Формирование традиционной концепции времени и современность. Взгляды Аристотеля, Плотина и других мыслителей античности

Л. Н. Любинская, С. В. Лепилин

Философские проблемы времени в контексте междисциплинарных исследований.

Москва, 2002

Издание осуществлено при финансовой поддержке

Российского гуманитарного научного фонда

Проект № 02-03-16080

Издательство “Прогресс-Традиция”

Аннотация

 

В книге подробно раскрываются различные аспекты такого крайне необычного и загадочного феномена, каким является время. Важное место отводится рассмотрению философских взглядов относительно сущности и происхождения времени. Разбираются фундаментальные идеи Аристотеля, Плотина, Августина, Лейбница, Канта, Брентано, Гуссерля, Вернадского, Лосского, Бердяева, Ясперса, Хайдеггера и других. Большое внимание уделяется выявлению взаимосвязей этого феномена с человеческой субъективностью, влиянию проблематики времени на вопросы философской антропологии. В работе используются результаты, полученные в самых разных областях науки, в том числе в физике, биологии, синергетике, логике, информатике, психологии и истории. Интеллектуальное проигрывание различных концепций, так или иначе связанных с проблематикой времени, авторы рассматривают как одну из своих важнейших задач. Особое внимание в книге привлекается к теории систем и временной логике. В работе используются результаты ряда исследований, проводимых Международным обществом по изучению времени.

Предлагаемый подход, по замыслу авторов, должен способствовать налаживанию более тесных взаимосвязей между представителями естествознания и гуманитариями в целях более глубокого изучения различных аспектов временн о й реальности, нахождения оптимальных стратегий исследования времени в рамках междисциплинарного подхода. Книга рассчитана на студентов, аспирантов, преподавателей ВУЗов и широкий круг читателей, интересующихся проблемами философии и естествознания.

Оглавление

Предисловие.

Введение.

Глава 1. Формирование традиционной концепции времени и современность.

Взгляды Аристотеля, Плотина и других мыслителей античности.

Глава 2. Средневековье и Ренессанс. Субъективное время Августина и время как вещь Альберти.

Глава 3. Анализ времени в немецкой классической философии. Темпоралистика Лейбница. Единство времени и сознания в философии Канта.

Глава 4. Концепция времени Франца Брентано и современность.

Глава 5. Учение Эдмунда Гуссерля о категории времени и проблемы интеллекта.

Глава 6. Идея длительности Анри Бергсона и ее развитие.

Глава 7. Проблема асимметрии времени в наследии В. И. Вернадского и негеометрическая модель времени. Роль функциональной асимметрии мозга в восприятии временной реальности.

Глава 8. Взгляды Н. О. Лосского на природу времени.

Глава 9. Проблема “преодоления” времени в философии С. А. Аскольдова (Алексеева).

Глава 10. Н. А. Бердяев: в поисках утраченного времени. Время и творчество.

Глава 11. Концепция овладения временем В. Н. Муравьева.

Глава 12. Время в наследии Карла Ясперса и некоторые проблемы теоретической истории.

Глава 13. Представление времени в экзистенциальной аналитике Мартина Хайдеггера.

Глава 14. Моделирование и интерпретация времени в логике и информатике.

Время и кенограмматическая логика Г. Гюнтера.

Глава 15. К вопросу о парадоксальности времени.

Заключение.

Литература.

А.Уёмов. Послесловие.

Именной указатель.

Предметный указатель.

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

В различных областях современной науки уделяется пристальное внимание изучению проблематики времени. Эти исследования весьма разноплановы как по своим непосредственным целям, так и по методикам и исходным концепциям. Для консолидации усилий исследователей в этой области созданы специальные организации, издаются журналы и другие периодические издания. Еще в 1935 г. в Швейцарии было образовано Международное общество по изучению биоритмов. В 1971 г. его преобразовали в общество хронобиологии с центром в США. В 1966 г. в Нью-Йорке возникло "Международное общество по изучению времени". Оно создано по инициативе известного американского ученого Д. Т. Фрейзера, ставшего его бессменным секретарем. Общество регулярно проводит международные конференции, посвященные междисциплинарному изучению времени. На конференциях обычно публикуется от 30 до 50 докладов. Многие конференции носили тематический характер. В частности, состоялись конференции по таким темам как “Время, наука и общество в Китае и на Западе” (1986г.), “Время и мысль” (1989г.), “Время и процесс” (1991г.), “Время и жизнь” (1996г.), “Время, порядок и хаос” (1998г.), “Время тысячелетия: изменения и преемственность” (2000г.). Материалы этих конференций представлены в солидных коллективных трудах под общим названием "Изучение времени" ("The Study of Time"). Издаются серии публикаций под общим названием "Перспективы в изучении времени" (ред. Д. Т. Фрейзер). Несомненную ценность представляет обширная библиография исследований опубликованных по проблеме времени за период с 1900 по 1980 гг. ("The Study of Time", IV, 1981). Многие материалы Международного общества по изучению времени можно найти на сайтах Интернета.

Особое значение представляет работа Д. Т. Фрейзера "Генезис и эволюция времени", в которой автор излагает глобальную концепцию временн ы х отношений – темпоральности [178]. Эта работа вызвала интересную дискуссию. Вскоре после выхода в свет указанной работы появился сборник Лувэнской синтез-группы "Время и развитие" (1984 г.) [39].

В нашей стране большая роль в формировании интереса к проблеме времени принадлежит В. И. Вернадскому, который в 30-е годы исследовал вопрос об особых свойствах пространства, присущему живой природе. Эти свойства он соотносил, прежде всего, с дисимметрией пространства. В этой связи им было предложено понятие биологического времени. В период с 1974 по 1978 годы вопросы времени в сфере биологии (хронобиологии) рассматривались на нескольких всесоюзных конференциях, проходивших в городах Фрунзе, Новосибирск и Владивосток, а также на германо-советском симпозиуме в городе Галле (бывшей ГДР). Всестороннее обсуждение проблемы биологического времени было проведено на Всесоюзном симпозиуме "Фактор времени в функциональной организации деятельности живых систем" (Ленинград, 1979). Симпозиум был организован Научным советом АН СССР по проблемам прикладной физиологии человека и Научно-исследовательским институтом экспериментальной медицины АМН СССР.

Проблема времени является объектом систематического изучения в ряде научных коллективов нашей страны, в том числе в Институте биологии развития РАН, в лаборатории экспериментальной эмбриологии (Т. А. Детлаф) и в других научных центрах [54], [93].

В МГУ им. М. В. Ломоносова на протяжении ряда лет работает Российский междисциплинарный семинар по изучению времени. Руководит семинаром д. биол. н. А. П. Левич [187, 71, 183]. К участию в работе семинара привлекаются известные ученые. Многим участникам семинара запомнились выступления таких, к сожалению уже ушедших из жизни, корифеев науки как Л. Н. Гумилев, Р. И. Пименов (создатель теории анизотропного пространства-времени) [114] и др.

