Гораций. Об искусстве поэзии, 372. – Пер. М.Дмитриева

[188]  Гете. Фауст I, 582–583.

 

[189] Дерзкое соперничество силена Марсия, игравшего на флейте, с Аполлоном‑кифаредом окончилось поражением первого и его наказанием: Аполлон содрал с несчастного кожу.

 

[190]  Шиллер. К друзьям, 45–49.

 

[191] Сюда относится 38 гл. II тома.

 

[192]  Анакреон (Анакреонт) – древнегреческий поэт, воспевавший размеренное, сознательно культивируемое наслаждение радостями жизни – на фоне тягот старости и предчувствия смерти. Ангелус Силезиус (Иоганн Шеффлер) – немецкий поэт‑философ религиозно‑мистического направления XVII в.

 

[193]  Байрон. Чайльд Гарольд III, 72. – Пер. В.Фишера.

 

[194] Имеется в виду Сэмюэл Джонсон, автор литературно‑критических «Жизнеописаний наиболее выдающихся английских поэтов» (1779–1789), в одном из которых, посвященных Шекспиру, он сформулировал упоминаемое Шопенгауэром требование поэтической справедливости.

 

[195] При помощи данного сравнения подчеркивается «закрытость» джонсоновской позиции, принципиально противоречащей трагическому мироощущению, а именно – свойственному последнему представлению о высоком очищающем (искупительном) значении безвинных страданий; эта закрытость характеризует, согласно Шопенгауэру, и другие упоминаемые в рамках данного сравнения позиции:… плоское оптимистическое … – очевидно, имеется в виду трактовка зла как конструктивного начала истории (гибнет тот, кто осужден самим «ходом истории»);… протестантски‑рационалистическое … – скорее всего – намек на кальвинистское учение об «абсолютном» предопределении (одних к спасению, других к гибели, причем показателем первого служит земной успех человека в своем деле);… или, собственно, еврейское мировоззрение – по‑видимому, подразумевается присущая иудаизму идея богоизбранности Израиля, а также – то, что иудаистски‑теистическая традиция является источником, скрытой схемой первых двух позиций.

 

[196]  Кальдерон. Жизнь – это сон I, 2. – Пер. И. Тыняновой.

 

[197] Сюда относится 37 гл. II тома.

 

[198] Leibnitii epistolae, collectio Kortholti, ep. 154.

 

[199]  Обертоны – призвуки, образующиеся в результате колебаний частей вибратора и входящие в спектр основного музыкального звука (звучат выше последнего). Шопенгауэр имеет в виду только ближайшие обертоны, которые образуют мажорные трезвучие.

 

[200] Если придерживаться натурального строя (т. е. математически выраженного высотного соотношения, образующегося на основе опытного наблюдения за колебаниями звука в духовном инструменте, при пении или игре на скрипке) в различных регистрах частотное соотношение тонов одного и того же интервала различается: «до» не совпадает с «до» равномерной темперации. Поэтому с XVII в. октаву принято делить по математической модели на двенадцать равных полутонов по сто центов в каждом. При равномерной темперации разница в 1/9 тона (так называемая пифагорова комма) убирается, октава замыкается, но это достигается ценой потери правильной численной пропорции в соотношении квинт, вместе с которой утрачивается незамкнутость музыкального строя. Темперация – это, по сути, введение абстракции равномерности в музыке, аналогичной ньютонову пространству, социальному равенству т. п.

 

[201] Натяжка: на самом деле, бас движется как угодно, в том числе и секундой, бас может быть мелодически развит, – хотя в рамках тривиальной музыкальной нормы шопенгауэровского времени это соответствовало действительности. – Двойной контрапункт – разновидность вертикально‑подвижного контрапункта, который в свою очередь представляет собой разновидность сложного контрапункта (такого сочетания мелодических линий, из которого производится их новое соединение или несколько соединений при помощи изменения их соотношения); двойной контрапункт – двухголосное соединение мелодий, из которого производится сочетание с вертикальной перестановкой соединяемых мелодий (линия баса оказывается линией мелодии и наоборот, линия мелодии – басовой линией), но при этом они продолжают сочетаться гармонично.

 

[202] Allegro maestoso (итал., «быстро и печально») – темповое обозначение, типичное для части симфонии или сонаты.

 

[203] Adagio (итал., «спокойно», «медленно») – типичное темповое обозначение части симфонии, а также иногда и отдельного инструментального произведения.

