Марта, четверг, 14:47

Очень хотелось курить, безумно. Инга бросила табак уже давно. Бросила по‑настоящему, сразу, как отрезала, и даже в мыслях никогда не возвращалась к этой теме. Но сейчас очень хотелось, чтобы никотин ударил по мозгам, чтобы горький дым наполнил горло и, может быть, хоть немного стер оставленный визитом Ларисы осадок.

Инга прекрасно знала, что Артем был влюблен в белокурую красавицу. Более того, их первая встреча случилась на глазах рыжей, и девушка прекрасно видела, какими глазами смотрел на Ларису молодой наемник. И, как позже признавалась себе Инга, именно тогда, наблюдая за их встречей, она поняла, что хочет быть вместе с Артемом. Рыжая не знала, что произошло между наемником и Ларисой, только догадывалась, но что бы там ни случилось, это совсем не помешало ее планам – она уверенно заняла место белобрысой, но никогда не старалась лишний раз продемонстрировать Артему, что любит его сильнее предшественницы. Никогда не подчеркивала свою особую преданность. Несмотря на молодость и взбалмошность, Инга умела быть умной и расчетливой девочкой, она не играла, была самой собой и знала, что значит для Артема гораздо больше, чем просто надежный друг и великолепная любовница, их чувство было глубоким и сильным, принятым не только сердцем, но и разумом. Инга прекрасно донимала, что между ней и Артемом никогда не было той сумасшедшей вспышки, которая возникла между ним и Ларисой, и теперь пришло время проверить, что сильнее.

«Или не пришло время? – Рыжая посмотрела на отражение в зеркале и, подумав, потянулась к пуховке. – Говорить Артему о визите Ларисы или нет? – Инга поджала губы. – Говорить! Я ничего не боюсь!»

Но когда девушка возвращала пуховку на место, ее пальцы слегка дрожали.

* * *

– Поверь, Кортес, я все профумал! Ты вефь наемник?

– Наемник, – не стал врать Кортес.

– Значит, если я тебя найму, тебе ничего не грозит.

– Кувалда, – не выдержал Артем, – хватит о ерунде… Наемники говорили с великим фюрером по выставленным на конференц‑связь мобильным телефонам, одновременно поднимаясь по лестнице в квартиру Артема.

– Это совсем не ерунфа, – засуетился Кувалда. – Все круто, пацаны, отвечаю! Я вас нанимаю, вы заваливаете этого ублюфка Напильника и наезжаете на Урбека, шас пугается, снимает свою канфифатуру, и я остаюсь великим фюрером. Могу написать фолговую расписку.

– Учитывая твое положение, – усмехнулся Кортес, – о долговой расписке даже речи быть не может.

– За меня не волнуйся, – проворчал Кувалда. – Я нафежно спрятан.

– Как же ты предвыборную агитацию ведешь? – рассмеялся Артем.

– Вот так и вефу, – насупился фюрер. – Пытаюсь найти кого‑нибуфь, чтобы этих ублюфков… – Одноглазый опомнился. – Ну что, пофписываетесь? Всего фелов‑то – фвух прифурков замочить.

– Извини, Кувалда, – вздохнул Кортес. – Не наш профиль. Удачи.

Наемники вошли в квартиру.

– Инга, ты собралась?

Девушка медленно вышла в коридор.

– О‑па! – Кортес внимательно посмотрел на рыжую. – Что‑то случилось? Инга молча кивнула.

– Общественное или личное?

Артем взял девушку за руку.

– Как посмотреть, – тихо ответила рыжая.

– Мне надо позвонить. – Понимающий Кортес прошел в единственную комнату. Артем заглянул Инге в глаза:

– Что случилось?

– Приходила Лариса, – медленно ответила девушка.

– Какая?

– Кузнецова.

– Поэтому у тебя плохое настроение?

Инга кивнула, но взгляд не отвела.

– Зря, – спокойно произнес Артем.

Спокойно и очень уверенно.

Рыжая знала эту уверенность. С таким спокойствием наемник отправлялся к Каре или соглашался на безрассудное предложение шасов поохотиться за иерархами Кадаф. Железное спокойствие абсолютно уверенного в себе человека.

– Некоторое время назад мы уже говорили на эту тему, но я повторю. Мне нетрудно. И приятно. – Артем обнял девушку за плечи и прижал к себе. – У меня есть маленький рыжий чертенок, самый главный и самый любимый. Больше мне никого не надо.

* * *

– Кто как, а я напрямую связываю появление Хранителя Черной Книги с Кафедрой. – Кортес многозначительно покосился на рыжую. – Думаю, Ларисе нужна помощь.

– У нас устойчивый имидж друзей Темного Двора, – напомнил Артем.

– Поэтому она пошла не ко мне, а к тебе, дружище, – пожал плечами наемник. – Лариса рассчитывала узнать от тебя наше отношение к ситуации и надеялась, что ты сохранишь ее визит в тайне. – Кортес внимательно посмотрел на напарника. – Это не обвинение, я пытаюсь изложить ход ее мыслей, а не твоих.