В общем мировоззренческом плане ситуация по выработке современной cтратегии в исследовании феномена времени сложилась весьма неоднозначная. С одной стороны, всё ещё продолжают выискиваться аргументы в защиту тезиса о том, что феномен времени окружен тайнами, загадками и современная культура не обладает необходимыми средствами для раскрытия этих тайн. С другой стороны, многие исследователи продолжают попытки раскрыть эти тайны. В частности, появились основания утверждать, что категории времени принадлежит одна из ключевых ролей в выработке форм нового рационализма.

Сравнительно недавно в рамках современной логики возникла специальная область знания – временн а я логика. Ее задача – найти достаточно совершенные формальные средства, необходимые для отражения т. н. " овремененных " суждений. Другими словами, эта наука занимается изучением формальных временн ы х структур мыслительных процессов. Временная логика – только один из примеров "сращенности" таких процессов как совершенствование предельно общих познавательных средств и поиск новых свойств феномена времени, что убеждает нас в особой роли категории времени в сфере рационального. Можно утверждать, что свойства феномена времени определенным образом соотносятся с познавательными процессами. С другой стороны, чем совершеннее становятся формы современного рационализма, тем больше возникает предпосылок для раскрытия тайн и загадок феномена времени.

Предлагаемая работа построена главным образом на историко-философском материале. Но в ней широко используются и суждения современных ученых и философов, основываясь на которых можно глубже осмыслить многие положения, высказанные мыслителями прошлого, по-новому их прокомментировать и дополнить. К числу довольно интересных новаций такого рода, как нам представляется, относится работа В. И. Фалько "Информация и рефлексия". Наиболее важными нам представляются следующие положения автора.

1. Новые формы рационализма характеризуются появлением новых категорий и новых идей относительно связи между этими категориями и теми, которые можно назвать традиционными. Новые категории не просто "появляются", но ищут и находят свое место среди тех категорий, которые использовались раньше и, в ряде случаев, могут инициировать "перекомбинацию" устоявшихся соотношений между этими категориями. Обогащение категориального аппарата и изменение взаимозависимостей между категориями – закономерный процесс в сфере гносеологии.

2. К числу таких, в известном смысле, новых категорий автор относит понятия “информации” и “рефлексии”. Он пишет, что понятие “информация” обозначает "особый тип реальности, обладающий пространственными характеристиками и не имеющий временной формы бытия. Этот критерий позволяет отличить информацию от материи, обладающей и пространственной, и временной формами существования, а также от идеального вида бытия, не обладающего ни временными, ни пространственными характеристиками, и от психической реальности, существующей лишь во времени" [145, с. 67].

Исходя из предложенной характеристики информации, можно построить определенную схему отношений между категориями материи, информации, мысли (сознания), идеальной реальности, пространства и времени. Для этого разобьем большой квадрат на четыре малых квадрата. В верхнем левом квадрате поместим информацию. Она обладает пространственным бытием. В нижнем левом квадрате – материю. Она обладает и пространственным, и временн ы м бытием. В верхнем правом углу – идеальную реальность. Она не обладает ни пространственным, ни временн ы м бытием. В нижнем правом квадрате поместим мысль, которая обладает только временн ы м бытием.

В ряде работ, появившихся в последние годы, правда, высказывается предположение о том, что мысль связана не только со временем, но и с пространством. Однако при всей спорности выводов В. И. Фалько, мы посчитали возможным использовать его схему для демонстрации сложности такого феномена как время и нетривиальности его связей с иными феноменами, прежде всего с пространством, материей, мыслью, идеальным и информацией.

Описанная выше схема, по крайней мере в первом приближении, по-видимому, имеет некоторые достоинства. Прежде всего, ее автор полагает, что такие “слои” реальности, как информация и мысль, находятся за пределами пространства или за пределами времени. Из допущения существования таких "слоев", природа которых связана или только с пространством, или только со временем, следует, что обычное для философии противопоставление материального и идеального является узким, ограниченным и потому, скорее всего, несостоятельным. Выясняется также, что бинарная оппозиция "материальное – идеальное" не охватывает полностью всей реальности. Для полноты характеристики реальности необходимо использовать дополнительные "звенья". Всего таких звеньев должно быть, по меньшей мере, четыре. Это реальность, связанная и с пространством, и со временем (материя); реальность, связанная только с пространством (информация); реальность, связанная только со временем (мысль) и реальность не связанная ни с пространством, ни со временем (идеальная реальность).

Известны и другие работы, в которых предложены в чем-то подобные концепции взаимосвязи между категориями материи, времени, пространства и идеальной реальности. Г. Гюнтер, например, предлагает ввести дополнительный логический "локус", т. е. своеобразное "место", куда следует "поместить" время и пространство. Это "место" отлично и от материи, и от идеальной реальности [50]. В главе 14 мы подробно проанализируем концепцию Г. Гюнтера.

Отметим также, что В. И. Фалько не только дает характеристику категории информации, но и раскрывает содержание важного для нас понятия рефлексии. Он пишет, что с рефлексией необходимо связывать, прежде всего, способность человеческой психики создавать образ себя как чего-то иного, как объекта, и делать этот образ предметом своей отображающей и преобразующей активностиили, иначе, добавим мы, предметом манипуляции. Рефлексия – это взгляд на себя, на свои отражательные способности и на создаваемые образы как бы извне, т. е. как на вещи; это возможность различения их между собой как бы путем выхода за пределы самого себя. Для сравнения укажем и на противоположную способность психики человека – самосозерцание – взгляд на себя через самососредоточение, погружение в себя по типу восточной медитации, восприятие себя как данности, не подлежащей манипуляциям (это взгляд на самого себя как бы изнутри).

Рефлексия возможна, очевидно, благодаря наличию в сознании человека определенных информационных структур и предполагает образование их конкретных форм. Важно отметить, что в процессе общения у людей наряду с рефлексией формируется также способность к взаиморефлексии. Историю зарождения и развития разных форм рефлексии и информационных структур можно проследить, рассматривая историю человеческого общества и его отдельных культур.

Известно, что обмен информацией играет исключительную роль в социальных процессах. Этот обмен связан с символическими формами. Одной из особо значимых символических форм является язык. Некоторые исследователи полагают, что ввиду особой "сращенности" представлений о времени с символическими формами культуры, следует ввести особое специфическое понятие времени, а именно понятие о " человеческом " времени. В этом отношении показательной является концепция, предложенная известным французским философом Полем Рикёром (род. в 1913г.). Согласно П. Рикёру, существует как различие между “космическим” и “человеческим” временем, так и взаимосвязь между ними [132].

П. Рикер является крупным представителем философской герменевтики. Особое внимание он уделяет проблеме времени в разрабатываемой им концепции интерпретации. Рикер стремится раскрыть содержание понятия истолкования как преимущественный способ включения индивида в целостный контекст культуры, как одну из существеннейших основ его деятельности в культуре. Задачу герменевтического постижения Рикер видит в том, чтобы обосновать роль человека как субъекта культурно-исторического творчества, в котором и благодаря которому осуществляется связь времен, и которое зиждется на активной деятельности индивида.