 

[204] Moll (итал., «мягко») – обозначение минорной тональности; Dur (итал., «твердо») – обозначение мажорной тональности.

 

[205] Universalia post rem (лат., «общее после вещей»), universalia ante rem (лат., «общее до вещей»), universalia in re (лат., «общее в вещах») – схоластические термины. – См. выше, прим. 26.

 

[206] Da capo (итал. «до знака») – обозначение, указывающее на необходимость воспроизведения части музыкального произведения, уже встречавшейся ранее.

 

[207] Шопенгауэр, очевидно, имеет в виду свойственное Сократу отождествление знания (ответственного личного мышления) и добродетели – без опоры на традиционное космологическое обоснование.

 

[208] Сюда относится 39 гл. II тома.

 

[209] Имеется ввиду картина Рафаэля «Святая Цецилия со святыми» (ок. 1514–1516).

 

[210] Т. е. учение о самоизлиянии (эманация – лат., «истечение», пер. с греч.) вовне высшего абсолютного принципа («Первоединое» у Плотина), образующего менее совершенные, низшие ступени бытия; объясняет появление зла в мире как недостаток совершенства в низшем.

 

[211] Вероятно, имеется в виду гностическое учение об отпадении мира от Бога, согласно которому, мир предельно удален от божественного первоначала и есть его антипод, но в человеческом познании («гносисе») происходит восстановление единства бытия.

 

[212] Имеется в виду шеллинговская концепция, комментируя которую Шопенгауэр пишет: «… фон Шеллинг (в „Рассуждении о человеческой свободе“ – А.Ч.)… заставил в своем Боге основание отойти от следствия и сделал этот раскол еще прочнее… поучая нас, что „в Боге находится не Он сам, а Его основание, как первооснование, или лучше Безоснование“… Впрочем, теперь достаточно известно, что он всю эту сказку заимствовал из „Основательной вести о земном и небесном таинстве“ Якоба Беме; но откуда сам Беме взял ее… этого, кажется, не знают… Это –… бездонная глубина, Безоснование валентинианцев (еретическая секта второго века), оплодотворившее консубстанциальное ему Молчание, которое родило разум и мир» (Шопенгауэр А. О четверояком корне закона достаточного основания. М., 1900. С. 15–16). В целом, по мнению Шопенгауэра, данная концепция однотипна со спинозовским понятием субстанции как «причины самой себя» и является модификацией «онтологического доказательства»: сначала постулируется сущность, а затем от нее заключают к существованию (см. там же, § 8).

 

[213]  Тримурти (санскрит, «тройственный образ») – божественная триада Брахмы, Вишну и Шивы: первый – творец мира, второй – его хранитель, третий – разрушитель. Различные секты толкуют Тримурти как три ипостаси единого верховного бога, который обычно получает имя одного из членов триады – преимущественно Вишну или Шивы.

 

[214]  Лингам (санскрит, «линга», «знак пола») – обозначение мужского детородного органа как основного символа Шивы. В линге воплощено представление о созидающей энергии этого бога, хотя в индуистской триаде ему отведена преимущественно роль уничтожителя мира и богов в конце каждого «дня» Брахмы. Ожерелье из черепов – один из атрибутов изображений Шивы как «великого аскета».

 

[215] Следующее соображение для того, кому оно не покажется слишком утонченным, может уяснить, что индивид – это только явление, а не вещь в себе. Каждый индивид, с одной стороны, – субъект познания, т. е. восполняющее условие возможности всего объективного мира; а с другой стороны, он – это отдельное явление воли, той самой воли, которая объективируется в каждой вещи. Но эта двойственность нашего существа не имеет в своей основе самодовлеющего единства: иначе мы могли бы сознавать самих себя в самих себе и независимо от объектов познания и желания; на самом же деле мы этого совсем не можем, напротив, как только мы в виде опыта входим в самих себя и, обратив свое познание внутрь, хотим полностью осознать себя, мы сейчас же тонем в бездонной пустоте и оказываемся похожими на стеклянный полый шар, из пустоты которого раздается голос, причины же этого голоса здесь не найти; и желая таким образом схватить самих себя, мы к ужасу нашему не схватываем ничего, кроме бесплотного призрака.

 

[216] «Схоластики учили, что вечность есть не последовательность времени без конца или начала, a Nunc stans [пребывающее теперь], т. е. теперь для нас то же самое, что было теперь для Адама, т. е. между теперь и тогда нет никакой разницы». Гоббс, Левиафан, гл. 46.

