвавшиеся в Балтийское море, добились боевого успеха. Особенно эффективными оказались постановки минных заграждений подводной лодки «Л-3» (командир капитан 3 ранга П. Д. Грищенко) и артиллерийские атаки «С-13» (командир капитан 3 ранга П. П. Маланченко) одиночных судов в Ботническом заливе. Появление здесь советских подводных лодок дезорганизовывало судоходство противника и тормозило вывоз в Германию шведской руды. [265]

 

В течение лета немецко-фашистский флот резко усилил блокаду в средней и западной частях Финского залива, где не могли действовать катерные силы. Постановкой мин, сетевых заграждений, увеличением количества противолодочных кораблей и самолетов противник сильно затруднил выход в Балтийское море.

 

Пятнадцати подводным лодкам третьего эшелона, начавшим операцию 1 октября, пришлось пересекать линии минных заграждений в среднем около 60 раз. В этих тяжелейших условиях подводники-балтийцы проявили высокое мужество и выдержку. При форсировании противолодочных рубежей и во время действий на коммуникациях в первом эшелоне потери составили две подводные лодки, во втором — одну и третий эшелон потерял восемь лодок. С июня по ноябрь 1942 г. советские подводники уничтожили на Балтике около 60 вражеских судов общим тоннажем до 150 тыс. тонн.

 

Сравнительно успешное проведение операции было достигнуто благодаря высокому мастерству и возросшему морально-боевому духу экипажей. Важную роль сыграла целеустремленная партийно-политическая работа среди личного состава. Она проводилась во время подготовки и в ходе операции командирами, политорганами, партийными и комсомольскими организациями под общим руководством командующего Балтийским флотом вице-адмирала В. Ф. Трибуца, члена Военного совета корпусного комиссара Н. К. Смирнова и начальника политического управления флота дивизионного комиссара В. А. Лебедева.

 

Оценивая итоги действий подводных сил Балтийского флота летом и осенью 1942 г., руководство вермахта на совещании в ставке 22 декабря отмечало, что каждая советская подводная лодка, прорвавшаяся в Балтийское море, представляла собой угрозу судоходству на всем море и подвергал а опасности транспортные суда, которых уже не хватало для перевозок воинских грузов и стратегического сырья{289}.

 

Активные действия советских подводников наносили врагу также большой моральный ущерб, поскольку его транспорты подвергались атакам и погибали у собственных берегов в южной части Балтийского моря.

 

Черноморский флот весной 1942 г. решал главную задачу по наращиванию сил.и средств борьбы на крымских плацдармах. Снабжение, а затем и эвакуация Крымского фронта и Севастопольского оборонительного района в условиях блокирования противником плацдармов авиацией с моря потребовали от флота больших усилий. Для выполнения этих задач были привлечены даже подводные лодки.

 

Потеря Севастополя и оставление Крыма резко изменили обстановку. Черноморский флот лишился выгодного района базирования. Возникла угроза высадки немецких войск на Таманский полуостров и Кавказское побережье. Стремясь закрепить свой успех, враг нанес удары с воздуха по местам базирования флота в портах Кавказа. 2 июля в результате массированного налета на корабли в Новороссийском порту были потоплены лидер «Ташкент», эскадренный миноносец «Бдительный», два транспорта и несколько небольших судов. Налеты авиации противника на Туапсе и другие базы были успешно отражены.

 

К этому времени в состав Черноморского флота входили: линейный корабль, 4 крейсера, лидер, 7 эскадренных миноносцев, 41 подводная лодка, 5 канонерских лодок, 62 торпедных катера, 3 минных заградителя и 30 тральщиков. Многие корабли требовали ремонта. Черноморский флот превосходил по количеству кораблей вражеские военно-морские силы на Черном море. Германия имела здесь 4 эскадренных миноносца, 3 миноносца, [266] вспомогательный крейсер, 7 подводных лодок, 4 сторожевые корабля, 3 канонерские лодки, 25 торпедных катеров и 10 тральщиков.