В своих работах Рикер сравнивает два специфических представления о времени. Одно он называет космическим временем. В этом времени происходят постоянные повторения через гигантские циклы лет. Рикер подчеркивает, что человек осознает необъятность космического времени. Другое время Рикер называет человеческим временем. В этом времени протекает быстротечная человеческая жизнь. Далее он пишет, что “для овладения безмерностью космического времени и быстротечностью людской жизни человечество создало символические структуры” [167, с. 12]. Для исследования причин существования указанной Рикером несоразмерности двух времен, очевидно, необходимо определить теоретические основы, на которых строятся две метафоры: быстротечность и всеобъемлемость. Рикер приходит к выводу, что различие космического и человеческого времени не только количественное. Язык цифр убеждает, что единицы, с помощью которых могут быть охарактеризованы космические циклы, с одной стороны, и изменения в быстротечной жизни человека, с другой, это различные по своим масштабам величины.

Далее Рикер рассматривает вопрос о качественном различии космического и человеческого времени. Феномен человеческого времени протекает как мгновение. С точки зрения космического времени – мгновение лишь нарушение непрерывности движения или последовательности изменений в динамической системе. Но можно рассматривать мгновение как сейчас, как точку на ординате времени. Рикер отмечает, что для того, чтобы было это сейчас, оно должно быть постигнуто сознанием. Он пишет, что сознание воспринимает мгновение как движение будущего к прошлому через настоящее. Мгновение, сейчас невозможно выразить количественно, считает Рикер, поскольку мгновение переживается, а переживание нельзя выразить количественно. И делается вывод о том, что если принять за точку отсчета этот феномен несоразмерности, то становится возможным оценить силу символических структур, которые, примиряя время космическое и проживаемое, способствуют культурному осознанию времени.

Статья Рикера называется “В согласии со временем”. Она опубликована в журнале ЮНЕСКО в 1991 году, но была написана несколько раньше. Вместе с тем, ещё в 70-е годы была опубликована работа У. Матурано и Ф. Варелы “Аутопоэз” [181]. В этой работе они пишут о том, что время принадлежит к числу тех объектов, с помощью которых возможно дать количественную характеристику процессов, происходящих внутри нас, в нашем сознании. Один из небольших разделов их работы так и называется “Время как фактор измерения”, имеются в виду измерения, относящиеся к внутреннему миру личности, к психическому миру, миру эмоций и переживаний [181, с. 133]. Важны также суждения авторов по проблеме истоков и первичных форм функций познания в мире живого, и это нашло отражение в самом названии их труда. К сожалению, эта работа у нас ещё не нашла широкого отклика, и труды только переводятся.

Недавно появились работы, в которых было показано, что еще в древних мифах исключительная роль принадлежала отражению того, что было желаемым для человека. В некоторых языках с древности существовал даже специальный глагол для отражения одновременно и желания, и представлений о будущем. Об этом речь впереди.

Отметим, что суждение П. Рикёра о том, что понятие "настоящее" может использоваться только тогда, когда речь идет о "человеческом" времени, должно быть переосмыслено за счет новых выводов, сделанных некоторыми современными учеными. Работающие в рамках нового синергетического взгляда на мир физики и математики показали, что представления не только о прошлом и настоящем, но и о будущем могут быть целесообразно использованы при описании физических процессов. Это означает, что суждение " будущее временит настоящее ", как бы отбрасывая на него свою тень, каким-то образом детерминируя его, скорее всего, справедливо не только для описания эволюции живых и социальных объектов, но и для описания поведения объектов неживой природы. Недавно была создана модель "темпомира", в которой указанные зависимости подробно рассматриваются (см., например, [18]).

Несколько слов скажем об этой модели. Для решения ряда проблем, поставленных в синергетике, оказалось необходимым непрерывно совершенствовать математические методы исследования сложных самоорганизующихся систем. В ходе этого совершенствования были выявлены новые специфические временные зависимости, характерные для данного класса сложных систем.

Как пишет известный математик П.С. Курдюмов, в современной математике интенсивно развивается аппарат, с помощью которого оказалось возможным ответить на следующие вопросы: куда идут процессы, каковы внутренние тенденции развития процессов, когда пройдет достаточно много времени. Для некоторых классов нелинейных уравнений удалось установить, что развит а я стадия процессов приводит к возникновению структур различных типов, описываемых т.н. инвариантно-групповыми решениями. Для нас представляет интерес то обстоятельство, что в этих структурах “…пространство и время не свободны, а связаны инвариантами. Для определенных типов инвариантно-групповых решений показано, что процессы вблизи центра сегодня идут, как шли бы во всей структуре в прошлом, а на периферии структуры-сейчас идут, как пойдут по всей структуре в будущем” [76, с. 40].

Подчеркивается при этом, что речь идет об определенном виде процессов и их математическом описании. Далее П.С. Курдюмов отмечает, что не исключено и наличие таких кажущихся невероятными явлений, как попятное движение во времени некоторых открытых диссипативных систем. В общем виде речь идет об исследовании не только актуальной действительности того, что уже нашло свое проявление, но и об изучении потенциальных возможностей того, что еще себя не проявило.

Суммарно подобного рода идеи П. С. Курдюмов соотносит с термином темпомир и отмечает, что современная наука дает основания для обогащения наших представлений о категориях пространства и времени [там же].

Отметим также суждение, которое еще в 1953 году высказал известный физик В. А. Фок в одной из своих статей [165], посвященных анализу категорий пространства и времени. Анализируя понятие относительности одновременности, В. А. Фок пишет: "Относительность понятий одновременности и длины часто дает повод к ложным толкованиям теории относительности.

С одной стороны, основоположник теории относительности А. Эйнштейн, а за ним и другие авторы при изложении относящихся сюда следствий говорят о восприятии неких воображаемых наблюдателей, или, в лучшем случае, о результатах, произведенных этими наблюдателями измерений. Тем самым ощущения или измерения наблюдателей как бы принимаются за первичное. Между тем здесь речь идет об объективных отношениях материальных тел между собой и об объективных свойствах пространства и времени.

С другой стороны, некоторые наши философы, забывая о диалектике, становятся на метафизическую точку зрения и требуют, чтобы изменения длины движущегося тела (лоренцовы сокращения) и другие подобные эффекты объяснялись материальными процессами внутри движущегося тела. Требовать этого столь же нелепо, как требовать, чтобы уменьшение видимых (угловых) размеров предмета при его удалении объяснялось материальными процессами внутри предмета, или (пример А. Д. Александрова) чтобы изменение цены товара объяснялось только процессами внутри товара. Выставлять подобные требования означает полностью игнорировать философскую категорию о т н о ш е н и я " [165, с. 18].

Конечно, речь идет не просто об интересном сравнении, о ярком убедительном примере, речь идет об анализе глубинных зависимостей, которые существуют между природой исследуемого объекта и природой тех методов, с помощью которых данный объект исследуется.

