2020-06-08
67
Живи, как ты считаешь нужным, верь, во что ты хочешь верить, и не позволяй никому переубедить тебя в обратном. Ты сам управляешь своей жизнью.
Нишан Парвар
Мои двухлетние близнецы играли в коридоре в догонялки, а я смотрела, как ванна постепенно наполняется водой. В ту минуту, находясь в красивом доме на берегу озера, в котором многие мечтали бы жить, я признала ужасную правду – я не только несчастлива среди этой роскоши, но и подвергаю себя и своих детей колоссальной опасности.
Когда после свадьбы муж привез меня в этот дом, я почувствовала себя Золушкой, которая своим упорным трудом заслужила и принца, и замок. Поскольку дом был загородный, а до «цивилизации» нужно было ехать пару часов на хорошей скорости, мы заранее договорились, что я буду работать из дома. Постепенно муж отговорил меня работать вовсе, мотивируя тем, что его денег хватит на нас двоих с лихвой.
Муж запретил мне приглашать домой друзей, а если я собиралась встретиться с ними в городе, меня ждала лекция, с каждым разом все более напоминающая угрозы. Каждый раз он заканчивал фразой: «Тебе что, своей собственной семьи недостаточно?» Так я растеряла все контакты.
Но самое страшное началось, когда родились дети. Муж из требовательного человека превратился в настоящего тирана. Несмотря на то что наши финансы позволяли нанять мне няню в помощь, муж заявил, что он категорически против чужих людей у него дома. Безусловно, одна, с двумя младенцами, к вечеру я падала замертво. Он жутко ревновал меня к близнецам. Считал, что я слишком много вожусь с ними, слишком их балую, ласкаю, жалею. Что из-за этого я не уделяю достаточно внимания ему самому.
Однажды я попросила у него разрешения поиграть в гольф с группой женщин, а в другой раз – покататься утром, пока дети еще спят, на велосипеде. Муж ответил, что я веду себя как эгоистка, и если я буду кататься по утрам на велосипеде, ему придется изменить свой график.
Потом я некоторое время пыталась «отвоевать» себе пару часов в выходные. Мне очень хотелось просто находиться вне дома, чтобы не чувствовать, что я кому-то постоянно нужна. Я очень устала физически. Чувствовала, что отупела и превратилась в овощ. Мне надо было как-то встряхнуться, но муж не шел мне навстречу. Даже чтобы одной выйти к дороге и посмотреть нашу почту в ящике, мне приходилось спрашивать его разрешения. Я перестала с ним спорить, потому что поняла – себе дороже.
По мнению мужа, я не любила свою семью, его. Он говорил, я плохая мать. Что я эгоистка и думаю только о себе. Он все время приводил в пример свою мать, которая родила троих детей и не отпрашивалась у мужа на гольф.
У всех мужчин-манипуляторов есть одна общая черта – они знают слабые места женщин, с которыми живут. Лично меня всегда сбивало с толку обвинение в эгоизме.
«Почему ты так долго терпела?» – могут задать вопрос те, кто никогда не находился в отношениях с человеком, который искусно унижает и манипулирует годами. Меня поймут лишь те, кто сам оказался в похожей ситуации. Но я попробую объяснить.
Сначала ты получаешь так много: любви, заботы, внимания, – ты попадаешь в сказку и где-то подсознательно сомневаешься, достоин ли всего этого. Мужчина, который обычно старше, опытнее, постепенно берет под контроль твою жизнь, объясняя, что ты то делаешь не так, это делаешь не так. Первое время ты вроде как с этим соглашаешься: «Наверное, он прав, ему виднее», «Он так много мне дал, нестрашно, если я чем-то пожертвую ради него». К моменту, когда границы не только нарушены, но и полностью стерты, твоя самооценка уже упала. Где-то глубоко внутренний голос шепчет: «надо бежать от него», – но ты боишься бежать. И боишься остаться. Ты ждешь чего-то. И пока ты ждешь, он подавляет тебя все сильнее. За все время ты не выиграл ни один спор, ни одну битву, поэтому ты перестаешь сопротивляться. Потому что у тебя осталось совсем немного сил, и ты не хочешь их лишиться совсем.
