Храм при новой власти

После революции судьба Спаса на Крови складывалась драматично. В 1918 году храм перешел в ведение Наркомата имуществ РСФСР, а с января 1920 года стал приходским. Вход в храм был открыт для всех желающих.

С июля 1922 года по июль 1923 года храм Воскресения Христова, будучи приходским, принадлежал Петроградской автокефалии под управлением епископа Петергофского Николая (Ярушевича), после чего перешел к просоветской группе «обновленцев» (с 5 июля по 9 августа 1923). С августа 1923 года по декабрь 1927 года храм носил статус кафедрального собора епархии. С конца 1927 года по ноябрь 1930 года Спас на Крови был центром иосифлянства в Ленинграде — течения в Русской Церкви, возникшего как оппозиция «обновленческой» группе, лояльной коммунистическому режиму [8].

Естественно, новая власть вскоре пресекла эту деятельность. 3 марта 1930 года Президиум Совета Центрального городского района по обращению Ленинградского отделения Всероссийского общества памяти политкаторжан и ссыльно-поселенцев постановил: «В целях прекращения ведущейся в храме черносотенной агитации, а также учитывая обнаруженные в этой церкви злоупотребления уголовного характера, в исполнение наказа избирателей, возбудить перед Президиумом Лен. Совета ходатайство о закрытии указанной церкви и передаче здания под культурно-просветительные нужды». Постановлением Президиума ВЦИК от 30 октября 1930 года за № 67 Спас на Крови был закрыт. Попытки устроить тут музей революционной борьбы народовольцев не удались.

Собор использовали как склад. Некоторое время в его стенах располагалась дробильная мастерская для получения гранитной крошки. Из-за отсутствия должного надзора и охраны многие ценные элементы интерьера были утрачены.

Но даже после того как храм был закрыт, он оставался местом поклонения многих верующих. Люди не забывали легенд о погибшем монархе и приходили сюда молиться [4]. Многие ленинградцы помнят, как набожные бабушки проходили с западной стороны к иконе «Распятие», прикладывались к ней и молились (сейчас проход к этой части храма закрыт).

Из-за идеологического значения храма как памятника самодержавию в официальных оценках советского времени Спас на Крови оценивался в лучшем случае с осторожностью, а иногда и откровенно негативно. Непринятие было обусловлено также и отрицательным отношением ко всей архитектуре периода эклектики, включая образцы «русского стиля». Здание рассматривалось как грубый диссонанс в среде классицистических ансамблей города на Неве.

Поскольку считалось, что храм не представляет историко-художественной ценности и его архитектура чужда облику города, в 1930-х годах принимались решения разобрать Спас на Крови, фрагменты убранства передать в музеи, а редкие минералы пустить на новое строительство. В 1930-х годах с храма сбросили колокола. Неоднократно поднимался вопрос о сносе здания. Специальная комиссия при участии В. А. Фролова, созданная в марте 1941 года Отделом охраны памятников Ленисполкома, ратовала за сохранения памятника «как здания уникального, характерного для определенного периода русской архитектуры».

Большинство церквей в «русском стиле» в Ленинграде было разрушено. Спас на Крови чудом уцелел. Можно сказать, что его спасла война: акция по сносу здания, запланированная на 1941 год, сорвалась из-за того, что взрывников буквально от стен храма направили на фронт.