Исследование причин изменений в оценках длительности процессов, происходящих в системах, движущихся со скоростями, близкими к скорости света, и изучение причин колебаний рыночной цены одного и того же товара, – это анализ причин заведомо различных по своей природе процессов. Но в тех методах, которые используются для изучения этих процессов, существуют общие черты. Это обстоятельство имеет место потому, что в ряде случаев для познания сути происходящего важно знать природу отношений между объектом и той средой, в которую данный объект погружен. В. А. Фок указывает, что в теории относительности перед исследователями выдвигается требование анализа отношений, которые имеют место между объектом и той средой, с которой объект взаимосвязан. Эти отношения являются внешними для исследуемого объекта. Если обратиться к такому понятию как "системное свойство", то можно увидеть, что речь идет о таких познавательных ситуациях, при которых проявляются свойства объекта, обусловленные не столько его внутренней природой, сколько свойствами той среды, в которую он погружен. Фок не использует при этом такие термины как "логика отношений", "реляционный синтез" и т. п., характерные для современной науки, но, по сути, речь идет о тех же сложных методологических проблемах.

В заключении выскажем гипотетическое суждение об одной из причин, в силу которой имеют место принципиальные трудности в транслировании знаний о природе времени из одной науки в другую. Причина заключается в том принципе, на котором построена вся традиционная классификация наук. Эта классификация строится на основе выделения различных форм движения материи, а также на учете иерархии структурных уровней ее организации. Сейчас же предложены и другие подходы к классификации наук. Разработана, например, классификация, в которой учитываются, прежде всего, два наиболее важных для любой области знаний фактора: предмет и метод, тот метод, с помощью которого исследуется выделенный данной наукой предмет (см.: [92]). Одно из преимуществ данного подхода заключается в том, что в нем сравнительно легко находятся средства для трансляции знаний из одной области науки в другую, конечно, при условии общности методов исследования, принятых в этих областях. Здесь может возникнуть ситуация, когда по своему предмету области знаний отличаются друг от друга, а по методам, используемым для исследования, они сравнимы [145, с. 87 – 101].

Так соотносятся между собой, скажем, такие области знания, как математическая логика и математическая лингвистика. Логика – это наука о способах доказательств и опровержений, а лингвистика – наука об общих законах строения и функционирования человеческого языка. Добавим, что лингвистика анализирует символические структуры, т. к. язык – это одна из символических структур. Несмотря на различие предмета исследования в таких науках как логика и лингвистика, можно сравнивать между собой методы, которые используются в математической логике и в математической лингвистике. Это математические методы.

Возможно, что "наведению мостов" между естественнонаучным и гуманитарным знанием в значительной степени будут способствовать концепции, основанные на компьютерных, а не на геометрических моделях времени [8]. Сошлемся на следующий факт. В компьютерных моделях существенную роль играют представления о времени как о ресурсе. Понятие ресурсного времени – одно из центральных в этих моделях. Естественно предположить, что компьютерная модель времени в большей степени приспособлена для отражения "физического" и "человеческого" времени, чем геометрические модели.

Значительный вклад в процесс достижения все более полного взаимопонимания между представителями естественнонаучного и гуманитарного знания следует ожидать и от тех новаций, которые предлагает информационная физика.

Важную роль в анализе сущности времени призван сыграть системный метод. Однако его и не следует рассматривать как единственно возможное средство такого анализа. Кроме того, на пути использования системного метода возникают немалые трудности. В частности, понятие "системный метод" является слишком общим. Этот метод в различных ситуациях, при решении конкретных задач может выполнять те или иные функции, он имеет разные аспекты и грани. В нашей работе мы остановимся только на некоторых моментах, связанных с постижением сущности времени за счет привлечения системного метода.

 

 

Введение

Несколько лет назад в МГУ выступал лауреат Нобелевской премии И. Р. Пригожин, который был приглашен в связи с избранием на должность почетного директора Научного института, работа которого связана с применением математических методов к исследованию сложных систем. Известно, что идеи И. Пригожина в области самоорганизации сложных систем (синергетики) определенным образом соотносятся с “переоткрытием” времени. В частности, он показал целесообразность использования понятий виртуального и статистического времени [123]. При этом Пригожин приводит довольно принципиальное суждение Е. Мейерсона о категории времени [124, с. 365]. Нам кажется, что это суждение достойно быть предметом нашего специального рассмотрения.

Как пишет Е. Мейерсон, время по своим свойствам является чем-то настолько нестандартным, что его суть не может быть раскрыта с помощью средств, имеющихся в современной культуре [185]. Аргументация Мейерсона сводится к следующему. При попытке представить историю современной науки как постоянную реализацию того, что считается основной категорией человеческого разума: сведение различного и изменяющегося к тождественному и неизменному, – время подлежало бы полному исключению.

Рассмотрим приведенное суждение более подробно. Утверждение о том, что время состоит из бесконечного множества различных моментов, не вызывает сомнений. Очевидно, сомнение у Е. Мейерсона вызывает сама возможность использования тех средств, которые имеются в современной науке для исследования времени. Сомнения возникают уже при попытках соотнести различие и изменение (имеются в виду моменты времени) с чем-то тождественным и неизменным. Эта задача по отношению к анализу такого феномена как время действительно является сложной. Но в современной науке уже сделаны определенные шаги для ее решения. В частности, интересные результаты получены при рассмотрении феномена времени как ресурсной системы [8].

При системном подходе феномен времени не подлежит полному исключению из числа объектов, для исследования которых имеется соответствующий инструментарий. Дело в том, что человек живет в информационном мире. Информация всегда основывается на выделении различий между объектами или их свойствами и отношениями между ними. Поскольку каждый момент времени неповторим, а таких моментов в принципе бесконечное множество, то справедливым является суждение о том, что такое множество как все моменты времени обладает бесконечно большой информационной емкостью.

Возникает вопрос: а что же является тождественным и неизменным в свойствах феномена времени, если все его моменты неповторимы и неуловимы? Существуют ли инварианты, основываясь на которых эти исчезающие и неуловимые моменты времени могут быть соотнесены и сопоставлены с чем-то устойчивым? Ответ оказывается вполне утвердительным: у феномена времени такие "устойчивые" особенности имеются.

Для выделения инвариантов следует вспомнить, что феномен времени в познании выполняет определенные функции. Одна из его функций заключается в том, что время как функциональная система является также системой стационарной. Стационарная система непрерывно обновляется, так как меняются сами моменты времени. При этом собственно процесс изменения является вполне устойчивым, неизменным, стационарным.

Для более глубокого осмысления специфики стационарных систем, на наш взгляд, целесообразно было бы привлечь идеи реляционного синтеза. Однако об этом мы будем говорить несколько ниже.