И вот однажды через десять лет совместной жизни с мужем-манипулятором и через два года после рождения близнецов я, сидя на бортике ванной, кидала в воду плавающие буквы и размышляла, как я могу положить конец всему этому. Муж неоднократно угрожал, что убьет меня, если я от него уйду. Он работал из дома, поэтому покидал его стены не так часто. Я была под домашним арестом.
Муж не любил проигрывать. Он выходил из себя даже тогда, когда проигрывал в какую-нибудь настольную игру. В общем, уход от такого человека грозил массой осложнений. Я не представляла, как он мне может отомстить, если я его покину.
Но, с другой стороны, что он со мной сделает, если я останусь?
За последние десять лет я сильно изменилась. Было ощущение, что моя жизнь и желания не имели никакого значения. Я задумалась о судьбе своих детей и о том, что их ждет. Они будут расти в семье, в которой отец не проявит к ним никакого сострадания. Он начнет постоянно от них чего-то требовать, вытирать ноги об их чувства.
Дети спросили, готова ли ванна. Они подбежали ко мне и обняли. Их объятия были крепкими, а волосы сладко пахли. Я тоже обняла их, заглянула им в глаза и увидела в них чистую любовь.
Я протянула руку, чтобы выключить кран, и посмотрела в воду. На поверхности среди игрушек плавали три буквы, из которых складывалось слово J-O-Y.
РАДОСТЬ.
Теперь надо было сделать все необходимое, чтобы достичь этого состояния.
Хайди Фицджеральд
Это моя жизнь
Пришло время, когда так и остаться бутоном стало страшнее, чем сделать шаг и расцвести.
Анаис Нин [6]
– Ты шутишь! Этого просто не может быть, – сказала я отцу.
Он сделал глоток пива, которым регулярно накачивал себя по выходным, и только потом ответил:
– Разве похоже, что я шучу? Можешь еще год походить в школу, но потом бросишь ее и пойдешь на курсы машинисток.
– Да зачем мне становиться машинисткой?! – искренне удивилась я. С профессией я еще не определилась, но всегда знала, что получу высшее образование.
– Затем, что скоро ты выйдешь замуж, – объяснил мне отец. – И тебе понадобится работа, когда сюда приедет твой муж.
– Какой еще муж?! – удивилась я. – Откуда он здесь появится?
Отец опустошил бутылку, с грохотом поставил ее на стол и кивком в сторону холодильника показал, чтобы я дала ему другую, полную. Но меня настолько шокировало его сообщение, что я даже не сдвинулась с места, а продолжала на него смотреть.
– Дай пива! – заорал отец, и я бросилась исполнять приказ. Он сделал большой глоток и только после этого продолжил:
– Все уже практически решено. Я еще точно не решил, кто именно будет твоим мужем, но у меня есть четыре кандидатуры.
Тут я с ужасом вспомнила, что в последнее время отцу по почте из Польши, в которой он родился, приходили толстые конверты. На ночном столике родителей лежало несколько фотографий разных мужчин, которые, как я думала, были его двоюродными братьями или другими дальними родственниками. Но оказалось, что это были портреты моих потенциальных мужей. Отец собрался выдать меня замуж без моего согласия.
В нашей небольшой польской диаспоре родители нечасто выбирали супруга своим детям. Я знала, что таким образом выдали замуж двух дочерей из семьи друга отца. По виду этих девушек нельзя было сказать, чтобы их дома били, но в их глазах в какой-то момент появилась безнадежность, а еще сразу же после брака они забеременели. Они очень быстро изменились, перестали быть беспечными и радостными – то есть такими, какими я их знала раньше, когда мы общались в школе, делились секретами и оставались друг у друга ночевать. Отец никогда не говорил, что меня ждет та же участь.
В нашей семье не было особого счастья. У нас в доме редко раздавался смех. Мои три старших брата и я друг с другом вели себя шумно, как часто это бывает у молодых людей, но с родителями мы были тише воды, ниже травы. Если мы плохо себя вели, наказывали нас очень жестоко.