 

[217] В «Разговорах с Гете» Эккермана (2‑е изд., т. 1, стр. 154) Гете говорит: «Наш дух – это существо неразрушимое по своей природе, нечто действенное во веки веков. Он подобен солнцу, которое заходит только для наших земных очей, собственно же никогда не заходит, а непрерывно продолжает светить». Гете заимствовал это сравнение у меня, а не я у него. Несомненно, он употребляет его здесь, в этом разговоре 1824 года, потому, что припомнил – быть может, бессознательно – мою фразу, которая буквально в той же редакции напечатана в первом издании, стр. 401; и там, как и здесь, в конце § 65, она повторяется на 528 стр. Это первое издание было послано Гете в декабре 1818 года, а в марте 1819 года он выразил мне свое письменное одобрение через мою сестру в Неаполь, где я в то время находился, и приложил записку, где пометил страницы, особенно понравившиеся ему, – следовательно, он прочел мою книгу.

 

[218]  Орк (Оркус) – древнеримск. название царства мертвых, а также бога смерти; соответствует древнегреч. Аиду.

 

[219] В Ведах это выражено так: когда человек умирает, его зрение сливается с солнцем, обоняние – с землей, вкус – с водой, слух – с воздухом, речь – с огнем и т. п. (Oupnek’hat, т. I, стр. 249 и сл.); выражается это и тем, что умирающий в особой формуле передает одно за другим все свои чувства и способности своему сыну, в котором они отныне должны продолжаться (там же, т. II, стр. 82 и сл.).

 

[220]  Гете. Границы человечества. – Пер. А.А. Фета.

 

[221] Речь идет о великой битве на Курукшетре, перед началом которой эпический персонаж Кришна становится колесничим героя Арджуны и являет себя последнему как высшее божество (Вишну), возвещая свое откровение «Бхагаватгиту» (Махабхарата VI, 23–40).

 

[222] Пер. В.Левина.

 

[223] Шопенгауэр, очевидно, имеет в виду пафос «героического энтузиазма» Д.Бруно (любовь к бесконечному, возносящую мыслителя, поэта, героя над повседневностью и уподобляющую его божеству), а также родственную данной позиции принадлежащую Спинозе идею «свободной необходимости», связанную с отрицанием поверхностного учения о свободной (произвольной) воле и исходящую из мировоззренчески однотипного по отношению к концепции Бруно учения о бесконечной субстанции как едином основании множества вещей.

 

[224] Сюда относятся 41–44 главы II тома.

 

[225] Пристли в гл. VI‑й данной работы («Философское учение о необходимости», 1777), в частности, пишет: «Способность принимать решения без мотивов или способность самоопределения независимо от суждения совести или склонности невозможна. Допускать ее – значит признавать следствие без причин… Если же мы признаем только один бесспорный факт, а именно, что воля, не может определять саму себя, а всегда определяется мотивами, т. е. наличным состоянием духа и отношением к находящимся перед ним вещам, – если признать это, то мы имеем перед собой необходимое определение, подчиненное столь же строгим и неизменным законам, как законы механики» (Английские материалисты XVIII в. Собр. произведений: В 3‑х т. Т.З. М., 1968. С. 421–422).

 

[226] «Критика чистого разума», 1‑е издание, стр. 532–558; 5‑е издание, стр. 560–586; и «Критика практического разума», 4‑е издание, стр. 169–179; издание Розенкранца, стр. 224–231.

 

[227] Схоластический термин, восходящий к Августину.

 

[228] Имеются в виду следующие слова апостола Павла: «А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему [его]: „зачем ты меня сделал?“ Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого?» (Рим. 9, 20–21).

 

[229]  Гете. Ифигения в Тавриде IV.5. – Пер. Н. Вильмонта.

 

[230]  Магомет (Мухаммед) – основатель ислама, создатель Корана. Описываемый в Коране рай предполагает возможность чувственных наслаждений, в частности – плотских утех праведников с девами‑гуриями.

 

[231] Cart, medil. 4. – Spin. Eth., p. II, prop. 48 et 49, caet.

 

[232]  Гомер. Илиада XVIII, 113. – Пер. Н.И. Гнедича.

 

[233] Имеется в виду семейная драма царя Давида – его борьба за престол со своим любимым сыном Авессаломом, убившим брата и восставшим против отца (2 Цар. 13–18). В рамках приводимого сравнения Шопенгауэр истолковывает эту историю в том смысле, что главной заботой Давида (не желавшего смерти сына и скорбевшего о его утрате) было все‑таки достижение своих «политических» целей, а не судьба Авессалома.

