Избавиться от зависимости

 

Избавляйтесь от хлама. Создавайте место для себя.

Магдалена Ванденберг

 

Позвольте представиться. Я – Джеймс Геммелл. Барахольщик. Когда-то мой дом был забит под завязку огромным количеством сломанных вещей, которые можно при желании починить, и ненужного барахла, которое, впрочем, могло пригодиться в любой момент.

Часто барахольщиками становятся люди, которые в детстве жили очень бедно. Это как раз мой случай. В нашей семье было шестеро детей, отец работал на трех работах, чтобы всех прокормить, мать занималась домашним хозяйством.

Никто из нас не был привередой в еде. Ели все, что поставят на стол, жалуясь разве что на скромные порции. Вся одежда переходила от старших к младшим. Но даже старшие дети носили купленное в секонд-хенде. Я донашивал одежду за старшим братом, вот только я довольно быстро догнал его по росту и был шире в плечах и более плотного телосложения. Поэтому мне всегда все было мало и тесно, особенно обувь, из-за которой у меня сейчас искривленные пальцы на ногах.

Всю мебель и немногочисленную бытовую технику мы получили от родственников и друзей. И никогда ничего не выбрасывали. Отец считал, что все можно либо починить, либо разобрать на детали. Мать – что все можно заштопать или пустить на тряпки. Словом, мы были пионерами «зеленого движения». Эл Гор[10] гордился бы нами.

Став взрослым, я не упускал ни одной возможности бесплатно унести домой вполне пригодную вещь. Друг купил новый велосипед и старый ему уже не нужен? Отлично, я заберу (и ничего, что пока я не умею на нем кататься).

Коллега переезжает в другой штат и не хочет брать с собой свою библиотеку книг? Что ж, я заберу все (и ничего, что библиотека на 80 процентов состоит из любовных романов, которые мне неинтересны, – но ведь книги почти в идеальном состоянии!).

Сначала я заполнил вещами гараж. Потом – чердак и подвал. Постепенно вещи пробрались в мои шкафы, на полки и столы, под диваны и на подоконники.

С годами страсть лишь усилилась. Главным источником пополнения запасов были помойки. Рано утром я внимательно осматривал их – вдруг соседи выбросили что-то полезное. Это была настоящая игра. Притаскивал два-три пакета домой и шел на работу, предвкушая, как вечером буду разбирать свои находки. Я считал, что приношу пользу обществу: сокращаю количество мусора, даю вещам второй шанс.

Так я благополучно вел жизнь барахольщика, пока не встретил женщину, отношения с которой поставили под удар мой стиль жизни. Когда мы поженились, я переехал к ней, в ее уютную небольшую квартирку в центре города. Я понимал, что не имею права захламлять ее дом вещами с помойки, – нам самим места едва хватало. И все же я накапливал – пусть и не с былой скоростью. Старый телефон, вышедший из строя утюг, футболка с неотстирываемым пятном на груди. Я старался найти им такое место в квартире, где они бы не особо бросались жене в глаза.

 

Часто барахольщиками становятся люди, которые в детстве жили очень бедно.

 

Она ни разу ничего не выбросила. Покорно перекладывала все с места на место, чтобы вытереть пыль или помыть пол. Если бы она хоть раз жестко поставила мне ультиматум, возможно, я бы вспылил и съехал. Но она все понимала и была несчастна. А ее счастье значило для меня очень много.

Я совру, если скажу, что в одно прекрасное утро вычистил все квартиру, отправив свои сокровища на помойку. На это у меня ушел год, да и то результат пока не идеален. Мне очень помогли друзья, которые соглашались «на время приютить» особенно ценные для меня вещи. (Я больше чем уверен, что они выбросили их в тот же день, но так мне было спокойнее с ними расстаться.)

 

Я держался за все эти вещи, потому что в жизни мне не хватало уверенности в завтрашнем дне.

 

Я понял, что держался за все эти вещи, потому что в жизни мне не хватало уверенности в завтрашнем дне. Но жена, ее любовь и поддержка подарили мне эту уверенность, заполнили пустоту внутри.