Здесь же отметим, что несколько ослабленный и в какой-то степени промежуточный вариант осмысления особенности феномена времени предложен в работах Ричарда Рорти. Этот современный американский философ не исключает феномен времени полностью из числа других феноменов, но предлагает для него некоторое "промежуточное местоположение" (подробнее см.: глава 2, с. 80). По поводу приведенной Р. Рорти классификации заметим, что далеко не все физические объекты могут быть охарактеризованы с помощью категории времени.

Так, специалисты в области системных исследований при анализе специфических особенностей системного мышления выделяют две основные парадигмы. Классическую парадигму, которая основана на идее равновесия открытых систем. И новую парадигму системного мышления, которая стала формироваться в 70 – 80-е годы XX века и ознаменовала собой переход от исследования равновесных систем к анализу неравновесных систем и их необратимых состояний. Более того, в последние годы исследованы "специфические черты потенциального существования, представляющего собой форму целостности, в которой отсутствуют выделенные объекты и взаимодействия между ними, их пространственно-временные характеристики. Появление пространственно-временных и причинных связей становится возможным в результате нарушения исходной симметрии и "обмена устойчивости" в потенциальной структуре" [160, с. 2].

“Новое” открытие разделенности бытия на две части: актуальную, для характеристики которой можно использовать представления о времени, и потенциальную, при характеристике которой теряют смысл представления о части и целом, о времени и пространстве, о причинности и т. д., – оценивается как настолько весомый фактор, что уже один он обуславливает необходимость перехода к новой парадигме, т. е. новому взгляду на мир, новым методам его изучения.

Описание природы некоторых физических объектов, для характеристики которых не используются представления о времени, дает и Д. Т. Фрейзер в работе "The Genesis and Evolution of Time" [178]. В этой работе высказывается также идея о целесообразности использования представлений о темпоральных уровнях. По мнению Д. Т. Фрейзера, каждый интегративный структурный уровень организации материи обнаруживает свою собственную темпоральность, и иерархии уровней организации материи соответствует иерархия связанных с ними темпоральностей.

Поскольку теория темпоральных уровней создавалась во многом под влиянием идей Якова Джоана Иикскюля, скажем несколько слов о нем и о его творчестве. Я. Д. Иикскюль (1864 - 1944) изучал зоологию и теоретическую биологию, а также науку о поведении животных – этологию. В Эстонии с 1884 по 1903 год он преподавал в университете, затем переехал в Гейдельберг. Он много путешествовал по различным странам и регионам Африки, включая центральную Африку. В 1925 году Я. Д. Иикскюль был назначен директором института Umweltforschung в Гамбурге и был оплачиваемым профессором в университете.

В работах Иикскюля конкретный естественнонаучный материал органично соотносится с некоторыми философскими идеями. Особенно подробно он останавливается на анализе позиции Канта по вопросам теории познания.

Исследования, проводимые на сопоставлении идей Канта и данных биологии, относительно протекания процесса познания привели его к выводу о том, что каждое животное живет в уникальном, своем собственном окружающем мире – Umwelt. Умвельт определяется типом организации данной живой особи и в первую очередь особенностями или спецификой рецепторов и аффекторов. Именно указанные органы определяют, что может стать стимулом для данного животного. Совокупность возможных стимулов для каждого животного есть его “знаковый мир”. Сумма возможных ответов или ответных реакций составляет его “активный мир”. Вместе эти два мира составляют его умвельт или окружающий мир. Согласование стимулов, поступающих из внешнего мира, с внутренним миром живой особи осуществляется посредством внутреннего “направляющего” аппарата. Эта ориентация включает в себя саморегуляцию поведения, благодаря которой животное выбирает стимулы из внешнего мира и отвечает на них соответствующим образом. Ответные реакции животного направлены на поддержание стабильного состояния, согласованного взаимодействия с окружающей средой.

Согласно концепции Иикскюля, человек подобно другим живым существам имеет свой умвельт. Человеческая чувствительность определяется характером мира, который познает человек. Для человека вся реальность является субъективной. Иикскюль тем не менее не исключает того обстоятельства, что человек мысленно, исходя из наблюдений за поведением других живых особей, может делать заключение о наличии структурно по-другому “сконструированных” умвельтов у организмов, отличных от него самого [189].

Предложенная Д.Т. Фрейзером концепция темпоральных уровней находится в соответствии с общепринятой эволюционной схемой мира, согласно которой мир представляет собой самоорганизующуюся систему.

Д.Т. Фрейзер предлагает принять положение о том, что время есть симптом или коррелят структурной и функциональной организации мира. Поскольку общепринятой является гипотеза, согласно которой динамика мира заключается в неорганической и органической эволюции, то из этого, вероятно, следует, что время само по себе развертывается в соответствии с иерархией естественных систем.

Автор выделяет шесть стабильных уровней материи и соответствующих им темпоральных уровней:

1. Мир частиц без массы покоя, которые всегда двигаются со скоростью света, – атемпоральность (эти частицы, по-видимому, находятся вне времени).

2. Мир частиц с ненулевой массой покоя, двигающихся со скоростью ниже скорости света – прототемпоральность (время “массивных” частиц, время микромира).

3. Мир масс, складывающихся в звезды, галактики, группы галактик – эотемпоральность (космологическое или астрономическое время).

4. Мир живых организмов – биотемпоральность (биологическое время).

5. Человек – ноотемпоральность (человеческое, психологическое, личностное время).

6. Коллективные институты человеческого общества – социотемпоральность (историческое и социальное время) [178, с. 36].

В некоторых работах отмечается, что Д. Т. Фрейзер не исследует механизм перехода с одного уровня на другой (см., например: Г. П. Аксенов Причина времени. М., 2001, с. 285).

Каждый из указанных темпоральных уровней описывается соответствующей теорией:

1. Частицы нулевой массы покоя – атемпоральность – описывается специальной теорией относительности. 

2. Частицы ненулевой массой покоя – прототемпоральность – описывается квантовой механикой.

3. Космические тела – эотемпоральность – описывается общей теорией относительности;

4. Мир живых организмов – биотемпоральность – описывается биологией;

5. Человек – ноотемпоральность – описывается психологией;

6. Человеческое общество – социотемпоральность – описывается социологией.

Д. Т. Фрейзер отмечает при этом, что хотя все эти структурные уровни и различны, но все же соседние уровни родственны как по существу, так и по темпоральности, и все вместе образуют иерархическое единство.                       

Наряду с указанными стабильными уровнями имеются нестабильные мезоформы, заключенные между соседними стабильными уровнями. При описании одной из разновидностей мезоформ автор пишет, что “…достаточно населенные прототемпоральные системы вступают на эотемпоральный путь”, но их нельзя отнести ни к одному из названных стабильных уровней [178, с. 93].

В предложенной Д. Т. Фрейзером концепции имеются определенные трудности. Например, он отмечает, что не знает, куда отнести виртуальные и короткоживущие объекты [там же, с. 173].

Многие данные относительно различных свойств времени, имеющиеся в физико-математическом естествознании, в сжатом виде представлены в специальной теории, получившей название " хронодинамики ".