Я всегда была у отца на хорошем счету. Никогда не ругалась и не спорила ни с ним, ни с матерью. Всегда хорошо училась. Не ходила гулять. Несмотря на это, у меня был тайный парень. Мы познакомились всего за несколько недель до описываемых событий, но уже в то время я знала, что это серьезно. Меня возмутила мысль, что меня выдадут за незнакомого человека, который к тому же наверняка будет намного старше меня.
Отец молчал и буравил меня взглядом.
– Иди ложись спать, – приказал он.
Я посмотрела на часы, которые показывали всего девять вечера, но подчинилась приказу отца. Мне надо было уйти в свою комнату и подумать, что делать дальше.
Дождавшись, когда все заснут, я тихонько спустилась на кухню и вынула из серванта несколько больших пластиковых пакетов. В один я сложила личные вещи, в два других – одежду. После этого я задвинула пакеты под кровать и легла не раздеваясь.
Как только встало солнце, я открыла дверь спальни и, держа пакеты в руках, вышла в коридор. Там я столкнулась со старшим братом, который слышал мой вчерашний разговор с отцом. Мы посмотрели друг другу в глаза, и он сказал: «Подожди», – ушел в свою комнату и через минуту вернулся с двадцатидолларовой купюрой. Я положила ее в карман.
В этот момент из родительской спальни появился отец. Он увидел пакеты у меня в руках, сразу все понял и двинулся в нашу сторону. Я крайне удивилась, когда мой брат с вызывающим и агрессивным видом встал между нами.
– Уходи быстрее! – рявкнул брат. – Давай не тяни!
– Это моя жизнь! – крикнула я отцу перед тем, как развернуться и убежать. Впервые в жизни я воспротивилась его воле.
Мать моей подруги разрешила мне остаться у них ненадолго, но предупредила, что мне придется платить за проживание. Я тут же отдала ей двадцать долларов, полученных от брата, а у меня осталось семь долларов с мелочью, которые я накопила сама. Через два дня я нашла работу официантки и через две недели сняла комнату.
Как только мне исполнилось восемнадцать, я вышла замуж за моего парня, вместе с которым мы и построили свою жизнь. Несмотря на то что нам приходилось очень много работать, мы были счастливы, потому что любили и уважали друг друга.
Я почти семь лет не виделась с отцом. Однажды в декабре через брата он сообщил мне, что хочет, чтобы на Рождество вся семья собралась вместе. Совершенно неожиданно отец нашел с моим мужем общий язык. А еще он всем сердцем полюбил моего сына – его единственного внука, и сожалел, что в свое время не поддержал мое желание получить высшее образование.
Что ж, если бы тогда отец не спугнул меня женихами, я бы осталась дома и наверняка продолжила учиться. Но жизнь распорядилась иначе, я рано пошла работать и рано создала семью, поэтому диплом перестал быть приоритетом. Но я ни о чем не жалею.
Чтобы тогда уйти из дома, мне надо было собрать в кулак всю волю и храбрость. Этот поступок показал мне самой, что я совершенно свободный человек с сильным характером, о чем ранее я даже и не подозревала. Отец пытался сломить мою волю, но именно благодаря его действиям я ощутила в душе стремление стать сильной и независимой и жить так, как хочу я сама.
Мария Морин
Я одна
Обязательно время от времени пребывайте в одиночестве. Приветствуйте самого себя, обращайте внимание на то, во что одета ваша душа.
Джордж Герберт [7]
Сегодня я пригласила себя на свидание. Сперва я сомневалась, стоит ли это делать. К путешествиям в одиночестве я уже привыкла, но чтобы пойти одной поужинать в ресторане? Я боялась, что мне будет неловко.
И все же я пошла в мексиканский ресторан.
– Сколько человек будет? – спросил меня красивый официант.
– Я одна, – ответила я ему с улыбкой, которой пыталась скрыть свое смущение.
Боже мой, зачем я все это делаю? Я села в отдельной кабинке и взяла в руки тяжелое меню с глянцевыми страницами.
Как обычно, в первую очередь я заказала воду с лимоном. Хотя я чувствовала себя немного неуютно, решила не утыкаться глазами в смартфон, а отложить его в сторону. Сегодня днем я читала книгу о том, каким полезным может быть время, проведенное в одиночестве. Именно эта книга и подвигла меня прийти одной в ресторан. Особенно зацепило определение одиночества, которое дал Джеймс Холлис[8]: «Состояние психики, в котором человек полностью присутствует и открывается для самого себя». Интересно, как часто в жизни я нахожусь в таком состоянии?