Я рад возвращаться вечером туда, где уютно и чисто. А проходя мимо помоек, я засовываю руки в карманы и стараюсь думать только о жене – моем главном сокровище.

 

Джеймс А. Геммелл

 

 

Заполнить пустоту

 

Друзья – это семья, которую ты выбираешь.

Джесс С. Скотт

 

Муж бросил меня, уехал на другой конец страны, оставил тысячи долларов долгов, пустой банковский счет и сломанную машину. А самое страшное – пустую спальню сына. Муж забрал и его тоже. Мы остались с дочерью. Пустота была оглушающей.

Как справиться со всем этим?

– Тебе надо сдать две комнаты, – сказала соседка. – Район хороший, и ты выручишь неплохие деньги. Они помогут оплатить кредиты, иначе ты просто не потянешь с выплатами.

– Ты с ума сошла! – воскликнула я. – В одной из них жил мой сын! И потом, пустить в дом чужих людей? Я живу с дочерью-подростком, это может быть просто опасно.

– Тогда тебе придется переезжать, – ответила она. И была права. А это означало – вырвать дочь из школы, круга привычных друзей. А мне так хотелось обеспечить ей стабильность в этот ужасный период.

И я пошла на компромисс. Решила сдавать только молодым одиноким женщинам. И все предусмотреть.

Я поговорила с приятелями, которые уже сдавали жилье, и узнала, как они выбирают, кому можно доверять. Я не размещала объявление, а сообщила о своих планах друзьям и коллегам и осторожно сказала об этом в церкви. Составила соглашение, которое предусматривало депозит, ежемесячную плату, штрафы за просроченные платежи и нанесенный ущерб. Включила в договор правила проживания: никакого курения и пьянства, никаких мужчин ночами и т. п.

У каждой девушки я просила рекомендации и старалась как можно полнее представить ее характер, беседуя с ее друзьями и работодателями. На «собеседованиях» присутствовала моя дочь, и я прислушивалась к ее мнению.

Наконец, мы нашли первую жиличку, потом вторую. С первого дня их проживания у нас я поняла, что должна ставить четкие границы и быть требовательной, но это стоило мне, человеку мягкому по натуре, больших усилий и не всегда удавалось.

Не могу сказать, что первый опыт получился удачным. Одна девушка приходила домой поздно и часто в компании бойфренда, которого оставляла на ночь, хотя это противоречило соглашению. Другая оказалась ужасной неряхой. Когда моему терпению пришел конец, я попросила обеих съехать. Мы почувствовали облегчение, но временно. Денег по-прежнему не хватало.

Я попыталась снова и на этот раз выбрала лучше. Как правило, нам удавалось разрешать возникающие разногласия и проблемы и двигаться дальше.

За восемь лет у меня сменилось десять разных постоялиц. Мы жили рядом, и они становились не просто арендаторами, а друзьями. Благодаря им я снова начала смеяться. У нас были «девичники», когда мы вместе готовили, играли в настольные игры и смотрели кино. Мы отмечали дни рождения друг друга, помогали организовывать свадьбы и были подружками невест, а потом присутствовали на крестинах. Мы подружились на всю жизнь и даже сегодня продолжаем общаться, хотя многие из моих постоялиц вышли замуж и живут далеко.

Одна моя бывшая жиличка работает бухгалтером во Франции. Другая управляет микрофинансовой организацией в Южной Африке. Третья живет в Небраске и воспитывает детей. У четвертой родились близнецы в Миссури. В Колорадо-Спрингс остались лишь трое, и каждая из них – важная часть моей жизни. Мы одна семья – они исцелили мое сердце, научили доверять и изменили мою жизнь.

Я благодарна Небу за то, что нашла в себе смелость заполнить пустые комнаты и пригласить посторонних в жизнь.

Моя жизнь больше не пуста. И я научилась быть смелой.

 

Сьюзен Г. Матис