Что касается области гуманитарных наук, то, насколько нам известно, здесь темпоральный аспект социальных процессов не выделен в отдельную область знаний, и открытым остается даже вопрос о самой необходимости такой интегративной синтетической работы.

В этой связи необходимо отметить, что в науке и философии для описания многообразия исследований времени, относящихся к разным дисциплинам и направлениям, сравнительно недавно нередко стал употребляться термин “темпоралистика” или, иначе, “ темпорология ”.

Является ли применение этого термина законным? Одним из признаков научности термина является наличие связей между данным термином и другими категориями, используемыми в соответствующих областях знания.

На наш взгляд, во многих конкретных науках имеются категории, использование которых обогащает наши представления о времени. Сюда относятся понятия пространство, метрика, скорость, событие, интервал пространства-времени, одновременность, порядок, обратимость, необратимость, вектор, синхрония, диахрония (два последних понятия введены специалистами в области лингвистики) и т. д. Таким образом, если исследователь привлекает в своих работах, посвященных изучению свойств времени, соответствующий категориальный аппарат, то можно говорить о том, что он работает в области темпоралистики.

    Есть и такие области знания, в которых, с одной стороны, факторы времени играют исключительную роль (история, экономика и т. п.), но, с другой стороны, эти науки не используют в своем творчестве весь упомянутый категориальный аппарат. Однако возникают и такие новые области знания как эконометрика, “клиометристика” и т. п., которые относятся к сфере междисциплинарных исследований. Это означает, что к анализу временных аспектов исторических или экономических процессов могут быть привлечены средства математики и естествознания.

Философия также обладает мощным категориальным аппаратом для описания и анализа временной реальности. Рассмотрению результатов этого анализа будут посвящены многие страницы книги.

Вначале же проанализируем некоторые современные исторические исследования с точки зрения наличия в них темпоральной проблематики. В этих исследованиях прежде всего указывается на необходимость нахождения оснований для построения "теоретической" истории [64, с. 64], которая в свою очередь, несомненно, должна строиться на базе той или иной концепции времени. Для более подробного рассмотрения данного вопроса несколько слов скажем о специфике самой исторической науки.

В большинстве наук, прежде всего в естествознании, изучаемый объект расположен во внешнем по отношению к исследователю пространстве, поэтому последний может как бы "дистанцироваться" от этого объекта. В исторической науке событие дается всегда вместе с его оценкой как со стороны участника (или очевидца), так и со стороны самого историка.

Эта специфика любого исторического исследования представляет определенные трудности для анализа, так как аналитику приходится помнить, что любая оценка события даже со стороны непредубежденного очевидца является субъективной. Но в этой ситуации есть и положительный момент. Тот, кто оценивает события как очевидец, уже включен в материал исследования, “живет” в нем, погружен в него. В то время как, например, математику необходимо приложить особые усилия для "погружения" в "сухой" мир абстрактных сущностей. Известно, что в таком теоретическом мире нельзя жить, т. к. это мир одних только сущностей. А вот в том мире, который был заново воссоздан (представлен) историком или летописцем, очевидно, в какой-то степени “жить” можно, поскольку этот мир причастен человеку, человекоразмерен, наполнен человеческими страстями, ценностями, смыслами и целями. Так что теоретический мир историка, несомненно, имеет свои особенности.

Получается, что история представляет собой как бы колоссальный гипертекст. (Это понятие было введено в употребление в 1965 году программистом, математиком и философом Теодором Нельсоном и обозначает документ, составленный из относительно небольших фрагментов текста, причем таким образом, что эти фрагменты можно читать не в одном, раз и навсегда определенном (например, по номерам страниц, как в обычном книге) порядке, а разными путями – в зависимости от интересов читателя, – причем эти пути вполне равноценны. Читатель сам волен “прокладывать маршрут” по документу или системе документов с помощью гиперссылок (линков), т. е. указаний на другие фрагменты текста, “привязанных” ко всему текущему фрагменту или к какому-нибудь его конкретному месту (см.: [36]).) И подобно тому, как обычный текст воспринимается всегда субъективно, через призму внутреннего мира читателя, так и исторические события всегда "окрашены", определяются тем "настроением", в котором находится участник или очевидец. Поэтому одна из задач теоретической истории, по всей вероятности, должна заключаться в том, чтобы научиться создавать модели, основанные как на знании самих событий, так и на знании их интерпретаций. Возможно, что в создание таких моделей со временем внесет свой вклад т. н. "информационная" физика.

Особую остроту в работах некоторых современных историков приобрел вопрос о том, иллюзорно или реально время. Что собой представляет процесс изучения событий, которые имели место в прошлом, но которых уже нет сейчас? – примерно так историки формулируют эту проблему. Поскольку прошлого нет, а есть только настоящее, то историки, следовательно, изучают события как исчезнувшие объекты, т. е. изучают то, чего нет. Получается парадокс [135, с. 668]. Но не только историческая наука сталкивается с необходимостью изучения того, чего нет сейчас, в настоящем, но что является как бы продолжением событий, имевших место в прошлом. Разными науками изучаются, например, такие процессы, как происхождение Вселенной, человека, его сознания и т. д.

Даже в такой науке как криминалистика, когда следователи в ряде случаев могут идти по "горячим следам", все равно приходится изучать, как правило, "исчезнувшие события", т. е. изучать то, чего нет в настоящем. Генезис – это всегда погружение в прошлое, поиск в нем причин и оснований для настоящего. Подходы к решению подобных задач ищет, в частности, феноменология – философское направление, методом самосозерцания исследующее “чистое” сознание и пути его достижения. Но как нам представляется, для разрешения сформулированного выше парадокса целесообразно, прежде всего, использовать системный подход.

    Системный подход или метод в свою очередь должны основываться на той или иной общей теории систем (к сожалению, в действительности это происходит еще далеко не всегда). Среди общих теорий систем мы остановимся на т. н. параметрической общей теории систем [125], [154], [151], [136]. Общая параметрическая теория систем (ПТС) разработана А. И. Уёмовым. В настоящее время эта теория продолжает активно развиваться, вокруг нее возникла целая школа. ПТС нашла своё применение во многих областях знаний, в том числе в ряде разделов философии. Последнее обстоятельство является для нас принципиальным, т. к. несмотря на то, что исследованием сущности времени занимаются специалисты разных наук, сама проблема в ее наиболее глубоких аспектах по-прежнему остаётся подлинно философской.

Основные положения этой теории состоят в следующем. Рассматриваемая концепция системологии делит реальность на системы и не-системы лишь интенсионально, т. к. всякая вещь может быть понята как система в одном отношении и как не система – в другом. Всё, что изначально воспринимается как нечто бессистемное, начинает рассматриваться как система, когда оказываются выявленными отношения, удовлетворяющие определённому свойству, или свойства, находящиеся в определённом отношении. Вещи, свойства и отношения образуют базисную триаду категорий, каждая из которых представляет собой особый частный случай противоположности категорий [147]. С помощью категорий "вещь", "свойство" и "отношение" можно обобщить предлагавшиеся различными авторами определения понятия системы в виде двух двойственных друг другу определений этого понятия. Вопрос о том, что представляют собой двойственные друг другу определения системы, раскрывается в работе А. Ю. Цофнаса [171]. Автор пишет, что в результате реляционного обобщения, при котором выявлялась инвариантная структура разных определений и применения формального аппарата, было получено два словесных определения, смысл которых сводится к следующему.