 

[234]  Овидий. Лекарство от любви, 293. – Пер. М.Л. Гаспарова.

 

[235]  Квиетив (от лат. quietus, «спокойный», «бездействующий») – термин, означающий мотивацию к полному безволию, неучастию в жизни.

 

[236] Еккл. I, 18. – Когелет (евр., от «кагал», религиозное собрание) – тот, кто исполняет обязанность говорить в собрании, проповедник: в греч. переводе – Екклезиаст, ставшее нарицательным имя, обозначающее автора одноименной книги Ветхого Завета, отождествляемого с царем Соломоном.

 

[237] Здесь и далее пер. Ф. А. Петровского.

 

[238]  Ювенал. Сатиры X, 81.

 

[239]  Гомер. Илиада XXI, 272. – Пер. В.А. Жуковского

 

[240]  Гомер. Одиссея XI, 620. – Пер. В.А. Жуковского

 

[241]  Гораций. Оды 11, 3 – Пер. А. Семенова‑Тян‑Шанского.

 

[242] Согласно религиозно‑философским представлениям древних индийцев, гуна – обозначение трех состояний природной субстанции: раджас‑гуна – подвижное, страстное, деятельное начало; сатва‑гуна – уравновешенное, благое; тамас‑гуна – косное, инертное, темное; эти начала, постоянно изменяясь, сменяя одно другое, порождают страдание, радость, безразличие.

 

[243]  Шекспир. Гамлет III, I

 

[244] Геродот, VII, 46. 28

 

[245] См.: Данте. Ад XXXIII, 13–76.

 

[246]  Лейбниц. Теодицея 1, 8

 

[247] Адам, с которым Данте беседует на «восьмом небе». – Рай XXVI, 100–142.

 

[248] Т.е., согласно брахманистской традиции, достигшие четвертой степени совершенства (санскр. «саньяса»), живущие подаянием, без одежды, не имея собственности и т. п., что ведет к смерти, разрывающей цепь рождений.

 

[249] Сюда относится 46 гл. II тома.

 

[250]  Парки – богини судьбы в римской мифологии: Нона, Децима (покровительствовавшая рождению ребенка) и Мора (от mors, «смерть»). Отождествлялись с греч. Мойрами, прядущими и обрезающими нить жизни.

 

[251]  Гете. Торжество чувствительности IV.

 

[252]  Эрос (греч. «(сильное) желание», «любовь») – бог‑персонификация любви. Одновременно – одно из космогонических и теогонических первоначал наряду с Хаосом, Геей, Тартаром.

 

[253] Amor (лат.) – то же, что и греч. Эрос. Понимание параллели с Майей требует отсылки к поэме Парменида «О природе»: во второй ее части Эрос порождает мир видимости.

 

[254]  Фаллос – божество производительных сил природы в античной мифологии. Обычно изображалось в виде уродца с гигантским фаллосом или фаллообразной головой и пр.

 

[255] Сюда относится 45 гл. II тома.

 

[256] Имеется в виду книга Ларошфуко «Максимы и моральные размышления» (1665).

 

[257]  Эрида – персонификация раздора в античной мифологии; одна из первичных космогонических сил, дочь Ночи, внучка Хаоса.

 

[258]  Законы Ману – приписываемый мифическому прародителю людей, Ману (санскр., «человек»), сборник предписаний с правилами поведения индийца в соответствии с религиозными догматами брахманизма; содержит также наставления по управлению государством и судопроизводству.

 

[259] Таким образом, для обоснования естественного права собственности нет нужды допускать две основы права – detentio [обладание] и formatio [приобретение]: вполне достаточно последнего. Но только название формации не совсем подходит, потому что приложение к вещи какого‑либо труда не обязательно является ее формированием.

 

[260] Дальнейшее развитие изложенного здесь учения о праве можно найти в моем конкурсном сочинении «Об основе морали», § 7, стр. 221–230 первого издания.

 

[261] См.: Платон. Государство II, 358с‑359с.

 

[262] См.: Гоббс. О гражданине V, 9.

 

[263] См: Цицерон. О законах III, 3, 8.

 

[264] Втор. 32, 35. – Этот текст истолковывается следующим образом: праведный не мстит за себя, но, уповая на Бога, он передает ему отмщение за попранную правду.

 

[265] Если это будет доказано, вы, имя рек, должны будете понести законное наказание ради устрашения других от подобных преступлений на все грядущие времена.