 

Немецко-фашистское командование непрерывно наращивало свои силы, главным образом за счет малых подводных лодок, торпедных катеров и десантных барж. На аэродромах противника в Крыму и Таврии базировалось около 600 самолетов, когда как военно-воздушные силы Черноморского флота насчитывали всего 230 самолетов{290}. Несмотря на то что здесь действовала и 5-я воздушная армия Закавказского фронта, общее превосходство вражеской авиации затрудняло использование кораблей не только у берегов Крыма, но и у побережья Кавказа.

 

После оставления Севастополя Черноморский флот получил задачу сорвать возможную операцию по высадке морского десанта противника на Таманский полуостров и Черноморское побережье Кавказа. Авиация и надводные корабли стали наносить удары по крымским портам. Подводные лодки и самолеты минировали подходы к Севастополю, Ялте, Феодосии. Флот должен был немедленно возобновить активные действия подводными лодками на вражеских коммуникациях и максимально использовать корабли и транспорты для перевозки войск и грузов между портами Черноморского побережья Кавказа. Удары по немецким плавсредствам в портах Крыма с конца июля начали наносить надводные корабли (от торпедных катеров до крейсеров) и подводные лодки. Авиация флота также перенацеливала свои усилия на решение этой задачи.

 

Черноморский флот срывал планомерное снабжение по морю сухопутных войск врага, действовавших на Северном Кавказе. В результате противнику не удалось использовать для этих целей порты Азовского моря и черноморские порты на Таманском полуострове.

 

Отсутствие железной дороги между Сухуми и Адлером увеличивало нагрузку на Черноморский флот. На него возлагались снабжение и доставка пополнения для сухопутных войск, действовавших на новороссийском и туапсинском направлениях. В течение второй половины 1942 г морем вдоль Кавказского побережья было перевезено 156 тыс. военнослужащих, 9700 лошадей, 521 орудие, 86 танков, 10 самолетов, 3297 повозок и кухонь, 77 644 тонны продовольствия, 19 330 тонн боеприпасов, 87 140 тонн нефтепродуктов и более 35 тыс. тонн других грузов{291}. На эти направления были доставлены и соединения 47-й армии с Таманского полуострова. Оборонять его остались части Темрюкской и Керченской военно-морских баз.

 

В середине июля подводные лодки развернули активную деятельность по нарушению перевозок противника у южного берега Крыма и вдоль его западного побережья от Босфора до Одессы 4 октября подводная лодка «Л-24» во главе с Г. П. Апостоловым торпедировала танкер «Арка», 10 октября «Щ-216» под командованием Г. E. Карбовского — транспорт «Карпаты», 21 октября «М-35», которой командовал M. В. Грешилов, — танкер «Ле Прогресс», 14 ноября лодка «Л-23» под командованием И. Ф. Фартушного — танкер «Оссаг». Подводные лодки потопили 15 и повредили 5 вражеских судов, но и сами понесли урон от мин и противолодочных сил врага.

 

Потеря крупнотоннажных транспортов, особенно танкеров, сказалась на вывозе нефтепродуктов из Румынии и снабжении топливом итальянские, и немецких частей в бассейне Средиземного моря. Гитлеровцы вынуждены были использовать для перевозок самоходные баржи и другие малотоннажные суда, привлекать для их защиты значительные морские и воздушные силы. [267]

 

Важную роль в обеспечении перевозок войск и нефтепродуктов играла Каспийская флотилия. Начиная с августа на ее транспортных судах и кораблях были перевезены в сторону фронта 2 стрелковых и кавалерийский корпуса, 11 стрелковых бригад, 5 стрелковых полков — всего 468 тыс. человек, свыше тысячи танков и бронемашин, 18,5 тыс. лошадей, более 8 тыс. орудий, 4 тыс. автомашин, 200 самолетов и другая техника{292}.