Определение 1. Системой является произвольная вещь, когда какие-то ее отношения удовлетворяют определенному свойству. (Данное определение называется атрибутивным.)

Определение 2. Система – это произвольная вещь, какие-либо свойства которой удовлетворяют определенному отношению. (Это определение именуют реляционным [там же, с. 53].)

Представление системы двумя двойственными способами даёт две разные системы, дополняющие друг друга. Оба определения системы задают порядок представления вещи как системы по единой схеме: от фиксации некоторой определённости, т. е. от выбора смыслового поля, в котором рассматривается интересующий нас произвольный объект, к поиску некоторых, заранее не определённых аспектов (отношений или свойств) данного объекта, соответствующих этой определенности, которые позволили бы увидеть его в качестве системы.

Обобщение этих шагов находит выражение в понятии ДЕСКРИПТОРОВ, т. е. в понятиях КОНЦЕПТА, СТРУКТУРЫ и СУБСТРАТА системы. Концепт – это определённое свойство или определённое отношение, с которого начинается системное представление. Чаще всего оно не фиксируется явно, а рассматривается как что-то само собой разумеющееся и известное еще до формирования системного представления. Структурой обычно называют системообразующие отношения или свойства. В системе могут быть обнаружены и другие отношения (свойства), которые могут как-то влиять на характеристики системы. Это – структура в широком смысле слова. Именно на структуру, главным образом, и направлено внимание исследователя. Тем не менее, системный подход отличается от структурализма, т. к. при системном подходе структура рассматривается не отдельно от вещей. Но в принципе, структуру можно абстрагировать от той системы, в которой она установлена (так, например, делается в алгебре). Субстрат системы – эта та вещь, на которой реализуется структура. Понятие "субстрат" не совпадает с понятием "элементы". Из элементов, например, не состоят системы, структурой которых выступают рефлексивные отношения. Понятие элемент оправдано для расчленённых систем.

Таким образом, в параметрической теории систем даётся общая схема системы. Системным представлением называется процедура (как и её результат) превращения любого объекта в субстрат для некоторой структуры, соответствующей заранее выбранному концепту.

Параметрическая ОТС рассматривает отдельные системные свойства. Эти свойства не связаны только с философскими категориями, они характеризуются тем, что их не бессмысленно приписывать какой угодно вещи. Значительную роль играют представления о системных параметрах. Системный параметр – это такой признак, который может служить основанием деления объёма понятия "система" на классы в соответствии с обычными в логике правилами: соразмерности, единого основания, непересечения классов, непрерывности деления. Знание системного параметра указывает на тот класс, к которому может быть отнесена вещь, если она рассматривается как система [см.: там же, с. 52 - 57]. Различным классам систем сопоставляются свои значения системных параметров, между которыми имеют место корреляционные связи – общесистемные закономерности. На основе таких закономерностей строится параметрическая общая теория систем.

Логико-математическим аппаратом параметрической общей теории систем является язык тернарного описания (ЯТО). ЯТО представляет собой формализацию определенного истолкования категорий "вещь", "свойство" и "отношение", а также понятий "определенное", "неопределенное" и "произвольное". С помощью формализма ЯТО возможен дедуктивный вывод одних значений системных параметров из других, т. е. дедуктивное построение параметрической общей теории систем. Язык тернарного описания и параметрическая общая теория систем находят широкую сферу применения в экономике, экологии, горной геомеханике и т. п. На базе ЯТО предлагается нетривиальное построение системы философских категорий [152]. С помощью ЯТО дается формальное выражение процедур понимания и объяснения [143].

Язык тернарного описания – это логический язык особого рода, позволяющий описывать свойства систем на качественном уровне.

Подход с позиций параметрической общей теории систем дает возможность шире и разностороннее осмыслить суть проблематики, в частности, исторической науки и используемого этой наукой исторического метода. У историков в центре внимания находится понятие " событие ". Но внимания достойны и отношения между событиями. Поскольку события исчезают, то оправданными являются поиски инвариантов в поле отношений между событиями.

Для того чтобы дальнейшее изложение сделать более ясным, обратимся к примерам. Выше было отмечено, что в параметрической теории систем характеристики системы даются на основании ее свойств. Свойства эти могут быть самыми различными.

Выделим класс стационарных систем. Стационарными называются системы, в которых могут заменяться составляющие их элементы, но сами системы при этом не разрушаются [154, с. 171].

Стационарной системой является, например, жилой дом, хотя состав жильцов может меняться. Стационарной системой является также транспорт с потоком пассажиров, магазин – с потоком покупателей и т. д. В этих примерах мы видим, что понятие таких систем, как жилой дом, транспорт и магазин, органически связано с представлениями о функциях, которые выполняют эти системы.

Если применить системный подход к характеристике феномена времени, то мы должны констатировать тот факт, что время – это стационарная система. Все моменты настоящего, все "теперь" непрерывно заменяются одно другим, "бегут", "текут", "исчезают". Неизменной же остается только функция, – функция самой замены одних событий другими. Такую систему можно отнести и к классу ресурсных систем. В некоторых исследованиях поэтому используется понятие "ресурсное время" [8, с. 61- 63].

Перенесение внимания от изменяющихся элементов субстрата на инвариантность отношений между элементами системы и на инвариантность функций системы предполагает соответствующую ломку в самой логике исследования. Аналитик должен четко представлять, что для изучения стационарной системы нельзя использовать элементаристский подход. Понимание ограниченности элементаристского подхода – это сравнительно новое завоевание в методологии. В культуре Древней Греции только намечались подходы к системному представлению феномена времени, но они не получили своего развития. Известно, что милетцы обращали внимание на универсальный динамизм вещей, а Гераклит глубоко раскрыл эту тему. Хорошо известный фрагмент Гераклита: "Мы входим и не выходим в одну и ту же реку, мы те же самые и не те же самые" [166, 12 DK b ¹, c ² ] свидетельствует о том, что в творчестве Гераклита намечался релятивистский подход. Однако модель стационарной системы все же не была прорисована в культуре Древней Греции достаточно четко и определенно.

Попытаемся выяснить причины. Если мы сошлемся на то, что имела место недооценка роли категории "отношение", то это будет не совсем так. Аристотель, например, включал категорию "отношение" в число наиболее значимых категорий. Но все же с категорией "отношение" дело обстоит довольно сложно. Вначале, очевидно, должна была созреть идея "реальности" самих отношений, а потом уже идея о том, что определенный вид отношений (для стационарных систем – это функциональные зависимости) могут представлять собой системные параметры, которые были бы гарантом стабильности системы даже при условии непрерывной замены ее элементов.

