2020-06-08
86
Постоянный нехват.
Не могу сказать, что я здесь до сих пор хожу постоянно голодным, но на службе тотальная нехватка сладкого. Да, я могу, конечно, съесть все свои сникерсы, но чем я тогда буду торговать? Поэтому приходится проявлять изобретательность. Правда, этот способ изобрели задолго до меня.
Раньше, для меня было загадкой, почему, когда я спускался в машинное отделение, где работает генератор, всегда очень вкусно пахло. Думал, может вытяжка из камбуза идёт или из пекарни. Но потом мне поведали тайну и открыли рецепт гренок. Поведали, конечно, не из лучших побуждений, а чтобы я жарил их для своих годков. Но часто доставалось и мне.
В общем, сначала нужно было раздобыть хлеб, масло и сахар. Затем мы пропаривали хлеб с котельной, мазали его маслом и посыпали сахаром. Но это действо проделывалось только во время запущенного генератора. В море он запущен круглосуточно, а вот у причала в основном в первой половине буднего дня. У генератора есть камера сгорания, которая сильно раскалялась, и мы её использовали в качестве сковороды. Вкуснее гренок приготовленных на камере сгорания генератора в носовом машинном отделении, я ничего ещё не ел.
А ещё нас очень выручает мама Фони. Она работает в магазине и иногда присылает нам просроченные продукты. Частенько мы с Фоней сидим где-нибудь в машинном отделении и хрустим просроченными сухими завтраками без молока. Ммм, вкуснотень!
Октября 2005 г., пятница, 19:34. Североморск.
Освобождение «Электрона».
18 октября у нашего командира корабля Анатолия Долгова был день рождения, но справить его так, как он планировал, было не суждено.
С 15 октября каждый день все телеканалы нам рассказывали о противостоянии рыболовецкого траулера «Электрон» и двух норвежских военных кораблей. «Электрон» рыбачил в районе архипелага Шпицберген, что очень не понравилось норвежской береговой охране, и они решили досмотреть наш траулер. Проверяющие нашли какие-то нарушения и решили арестовать «Электрон». Норвежский корабль взял российский траулер на буксировочный трос и направился в порт Тромсё.
Однако в Баренцевом море разыгрался сильный шторм, трос оборвался и «Электрон» начал удирать от норвежцев в сторону российских территориальных вод. Скорость траулера, по сравнению с боевым кораблём, не большая и поэтому убежать ему не удалось, но и стрелять по нему не стали, т.к. на борту «Электрона» находились два норвежских инспектора. Через несколько часов «Электрон» уже был окружен НАТОвскими кораблями, вертолётами и самолётами, а к «Электрону» пришёл на помощь другой рыболовецкий траулер. Именно он мешал норвежцам накинуть трос на винты «Электрона», чтобы остановить его.
18 октября на БПК «Адмирал Левченко» пришёл приказ идти на разборки. Обычно сборы корабля к выходу в море длятся около двух часов, а тут мы уже почти через час шли по Кольскому заливу в Баренцево море навстречу «Электрону».
Море очень сильно штормило. Было 6-7 баллов, но у «Лёвы» уже давно не работают успокоители качки, и поэтому было ощущение, что в море был 9-балльный шторм. Летало всё, что не успели закрепить по-штормовому, весь корабль был заблёван, по центральному коридору нельзя было пройти, чтобы не поскользнуться на чей-нибудь блевотине. В столовой принимали пищу только стоя, т.к. лавки летали по всей столовой и их пришлось убрать. Три дня мы не ели суп, т.к. его невозможно было приготовить и подать. Но зато я понял для чего изобрели такой напиток, как кисель. Оказывается, именно его пьют во время шторма, т.к. он гуще и его труднее пролить. Правда из-за жадности коков и продовольственника, кисель всё равно получался жидким и мы его проливали. Я все эти дни ничего не ел, пил только кисель, именно им я и блевал. Зато во время шторма очень сладко спится. Представляешь, что тебе полгодика, батя усилено качает твою кроватку в надежде, что ты быстрее уснёшь, и они смогут с мамой наконец-то зачать тебе сестрёнку.
Спустя сутки мы встретили «Электрон» со всей его свитой, взяли российский траулер под свою защиту и вместе с ним направились в Мотовский залив. Военные военными, но дипломаты грамотно разрулили ситуацию, что нам даже не пришлось расчехлять для устрашения своё оружие. Мы разрешили вместе с нами проследовать одному норвежскому кораблю, чтобы в заливе, где волны не так сильно качают корабль, передать двух норвежских военных, которые 5 суток находились в плену у русских рыбаков. Интересно, их держали в трюме вместе с рыбой?
Вчера, когда наш корабль вернулся на базу, в Североморске уже лежал снег. Наступила зима.
Октября 2005 г., суббота, 11:30. Североморск.
Топливщик.
В последнее время у меня появилось желание досконально изучить специальность топливщика. Хватит уже метаться! После увольнения Гольцова, я займу его место старшего специалиста, буду заправлять вертолёты керосином, и в моём личном заведовании будет керосинохранилище, а это идеальная шкера из всех, что только можно придумать. Осталось туда завести громкую связь, чтобы знать, что происходит на корабле и тогда мне не нужна будет даже каюта зама.
Октября 2005 г., суббота, 18:40. Североморск.
Телефон.
Только что за 700 рублей приобрёл себе телефон Siemens A55. Теперь у меня есть своя собственная связь с миром. Спасибо Пельтику за это!
Октября 2005 г., вторник, 22:37. Североморск.
Топливное отделение.
Вчера я самостоятельно принял на корабль 200 тонн топлива. Правда мне немного помогали Щенников и Кузя.
Можно считать, что на большом противолодочном корабле «Адмирал Левченко» остался только один топливщик – это я. Форсаж в отпуске, Гольцов уволился, Николас в госпитале, а после госпиталя сразу увольняется, Шкаберев тоже в госпитале, а Кузя знает свою матчасть так же, как белорусские моряки море.
Всё-таки иногда дедовщина очень полезна. У Кузи и у Шкабырева нет в отделении годков. Я для них борзый, а Форсаж, Гольцов и Николас гражданские. Это мне повезло с годками, у меня их целых три, а у них ни одного. Однако им тоже иногда достаётся от годков из других отделений, потому что есть у нас два беспредельщика Говнов и Безногов. Вот они любят отрываться над Кузей и Шкабырем. Я не могу их защитить в одиночку, а мои годки слишком мягкотелые лошки, чтобы это сделать. Они меня-то не могли прогнуть под себя, куда им теперь до других, они уже видят себя дома.