 

Таким образом, весной, летом и осенью 1942 г. борьба на морских театрах носила ожесточенный характер. В ней приняли участие силы всех трех действующих флотов Советского Союза — Северного, Балтийского, Черноморского. На Северном театре в целях обеспечения проводки конвоев периодически вели борьбу и морские силы Великобритании и США. Со стороны фашистского блока здесь действовали флоты Германии, Финляндии, Румынии, часть военно-морских сил Италии.

 

В борьбе против Военно-Морского Флота СССР противник использовал значительную часть авиации 4-го и 5-го воздушных флотов, а также часть сил 1-го воздушного флота и военно-воздушных сил Финляндии и Румынии.

 

Общие итоги борьбы на морских театрах показали, что врагу не удалось изолировать СССР на севере и беспрепятственно использовать Черное и Балтийское моря. Черноморский флот не только успешно нарушал морские перевозки противника, но и эффективно использовал море для собственных перевозок. В результате сорвались планы гитлеровского командования, предусматривавшие снабжение морем своих войск на направлении главного удара в летнем наступлении 1942 г. на Восточном фронте.

 

Подводные силы Балтийского флота осуществили успешную операцию на коммуникациях, создали угрозу судоходству противника, который был вынужден провести крупные оборонительные мероприятия во всем бассейне Балтийского моря. Потоплением транспортных судов и сокращением морского грузооборота врага флот оказывал сдерживающее влияние на темпы роста военного производства фашистской Германии.

 

Ладожская военная флотилия, надежно прикрываемая от ударов с воздуха, сорвала попытки противника нарушить коммуникацию блокированного Ленинграда. Она обеспечила бесперебойное функционирование транспортной магистрали через Ладожское озеро.

 

Северный флот во взаимодействии с военно-морскими силами союзников участвовал в борьбе за безопасность внешней морской коммуникации. При наличии доброй воли у правительств Великобритании и США Советский Союз мог бы получить этим путем в самый напряженный период войны значительно большее количество вооружения и дефицитных материалов. Беломорская флотилия успешно защищала арктическую коммуникацию.

 

Значительную помощь действующей армии, а также народному хозяйству страны оказал и советский морской транспорт. С мая по октябрь 1942 г. объем выполненных им перевозок составил свыше 8,7 млн. тонн различных грузов, большая часть которых прошла по Каспийскому морю. Нефти и нефтепродуктов по нему было перевезено свыше 6 млн. тонн. Большое количество грузов (около 300 тыс. тонн) прибывало в страну через дальневосточные порты{293}.

 

Боевые действия Военно-Морского Флота СССР в целом сыграли важную роль в решении стратегических задач, которые стояли перед Советскими Вооруженными Силами в тяжелые летне-осенние месяцы трудного 1942 года.

 

2. Боевые действия Военно-Воздушных Сил

 

Советские Военно-Воздушные Силы с весны 1942 г. продолжали борьбу за господство в воздухе, участвовали в совместных операциях сухопутных войск и флота, уничтожали и разрушали важные объекты в глубоком тылу противника. При этом широко применялось объединение усилий авиации нескольких фронтов и авиации дальнего действия, что позволяло своевременно наносить удары по наиболее важным группировкам сухопутных войск и воздушных флотов противника. Поскольку наступление врага ожидалось в центре советско-германского фронта, то и удары по важнейшим аэродромным узлам противника вначале наносились на северо-западном и западном направлениях. Организация борьбы за господство в воздухе, как правило, возлагалась на представителей Ставки, выезжавших в район сражений. 22 апреля 1942 г. с этой целью на Северо-Западный фронт прибыл первый заместитель командующего Военно-Воздушными Силами генерал Г. А. Ворожейкин. Здесь он руководил действиями всех сил авиации фронта, двух резервных авиационных групп Ставки (2-й и 6-й) и группы авиации дальнего действия.

 

30 мая 1942 г. Ставка приняла решение о нанесении в течение одиннадцати суток (с 30 мая по 9 июня) ударов по аэродромам противника в широкой полосе от Пскова до Крыма. Целью этих ударов было уничтожение самолетов, вывод из строя аэродромов и ограничение маневра вражеской авиации. Важность таких действий обусловливалась сложившейся обстановкой на южном крыле фронта в весенний период борьбы за удержание стратегической инициативы.

