Судебный прецедент в деятельности Конституционного и Верховного судов Российской Федерации

               

Особый интерес в современной науке вызывает вопрос о причислении решений Конституционного суда РФ к числу источников конституционного права. В юридической науке нет однозначного ответа на данный вопрос. Разногласия вызваны сложившейся правовой доктриной. Как уже было написано выше в качестве аргументов против признания судебных решений в качестве источников права выдвигают:

· непринадлежность России к числу стран с прецедентной (англо-саксонской) системой права;

· акты судебных органов не могут быть признаны источниками права, так как это нарушало бы принцип "разделения властей".

Функция толкования конституционного текста, особенно в установлении жестких механизмов изменения его содержания в целях обеспечения стабильности Конституции, приобретает новое качество – конституционного законодательства. Осуществляя толкование основного закона, Конституционный суд принимает такие решения, без которых сам текст Конституции уже не может считаться полным. Интерпретация каким-либо иным органом конституционной нормы, толкование которой уже было дано Судом, недопустимо.

По мнению М. С. Саликова[34], юридическая сила принимаемых Конституционным судом решений равна юридической силе законов. Причем первые более защищены, чем вторые, так как изменить и отменить закон вправе и Парламент, и Конституционный суд, а изменить и отменить судебное решение может лишь он сам.

Конституционный суд выступает в роли законодателя следующим образом: признаёт негодными и отсеивает дефектные правовые нормы из правовой системы. Так, согласно ч.3 ст.79 Федерально-конституционного Закона «О Конституционном суде РФ»[35] акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу. В данном случае Конституционный суд не выступает в роли законодателя, не подменяет его: он не отменяет закон де-юре. Однако де-факто закон отменяется.

По мнению М.А. Митюкова, решения Конституционного суда РФ фактически являются источником права и имеют характер нормативных актов, которые должны быть закреплены в федеральном законодательстве. Обеспечивать исполнение этих решений должен не только авторитет самого суда, но и соответствующие государственные институты[36]. Среди проблем, связанных с реализацией таких решений, можно выделить неоперативность исполнения постановлений; продолжение действия актов, признанных неконституционными; недобросовестное отношение и медлительность отдельных должностных лиц и органов; низкую оперативность в корректировке законодательства.

Конституционный Суд занимает в данном вопросе аналогичную точку зрения, говоря, что судебное нормотворчество – один из источников права, так как функция суда в правовом государстве сводится не только к отправлению правосудия, но и к участию в нормотворческой деятельности, также он связывает необходимость признания судебной практики источником права с необходимостью непосредственного применения норм Конституции РФ на всей территории РФ и наличием многочисленных пробелов в законодательстве.

Вообще правотворческая деятельность судов в правовой системе России официально не признается, в доктрине интерпретируется противоречиво, но реально существует и через высшие судебные инстанции влияет на развитие права, также как это имеет место в ряде других стран Европейского континента.

Правовой статус Конституционного суда обусловлен спецификой его полномочий и положений в системе органов государственной власти – он стоит в одном ряду с парламентом, главой государства и правительством.

Конституционный суд обладает особым правовым статусом по сравнению с другими высшими судебными органами[37]. А вот толкования закона, которые даёт Верховный суд, обязательны лишь для подведомственных судов. Верховный суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции[38]. Кроме того, он осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью судов общей юрисдикции, а также дает разъяснения по вопросам судебной практики. Верховный суд РФ может создавать судебную практику по нескольким направлениям. Во-первых, Пленум Верховного суда рассматривает материалы изучения и обобщения судебной практики и дает руководящие разъяснения по вопросам применения законодательства, возникающим у судов при рассмотрении определенной категории дел. Во-вторых, Президиум Верховного суда в пределах своих полномочий рассматривает судебные дела в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам, рассматривает материалы изучения и обобщения судебной практики. В-третьих, Судебные коллегии Верховного суда при рассмотрении дел вырабатывают судебную практику единообразного применения законодательства, а также изучают и обобщают судебную практику по ранее рассмотренным делам[39].

Резюмируя, необходимо ещё раз отметить, что Верховный суд является высшим органом в своей судебной подсистеме, и уполномочен давать разъяснения по вопросам судебной практики в пределах своей компетенции, а разъяснения, которые даёт Конституционный суд, обязательны для всех лиц частного и публичного права в РФ.

Особый статус Конституционного суда состоит в опосредованном наделении его законодательными функциями. Этот тезис раскрывается в двух аспектах:

1. Конституционный суд обладает негативными полномочиями, отменяя законы и другие нормативные акты, либо их отдельные положения и в силу их несоответствия Конституции по содержанию, по форме и порядку принятия, опубликования или введения в действие. По этим же основаниям Конституционный суд может дисквалифицировать международные и внутригосударственные договоры.

2. Конституционный суд РФ в известной мере обладает позитивными законодательными полномочиями. Он активно содействует Федеральному Собранию, представительным органам субъектов в осуществлении их законодательных полномочий. Это выражается в рекомендациях законодателю осуществить необходимое нормативно-правовое регулирование в соответствии с правовыми позициями Конституционного суда РФ. В этих случаях его правовые позиции выступают материальными критериями нового правового регулирования, задают ему известные параметры, являются своеобразными моделями будущих правовых норм. В силу принципа разделения властей Конституционный суд, как и другие органы правосудия, является правоприменительным органом, он не может творить право, это прерогатива законодательной власти. Вместе с тем необходимо признать, что в случае толковании Конституции Конституционный суд фактически выступает в роли второго законодателя.