 

[266] Ср. с одной из формулировок кантовского категорического императива: «… поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству» (Кант. И. Соч. В 6‑и т. Т.4. 4.1. М., 1965. С.270).

 

[267] Ср.: «Das Märchen vom Schlaraffenland» (в русском пер. «О блаженной стране небывалой») – N 158 по каноническим изданиям сказок братьев Гримм.

 

[268] Сюда относится 47 гл. II тома.

 

[269] «Дважды рожденными» считаются брахманы (жрецы), кшатрии (воины) и вайшьи (земледельцы, ремесленники и торговцы): второе рождение – обряд посвящения («упанаяна»), который проходят только те, кто принадлежит к данным кастам.

 

[270] Формула, означающая единство Атмана и Брахмана.

 

[271] Шопенгауэр имеет в виду учения о сансаре (перерождении) и карме (жребии): перерождение возможно не только в образе человека, но и бога, и животного; характер нового рождения определяется кармой – суммой всех совершенных поступков и их последствий; и только тот не родится вновь, кто не запятнан. В настоящее время шопенгауэровская интерпретация учений о сансаре и карме как мифологическом, морально‑практическом отображении некоей глубинной сути ведийской мудрости считается неправомерной: такое противопоставление не имеет смысла.

 

[272] Лат. перевод из «Чхандогья Упанишада» (VIII, 15).

 

[273] Согласно буддистским представлениям, путь спасения открыт для любого, вне зависимости от его кастовой принадлежности.

 

[274]  Платон воспринял учение о переселении душ (как философский миф) из пифагорейской традиции (см.: Государство X, 614 – 621d). Пифагор, согласно античным биографическим свидетельствам, в юности совершил путешествие на Восток, в том числе и в Египет.

 

[275]  Гернгутеры – протестантская секта, основал идея которой – непротивление злу насилием. Шопенгауэр, очевидно, имеет в виду родственность непротивленческой идеи гернгутеров древнейшему индуистскому принципу воздержания от нанесения вреда живому (ахинса).

 

[276] Возможно, имеется в виду космогонический гимн из Ригведы (X, 129), согласно которому первичное состояние сущего – Единое, в котором нет ни сущего, ни не‑сущего.

 

[277] Т. е. вкладывает в понятие правосудия (справедливости) двойной смысл – правовой и этико‑метафизический одновременно.

 

[278] Примером может служить тот испанский епископ, который в последнюю войну отравил за своим столом и себя, и французских генералов; да и вообще многие другие факты из этой войны доказывают то же самое. Примеры можно найти и у Монтеня, кн. 2, гл. 12.

 

[279] Мимоходом замечу следующее: то, что всякому положительному вероучению придает великую силу, его опорная точка, посредством которой оно овладевает умами, – это, безусловно, его этическая сторона, правда, не непосредственно как таковая, но поскольку она тесно связана и сплетена с остальной, свойственной каждому вероучению мифической догмой и представляется объяснимой исключительно благодаря ей. И это доходит до того, что, хотя этический смысл поступков совершенно необъясним по закону основания, а каждый миф все‑таки следует этому закону, тем не менее верующие считают этический смысл поведения и его миф совершенно нераздельными, даже совсем отождествляют их и в каждом нападении на миф видят нападение на правду и добродетель. Это идет так далеко, что у монотеистических народов атеизм, или безбожие, стал синонимом отсутствия всякой нравственности. Для священников подобное смешение понятий очень кстати, и лишь вследствие него могло возникнуть такое чудовищное явление, как фанатизм, который овладел не просто отдельными, особенно извращенными и злыми индивидами, но и целыми народами и, наконец (к чести человечества лишь однажды в его истории), воплотился у нас, на Западе, в инквизицию: по новейшим, теперь уже достоверным сведениям, она в одном Мадриде (а ведь и в остальной Испании было много таких духовно‑разбойничьих притонов) в течение 300 лет замучила на костре за религиозные убеждения 300.000 человек, о чем следует немедленно напоминать каждому ревнителю, как только он подымет голос.

 

[280] Summum bonum – термин патристики и схоластики.

 

[281] «Телос» (греч., «цель») – термин античной философии, обозначающий предназначение отдельных вещей, человека и мира в целом.

 

[282] Схоластический термин, возникший на основе аристотелевского учения о целевой причине; высшее благо как целевая причина.

 

[283] Это, сказала бы церковь, только opera operata (совершение церковных таинств), которые нисколько не помогают, если благодатью не будет дарована вера, ведущая к возрождению. Об этом дальше.