 

Авиация дальнего действия должна была уничтожить самолеты на аэродромах Псков, Витебск, Орша, Смоленск, Могилев, Быхов, Брянск, Конотоп, Кировоград, Днепропетровск, Полтава, Николаев, Запорожье и вывести из строя эти аэродромы. Это позволило бы сорвать намечавшиеся немецким командованием удары с воздуха по советским войскам юго-западного направления.

 

Военно-воздушные силы восьми фронтов, действовавшие в полосе от Ленинграда до Таганрога, и авиация Черноморского флота также получили задачи по уничтожению самолетов и нанесению ударов по 34 аэродромам противника. В общей же сложности планировалось подвергнуть ударам 50 аэродромов. Однако полностью осуществить воздушную операцию не удалось. Боевые действия ограничивались бомбардировкой вражеских аэродромов в основном на юго-западном направлении. Вначале авиация Юго-Западного фронта по требованию Ставки осуществила налеты на три аэродрома (Харьков, Рогань, Чугуев). В ходе их выявилась необходимость ударов еще по двенадцати аэродромам, где базировались крупные силы немецкой авиации. Для выполнения этой задачи было совершено около 550 самолето-вылетов.

 

Проведение только одной самостоятельной воздушной операции с целью уничтожения самолетов на аэродромах противника не оправдало себя полностью. Для достижения эффективных результатов, даже в пределах одного фронта, требовалось неоднократное проведение подобных операций. Но такой возможности в то время не было.

 

Летом, когда центр борьбы за господство в воздухе переместился на южное крыло советско-германского фронта и активность вражеской авиации резко возросла, главные силы советской авиации были нацелены против наступавших танковых группировок врага на сталинградском и кавказском направлениях. В этих условиях основным способом борьбы за господство в воздухе стало уничтожение самолетов противника в воздушных боях. Особенно ожесточенные воздушные бои проходили на сталинградском [269] направлении, где немецкая авиация имела трех-четырехкратное превосходство. Враг наносил массированные удары не только по советским войскам и тыловым объектам, но и подвергал варварским бомбардировкам жилые кварталы Сталинграда и других городов прифронтовой зоны.

 

8-я, а с 4 сентября и 16-я воздушные армии, 102-я истребительная авиационная дивизия ПВО страны и часть сил авиации дальнего действия в ходе обороны Сталинграда упорно добивались завоевания господства в воздухе.

 

На завершающем этапе оборонительного периода Сталинградской битвы в течение трех дней (с 27 по 29 октября) 8-я воздушная армия в составе 173 самолетов и 3 дивизии авиации дальнего действия, имевшие 141 бомбардировщик, провели операцию по уничтожению самолетов противника на аэродромах западнее Сталинграда. Цель ее состояла в том, чтобы ослабить бомбардировочные удары вражеской авиации по войскам Сталинградского и Донского фронтов, уравновесить соотношение воздушных сил и создать условия для завоевания советской авиацией господства в воздухе на этом направлении. Планировалось подвергнуть ударам 11 аэродромов, для чего намечалось провести 663 самолето-вылета, в том числе 400 — авиацией дальнего действия и 263 — 8-й армией. Фактически в течение двух ночей и одного дня было совершено 502 самолето-налета на 13 аэродромов противника, из них дальней авиацией — 141 (только ночью), 8-й армией — 361 (из них днем 40){294}.

 

В результате удалось значительно снизить активность немецкой авиации. Если 27 октября было зарегистрировано в районе Сталинграда 1400 самолето-пролетов, то после операции — 30 октября — только 200. Решительные действия советской авиации и наращивание силы ее ударов привели к заметному снижению активности немецко-фашистских ВВС к осени 1942 г. В сентябре было зарегистрировано 77 тыс. самолето-пролетов противника, а в октябре и ноябре их количество снизилось соответственно до 59 и 31 тыс. Из более чем 11 тыс. вражеских самолетов, уничтоженных на советско-германском фронте в 1942 г., большая часть приходится на лето и осень, когда борьба носила особенно ожесточенный характер. На всех других театрах второй мировой войны воздушные силы фашистской Германии в течение этого года потеряли в 5 раз меньше самолетов, чем на советско-германском фронте.

