Первые годы Советской власти

           Впервые годы Советской власти существовал Спиринский район, а точнее Спиринская волость Каменского уезда Новониколаевской губернии. А в 1930 году это уже был Спиринский район Каменского округа. Здесь находилась районная больница и районный суд.

           После гражданской войны надо было срочно восстанавливать хозяйство страны. На селе – это первые коммуны, сельхозартели, МТС… На территории Спиринской волости были организованы коммуны:

- коммуна «Степана Разина» - с. Спирино, Усть-Алеусс,

-коммуна «Красное знамя» - с. Рогалево,

- коммуна «Победа» - с. Кирза,

- коммуна «Якорь» - с. Верх-Алеус.

           Производственная сельхоз коммуна «Степан Разин» находилась вблизи села Спирино. Организована коммуна была в 1920 году. Коммуна имела Устав, выработанный в 1922 году. Создан был совет коммуны, проводились собрания.

           Вот данные из областного музея: к 1 апреля 1925 года состав коммуны был таковым: всего 23 семьи. Всех членов 133, из них русских – 38, чувашей – 16, мордвинов – 79. Рабочего возраста 55 человек.

           Партийная ячейка коммуны состоял из 18 человек, союз молодежи – 17, пионеров – 30. Секретарем партийной ячейки был Царев Иван Сергеевич.

           В 1925 году в коммуне уже были библиотека и клуб. В библиотеке фонд состоял из 163 книг, выписывалось 8 названий газет и журналов. Приводились занятия по ликвидации неграмотности населения. Ставились спектакли, проводились вечера и концерты.

           В дальнейшем коммуна стала колхозом имени Степана Разина. Членом коммуны был комсомолец Сергей Михайлович Исаков. В 1928 году Сергей Исакович был избран секретарем Спиринского райкома комсомола. В 1931 году его направили в Ордынский совхоз № 212. В 1937 году исполнял обязанности секретаря Ордынского райкома комсомола. С 1938 года связал свою судьбу с красной Армией, став политруком. Сергей Исаков – герой Аджимушкая. О нем свято хранят память не только у нас в районе, но и у него на родине – в селе Лянино Здвинского района. Разгром русской православной церкви на территории Ордынского района, начавшийся в годы коллективизации, завершился к концу 1937 года.

Церковь в Спирино закрыли 1934 году. Отдали под клуб.

1919 год.

Едва паром причалил к Чингисскому берегу, в Спирино вошли повстанцы из Кирзы, тут же взявшие село под свой контроль, а вслед за ним Черемшанку, Антоново, Усть-Алеус. В селах началось спешное формирование повстанческих отрядов. Оружие у них почти не было – одно дробовое ружье на весь отряд, вилы, пики, топоры.

    Вот что пишут очевидцы тех черных дней Ордынской земли. 22 августа 1919 года каратели вошли в село Спирино. «Во время боя (речь идет о высадке белого десанта с парохода «Сокол») Ефим Шахов был ранен. Вражеская пуля раздробила ему ногу. Обессиленный, он не мог ехать даже на лошади, на которую его посадил его член штаба Быков. Пришлось остаться в кустах, но враги его нашли и зверски растерзали». (Г. Терпугов, село Спирино)

    «Спиринский поп и кулак Камчугов передали белочешскому капитану список партизан. Всех было 80 человек. Большинство из них ушло в лес, спрятались в лесах. На второй день, 23 августа, колчаковцы созвали всех жителей села на площадь у церкви и предложили им выдать перечисленных в списке повстанцев: кто и где прячется. Но разве найдется такой человек, кто бы выдал на смерть родного сына, брата, отца? И тогда чехи выстроили всех мужчин в ряды (начиная с 14 - тилетних.-Авт.) и стали каждого десятого выводить из строя. Набралось около 70 человек.

    Упали спиринские старики перед карателями, прося сохранить людям жизнь, но те были неумолимы. Увели мужиков по черемшанской дороге и расстреляли из пулемета. Десятым оказался и мой отец.

    Потом поймали организаторов восстания Ивана Антропова и Филиппа Рыбакова. Их тут же повесили на соснах». (И. Капелюшин, село Спирино).