Я не могла вспомнить, когда в последний раз пребывала в тишине наедине со своими мыслями. Я либо чем-то занята, либо что-то планирую, либо просто утыкаюсь в телефон или включаю радио/телевизор. Я словно всеми способами избегаю мыслей, которые могут прийти ко мне в голову, стоит только остановиться хотя бы на пять минут.
Пока не принесли первое заказанное мною блюдо – вегетарианские фахитас, я не знала, куда смотреть. На других посетителей – неприлично, на стены и потолок – странно. В какой-то момент я все-таки не удержалась и взглянула на экран смартфона, чтобы понять, который час. Прошло все лишь тридцать восемь минут! А еще есть пропущенное смс… но не буду смотреть, обещала же. О, уже тридцать девять минут…
А еще в книге, которую я читала днем, была цитата Ральфа Уолдо Эмерсона[9]:
«Живя в обществе, легко следовать требованиям общества; живя в одиночестве, легко следовать своим желаниям; но великий человек – тот, кто и посреди толпы сохраняет независимость одиночества».
Браво, Эмерсон, браво.
Конечно, чтобы принять одиночество, нужно быть очень смелым. Сколько раз мы сходились с человеком, зная, что он – не тот, кто нам нужен, только потому, что боялись оставаться в одиночестве? Как долго мы держались за неудачные отношения только потому, что сделать правильный шаг нам мешал страх? Лишь любовь и уважение к себе дают храбрость быть таким, каким ты являешься на самом деле, чтобы спокойно (или не очень спокойно) находиться в компании с самим собой.
Время шло, и я постепенно успокоилась и расслабилась. Я отодвинула тарелку с остатками еды и вынула из сумочки свой дневник. В нем я записываю мысли, молитвы, вопросы, ответы, надежды и мечты. Раскрываю свою душу и не боюсь, что кто-то посмеется надо мной.
Я лихорадочно писала в дневнике, когда меня отвлек голос официанта.
– Больше ничего не желаете? – спросил он.
– Желаю, – ответила я ему с улыбкой. – Принесите, пожалуйста, мороженое с запеченными бананами.
Гулять так гулять, ведь сегодня особенный вечер. Осознав, что это способ показать самой себе полную и бескомпромиссную любовь, я наконец-то начала получать удовольствие. Будь то ужин в ресторане или тихий вечер, проведенный дома, я теперь всегда буду ценить минуты размышлений в собственной компании. Я почувствовала себя такой, какая я есть на самом деле.
Анна Лукас
Шикарный свитер!
В каждом из нас живет желание управлять своей жизнью. Для нашего душевного здоровья и успеха важно, чтобы мы это желание воплотили.
Роберт Беннетт
Моя мама всегда знала, как мне жить и какое будущее меня ждет. Свое ви́дение она передавала мне в виде «НЕЛЬЗЯ/ДОЛЖНА».
НЕЛЬЗЯ: носить короткие шорты, обтягивающие джинсы, высокие каблуки, платья с глубоким вырезом. Пользоваться косметикой. Ходить на свидания.
ДОЛЖНА: быть послушной дочерью, хорошей ученицей и прихожанкой. Закончить колледж, выйти замуж за прихожанина нашей церкви, рожать детей и жить в каком-нибудь маленьком городке с незапоминающимся названием на Среднем Западе страны.
Восемнадцать лет я четко выполняла все инструкции. Отлично училась, играла на пианино, ходила в гости к двум подругам, которых одобрила моя мать, и посещала в церковь, где старалась не задавать лишних вопросов.
В нашей церкви учили следующему:
1. Вся наука лжива.
2. Все, что правильно, написано в Библии. Дословно.
3. Секс до брака – смертный грех.
4. Конец света близок и неизбежен, поэтому надо к нему готовиться.
Вслух я никогда не подвергала сомнениям эти установки. Я старалась не выделяться из группы подростков – детей прихожан, активно участвовала в жизни нашего прихода, подавала кофе и помогала на кухне. Однако в душе я сомневалась и недоумевала – ведь остальной мир, судя по всему, верил в науку и прогресс, никто не ждал конца света и многие радостно занимались сексом до брака. Я не чувствовала, что живу в полную силу, мне казалось, я нахожусь где-то на задворках общества.