 

Несмотря на всю сложность обстановки на южном крыле советско-германского фронта, продолжались удары авиации по объектам глубокого тыла врага. Например, накануне «генерального» наступления вермахта на Востоке, в период с 19 по 26 июня, соединения авиации дальнего действия совершили четыре налета на важный военно-промышленный и административно-политический центр Восточной Пруссии — Кенигсберг. Советская авиация причинила разрушения крупному военному заводу, центральному вокзалу и другим объектам. В июле 1942 г. авиация дальнего действия неоднократно бомбила военно-промышленные объекты противника в Либаве, Мемеле, Тильзите{295}.

 

С 19 августа по 14 сентября авиация дальнего действия нанесла ряд ударов по Берлину и столицам государств — союзников Германии. 27, 30 августа и 10 сентября на Берлин было совершено 212 самолето-вылетов и сброшена 51 тонна бомб; по Будапешту нанесены два удара — 5 и 10 сентября; по Бухаресту — один удар 14 сентября. Кроме того, дальние бомбардировщики нанесли три удара по Данцигу, разрушили военно-промышленные [270] объекты в Варшаве, Кенигсберге, Штеттине, Тильзите, Фюрстенвальде, Трептове, Плоешти и Галаце{296}.

 

Налеты советской авиации дальнего действия и англо-американской стратегической авиации на объекты глубокого тыла Германии и некоторых ее союзников держали противника в постоянном напряжении. Эффективность ударов состояла не столько в разрушении военных предприятий, арсеналов и других важных объектов, сколько в дезорганизации тыла врага, в подрыве морального духа его вооруженных сил и населения.

 

В совместных действиях фронтовой авиации и авиации дальнего действия по поддержке сухопутных войск в оборонительных операциях важное место занимали ночные удары по наступавшим группировкам противника. Если в 1941 г. такие удары составляли 5,5 процента всех самолетовылетов, то в 1942 г. они составили 36,1 (в период оборонительных сражений на сталинградском направлении — 88,6 процента).

 

В ходе стратегической обороны в 1942 г. было достигнуто тесное взаимодействие между фронтовой истребительной авиацией и истребительной авиацией ПВО страны. Оно заключалось в совместном прикрытии войск и важных объектов фронтового тыла, в том числе Сталинграда, Ленинграда, Ростова-на-Дону, Орджоникидзе и других городов. Особенно хорошо осуществлялось такое взаимодействие на сталинградском направлении. Из 16 тыс. самолето-вылетов, произведенных для прикрытия войск, 7,8 тыс. совершила 102-я истребительная авиационная дивизия ПВО страны. В период напряженных боев в воздухе для лучшей организации взаимодействия эта дивизия передавалась в оперативное подчинение командующему 8-й воздушной армией.

 

В советских Военно-Воздушных Силах дальнейшее развитие получило управление авиацией с помощью радио. Приказом Народного комиссара обороны от 29 сентября 1942 г. была введена в действие Инструкция по управлению, оповещению и наведению самолетов по радио. Это способствовало широкому внедрению радио во всю систему управления авиацией, повышению эффективности ее боевых действий и лучшей организации оперативного и тактического взаимодействия с сухопутными войсками.

 

Эффективность боевых действий советской авиации в летне-осенний период 1942 г. в значительной степени повысилась и благодаря совершенствованию организационной структуры Военно-Воздушных Сил.

 

В мае — июне из общевойсковых армий были изъяты авиационные части, расформированы различные по составу и назначению авиационные группы Ставки (резервные, ударные). Авиацию фронтов свели в крупные объединения — воздушные армии, состоявшие из бомбардировочных, штурмовых, истребительных дивизий.