 

[284] Право человека на жизнь и силы животных основывается на следующем: так как вместе с ясностью сознания равномерно усиливается и страдание, то боль, которую причиняет животному смерть или работа, еще не равна той боли, которую испытывал бы человек от одного только лишения мяса или сил животного; поэтому человек в утверждении своего существования может доходить до отрицания существования животного, и воля к жизни в целом терпит от этого меньший урон, чем если бы происходило обратное. Это определяет в то же время и пределы, в каких человек имеет право пользоваться силами животных, но которые часто нарушаются, особенно по отношению к рабочему скоту и охотничьим собакам, и против этого главным образом и направлена деятельность обществ покровительства животных. Это право, по моему мнению, не распространяется на вивисекцию – в особенности высших животных. Напротив, для насекомого смерть еще не так мучительна, как для человека его укус. Индийцы этого не понимают.

 

[285] Согласно древнегреческому мифу, Фиест ел мясо собственных детей, поданное ему его братом Атреем в отместку за то, что он соблазнил жену последнего.

 

[286] «Агапе» (греч.) – «жертвенная, братская» любовь; «каритас» (лат.) – сострадательная любовь‑жалость; и первая и вторая включают в себя элемент подлинного бескорыстия; поэтому их синонимичное объединение возможно в рамках протипоставления «эросу» – любви‑страсти.

 

[287] Pieta (итал). – милосердие как слияние двух понятий, самозабвенной любви‑сострадания и сознательной любви‑верности (благочестивой преданности); образ скорбящей Божьей Матери.

 

[288] Когда я брожу в раздумьи, мною овладевает такая сильная жалость к самому себе, что я нередко рыдаю, а это вовсе не в моем характере (Петрарка. Канцоньере, 21)

 

[289] Сюда относится 47 гл. II тома. Едва ли надо упоминать, что вся этическая часть, представленная в виде очерка в §§ 61–67, нашла себе более обстоятельное и законченное изложение в моем конкурсном труде «Об основе морали».

 

[290] В русском синодальном издании: «… удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф. 19,24).

 

[291]  Ангелус Силезиус. Херувимский странник 1,275.

 

[292]  Будда – имеется в виду основатель буддизма, индийский принц Сидхадха Гаутама (Шакьямуни – «мудрец (из племени) Шакья»; 623–543 или 560–480 до н. э.). – Бодхисатва – тот, кто принял решение стать буддой (просветленным); стремящийся выйти из бесконечной цепи перерождений (сансары) и спасти все живые существа от страданий.

 

[293] Эта мысль выражена прекрасным сравнением в древнем философском сочинении на санскрите «Санкхья‑Карика»: «Все‑таки душа остается некоторое время облеченной в тело, – так колесо гончарного станка, благодаря полученному ранее толчку, еще продолжает вертеться, когда сосуд уже готов. Только когда просветленная душа разлучается с телом и для нее исчезает природа, тогда наступает ее полное освобождение». Colebrooke, «On the philosophy of the Hindus: Miscellaneous essays», т. I, стр. 259. To же в «Sankhya Karica by Horace Wilson», § 67, стр. 184.

 

[294]  Спиноза. Этика V, теор, 42, схол.

 

[295]  Саманы (на яз. пали) – бродячие отшельники.

 

[296]  Святой Франциск Ассизский (Джованни Бернардоне, 1182–1226) – проповедник и поэт, основатель нищенствующего братства миноритов («меньших братьев»), образованного в 1207–1209, впоследствии – орден францисканцев. Сын зажиточного торговца, испытавший в молодые годы болезнь, крушение честолюбивых надежд и положение изгоя; пережил духовный переворот; отказавшись от имущества, проповедовал нищету, смирение, братство со всеми Божьими твореньями, милосердие и мученическое самоотречение в подражание Христу как Страдающему Богу. Согласно преданию, видел на горе Альверно над собой распростертое крестом существо, подобное серафиму; видение ввергло его в экстаз сострадания, после чего Франциск обнаружил следы гвоздей на своих ладонях. Канонизирован в 1228.

 

[297]  Святой Бонавентура (Джованни Фиданца, 1221–1274) – генерал ордена францисканцев (с 1273), первый теолог‑францисканец, один из крупнейших представителей поздней схоластики, соединивший ее с мистической традицией, «серафический доктор»; был причислен к лику святых (1482) и к числу десяти величайших учителей церкви (1588). Согласно Бонавентуре, святой Франциск увидел на горе Альверно в огромном зеркале свою душу, способную страдать если не как Бог, то как ангел.