Перед окончанием школы я влюбилась. Это произошло в магазине, в отделе одежды, где я работала на полставки.
– Шикарный свитер!
Я подняла глаза и увидела высокого красивого парня с голубыми глазами, с длинными, прямыми светлыми волосами. На нем был темный костюм и яркие носки.
– Спасибо, – улыбнулась я в ответ. Конечно, мой свитер не был шикарным. Просто, кажется, я ему понравилась, и от этого у меня аж ладони вспотели.
Он подмигнул, ухмыльнулся и удалился в комнату отдыха персонала. В каком отделе он работает? Как давно? Почему я раньше его не видела?
В тот же день мы пошли обедать вместе, в небольшой фудкорт в торговом центре, где ели заветренные буррито за заляпанным жиром столом. Собственно говоря, закончили обед мы уже как парень и девушка. Такое стремительное развитие событий казалось опасным, но при этом я ощущала полную свободу. Никогда прежде я не чувствовала такого возбуждения от жизни.
Эндрю был уверенным в себе, умным, начитанным и хорошо образованным. Когда он не работал, то ходил в черных майках и рваных джинсах, пил алкоголь, матерился и играл на бас-гитаре. Все его друзья оказались простыми дружелюбными ребятами, которые никого не осуждали и не считали себя выше других. Все они совершенно не походили на людей, которых я привыкла видеть в нашей церкви.
Эндрю познакомил меня с новой для меня музыкой, например с творчеством группы «Тул», которые оказались очень лиричными металлистами, и экспериментальной музыкой Майкла Джиры. Он научил меня понимать картины Сальвадора Дали, показал фильмы наподобие «Страны садов» и «Суперполицейских». Мне казалось, он открывает для меня целый новый мир, который был всегда рядом, но только сейчас стал по-настоящему доступным. Мне было восемнадцать, ему – двадцать один, и мы обожали друг друга и не хотели расставаться ни на минуту.
Через месяц я привела Эндрю в наш дом, чтобы познакомить с родителями. Он не понравился им с первого взгляда. Обстановка была крайне напряженной. Я чувствовала, как от матери, которая расспрашивала моего парня, словно детектив преступника, буквально исходили волны недовольства. В горле у меня пересохло, а ладони стали липкими от пота. Родители запретили мне с ним встречаться – Эндрю, по их мнению, был мне не пара.
Мы с Эндрю продолжали тайно видеться, несмотря на родительский запрет. Я врала родителям и с каждой ложью чувствовала, что они теряют надо мной власть, а я обретаю свободу, о которой мечтает каждый подросток. Я ходила на вечеринки, где играла такая громкая музыка, что от басов вибрировало все тело. Я возвращалась домой к девяти вечера, а потом удирала через окно к Эндрю и до часу каталась в его синем «Бьюике», чувствуя, как прохладный воздух треплет мои волосы. Впервые вместе с Эндрю я сходила на свой первый концерт нехристианской музыки и попробовала алкоголь. Я даже совершила страшный грех – переспав с ним до свадьбы.
Попалась я на контрацептивах, которые мать нашла в моей сумочке. Она сказала, что я опозорила себя навсегда и ничего хорошего из меня больше не получится. В тот день моя жизнь в родительском доме закончилась. Родители выгнали меня, отняли и продали мой автомобиль и сказали, что больше не будут платить за мое образование в колледже. Мне было некуда податься, кроме как к Эндрю.
Некоторые события того периода жизни я совершенно не помню. Тогда меня переполняла целая гама чувств: стыд, вина и любовь, которые так сильно переплелись между собой, что их стало сложно разделить. Только позже мне удалось разобраться со своими чувствами и понять их важность.
Мы с Эндрю уже шесть лет женаты. С ним я смогла увидеть, что происходит вне мыльного пузыря, в котором жила ранее. Я освободилась от страха, а также навязанных религией правил, оценок и суждений. По сей день мои отношения с матерью и родственниками не самые простые, но я надеюсь, что моя дочь вырастет свободной от религиозного гнета и сама будет решать, во что ей верить. Пусть она будет такой, какой считает нужной, верит в то, что ей нравится, и сама решает, кого полюбить.