– Я понимаю, – кивнул молодой наемник.

– И не сказал бы? – заинтересовалась Инга.

– Мы знаем о нашем имидже друзей Темного Двора больше, чем окружающие, – усмехнулся Артем. – Думаю, мы бы не отказали в помощи несчастной девушке?

– К сожалению, получилось так, что отказали, – вздохнула Инга. – И все из‑за меня.

– Тебе не в чем себя упрекать, – жестко произнес молодой наемник. – Что бы там себе ни думала Лариса, она должна понимать, что у нас могут быть только деловые отношения.

– Неужели ты попросишь у нее денег? – улыбнулась девушка.

– Только не денег, – покачал головой Кортес. – Это мелко и неинтересно.

– Тогда что?

Наемник тонко улыбнулся.

– Насколько я понял, Кафедра была создана учеными, состояла из ученых и преследовала исследовательские цели. – Он весело оглядел партнеров. – Странники путешествуют не просто так: они собирают материал и, как мне кажется, вернулись на Землю в том числе и для того, чтобы передать Хранителю накопленную информацию.

– Современные сведения о Внешних мирах, – прошептала Инга.

– Если Ларисе будет нужна наша помощь, – закончил Кортес, – ей придется сделать для нас копию отчета.

– И мы устроим небольшой аукцион, – усмехнулся Артем.

– Но до него еще надо дожить. – Кортес вновь стал серьезным. – На самом деле ситуация запутывается самым неприятным образом. Если утром Великие Дома интересовались Источником и Большой Дорогой, то теперь на кон легла Черная Книга. Такие ставки не предполагают соблюдения каких‑либо правил.

– И если мы полезем напролом, в Тайном Городе станет одной командой наемников меньше, – согласно кивнул Артем. – Не поможет даже дружба с Темным Двором.

– Теперь понятно, почему Сантьяга не хотел впутывать нас в это дело, – криво улыбнулась Инга.

– Комиссар не любит обрывать приятные знакомства.

– Следовательно, мы должны быть крайне осторожны, – прищурился Кортес. – И надеяться, что Лариса еще вернется. – Наемник помолчал. – Больше ей идти не кому.

* * *

Лестница сама ложится под ноги. Ступеньки невысокие, аккуратные, а наклон настолько плавный, что подниматься по ней очень легко, движение наверх практически не ощущается. Иногда даже кажется, что ты не поднимаешься, а, наоборот, спускаешься вниз, что ноги несут сами и ты не прикладываешь никаких усилий, чтобы достичь цели. Разумеется, это иллюзия. На самом деле лестница ведет вверх. Высоко‑высоко вверх. Настолько высоко, что неукротимый океан, могучие волны которого безжалостно избивают прибрежные скалы, уже отсюда выглядит ровной скатертью приятного нежно‑зеленого оттенка. Грохочущие водяные валы, способные навести ужас там, у берега, совершенно теряются из виду, и безбрежный простор океана кажется наполненным покоем и умироворением.

Пронзительно‑белая башня стоит на массивной скале самой линии воды. И помимо неё, вокруг, насколько хватает глаз, не заметно ни единого другого строения. С одной стороны – чарующая зелень океана, с другой – каменистая пустыня, лишенная намеков даже на самую чахлую растительность. Восхитительной красоты башня кажется нереальным творением художника, появившимся на границе камня и воды благодаря мимолетной прихоти гения. Она скрепляет океан и пустыню и устремляется вверх, белым копьем пронзая пушистые облака. Ее стройные стены серпантином обвивает открытая лестница, и лишь тонкая резная балюстрада защищает идущего от бесконечной высоты. Пройти по ней стремится не каждый: слишком высоко, слишком страшно, зачем тратить время, лететь сюда, на границу камня и воды, а потом долго‑долго подниматься на невероятную высоту? Зато тот, кому доводилось стоять на самой вершине Белой Башни, видел гораздо больше. Он видел неуловимую грань между облаками и тьмой Великой Пустоши. Он видел блестящие искры, бегущие по волнам океана, и пылающие огнем звезды, кострами пронзающие тьму. Он видел камни, составляющие твердь земли, и огромные астероиды, парящие в бесконечном пространстве. Тот, кто поднимался на вершину, видел, что Белая Башня стоит на границе всего. Что это тонкое копье связывает все стихии мира.

А потом видение уходит.

Семь лун, водивших хоровод вокруг Белой Башни, океан и камни, звезды и облака – все тает, на мгновение сменяется тьмой, а затем…

А затем ты просыпаешься, слыша знакомый звук будильника, видишь потолок своей комнаты, пыльный ковер на стене, выключенный телевизор и давно не мытые окна. Ты снова закрываешь глаза и думаешь, что на самом деле реальна Белая Башня и ее семь лун, а вот то, что ты видишь сейчас, всего лишь сон. Всего лишь сон… Очень неприятный в своей потрясающей реальности.

* * *