 

[298] Ср.: Ион. 16,33

 

[299] Очевидно, Шопенгауэр имеет в виду неприемлемость для христианской ортодоксии ряда идей Мейстера Экхарта, в частности, той, что богопознание возможно благодаря наличию в самом человеке несотворенной и единосущной Богу «искорки»; отрешаясь от своего я и соединяясь с божественным ничто, человеческая душа становится орудием вечного порождения Богом самого себя.

 

[300] Самому новозаветному вероучению свойственно противопоставление Нового Завета Ветхому (однако не абсолютное, как у Шопенгауэра): сущность ветхозаветного Закона остается в силе, но проповедь Ииусуса представляется новым учением, центральное место в котором занимает заповедь любви (Мф. 12,36–40); изложенная и в Законе (Лев. 19,18), эта заповедь обновляется, поскольку любовь отныне должна подражать искупительной любви Христа. Другая отличительная черта Нового Завета заключается в том, что Закону Моисея противопоставляется «Дух Бога живого», записанный не на каменных скрижалях, а на скрижалях сердца (2 Кор. 3, 3‑18).

 

[301] Во время Джаггернаутской процессии в июне 1840 года одиннадцать индусов бросились под колесницу и мгновенно погибли. (См. письмо одного землевладельца из Остиндии в «Times» от 30 декабря 1840 г.).

 

[302] Об этом термине см. у Stob. Floril, Vol. 2, p. 374.

 

[303] Bruckeri hist, philos., tomi IV, pars I, p. 10.

 

[304] Генрих VI, ч. II, действие 3, явл. 3.

 

[305] Имеется в виду история любви Петрарки к героине его сонетов Лауре, поэтически отождествляемой с Дафной: согласно легенде, преследуемая влюбленным Аполлоном, Дафна взмолилась о помощи, и боги превратили ее в лавровое дерево, которое тщетно обнимал Аполлон, сделавший отныне лавр своим священным растением.

 

[306] Сюда относится 48 гл. II тома.

 

[307] Новозаветное слово, которым обозначается благодать – греч. «харис», означает и источник дара у дающего, и действие, производимое даром у получающего: это – чарующее сияние красоты, затем – внутреннее сияние добра, наконец – дары, свидетельствующие о щедрости дарителя. Согласно христианскому вероучению, пришествие Христа показывает, как далеко простирается щедрость Бога: до дарования нам Сына Своего (Рим. 8,32); в лице Христа явлены благодать и истина, познание которых есть познание Бога и Его Сыне (Ин. 1,17–18), познание того, что «Бог есть любовь» (Ин. 4,8 сл.). Однако жизнь по благодати не есть только состояние, установленное Богом, она – обновленная жизнь с воскресшим Христом через внутренний переворот к новой жизни (Ин. 3,3 сл.).

 

[308]  Докеты – одна из раннехристианских гностических сект, считавших телесное рождение, существование и особенно смерть Христа лишь кажущимися («докео», греч., «казаться») понимали Христа как космическое существо и доказывали невозможность его воплощения в человеке Иисусе.

 

[309]  Тертуллиан (Квинт Септимий Флоренс, ок. 160 – после 220), – раннехристианский писатель, представитель латиноязычной патристики; защищал тезис о непостижимости для человеческого разума богооткровенных истин: «Сын Божий распят – не стыдно, потому что постыдно. И умер Сын Божий – это вполне достоверно, потому что нелепо. И погребенный воскрес – это верно, потому что невозможно» («О теле Христовом», 5).

 

[310] Согласно Пелагию, человек в силу присущей ему свободы воли способен к достижению спасения самостоятельно, без содействия Божественной благодати (тем самым фактически отвергался догмат о первородном грехе), и Божественное предопределение есть предзнание будущих событий, но не вмешательство в них. Учение бл. Августина о предопределении было направлено против пелагианства: Августин утверждал, что Богом предызбраны праведники, которые спасутся («община святых»), что человек без помощи Бога способен только на грех. Впоследствии это учение оказало влияние на Лютера.