    «Когда в Спирино высадился с парохода отряд карателей, то восставшим пришлось отступить в Запрудиху. Я также ушел из своего родного села с товарищами. Помню, заявляется к нам целая экспедиция родственников, оставшихся в Спирино. Оказывается, белобандиты собрали все население и стали расстреливать каждого десятого с тем, чтобы устрашить крестьян и найти скрывающихся партизан. Колчаковцы узнали наших родственников и заставили их пойти к нам, чтобы уговорить их вернутся в Спирино.

    Слабодушные растерялись и, приколов к груди белые ленточки, ушли из отряда. Конечно, белогвардейцы не пощадили их и расстреляли поодиночке». (И.К. Рыжков, село Спирино).

О.М. Лыков. Ордынская хроника.

От Ординской волости к Ордынскому району.

Книга третья. Стр. 327. 336

     Вот какое стихотворение передала библиотеке старожительница села Спирино Анна Назарова (Попова):

 Над селом советский флаг гордо реет, вьется.

На деревне мужикам хорошо живется

Теперь сами мужики все дела решали.

Для особо важных дел сходы собирали.

На один крестьянский сход Камчугов явился,

С мужиками говорил, будто бы мирился.

А сам тайно составлял списки активистов.

Камчугов был кулаком, был против коммунистов.

 

Прибыл карательный отряд, названный и нежданный,

Но для местных кулаков был он гость желанный.

И карательный отряд кулачье встречает,

А предатель Камчугов списки предъявляет.

И схватили, увели, ночью расстреляли

Так погиб Кунгурцев Федор, активист - крестьянин.

С ним Акселкин был убит, а Царегородцев

Зверски был тогда избит руками колчаковцев.

Остальные в лес ушли, покоя не давали,

Партизанские отряды всюду создавали.

И врага они громили, не давая ночью спать.

Хоть самим порой случалось в лес подальше убегать.

Тут каратели решили: «нам одним не сдобровать»

И пока ещё не поздно, надо помощь вызывать».

Хорошо вооруженный подплывает пароход.

А его уже встречают – партизаны и народ.

К партизанам шли крестьяне, вооружаясь, как могли.

Люди тоже понимали, где друзья, а где враги.

 

Из винтовки выстрел грянул, но ответил пулемет.

Так неравны были силы! И не выдержал народ.

Кто лежал, убитый насмерть, а кто раненый стонал,

А кто жив здоров остался в лес подальше убежал.

Ранен был и Ефим Шахов, но стрелял, стрелял, стрелял…

И враги его схватили, выводили на расстрел.

Офицер смотрел с презреньем и подал команду «Пли!»

Покачнулся Ефим Шахов, но стоял, сказав «Смотри»!

«От пули что-ли заколдован» - злобно крикнул офицер.

И опять наш Ефим Шахов попадает под прицел.

И опять в него стреляли, покачнулся, но стоял.

Когда третий выстрел грянул, лишь тогда Ефим упал.

В жизни гордым был наш Шахов, гордым он и умирал.

А Антропов с Рыбаковым на сучке сосны висят.

Колчаковцы всех согнали, пуст, мол, люди поглядят.

Затравить народ хотели, затравить и поломать,

Но силен крестьянин русский и его не запугать.

 

И тогда в бессильной злобе посогнали весь народ.

Всем построиться велели, и смотреть только вперед.

Офицер читает список тех, кто в лес успел бежать

И крестьянам предлагает добровольно выдавать тех,

Кто ходит в партизанах, кто покоя не дает.

Офицер глаза сощурил, но молчит, молчит народ.

И тогда, горя от злобы, дал команду офицер:

 «Рассчитать всех по десяткам, кто десятый – на расстрел».

Но опять молчат крестьяне, и «десятые» молчат,

Вновь построили «десятых», «Выдавайте!», говорят,

Но десятые молчали и не выдали они.

Все теперь прекрасно знали, кто друзья, а кто враги.

Пулемет на них наводят, расстреляли мужиков,

Но узнали партизаны – вновь громят они врагов.

И предатель получил тоже по заслугам:

Мужики его убили далеко за лугом.

 

Горько плакало село, мертвых поминали,

А незваных интервентов люди проклинали.

Но вернулась и пришла, все превозмогая,

В наше славное село Армия родная.

С Красной Армией вернулась наша власть Советов.

Свои жизни мужики отдали за это.

Партизаны из лесов в Армию вступали,

И под натиском её все враги бежали.

В селе памятник стоит в память об убитых

И читают имена на гранитных плитах.

 

Глава III