А свитер, то самый «шикарный» свитер, я сохранила. Он лежит в дальнем углу комода – как воспоминание о зашоренной восемнадцатилетней девочке, которой я когда-то была.
Эмили Оман
Сила слова «нет»
Я призываю людей воспринимать слово «нет» как полное и законченное предложение.
Гэвин де Беккер [10]
Мой отец никогда никому не отказывал. Будучи офтальмологом, он мог поехать на работу в любое время дня и ночи, если ему звонил пациент и просил его принять. Он никогда не отказывал друзьям и знакомым в личных просьбах. Его часто привлекали к общественным работам.
Мой отец был для меня примером. Мне казалось, он счастлив и полностью доволен жизнью. Я старалась во всем ему подражать и тоже никогда не отказывала людям, когда меня о чем-то просили.
Но потом отец слег, совершенно истощенный. Он всегда заботился об окружающих и забывал о себе. Оказалось, он болел целых пятнадцать лет и ничего нам об этом не говорил, делая вид, что все прекрасно. Отец слишком много энергии тратил на других, и это подточило его силы.
Моя мама очень любила своего мужа, во всем его поддерживала и никогда не критиковала. Она приняла его и свою судьбу. Мамин пример также сильно повлиял на меня. Благодаря ей я поняла, что надо быть терпеливой.
Щедрой и терпеливой.
Я выросла и жила по правилам, заведенным в нашей семье. Я давала и дарила: время, помощь, деньги – зачастую даже тем, кто совершенно этого не ценил и не был благодарен. Я хотела быть сильной, той, кто помогает слабым, но на самом деле была жертвой, человеком, которым все пользовались.
Озарение пришло в сорок пять лет. К тому времени я развелась и в одиночку воспитывала троих детей. Утром я кормила всех завтраком и развозила по школам и детским садам, затем мчалась на работу. Во время ланча, пока коллеги неспешно обедали в открытом кафе рядом с офисом, я мчалась забирать старших из школы и везти их в спортивные секции. Потом снова заскакивала на работу на пару часов. Потом забирала всех детей, кормила, играла, делала уроки, укладывала спать и после этого еще пару часов отвечала из дома на рабочие письма, на которые не успела ответить в течение дня. Потом мыла посуду, стирала белье, убирала разбросанные вещи и только после этого ложилась сама. Это был напряженный период моей жизни.
Я очень хорошо помню день, когда впервые в жизни сказала «нет». Я сидела в офисе. Вызовы по скайпу шли один за другим, как и деловые встречи. Я работала как заведенная. Зазвонил мой личный телефон. Взглянув на экран, я увидела, что это моя давняя подруга. Я ответила и целых пятнадцать минут мы проговорили ни о чем. Я чувствовала, что она хочет меня о чем-то попросить. Наконец, подруга дошла до главного:
– Послушай, а ты не знаешь, кто мне может помочь с одной проблемой? Или ты сама сможешь помочь?
Я догадывалась, о какой проблеме пойдет речь, и на секунду помедлила с ответом. На мгновение почувствовала, что возвращается мое старое «я», которое хочет всем помогать и со всеми ладить. Но, осознав, что ее просьба сильно отвлечет меня от более важных задач, я сделала глубокий вдох:
– Извини, но нет. У меня много дел, надо заниматься детьми и работой.
После этого я неожиданно ощутила необыкновенный подъем и прилив энергии. Меня совершенно не волновало, что подруга расстроится. Я знала, что мне надо охранять свое личное время – для детей и для того, чтобы у меня хватило сил жить в таком темпе еще несколько лет.
Если честно, это был самый лучший телефонный разговор в моей жизни. С тех пор я поставила для себя четкие границы: тут я участвую, а тут – извините, но нет.
Теперь я всегда ставлю во главу угла себя и детей. Все как в инструкции по безопасности в самолете: «Наденьте кислородную маску сначала на себя, а потом на своего ребенка». Потому что нельзя дать того, чего у тебя самой нет.
Лорен Слокум Лахав
