Марта, четверг, 15:03

– Леночка тогда была еще очень маленькой, не понимала, что происходит, а вот на Аллочку смерть Вали подействовала очень сильно. – Лидия Васильевна вздохнула.

Матвей понимал, что после смерти профессора жизнь семьи покатилась под откос, он видел, что старухе тяжело рассказывать об этом малознакомому человеку, но все равно постарался ее разговорить.

– Сначала Аллочка держалась, ведь Леночка на руках, надо было ее поднимать. К тому же она молода еще была, вся жизнь, считай, впереди… Аллочка ведь на пятнадцать лет младше Вали. Красивая, – Лилия Васильевна снова вздохнула, – два языка знала, я думала, что она справится. Тяжело, конечно, приходилось.

– И никто не помогал?

– Пенсию нам определили от академии, но маленькую. – Старуха махнула рукой. – Да я не в обиде. В стране‑то вообще ужас чего творилось. Потом, правда, стали какие‑то деньги присылать. Я не понимала, откуда, за что? Ходила, узнавала, никто ничего не объяснил. Я не хотела эти деньги брать, но пришлось.

– Это не было случайностью, – серьезно произнес Близнец. – Если деньги присылали, значит, они предназначались вам. И вы правильно сделали, что стали их брать.

– Вы имеете к этому отношение? – Старуха подозрительно посмотрела на Матвея.

– Нет. – Он спокойно выдержал ее взгляд.

– Тогда почему вы уверены, что эти деньги предназначались нам?

– Я долго жил за границей, – улыбнулся Близнец, – и понял, что в нашем мире никто не будет просто так посылать кому‑нибудь деньги.

– Вот видите, а я воспитывалась по‑другому. – Лидия Васильевна машинально погладила скатерть. – Я даже подумала, вдруг это те, кто убил Валю, пытаются искупить, что ли… Тогда это грязные деньги!

– Не думаю, что в наше время убийцы столь сентиментальны.

– Да, наверное, вы правы. – Она помолчала. – Время было очень трудное, и эти деньги нам помогли. Через полгода Аллочке удалось устроиться на работу в очень престижную английскую компанию. Она стала хорошо зарабатывать, повеселела. С личной жизнью, правда, не складывалась. Конечно, ребенок еще куда ни шло, но старая свекровь здорово все портила, наверное, без меня ей было бы легче… – Лидия Васильевна замолчала, тщательно подбирая слова. – А лотом случилась беда. Я не знаю, как это началось, только догадывалась. Аллочке приходилось много работать, чуть не по пятнадцать часов в день. Она уставала и, наверное, стала искать способы снять стресс. Она никогда не показывала это дома, но стала реже приезжать ночевать. Я думала, что Аллочка познакомилась с хорошим мужчиной, а оказалось, что она стала пить. – Старуха сбилась, проглатывая подкативший к горлу комок. Было видно, что она не просто рассказывает, а снова и снова переживает те события. – Аллочка. Затем – наркотики. С работы ее выгнали. Аллочка пыталась лечиться, потратила очень много денег, но безрезультатно. Она умерла четыре года назад от передозировки. Последнее время с Аллочкой было очень тяжело.

– Лена сильно переживала? – тихо спросил Матвей.

– Она не любит об этом говорить.

– Понимаю.

И теперь они живут только на мизерную пенсию и то, что присылает Кунцевич. Смерть никогда не приходит одна. Старая беспощадная мерзавка любит пировать со вкусом, красиво, втягивая в свой водоворот окружающих, и даже если им удается избежать ее поцелуя, она старается оставить свой след в их душах. На будущее. Историю, рассказанную Иваном и Моней, Близнец выслушал спокойно, он привык, что кто‑то умирает, но теперь, глядя на то, что стало с семьей Зябликова, Матвей ощутил жгучее желание убить, нет, раздавить Черкаса. Лживого и подлого уголовника, походя решившего судьбу четырех человек. Близнец потер виски.

– Лена очень ранимый ребенок, очень тонкий, – продолжила старуха. – Иногда я сильно боюсь за нее.

– Время сейчас трудное.

– Не только это, – покачала головой Лидия Васильевна. – Я уже старая, Матвей, сколько мне осталось? Пять лет? Десять? Месяц? Кто знает. А что будет с Леной потом? Я молю Бога, чтобы дожить до того, как Лена прочно встанет на ноги. Закончит институт, выйдет замуж… А иногда я думаю, а вдруг свалюсь? Ведь Лена, я знаю, ни за что не бросит меня. Она забудет о себе и будет мне помогать.

– Плохие мысли надо гнать, – серьезно сказал Близнец.

– Я пытаюсь, – невесело улыбнулась старуха. – Но они, проклятые, возвращаются.

– Да, – глухо согласился Странник, – они возвращаются.

Оба помолчали, слушая, как из плохо закрытого крана падают на сталь мойки крупные капли воды.

– А вы надолго в Москву, Матвей? – Закончив рассказ, Лидия Васильевна решила сменить тему, и ее вопрос прозвучал очень светски.

Близнец пожал плечами:

– Несколько дней, может быть, неделя.

– Вы сказали, что живете за границей?

– Пока только работаю.

– По специальности?

– Можно сказать и так.

– Давайте я вам еще чайку налью. – Старуха тяжело поднялась и направилась к плите. – Или…

– Нет, я не тороплюсь, – улыбнулся Близнец.

Матвей понял, что Зябликова рада нежданному гостю: длинный, хотя и грустный местами разговор порадовал ее, позволил высказать, поведать то, что на самом деле творилось в душе. По всей видимости, собеседников у старухи осталось немного.

– Люди, наверное, здесь все больше другие теперь, – негромко произнес Близнец. – Я имею в виду – в доме.

– Другие, – согласилась Лидия Васильевна. – Кто умер, кто уехал… Вербицкие вот в Германию подались. Квартиру продали… И мне говорят: продавай…

– Кто говорит?

– Да приходят тут…

Старуха замолчала на полуслове, и Матвей почувствовал, что коснулся болезненной темы. Он с благодарностью принял очередной стакан чая, размешал сахар и только после этого спокойно и очень обдуманно спросил:

– Лидия Васильевна, а можно я поживу у вас немного?

– У нас? – Старуха удивленно посмотрела на шикарно одетого гостя. – А что не в гостинице?

– Я не люблю отели, – честно признался Близнец. – Устал от них. Понимаете, Лидия Васильевна, я не обзавелся семьей и очень ценю возможность пожить… ну, вы понимаете, просто пожить в доме. Пусть даже в чужом доме. Пожить там, где люди будут тебе улыбаться не за деньги, а просто так. Или не будут улыбаться… Просто я понял, что у вас есть свободная комната, но если это неудобно…

– Очень неожиданно, – растерялась старуха.

– Я очень тихий жилец, – уверил ее Матвей. – Честное слово.

– Не знаю… – Из коридора послышался шум – открылась входная дверь. – Лена, это ты?

– Да, бабушка.

– Внучка, – шепотом пояснила Лидия Васильевна и громко добавила: – Деточка, приди, пожалуйста, на кухню, у нас гости.

Раздались негромкие шаги, и в дверном проеме появилась невысокая худенькая девочка с острым, как мышиная мордочка, лицом. Она была одета в яркий свитер, едва доходящий до пояса, потертые голубые джинсы и домашние тапочки – успела переобуться. Увидев Матвея, Лена замерла и удивленно посмотрела на бабушку:

– Это кто?

– Меня зовут Матвей, – с улыбкой ответил Близнец, глядя прямо в глаза девочки. – Я был другом твоего папы.

* * *

Денежная Башня, штаб‑квартира семьи Шась