 

[311] Лютер, в частности, пишет: «Избранные же благочестивые исправятся через Дух Святой, а прочие погибнут неисправленные. Ведь и Августин не говорит, что ни у кого не будут или, наоборот, что у всех добрые дела будут вознаграждены, а говорит, что некоторые будут вознаграждены, значит, все‑таки будут такие, которые исправят свою жизнь»; «Если бы я мог хоть каким‑нибудь образом уразуметь, как это Бог милосердный и справедливый являет нам столько гнева и несправедливости, то не было бы нужды в вере. Ныне, когда понять этого нельзя, как раз есть место для обучения вере, и это следует проповедовать и возвещать. А именно то, что когда Бог убивает, то смертью Он учит вере в жизнь» (Мартин Лютер. О рабстве воли. – В кн.: Эразм Роттердамский. Философские произведения. М., 1987. С. 327–328, 330).

 

[312] Как это справедливо, можно видеть из того, что все находящиеся в последовательно систематизированной Августином христианской догматике противоречия и непонятные мнения, которые именно и привели к противоположной пелагианской тривиальности, исчезают, как только мы абстрагируемся от основного иудейского догмата и признаем, что человек – создание не какой‑нибудь другой, а своей собственной воли. Тогда все становится тотчас ясным и понятным, тогда не надо никакой свободы в operari [действие], ибо она лежит в esse [бытие], и там же лежит и грех как первородный грех, действие же благодати есть наше собственное. При современном же рационалистическом взгляде многие тезисы августиновской догматики, основанной на Новом Завете, оказываются совершенно несостоятельными и даже возмутительными, например, предопределение. Вследствие этого отвергают подлинно христианское начало и возвращаются к глубокому иудаизму. Между тем ошибка, или основной недостаток христианской догматики, находится там, где его никогда не ищут, и содержится именно в том, что считается решенным и достоверным и не подвергается испытанию. Если устранить его, вся догматика оказывается рациональной, ибо названный догмат губит вместе со всеми другими науками также и теологию. Изучая августиновскую теологию по книгам «De civitate Dei» [«О Граде Божием») (особенно по 14‑ой книге), испытываешь нечто подобное тому, как если бы мы хотели непременно поставить тело, центр тяжести которого находится вне его: как бы мы его ни вертели и ни ставили, оно неизменно рушится. Так и здесь, несмотря на все старания и софизмы Августина, вина мира и его страдания постоянно падают на Бога, который сотворил все и вся во всем и к тому же еще знал будущий ход вещей. Что Августин сам понимал затруднение и был им озадачен, это я уже показал в своем конкурсном сочинении о свободе воли (гл. 4, стр. 66–68 первого и второго издания). Равным образом и противоречие между благостью Божьей и несчастьями мира, как и между свободой воли и предвидением Божьим, служило неисчерпаемой темой почти столетних споров между картезианцами, Мальбраншем, Лейбницем, Бейлем, Кларком, Арно и мн. др.; при этом единственным непоколебимым догматом служило в глазах спорящих бытие Бога и его свойства, и все они беспрестанно вращались в кругу, пытаясь примирить названные противоречия, т. е. решить неразрешимую арифметическую задачу, в результате которой всегда получается остаток: спрятанный в одном месте, он вновь появляется то здесь, то там. А то, что именно в основной предпосылке надо видеть источник затруднения, это никому не приходит в голову, хотя и напрашивается само собой. Только Бейль дает понять, что заметил его.

 

[313] Имеется в виду объяснение Эмпедоклом ощущений принципом подобия органа и объекта ощущения.

 

[314] Речь идет о Брахмане – высшей метафизической реальности, безличном начале, в котором все возникает, существует и продолжает свое существование; сам же он – вне времени и пространства, вне причинно‑следственных отношений, бескачественен и неопределим, что характеризуется при помощи отрицательных определений: непознаваемый, неизменяемый, безначальный, бесконечный и т. д.

 

[315]  Нирвана (санскрит., «угасание») – одно из главных понятий буддизма: конечная цель человеческих стремлений, высшее состояние, которое в негативном отношении связано с отсутствием желаний, в позитивном – с не поддающимся определению внутренним единством интеллекта, чувств и воли; одновременно достижение этого состояния означает раскрытие реального несуществования, уход от обычных, связанных с целеполаганием человеческих ценностей и обретение покоя (блаженства) и абсолютной независимости, свободы (не преодоление, а снятие мира, благодаря чему исчезает противоположность между жизнью и смертью). В буддистских текстах нирвана изображается как противоположное всему существующему и потому непостижимое и невыразимое.

 

[316] В этом и состоит праджняпарамита буддистов, «по ту сторону всякого познания», т. е. точка, где нет больше субъекта и объекта (см. И.Я. Шмидт «О махаяне и праджняпарамите»).