Идея о том, что в качестве исходного "материала" для построения системы могут быть взяты не сами по себе элементы, а те отношения, которые существуют между элементами системы, говоря другими словами – идеи реляционного синтеза, – это, как мы уже отмечали, довольно поздний продукт культуры. Для возникновения этих идей должны были иметь место свои особые предпосылки [146].

Вместе с тем, для построения системы далеко не любые отношения целесообразно брать как исходные. Отношения должны быть фундаментальными, значимыми. В качестве примера рассмотрим концепцию, выдвинутую американским историком М.А. Капланом в работе "Система и процесс в международной политике" [66]. М.А. Каплан пишет, что историю можно рассматривать как процесс, в котором почти все основные моменты определены волей сильнейших держав мира. Сильнейшие державы действуют в известной степени согласованно, т. к. они принимают одинаковые правила игры. Если какая-то из стран содружества перестает следовать установленным правилам, то она неизбежно исключается из этого содружества.

Рассмотрим описанную ситуацию подробнее и зададимся вопросом о том, меняются ли на протяжении истории сами правила игры? Очевидно, что так или иначе, быстро или медленно, но они все же меняются. Если какая-то из стран "нарушает" сложившиеся правила игры, то это может означать лишь то, что она противопоставляет этим правилам какие-то другие правила. Игры без правил просто не существует. Для стран содружества всегда имеются два варианта. В работе же М.А. Каплана рассмотрен только один из них, а именно тот, при котором страна, нарушающая данные правила игры исключается из содружества. Но возможен и другой вариант, когда в "нарушениях" находят ценные новации, новые подходы к имеющимся правилам игры и всё содружество или его большинство согласны внести изменения в существующие правила и сохранить страну, выступившую как инициатор этих изменений, в числе "великих держав".

Аналогия между исторических процессом и "игрой", несомненно, представляет собой ценность в методологическом плане. Можно несколько расширить эту аналогию. "Играют" (в смысле взаимодействия между собой) не только страны, державы, но и различные народы, конфессии и т. д. Понятие "игры" интересно в том смысле, что ее "правила" органически связаны с функциями игроков. "Игра" – это, по определению, функциональная система. Поскольку могут меняться, "эволюционировать" и сами правила игры, то внимание привлекается к анализу отношений между отношениями. Происходит как бы "конкурс" игр, за счет сравнения между собой правил, на которых основываются данные игры.

Для более подробного осмысления темы " время в истории " рассмотрим феномен времени в аспекте ряда других функций, которые выполняет данная категория. Именно историки обратили внимание на такую функцию времени как "отражение внешних событий" и уже в далеком прошлом была создана хронология как "хранилище", своеобразная социальная память о событиях. Но время в функции отражения требует специального рассмотрения.

В современной культуре все больше внимания привлекается к анализу тех аспектов философских категорий, в которых выявляется их служебная, оперативная, инструментальная сущность. Выступая именно в роли познавательных средств, философские категории наиболее полно выявляют свои роль и значение для решения более конкретных научных проблем.

Исследование феномена времени с точки зрения его роли в познании бытия целесообразно, как нам кажется, осуществлять исходя из рассмотрения функций этого феномена, которых, как мы уже отмечали, у него достаточно много. Некоторые авторы утверждают, что время можно назвать условием "хранения информации". В работах К. Маркса отмечается, что “к экономии времени сводится в конечном счете вся экономия” [99, с. 117]. Обратим внимание на слова “в конечном счете”. Эти слова, несомненно, указывают на то обстоятельство, что время является базовой, исходной характеристикой экономических процессов. В суждении акцент делается также на том обстоятельстве, что время – это стационарная ресурсная система. Но у феномена времени есть и ряд других функций.

Среди различных функций времени особо следует выделить функцию отражения. Изучение этой функции сопряжено со многими "ловушками". Одна из причин трудностей в изучении функции отражения связана с тем, что время выполняет не только функцию отражения зависимостей, происходящих во внешнем мире, но и функцию упорядочения мыслей и чувств, возникающих в мире внутреннем. Обе эти формы или специфические виды отражения, органически связаны друг с другом. Глубина постижения внешнего мира человека определенным образом зависит от глубины осмысления своей собственной сущности или, точнее, от глубины понимания своей собственной "причастности" этому внешнему миру, своей "со-бытийности". Отметим, что именно эта отражательная, "зеркальная" функция времени представляет собой своеобразный стержень, вокруг которого группируются мысли по этой проблеме у одного из крупнейших философов XX века М. Хайдеггера.

М. Хайдеггер особо выделяет “ расхожие” суждения относительно времени, которые, по его мнению, обобщают, прежде всего, представления о процессах, происходящих во внешнем мире, и связаны в основном с исследованиями физиков. Тогда как подлинная сущность времени может быть постигнута в результате анализа сложнейших отношений между присутствием человека в мире и пониманием сути его бытия. "Присутствие есть таким способом, чтобы существуя понимать нечто подобное бытию. При удержании этой взаимосвязи должно быть показано, что то, из чего присутствие вообще неявно понимает и толкует нечто подобное бытию, есть ВРЕМЯ. Последнее как горизонт всякой понятийности бытия и всякого толкования должно быть выведено на свет и генуинно^* осмыслено. Чтобы дать увидеть, потребна исходная экспликация^** времени как горизонта понятийности бытия из временности как бытия понимающего бытие присутствия. В целости этой задачи лежит вместе требование отграничить добытое так понятие времени от расхожего понимания времени, эксплицированного в толковании времени как оно сложилось в традиционной концепции времени, которая сохраняется от Аристотеля до Бергсона и далее. При этом надлежит прояснить, что – и как – эта концепция времени и расхожая понятость вообще возникают из временности" [168, с. 17 - 18].

Следовательно, с представлениями о времени необходимо соотносить образ или механизм "двойного отражения" или "параллельного постижения" и самого бытия, и того отражения, которое дается этому бытию субъектом – это "двойное" отражение представляет собой загадку и источник многих недоразумений. Получается нечто отдаленно напоминающее поведение человека в комнате с зеркальными стенами. На что человек должен реагировать? На собственные движения или на отражение этих движений в зеркалах? Известно, что многие артисты репетируют перед зеркалом.

Некоторую "поддержку" при рассмотрении отражательной функции феномена времени может оказать анализ такого понятия как " самореферентность ". Рассмотрение содержания этого понятия начнем с примеров. Бывают такие ситуации, когда имеет место совпадение того объекта, который отражается нами, и тех средств, с помощью которых это отражение осуществляется. Например, мы хотим раскрыть содержание такого понятия как "слово". Если мы используем соответствующие слова для характеристики понятия "слово", то получается, что с помощью слов мы характеризуем, раскрываем содержание самого понятия "слово". Это не тавтология. Слово в одном смысле является объектом изучения, а в другом – средством,