Следовательно, решения Конституционного суда создают новые нормы и этот орган в определенной мере необходимо признать правотворческими, а его решения прецедентом. Существует также мнение о том, что юридическая сила итоговых решений Конституционного суда превышает юридическую силу любого закона, а соответственно она практически равна юридической силе самой Конституции, которую уже нельзя применять в отрыве от итоговых решений Конституционного суда, относящихся к соответствующим нормам, и тем более вопреки этим решениям.

Таким образом, можно сделать вывод, что российская правовая доктрина претерпевает изменения, приобщая решения Конституционного суда, а также нормативные судебные правоположения, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного суда к источникам права, так как они носят официальный, нормативный (обязательный) характер, а также выступают в качестве основы разрешения конкретных дел нижестоящими судебными органами, что дает основания для признания их правотворческой роли. Законодателю в этой ситуации, как вариант, необходимо принять закон, закрепляющий возможностью существования судебных прецедентов, а также устанавливающий ограничения возможности их применения.

Вывод

1. Вопрос признания судебной практики как источника права в Российской Федерации далёк от разрешения. И хотя в настоящее судебная практика формально не признается в качестве источника российского права единой точки зрения на этот счёт до сих пор нет. Одна сторона – представители классической теории права – отрицает возможность признания судебной практики и судебного прецедента в качестве правового источника, другая – приводит аргументы, доказывающие, что судебная практика должна быть признана в качестве источника права.

2. Судебная практика как рычаг влияния на процесс правотворчества и правоприменения наряду с правоконкретизирующей функцией играет роль фактора, оказывающего существенное влияние на совершенствование и развитие законодательства. Судебная практика служит своеобразным индикатором тех изменений и дополнений, которые надо внести в действующее законодательство. Судебная практика по своей сути не может создавать новую форму права, однако может исключать из права уже имеющиеся нормы.

3. Судебная практика и судебный прецедент в деятельности Конституционного и Верховного судов Российской Федерации формально не считаются источниками права, однако в настоящее время в условиях происходящих изменений, которые претерпевает российская юридическая доктрина, законодатель постепенно приобщает решения этих судов к числу иных источников права, исходя из анализа их характера и принципа функционирования.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, в ходе курсовой работы было выявлено, что существующие пробелы и казусы в российском законодательстве требуют поиска эффективного механизма для разрешения возникающих при правоприменении проблем. Впервые данная проблема возникла еще в советский период развития отечественного права. Тогда уже существовала позиция, что судебная практика формирует конкретные формы поведения, в рамках установленной законом меры поведения. Данная позиция подтверждалась тем, что разъяснения Пленума Верховного суда СССР носили общеобязательный характер, что свидетельствовало о схожести данного судебного акта с законом. В настоящее время актуальность вопроса о признании судебной практики не уменьшается, так как закон не всегда может оперативно реагировать на происходящие изменения, ибо законотворческий процесс достаточно сложен. Поэтому многими юристами возлагается на судебную практику надежды на восполнение тех проблем в праве, которые невосполнимы иным образом в краткие сроки. Следовательно, данная группа ученых и практиков выступают за то, что признать судебную практику в качестве источника права.

При этом возникает вопрос, если судебные органы будут выполнять правотворческую функцию в качестве одной из основных, не произойдет ли подмена законодателя судьей, что, несомненно, будет противоречить конституционному принципу разделения властей. Ведь процесс создания правовой нормы включает в себя поэтапное исследование отношений, которые в дальнейшем будут регулироваться данной нормой, также сама процедура принятия нормативного акта является довольно сложной, включая в себя множество препятствий, которые максимально исключают одностороннее регулирование правоотношений. Если же суды будут наделены правотворческими функциями, то необходимо прописать механизм, во-первых, вынесения таких судебных актов, во-вторых, строго определить статус решения суда, который может рассматриваться в качестве источника права. Также закрепить круг компетенций, в рамках которых суды смогут осуществлять свою нормотворческую деятельность. Наиболее оптимальным решением данных вопросов будет внесение изменений в действующие нормативно-правовые акты, которые регулируют деятельность Конституционного и Верховного судов Российской Федерации, тем самым наделив исключительно их правом создания нормы.

Стоит обратить внимание на тот факт, что разъяснения Пленума Верховного суда Российской Федерации или постановления Конституционного Суда России не являются нормативными актами, а они представляют собой акты правоприменения, так как в них уясняется смысл существующей правовой нормы, а не создается новая. Следовательно, данные судебные акты не могут рассматриваться в качестве источников российского права. Таким образом, проанализировав существующие источники права и признаки, по которым внешние формы выражения права признаются такими, можно сделать вывод о том, что судебная практика не соответствует всем признакам, в частности, такому как обязательность исполнения, всеми субъектами права. Так как судебные акты носят обязательный характер исполнения только для тех лиц, которые выступали участниками по конкретному делу. Что же касается разъяснений Пленума Верховного суда, то они распространяют свое действие исключительно на отправление правосудия, приведения его к единообразию. При этом на них судья не может сослаться при вынесении итогового решения, они выступают как вспомогательные акты, которые способствуют однозначному и точному применению правовой нормы.

На сегодняшний день происходит смена значимости источников права. В России судебная практика в скором времени может быть официально признана в качестве источника права, при этом ее действие будет строго ограничено, так как данный процесс менее заформализован и быстрее реагирует на изменения, но также широкое его использование может способствовать подмене принципиальных конституционных устоев, что непременно отразится на самостоятельности и независимости органов государственной власти.